༄ ༄ ༄
Гу Юшэнг сидел у входа в пещеру, куря свою трубку и всматриваясь в метель впереди, что затмевала высокие горы. Измождённое и уставшее лицо мужчины казалось приобрело пепельный цвет за эти дни, пока они рыскали по снегу словно неприкаянные, сбиваясь с ног и обходя горный хребет по десятому разу, но ни Тан Цзэмина, ни Лю Синя они найти так и не могли, как бы ни старались. Переведя взгляд на пустые ловушки для шаньшэнь и парящих лотосов, Гу Юшэнг опрокинул в себя чарку ледяного вина и откинул голову на скалу за спиной. – Долго ещё торчать на морозе будешь? – сухо спросил Сяо Вэнь. Мужчина по обыкновению не ответил, продолжая смотреть вперед. Накинув на плечи свой теплый плащ, лекарь вышел из пещеры. – Прошло почти два месяца, а мы не нашли ни одного из них... – покачал он головой. – Тан Цзэмин не хочет, чтобы его нашли, – вышел на улицу Цзин, стоя на ветру в одном тонком халате. – Я несколько раз натыкался на его следы, но мальчишка только водил меня кругами. Он ищет Лю Синя. – Почему он не возвращается к нам? – тихо спросил лекарь. – А ты как думаешь? – усмехнулся Цзин, переводя взгляд на всё ещё не сказавшего ни слова Гу Юшэнга. – Так значит это правда, мальчик упал с обрыва не сам? Увидев отстранённый взгляд старшего мужчины, Сяо Вэнь не выдержал и схватил его за грудки, вздёргивая на ноги. Красное вино пролилось на снег, а бронзовая чарка со звоном столкнулась с небольшим камнем, замирая на месте. – Ну как, доволен? Гу Юшэнг спокойно посмотрел в полыхавшие раскаленной медью глаза лекаря, после чего вскинул руки и сжал запястья разозлённого мужчины, отталкивая его от себя и выпрямляясь во весь рост. Все эти дни мужчина только и слышал в свой адрес обвинения и упрёки со стороны лекаря и их проводника. Лишь Цзин всё ещё придерживался его стороны, но даже он иногда кидал на него свои неодобрительные тёмные взгляды, не смея перечить, потому что и сам понимал его позицию и был с ней согласен. Сяо Вэнь и Пэй Сунлинь, которого лекарь перетащил на свою сторону, продолжали винить мужчину, сбиваясь с ног и едва ли засыпая ночью, пытаясь остановить себя от новых поисков, сдерживаемые Цзином, который стал чем-то вроде мирных земель меж двух воюющих царств. Гу Юшэнг вновь повернул голову, смотря на снег, и выдохнул: – Нас тренировали ещё жестче. Я готовлю его к тому, чтобы он выжил, когда придёт время. Сяо Вэнь тяжело дышал. Все переживания последних месяцев отразились на его лице, уставшем от неопределённости и бесцельных брождений по снегу, от которого его уже тошнило. Когда Гу Юшэнг вернулся и сказал, что Лю Синь исчез, Сяо Вэнь впервые вышел из себя настолько, что накинулся на мужчину, разбивая свои руки в кровь о его лицо. Он взял с собой Пэй Сунлиня и вместе с ним месяц рыскал в горах, но даже северянин, который чувствовал эти горы и направления, словно выточенные в его сердце, не мог найти путь ни к юноше, ни к ребёнку. Лишь месяц назад, когда все четверо мужчины вновь пересеклись, то Сяо Вэнь, скрипя зубами, согласился объединиться, понимая, что обиды и ожесточенные схватки не принесут пользы в поисках. В глубине души он был согласен с решением Гу Юшэнга, но то, к чему всё это привело, буквально выкручивало все его нервы в жгут, хлеща злыми словами по остальным мужчинам и по себе в том числе. – Ты можешь зверски тренировать солдат своей армии, можешь вытрясать душу своего племянника на тренировочном поле, но к этому ребёнку не смей больше и близко подходить! Понял? Если нужно будет, я сам его всему обучу! – Ну, тогда Тан Цэмина можно поминать уже сейчас, – перевёл на него взгляд Гу Юшэнг. Сяо Вэнь зло сплюнул и, взмахнув плащом, скрылся в пещере. – Если ты готовишь его к войне, то не лишай его мира, иначе он забудет, за что сражается, – тихо сказал Цзин, вставая рядом с Гу Юшэнгом плечом к плечу. – Ты уже, кажется, забыл, за что мы бьёмся. Гу Юшэнг слабо усмехнулся, отвечая: – Нет, всё дело как раз таки в том, что я наконец-то вспомнил. Цзин помолчал с минуту, после чего выдохнул: – Там, в Цайцюнь, ты опустил руки и принял поражение, заключая себя в добровольное заточение проклятых земель. Готов поспорить, что ты тогда наконец-то выдохнул с облегчением, скинув с себя бремя перед всем миром и опустив великий меч. Пал один из нас – пали все, да? А вместе с нами и империя с сотнями тысяч жизней, – он перевёл на мужчину свой спокойный взгляд. – Тан Цзычэн сражался до последнего вздоха, защищая своего сына, пока демоны не настигли его. Он знал, за что борется. Гу Юшэнг сжал зубы и прошипел, глядя на Цзина злыми глазами: – Не смей даже имени его произносить при мне. Блядь... не смей. Цзин опустил голову, и отошел на два шага, поворачиваясь к горам и обхватывая себя руками за плечи. Гу Юшэнг тяжело рухнул в снег, вновь поджигая восточный табак, что ему когда-то подарил Лю Синь. Сяо Вэнь по обыкновению громил пещеру, выходя из себя и ворча что-то под нос, прекрасно слыша разговор двух мужчин. Пэй Сунлинь проснулся от короткого сна и принялся складывать их немногочисленные вещи, готовясь выдвинуться в путь. За эти два месяца они протоптали все дороги в этих горах, обошли каждую скалу и пещеру, находя только свои же следы. Мужчина раздосадовано покачал головой и, отпив горячего чая, внезапно выплюнул его, уставившись куда-то вперёд из пещеры. Все четверо мужчин повскакивали со своих мест и увидели впереди белоснежный силуэт, появившийся из вихря слабой метели. Увидев маленького горного духа, у ног которого лежало окровавленное тело, лежащее к ним спиной и завёрнутое в тёмный плащ, все четверо задрожали. Сяо Вэнь чувствовал себя так, словно готов был в ту же секунду упасть без сознания, настолько ужас и страх завладел его телом. Гу Юшэнг в два прыжка преодолел расстояние, и рухнул на землю, отбивая колени о лёд. Сжав подрагивающую руку в кулак несколько раз, он в неверии протянул ладонь, чувствуя, что не готов увидеть едва живое тело под кровавым покровом. – Это... – Сяо Вэнь накрыл рукой рот, боясь предположить. Окровавленное лицо Лю Синя само собой предстало перед его глазами, и в следующий миг он оттолкнул Гу Юшэнга, поворачивая человека на спину. Воздух со свистом вылетел из его груди, распространяя по нутру волну облегчения, когда он увидел безымянное тело. Придя в себя за мгновение, он серьёзным голосом сказал двум генералам, стоящим позади: – Несите его внутрь.༄ ༄ ༄
Гу Юшэнг наблюдал за ходом операции, которую в непригодных для неё условиях проводил Сяо Вэнь. Но вспоминая, как этот человек латал бойцов и в более худших условиях, мужчина не стал особо зацикливаться, уже уверенный в итоге излечения. Лекарь ловко орудовал закалёнными щипцами, освобождая раненного от брони, пока Пэй Сунлинь помогал ему, подавая инструменты и вливая духовную энергию в израненное тело, которое держалось только на одной силе воли. Подняв один из щитков, Гу Юшэнг нахмурился, подмечая выбоины герба на железе, испещренные заклинаниями, не дающими демонам прорваться к душе и сердцу. – Это один из северных гвардейцев. Его одежда... я тринадцать лет её не видел, – негромко произнёс Цзин, подходя ближе. Гу Юшэнг опустил железо, внимательно смотря на мужчину и подходя ближе, подмечая знакомые черты лица, кровь с которого стирал Пэй Сунлинь. – Это Ван Цзянь. Он один из главнокомандующих армии северян. Откуда он взялся здесь и почему ранен, – мужчины не знали, терпеливо дожидаясь, пока Сяо Вэнь закончит латать его пробитую насквозь грудь. К вечеру мужчина израсходовал почти все свои лекарства, удерживая балансирующую на грани смерти жизнь, изо всех сил таща её на себя. Заслышав болезненный стон и увидев тяжело приподнявшуюся грудь, лекарь осел на землю, переводя дыхание. Истощенный Пэй Сунлинь, потративший почти все свои силы, рухнул рядом. Дрожащее пламя огня освещало молодое лицо тридцатилетнего мужчины, который в беспамятстве хмурил брови, изредка вздрагивая и цепляясь за окровавленный плащ руками, словно в поисках своего меча, стоящего сейчас у стены. Окинув взглядом тёмные ножны со свежими следами черной крови, Гу Юшэнг почувствовал знакомую ярость в груди, подобно зверю, почувствовавшему свежую кровь. Заставив себя успокоиться, он принялся смиренно ждать, пока Ван Цзянь не очнётся. Все четверо мужчин безмолвно переглядывались, боясь озвучить мысли о том, что же могло произойти в этих горах. Пэй Сунлинь, сидя возле головы Ван Цзяня и отчищая его волосы от крови, едва удерживал себя в руках, видя разбитого северянина. Первые сумерки уже опустились на землю, когда веки главнокомандующего задрожали, приоткрывая тёмные расфокусированные глаза. Гу Юшэнг подошел ближе, смотря на него сверху вниз, отчего лежащий мужчина моргнул несколько раз, пытаясь сосредоточиться. Когда он разглядел, кто стоит перед ним, то сразу же распахнул глаза и попытался встать, чтобы поклониться. Всё его тело сотрясалось от болезненных спазмов и стыда от того, что он предстал перед великим генералом в таком плачевном состоянии. Его неловкие попытки и болезненное шипение были прерваны Гу Юшэнгом, который надавив на его плечо вновь заставил его опуститься. Мужчина повторил это дважды, прежде чем рявкнуть приказным тоном: – Лежи смирно твою мать! Лекарь латал тебя несколько часов не для того, чтобы ты подох у моих ног. Ван Цзянь тут же замер, тяжело дыша и смотря на великого генерала перед собой во все глаза. Он не видел его несколько лет, но знал по рассказам сослуживцев, которые шли за ним к горам Сюэ, что генерал ведёт сражение от границы, отбивая север. Весть об этом распространилась по войску подобно лесному пожару, придавая солдатам сил и уверенности. – Генерал Гу, – хрипло выдохнул Ван Цзянь. Сяо Вэнь нагло оттолкнул Гу Юшэнга и вперился безумно блестевшими глазами в главнокомандующего: – Ты видел парня? Молодого совсем, лет двадцати четырёх. Красивый такой, в тёмном плаще с серебристой каймой. Цзин вышел вперёд: – Его имя Лю Синь. Он мог прятаться в пещерах или просил ему помочь. Гу Юшэнг провёл рукой по лицу, говоря громче всех и качая головой: – Скорее всего, он поднимал шум или кричал, отказываясь от помощи. Ван Цзянь смотрел на спорящих мужчин, которые предполагали поведение их друга, и пытался связать их описания с образом юноши, благодаря которому они одержали победу и с которым сражались плечом к плечу. Приподнявшись на локтях, Ван Цзянь вскинул бровь: – Я видел его, мы вели бой перед главным пиком, но прятаться... Это не про него. Гу Юшэнг нахмурил брови, выступая вперёд: – Рассказывай.༄ ༄ ༄
Метель кружилась меж гор, заметая весь обзор. Лю Синь прикрывал лицо рукавом, пробираясь практически на ощупь, видя впереди лишь пик возвышающейся горы, что сейчас висел как мрачный треугольник высоко в небе. По бокам от него не было ни ущелий, ни камней, с помощью которых можно было переждать бурю, и в конце концов ему начало казаться, что он идёт по бескрайнему полю, всё дальше отдаляясь от заветной горы. Всё, что он знал – это то, что ему нужно было идти вперёд, не отклоняясь в сторону, иначе он рисковал заблудиться и окончательно потеряться в этих горах. Лю Синь, ты погибнешь в буране! Первое время, когда он бежал, подгоняемый мыслями о том, что впереди его ждёт ребёнок, которого он должен был защищать, он всё никак не мог замедлить свой шаг. Обрывки воспоминаний разговора с Сяо Вэнем, который предупреждал его о возможных опасностях в горах, всплывали в его разуме и тут же тонули под толщей страха заблудиться и вовсе никогда больше не встретиться с Тан Цзэмином. – Бури в горах Сюэ отличаются особой свирепостью. В тех местах дикие звери – не самое страшное. Есть вещи и похуже, например снежная лавина или... паника. Запомни, когда бежишь по такому лютому холоду, лёгкие промерзают и в них скапливается кровь, образовывающаяся из-за обледеневших паров, которые в кристаллизированном состоянии могут разорвать изнутри. – Не беги и дыши ровно, – предстал перед его глазами Сяо Вэнь и тут же растворился, уносясь с ветром. Пробираясь меж снегов, Лю Синь и сам был подобен ему. Один лишь высокий растрепавшийся хвост был росчерком черной туши, что оставил неровный мазок кисти, вырывая его из чистой картины белого плена. – Ифу, идём скорее! – задорно произнёс рядом кружащийся Тан Цзэмин, подхватывая его за руку и утягивая вперёд. – Осталось недалеко. Лю Синь растянул обескровленные сухие губы в улыбку и поспешил вслед за ним. Мальчик несколько раз оглядывался, сверкая синими глазами и маня его за собой. Лю Синь открыл было рот, чтобы произнести пару ласковых слов, но тут же закашлялся, падая на снег и выплёвывая кровь. Холод сковал всё горло, льдом разрезая изнутри. Чем больше и чаще он дышал, тем яростней лёд рвал его плоть. Он шел уже очень долго, ни на миг не останавливаясь на привал, боясь заснуть и замёрзнуть в этих снегах. Не было ни воды, ни еды. Лишь холод и снег, что гнал его в спину. И мальчик, что звал за собой. – Ещё немного, ты почти дошел, – опустился перед ним Тан Цзэмин, обнимая руками его лицо и смотря на него. – Вставай, ифу. Утерев кровь рукавом, Лю Синь встал и, сделав несколько шагов, вновь рухнул в снег. Руки, замёрзшие настолько, что от малейшего удара могли разнестись на осколки, вновь потянулись ко рту, желая перекрыть холодный поток воздуха. – Холодно, – просипел Лю Синь окровавленными губами, влага на которых начала уже застывать, сковывая льдом. – Ифу, ты почти нашел меня, – прижался к его лбу Тан Цзэмин. – Ифу, пожалуйста, встань. Мне тоже холодно, я тоже замёрз и мне больно. Сознание Лю Синя, что создало эту иллюзию, подгоняя его к спасению, с новыми силами подняло его тело, помогая делать шаги сквозь буран. Невидящими глазами с застывшими слёзами Лю Синь смотрел вперёд, падая в снег ещё несколько раз, пока не остановился, изо всех сил стараясь рассмотреть картину перед собой. Увидев впереди тёмную скалу с уходящим в неё темнеющим провалом пещеры, юноша открыл рот и с всхлипом поймал новый порыв ледяного воздуха, тут же сгибаясь и падая на колени, выплёвывая новую порцию крови. Жар пронёсся по телу, застывая на миг в горле и с новыми порывами изливаясь на белый снег. Он полз на коленях, обдирая руки о лёд и оставляя за собой кровавый след, едва таща своё тело к пещере, в которой не было ни вьюги, ни льда; в которой он мог бы поспать хотя бы час, отдохнув, обогревшись и вновь отправившись в путь. Окровавленные руки коснулись первых камней пещеры, затаскивая тело внутрь и распластываясь по земле. Он с тихим хрипом полз по обледеневшему полу, чувствуя, как холод кусает за пятки. Очутившись в слабоосвещённой пещере, подсвеченной минералами, усыпавшими весь свод подобно звёздному небу, он приподнял голову, слабо моргая, чтобы различить то, что было перед ним. Человек, стоящий в пещере, развернулся на звук, тут же в удивлении распахивая свои синие глаза. Лю Синь видел силуэт высокого мужчины в тёмных одеждах, что медленно приближался к нему. Рухнув на уже не державших его руках на землю, Лю Синь сжался в клубок, всхлипывая и едва слышно шепча, кутаясь в свой белый плащ: – Холодно... х-холодно... Мужчина некоторое время смотрел на него, переводя дыхание, после чего легко подхватил ослабшее тело на руки и широким шагом прошёл вглубь пещеры, усаживаясь прямо на землю и прижимая Лю Синя к своей груди. Почувствовав тепло, словно от жара раскалённой печи, юноша задрожал, прижимаясь к источнику ближе и жмурясь, балансируя на грани сознания. Взмах руки и вся пещера озарилась слабыми огоньками, дающими лучший обзор. Протянув подрагивающие кончики пальцев, мужчина провёл ими по белоснежной фарфоровой коже, обводя узкий разрез прикрытых глаз феникса, прекрасный тёплый цвет которых мерцал сейчас из-под век. Опустив пальцы ниже, он мазнул ими по окровавленным губам, подобным лепесткам дикой сливы, что цвела сейчас в полную силу. Тонкая струя воды мягко скользнула, унося с собой кровь, и пальцы коснулись нижней губы, очерчивая контур. Ведя рукой от его уха вдоль скулы, мужчина боялся прикрыть глаза хоть на миг, выпуская ци, теплом окутавшую всё замёрзшее тело в его руках. Заведя руку под спину юноши, мужчина выпустил мягкий поток струящейся духовной энергии, излечивая его раны. Последнее, что видел Лю Синь, слабо моргая, – это два тёмно-синих моря с горящими обсидианами на дне, в расстоянии слабого выдоха от своего лица.