༄ ༄ ༄
Лю Синь возвращался из «Хмельного соболя» в приподнятом настроении, раздав пару тумаков своим друзьям. Его подняли ни свет ни заря лишь для того, чтобы он оценил размеры горки, которую пьяные Шуя Ганъюн и Го Тайцюн вылепили на заднем дворе таверны прошлым вечером. А точнее её отсутствие – вся она осыпалась в один большой сугроб, который друзья вновь хотели воплотить в горку, поэтому и позвали ещё одного помощника, вытащив его из постели. Лю Синь и Ма Цайтянь, которую разбудили по той же причине, мирно пили горячий чай, сидя на веранде в тепле. Наблюдая за ворчанием и плачем двух мужчин, лепивших горку под их чутким руководством, они не испытывали ни единого желания помочь, наслаждаясь зрелищем. Когда горка, а точнее её подобие, вновь была построена, Лю Синь, с чувством выполненного долга, одобрительно кивнул и отправился домой. В качестве извинений Ма Цайтянь вручила ему корзинку мандаринов и вязанку персиков в карамели, чему Лю Синь был несказанно рад. Он уже возвращался домой, когда вдруг почувствовал праздничное настроение, затопившее его грудь. В следующую секунду он свернул на рынок, принявшись скупать украшения и разноцветные пряники, желая подсластить предпраздничные дни ещё больше. Яотин пестрил яркими красками даже днём. Отовсюду слышался звон колокольчиков и переливы детского смеха; звучали выкрики зазывал и актеров, дающих представления. Всё чаще на пути Лю Синя возникали приготовления к ярмарке, музыкальные палатки и лавки с новогодними украшениями. Прикупив вдобавок к снеди ещё и несколько особенно приглянувшихся ему гирлянд и зимних цветов, Лю Синь двинулся в сторону дома. Жизнь наконец-то налаживалась, и он даже спать стал спокойней, ни о чём не заботясь. Всё чаще в нём укоренялась мысль о том, что неплохо было бы прожить так всю жизнь. Он наконец принял решение покинуть Яотин вместе с Ван Цзянем после Нового года, чтобы найти дом подальше отсюда и спокойно прожить в небольшом городке всю оставшуюся жизнь, не зная тревог. Глубоко втянув приятно пахнувший зимний запах с нотками хвои, он поднялся по внешней лестнице на второй этаж и распахнул дверь. В следующую секунду он свёл брови к переносице, прикрывая рукавом нос. Сейчас всё ещё было раннее утро, и недавно взошедшее солнце заливало своим светом всю гостиную, которая выглядела так, словно кто-то бросил в неё бомбу и закрыл дверь. Повсюду царил беспорядок. В комнате даже не было места, куда бы можно было ступить! Куда ни глянь, везде валялись алые ленты, подушки и ветви омелы, а алкогольный запах, который витал в воздухе, был подобен удушающей волне, едва не сбившей Лю Синя с ног. Чем больше он оглядывался по сторонам, тем сильнее в нём укоренялось чувство того, что их дом наглейшим образом обнесли. И он бы поверил в это, если бы не блюда с печеньями, стоящие тут и там горками друг на друге. Они всё ещё источали приятный свежий аромат, словно их совсем недавно достали из печи. Снедь была криво вылепленной и даже немного подгорелой, а глазурные разноцветные рожицы, нарисованные явно рукой Тан Цзэмина, наводили на мысли о более худшем исходе, чем ограбление. Осторожно перешагнув через моток гирлянд и пару бумажных фонарей с рисунками кривых диких гусей, Лю Синь страшными глазами принялся шарить по помещению, выискивая виновника этого хаоса. Тот нашелся быстро – лежа на столе в позе звезды, весь обмотанный новогодней красной лентой с пожеланиями счастья и благополучия, Тан Цзэмин беззаботно дрых, что-то причмокивая себе под нос и подёргивая левой ногой. Лю Синь медленно перевёл взгляд на пол, где валялось три кувшина вина, половина которых была пролита на ковёр, источавший теперь алкогольный смрад. Рядом с кувшинами мирно лежали топор, напильник и стремянка. И всё бы ничего, но рядом с ними лежал и Лимин без своих ножен, которые ещё предстояло найти в этом бардаке. Судя по всему, затупевшие предметы были неспособны разрезать омелу, поэтому Тан Цзэмин воспользовался мечом. Лю Синь: … Где он вообще взял омелу?!༄ ༄ ༄
Посреди всего этого беспорядка и грязи от принесённого с улицы снега, Лю Синь был единственным чистым пятном. Кое-как подняв перевёрнутую софу, под которой и обнаружились ножны, он сидел на ней уже некоторое время, мерно стуча ногтем по подлокотнику и не сводя взгляда с раскрытой книги на коленях. Сделав глоток уже остывшего чая, Лю Синь краем глаза заметил, что Тан Цзэмин принялся ворочаться, просыпаясь. На очередном повороте мальчик слетел со стола, с глухим хлопком падая на омелу и ленты. Слыша ворчание и всё также не поднимая глаз, Лю Синь спокойно сказал: – Ты проснулся. Тан Цзэмин тут же замер, уперевшись руками в пол. Он медленно моргнул несколько раз и посмотрел перед собой. Поняв, в каком состоянии он показался перед Лю Синем, мальчик зажмурился, со стуком опуская голову обратно на пол. Волна жара прокатилась по всему телу, и он почувствовал тошноту. Но ещё более ярко выраженным чувством был стыд. Тан Цзэмин неловко огляделся по сторонам, едва приподняв голову, и увидел весь кавардак, что он натворил. Голова раскалывалась, и всё рябило перед глазами. Воспоминания обрывками всплывали в его голове. Последнее, что Тан Цзэмин помнил ясно, – это как он с блаженным стоном допивает остатки вина из первого кувшина, вслед за этим чувствуя невообразимое чувство легкости и душевного подъёма. Увидев мешок муки и карамель, он тут же загорелся идеей напечь сладких пряников и печений, которые так любил Лю Синь. Вслед за этим он затосковал по праздничной атмосфере, которая тут же была сметена мыслью о красивой омеле, что росла на заднем дворе. Обменяв тарелку печений на напильник и стремянку у внуков старика Чэня, Тан Цзэмин забрался на дерево, принявшись срезать ветви. Однако не получив желаемого из-за заржавевшего металла, он вернулся с сверкающим мечом, взлетев на дерево под восторженные выкрики двух десятилеток. А дальше какая-то череда смешанных эмоций и ярких картинок с красными лентами и украшениями, вихрями парящими вокруг него, пока сам он кружился на столе, чувствуя легкость во всём теле. Прижав ладонь к виску, Тан Цзэмин со стоном кое-как сел на колени. Поборов стыд и смущение, он чуть повернул голову, едва различая светлый силуэт перед собой. Сглотнув, он пополз в его сторону. Едва ли не на ощупь добравшись до Лю Синя и сфокусировав хмельной взгляд, мальчик часто заморгал. Увидев на столике перед юношей пузатый чайничек, источающий приятный аромат, Тан Цзэмин почувствовал невыносимую жажду, словно он уже несколько дней шел по пустыне, попутно заталкивая в горло весь этот песок. – Ифу, не мог бы ты… Лю Синь вскинул бровь, смотря в книгу: – Налить тебе чай? Сварить антипохмельное снадобье? – Ифу, ты лучший… – выдохнул Тан Цзэмин, растягивая губы в пьяную улыбку. Облегчение затопило его грудь, когда он услышал эти слова. – Конечно, я мог бы, – приподнял уголки губ Лю Синь, наконец, отрываясь от книги и смотря на Тан Цзэмина, который сложил локти на стол и глядел поверх них на него большими лучащимися глазами, – но не буду, – с хлопком закрыв книгу, Лю Синь, всё также нежно улыбаясь, продолжил чуть громче: – А теперь поднимай свою задницу и убери весь тот бардак, что ты устроил. Тан Цзэмин надул губы, склоняя голову к плечу: – Я уберу… Я всё уберу… Только можно мне для начала… – Нет, нельзя, – ласковая улыбка слетела с лица Лю Синя, сменяясь ехидством и прищуром. – Я хочу, чтобы ты прочувствовал своё первое похмелье от и до. Каждую секунду, каждый миг, – прикрыл он глаза, почти тут же распахивая. – А после сделал вывод, стоит ли тебе пить в таком возрасте или же нет. Тан Цзэмин со стоном упёрся головой в стол, что-то горестно подвывая и чувствуя стучащие молоточки в висках. Лю Синь едва сдержал смешок, глядя на него. Напустив на себя серьёзный вид, он вновь откинулся на спинку софы, открывая книгу. Тан Цзэмин предпринял несколько попыток подняться, желая раздобрить Лю Синя своим жалким видом. Но тот лишь постучал пальцем по чайничку, со словами: – Метла и швабра в кладовке. И принеси мне, пожалуйста, чай. Похмелье за уборкой проходило медленно и беспощадно, но Тан Цзэмин, стиснув зубы, принял этот бой с гордо поднятой головой… и руками, стаскивая с гобеленов под потолком расписные ленты и фонари. Лю Синь, поджав губы и искоса поглядывая на Тан Цзэмина, пытался отвлечься за чтением, но ещё более увлекательным было наблюдать за попытками мальчика казаться полным бодрости и сил. Когда Тан Цзэмин с горем пополам закончил уборку, то принялся расхаживать по коридору, пыхтя и выглядя, словно провинившийся щенок, желающий ласки хозяина. Было видно, что он изо всех сил хочет подлизаться, но не знает как, видя суровое выражение лица Лю Синя. А парень и вовсе не желал помогать ему в этих метаниях. Пить в тринадцать лет! Тан Цзэмин, ты из ума выжил? Сам Лю Синь помнил, что впервые попробовал вино у старика из книжной лавки. В тот день ему едва исполнилось шестнадцать, и свой день рождения он проводил в обществе старика и пыльных книг. До тех пор, пока лавочник не поставил на стол, заставленный овощными закусками, старую горлянку яблочного вина. Лю Синь тогда сказал, что лучше бы он сбегал за бутылочкой байцзю¹, ведь пить изысканное вино – это так возвышенно и серьёзно, что совсем не вяжется с шестнадцатилетним возрастом. Старик тогда проворчал что-то про «отвратительное дешевое пойло» и самолично наполнил его бокал ароматным вином, убеждая, что сам приготовил напиток. Вино было отличным, и даже не вызывало похмелья. Лю Синь как сейчас помнил этот вкус. Однако какое бы яблочное вино он не пробовал в этом мире – оно не шло ни в какое сравнение с тем. Задумавшись о былых временах, Лю Синь вдруг заметил, что Тан Цзэмин исчез из его поля зрения. Решив, что мальчик, судя по всему, отправился спать, с очередным вздохом юноша снова опустил взгляд на книгу. Которая тут же приподнялась вверх над головой Тан Цзэмина. Мальчик, едва увидев улыбку на лице задумавшегося парня, подобравшись ближе, аккуратно заполз к нему на колени, бодая головой книгу. Отодвинув её в сторону, Лю Синь уставился на ребёнка, который тут же замер, жмурясь. Он в самом деле думал, что его не заметят? В следующую секунду поняв, что его замысел раскрыли, Тан Цзэмин схватил Лю Синя за руку, положив её на свою голову. – Ифу, погладь, погладь… – жалобно протянул он. Лю Синь со вздохом решил сжалиться над юным пьянчугой и зарылся пальцами в гладкий шелк его волос. Разомлевший от поглаживаний Тан Цзэмин, казалось, захмелел и обнаглел ещё больше: протянув руку, он достал маленькую подушку и положил её на колени Лю Синя. Через секунду заворчав что-то, он зубами стянул твёрдый пояс на талии парня, после чего зарылся носом тому в живот, довольно прикрывая глаза. Лю Синь со смешком чуть потянул Тан Цзэмина за волосы: – Вот ведь маленькая пьянь. – Я маленький господин, – буркнул мальчик. – Маленькие господа не нажираются до беспамятства и не чинят в домах такие беспорядки, – распустив хвост Тан Цзэмина, Лю Синь принялся расплетать маленькую косичку с правой стороны. – Виновен, – протянул Тан Цзэмин, переворачиваясь на спину и смотря из-под полуприкрытых век на Лю Синя. Рука юноши соскользнула с его волос и легла на лицо. Тан Цзэмин, перехватив запястье Лю Синя, взглянул на него сквозь его тонкие пальцы с улыбкой, сверкая двумя похожими на озера глазами: – Я просто хотел попробовать, но переборщил в первый раз. Это так приятно, что трудно было остановиться. Прости. Лю Синь провёл кончиками пальцев по его брови, с улыбкой качая головой: – Не пей больше. По крайней мере, до того, как тебе не исполнится шестнадцать. Подняв левую руку, он вновь подтянул к себе книгу, оставляя правую в хватке мальчика. Всё внимание Лю Синя вернулось к рассказу, а Тан Цзэмин всё смотрел и смотрел на него сквозь пальцы. Вдыхая запах теплой ладони, которая пахла едва ли различимым ароматом полыни и цитрусов, он думал о том, что никогда и ничего приятней не чувствовал до этого момента. Будто все его чувства и обострившиеся эмоции сосредоточились сейчас на этой теплой руке и красивом лице, которое он жадно разглядывал, словно увидев впервые в этом дневном свете. И больше ничто не имело смысл. Водя носом по центру ладони, Тан Цзэмин вдруг почувствовал, как что-то неуловимо изменилось. Но он не мог понять, что. Он прислушался к своему грохочущему в груди сердцу и глубоко вздохнул. И с каждым новым вздохом чувствовал, что вино действительно сблизило их ещё больше. Автору есть, что сказать: Кто опять не успел по срокам и не смог совместить праздники в двух мирах? /сидит под мигающей табличкой со стрелкой вниз/ Что ж, несмотря на то, что я выбилась из графика, я надеюсь, что эта маленькая предновогодняя глава хоть немного подарила вам настроение перед праздниками 💖✨❄️Признаться честно, я очень замоталась (у меня даже ёлка ещё не наряжена), поэтому скорее всего глав в этом году больше не будет. Я вернусь с продолжением в первых числах января. Не скучайте и не забывайте меня и героев, впереди ещё много интересного･ﾟ･(｡>ω<｡)･ﾟ･ На самом деле, когда я начинала писать эту историю, с горем пополам решившись показать её свету, то не ожидала, что она получит столько приятных отзывов и высоких оценок. Большое вам всем спасибо за поддержку и любовь к этой работе и персонажам, не могу выразить словами, насколько сильно мне приятно🌟💫 В новом году я желаю вам хорошего настроения, крепкого здоровья, много золота и хорошего вина на столе! Всем счастливого Нового года! ヾ(☆▽☆)💖💖💖 _________________________ 1. 白酒 (báijiǔ) – китайский алкогольный напиток, наиболее близкий водке.