. . .
Ночью у Вас был сильный жар. Ториэль разбудила вас, сделала холодный коспресс и заставила выпить лечебный чай (Незнакомец заварил его из трав, которые достал неизвестно где… впрочем, при падении у него была с собой сумка). Чара разозлился и толкнул чашку; Ториэль пришлось лечить вас от небольшого ожога (такие повреждения хотя бы поддаются магии), а потом долго раскачивать на руках. В конце концов, сквозь бред и горячий воздух до вас донеслись тихие слёзы, что Чара плакал где-то в самом далёком уголке вашего сознания. Вы не имели ни сил, ни злости, чтобы об этом говорить. До самого утра Ториэль пела вам колыбельные, лишь изредка обмениваясь с сидящим на полу возле кровати Незнакомцем парой тихих фраз.***
Почему скелет вечно сонный? Потому что на похоронах сказали «спи спокойно»!.. …Какая хорошая шутка, надо будет кому-нибудь рассказать… Правда, кому? Монстры не говорят «спи спокойно» на похоронах. Эх, жаль, такой убийственный панчлайн… Ладно, подождёт своего часа. Может, ребёнок посмеётся над этим, как явится, другой кто не поймёт. Санс ждёт, и шутка подождёт тоже. Не имеет значения, что ни один из них в конечном итоге может не дождаться мирного разговора с человеком… В комнате светло, потому что светло на улице (если пещеру снаружи можно считать улицей), хотя сейчас где-то без пятнадцати три утра. Санс один из немногих монстров, кто в курсе, что по ночам должен гаснуть свет. Есть только одна причина, по которой Санс мог проснуться в такое время, и имя ей — ещё один тяжёлый перезапуск. По пробуждению Санс никогда не может сказать, что именно происходило в последнем, в них всех, но смутные образы бродят в его черепе, а кости помнят последние мгновения в прошлой жизни. В этот раз — тупую, ломкую боль и… какое-то новое ощущение. Странное предчувствие. Санс смотрит в потолок, пытаясь понять, почему таймлайн кажется ему другим сегодня, плохо это, или хорошо. До завтра уже не уснуть, эх. Снова не выспался… Он никогда не высыпается. Каждый раз ему приходится задаваться вопросом, сон ли всё, что случилось до того, как он пришёл в сознание. Или, может, пора записываться в пустоголовые? (Хе-хе, надо рассказать кому-то эту шутку тоже).. Так о чём была речь? Ах, да. В конце концов, он единственный, кто вообще думает о чём-то подобном, и это уже серьёзный повод для сомнений. Нет даже никакой обоснованной причины, по которой забывают все, кроме него. Однако у Санса также есть не совсем кошмарные воспоминания о перезапусках. Например, те, в которых человек, кажется, подружился с частью из них, в которых преобразились некоторые монстры и Подземелье… Случалось новое. У него, Андайн и Альфис, Папса… Даже несмотря на барьер, они становились счастливие благодаря ребёнку, раскрывали свои ранее неизвестные стороны. Разве способен разум одного случайного шутника составить… скелет такой концепции? (Чёрт, неплохо, док бы оценил…) С другой стороны, не так и важно, были ли эти жизни реальными. Не так важно, что принесёт новый таймлайн, не так важно, сколько из этого Санс запомнит, ничто в любом случае не продлится долго. Через некоторое время ребёнок перезагрузится. Санс снова проснётся, не выспавшись. Снова начнёт свой день, снова придумает пару новых каламбуров (интересно, они в самом деле новые, или просто старые, которые он забыл?), пойдёт на пост, снова даст обещание… Почему он никогда, никогда не думает о прошлых иттерациях, когда обещает? Интересно, что бы произошло, если бы хоть однажды Санс убил ребёнка после первого шага за порог Руин. Конечно, невозможно знать, каким путём тот идёт, заранее. Устраивает ещё один жестокий забег? Может, для разнообразия, намерен пощадить хотя бы Папируса… Или захочет, наконец, снова побыть очень добрым и просто уйти. В таком случае у Санса есть шанс самому стать тем, кто отнимает невинную жизнь, если нападёт в Сноудине. Получилось бы прям отмороженное поведение, хе! Впрочем, можно ли считать невинным того, кто убивал в других временных линиях?.. Санс пялится в потолок, осознавая, как пусты сейчас его глаза. Размышления всё равно ни к чему не приведут. Он не будет слишком вмешиваться в таймлайн, и даже не из-за сброса памяти. Просто потому что, собственно, а смысл? Иногда он придерживается сценария, иногда отходит от него, если что-то вспоминает или предчувствует. Заметной разницы нет. В конце дня, всё, что он делает, не имеет особого значения. С одной стороны это нагоняет депрессии, с другой — Санс отпустил ситуацию, отказался от попыток переписать историю, и жить стало легче чем, например, Андайн, тщетно пытающейся спасти монстров каждый грёбанный круг. Санс просто, видимо, по традиции приходит в последний коридор, и… Вымещает. Иногда. Когда ситуация совсем паршивая. Пора проверить Папируса, ему всегда худо после геноцидных линий. Надо удержать эту мысль. Чем больше времени проходит от пробуждения, тем хуже Санс помнит перезапуск. Скоро воспоминания притупятся, останутся смутным ощущением неправильности, прорастающим сквозь позвоночник, и он просто останется наедине с этим дежавю до того момента, как проснётся однажды в своей постели несколькими днями ранее, и все жизни, что он проживал, навалятся на него в своём разнообразии. Ладно. Хватит рефлексии. Санс заботится о будущем себе — если слишком много думать, в очередное такое утро можно и окончательно поссориться с головой.***
Ториэль ещё не носится по Руинам в панике от того, что её дитя исчезло, значит, она ещё спит. Ночное дежурство у вашей постели утомило её, так что к утру вы выскользнули из-под одеяла, разбуженный тошнотой, сняли со лба компресс и покинули комнату, чуть покачиваясь. Голова всё ещё болит, а тело не то горячее, не то хололное, но лежать в комнате не хотелось. Руины тихие и странные. Вы не знаете, сколько времени. Понимание времени в Подземелье давно не привязано к солнцу и отличается от человеческого. Ни разу раньше вы не оставались в начале надолго — всегда как-то само собой разумелось, что маленькую закрытую локацию необходимо поскорее проскочить тем или иным способом. После отдыха Чара свернулся сонным клубком где-то глубоко на втором слое, поэтому вы свободно гуляете, стараясь не идти слишком быстро (в мыслях всё ещё звон и туман после вчера), и раздумываете о прошлом. Что ж, хорошо. Почему бы не отрефлексировать ваш путь, пытаясь сложить все обстоятельства, приведшие вас сюда. В конце концов скоро нужно будет двигаться дальше. Когда-то очень давно вы упали на злополучные цветы впервые. Эмоции того дня купировали всю физическую боль, а её, должно быть, было много — вас за малым не загнали на гору факелами, и то лишь потому, что современность предпочитает ружья. Люди изначально вас ненавидели. Поначалу вам было интересно, почему, потом стало плевать, что же там не так с вашей душой. Быстро стало ясно, что нет никакой разницы, как вы ведёте себя, поэтому вы предпочли ответить войной на войну. Они называли вас монстром — и, в людском понимании, наверное, вы им были. Хотя дело вовсе не в людях и не в монстрах. Дело в бессмысленном зле. Подумать только, прошли многие десятилетия, а мир всё ещё не очистился от жестокости, ненависти и крови. Увы, монстры Подземелья так рвутся на поверхность лишь потому, что забыли, что такое война. Итак, вы находились в постоянной борьбе. Послужной список «последнего проклятия города» полнится выдающимися актами жестокости. Довели до заикания священника, изображая поселившихся в соборе демонов (он читал против вас проповеди), выбили глаз ошпарившему вас кипятком цирюльнику и отравили с десяток сторожевых псов, ведь раз фермеры используют их, чтобы травить вас, то положение развязывает вам руки. Ловчие кошки же, видимо… оказались не в том месте, не в то время? И, конечно, вы заманили нескольких местных детей в лес. Никогда не обладав большим имуществом, вы ревностно относились к тому, что имели, и не собирались прощать отнятие любимых карманных часов, найденных вами в реке когда-то. Эти часы даже не ходили, а задняя крышка отсутствовала, обнажая механизм, но вы очень любили их. Мелочь. Здесь Санс мог бы сделать вам хоть десяток таких, только попросите. Но там — там это было важно. И вот, какая-то компания из нескольких глупых мальчишек посмела по очереди бить их кирпичом, а потом выкинуть в канализацию. Бытует мнение, что человеческие дети крайне злые создания… В это очень легко поверить. Однако проблема не в детях. И, опять же, не в людях как таковых. Злость это то, чем легко заразиться, а у детей — любых детей — просто-напросто слабый иммунитет. Привычки и поведение взрослых захватывает их, как лесной пожар, и тогда они тоже начинают говорить плохие слова, пить алкоголь и причинять ближнему боль. Они не стали исключением. Вы не стали исключением. Хотя ваша жестокость, по мнению жителей города, исходила из «проклятой» души, разумеется. Впрочем, она действительно переходила границы… Только двое из пяти мальчиков, полуживые и истощённые, нашли дорогу назад неделю спустя; вы бы предпочли, чтобы не вернулся никто, хотя жители всё равно знали, что это были вы. В конце концов от вас избавились. Очередное проклятое магией дитя наконец покинуло выросший из деревни город, наконец отправилось туда, где ему и место — на гору богомерзких магических созданий, запечатанных барьером. Вы тогда даже не знали, что люди этот барьер с помощью магии и создали. И здесь, внизу, спустя долгие и мучительные двенадцать лет бессильной ненависти, вы прошли через Мрак и наконец ощутили силу. Вы были настолько ожесточены, что одно это не могло позволить вам умереть. Тогда пустота совсем не пугала вас… Что страшного? Погиб — загрузился — вернулся, чтобы возвратить им свою боль в десять тысяч раз сильней. Правду гласят легенды, у монстра перед человеком нет и шанса. Вы услышали от Флауи закон Подземелья, но следовали не ему — вы создали свой собственный закон, гласящий «Убей любой ценой». Вы были намерены забрать душу сильнейшего монстра и покинуть Подземелье. Явиться в город победоносцем и показать им всем, что вы убийца чудовищ, кто-то, с кем они будут считаться, хотят этого или нет. И всё шло хорошо. Поначалу вам нравилось убивать. Кипящая лава в вашей душе выплёскивалась, выжигала всё вокруг, причиняла боль, наконец-то, не только вам, и это было приятно. Однако по мере продвижения вперёд вы всё больше замечали, как отличается этот мир от вашего города. Монстры были слабы и бесполезны. Они убегали. Они нападали на вас. Они проигрывали. Побеждавшие раз умирали на второй, или на третий, или на двадцатый — но в конечном итоге вы возраждались быстрее, чем успевали моргать. Не было ни одного монстра, который бы заставил вас отступить. До определённого момента. Когда Папирус встал на вашем пути, вы били с остервенением, не понимая, почему не получаете больше удовлетворения. Вы должны были завершить свою цель, уничтожить этот народ, вернуться к людям и доказать им, что ваша душа — человеческая, но… В тот момент, когда Папирус, едва способный говорить от ран, заявил, что всё ещё верит в вас, что-то в вашей идее треснуло. Вы больше не понимали, почему убиваете. Снова и снова, когда очередная жертва распадалась в пыль, вы думали… Что, если он был прав? Что, если вы могли бы пройти… хоть сколько-то мирным путём? Монстры бы приняли вас? А потом был последний коридор. Санс убил вас просто умопомрачительное количество раз, после чего просто взял, и предложил забыть всё это. И вы… Не смогли отказаться. Именно он подарил вам ваше первое в жизни объятие, ошеломившее вас настолько, что, когда он прошептал вам не возвращаться, реакция запоздала. Душу пронзило острым обломком кости, и это стало первым разом, когда вы соприкоснулись с Мраком по-настоящему. Пустота сковала вас. Санс стал проводником ей. Вы выбросили оружие — показали, что не хотите больше быть собой, но ужас перемешался внутри вас с непониманием. Вы не воспользовались своим шансом. Должны ли вы были сделать так, как он сказал? Должны ли были остаться там навсегда? Возможно. Но Мрак — не то место, в котором легко выдержать ожидание. Когда вы вернулись, путь убийства был завершён. На этот раз без сомнений. Санс был убит с попытки, номер которой уже и не вспомнить, Азгор дался легче. Но вместо того, чтобы пересечь с его душой барьер, вы снова очнулись во Мраке. Вы не пройдёте таким путём. Но на этот раз Чара был там. Не имеет значения, какие выборы вы сделали, как пытались загрузиться и изменить итог, но в конце концов пришлось пойти на сделку Чары и начать всё заново. И теперь вы в бесконечной петле. Вы отняли у самого себя возможность исправить ситуацию. Многочисленные попытки выяснить, как надо пройти путь, чтобы пересечь барьер по-настоящему, не увенчалась хоть каким-то успехом. Однако вы здесь снова. Более не способны сохранять и загружать игру, и всерьёз задаётесь вопросом, можете ли сбросить, потому что из ниоткуда появился новый загадочный человек. Вы без понятия, с чего решили, будто его присутствие что-то изменит, но шанса получше всё равно не имели очень давно. С вас хватит страданий. Прошлое в прошлом. Вы должны наконец-то исправить свои ошибки.***
— Тук-тук? — говорит Санс двери после того, как дважды постучал по каменной поверхности костяшкой. На сердце полегчало после сна, и теперь он даже не может понять, что его так беспокоило утром. Он улыбается и отвечает сам себе. — Кто там? Нико. Нико кто? Никого там нет, приятель, сходи проспись! Никто не смеётся. Санс играет «Ба-дум-тсс» на воображаемых барабанах. — Тук-тук? — стучит он ещё раз. — Кто там? Конни. Конни кто? Кони в пальто! Кто-пальто, хе-хе, какая рифма… Санс садится спиной к двери на каменную ступень, свободную от снега благодаря козырьку над крыльцом. Он заносит кисть и стучит снова, наслаждаясь хорошей погодой. — Тук-тук… — …А? — вдруг доносится из-за двери. Санс сперва замирает, потом хмыкает, немного удивлённый. За дверью живёт одна леди, с которой он обменивается шутками иногда. Но это не её голос. — Кажется, ты не совсем понимаешь смысл тук-тук-шуток, чувак, — улыбается Санс. — По-моему, смысла у них и нет. Санс слегка наклоняет голову, рассматривая лес перед собой. — Взгляни на это с другой стороны двери, приятель. Вот, послушай. Тук-тук. И стучит. — Кто… там? — неуверенно отзывается голос из-за двери. — Скелет без глаз. — Почему он без глаз? — озадачен голос, и Санс улыбается шире. — Потому что не видит смысла. — В чём? — В глазах. — … Руинная леди на этом моменте обычно уже смеётся так, что с козырька наверху падает снег, но Санс не против нового собеседника. Не всем же дано иметь такое хорошее чувство юмора… — Я не понимаю, — говорит голос, — как то, что он не видит смысла в глазах, связано с тем, что он стучит в дверь… Похоже, для тебя это просто золотой фонд, но я не понимаю… — Хе-хе. Связь очевидна каждому, малой. Ну, кроме скелета без глаз. Технически, у всех скелетов нет глаз, но отсутствие глаз — это не всегда слепота, смекаешь?.. Идея фонда, кстати, неплохая. Что-то типа «Фонд, которым я заплачу барные счета, потому что он золотой». Молчание остаётся ему ответом. — Тук-тук? — … И в тот день голос больше не отвечает. На всякий случай попрощавшись с тишиной («Видимо, пока, приятель»), Санс остаётся практиковать тук-тук шутки в одиночестве, к которому так привык.***
Пару дней прошло. Спокойно. Странно. Мало что ясно, а выяснять у вас мало энергии, да и была бы, с какого края вообще можно начать? Вы беспомощно сидите, прислонившись к балконной стенке, и полуоткрытыми глазами смотрите на панораму старой столицы. Когда-то здесь была жизнь… Монстры прятались в своих местами уродливых тесных жилищах, построенных наспех, жавшихся друг к другу, зализывали раны и оплакивали погибших, не имя возможности даже развеять их прах, оставшийся на Поверхности. Когда-то здесь было много страха перед людьми. Много отчаяния. Настроение было поверженное и мрачное… Но монстры собрались с духом и ушли. Основали новую столицу и начали новую историю. Старый Дом пуст — также, как вы без своей души. Хотя, это как посмотреть… То, что терзает ваше здоровье во время противостояния с Чарой, можно назвать «синдромом внутреннего противоречия»; побочный эффект от продажи души. Он снова свалил вас с ног посреди прогулки. Нет сил — при столкновении с молдсмоллом вы пошатнулись и получили свой первый урон за этот круг. За многие круги. А казалось бы — знание всего наперёд есть практически неуязвимость. Незнакомец нашёл вас («Я уже подумал, ты там в больном виде взламываешь дверь, идёшь умираешь, я чуял сердцем!..»), отскрёб от пола и сбегал к головоломке с камнями, чтобы смочить для вас компресс, но на данный момент вы слишком устали, чтобы это оценить. Обычно Чара просыпается к вечеру, какое-то время пытается помешать вам заснуть или заставить идти в Сноудин, а потом вы спите, и дух уходит на второй слой к утру. Но заснуть удаётся не всегда. Незнакомец редко присоединяется к вещам, в которых участвует Ториэль, поэтому днём пропадает неизвестно где с книгами, найденными на полках дома, зато ранними утрами неизменно находит вас во время одиноких брожений, и делает их не такими одинокими. Поначалу он отводил вас обратно в комнату, потом перестал, и теперь просто приносит вам снимающий симптомы чай из липы и шиповника, который Чара терпеть не может, и составляет компанию. Провожает туда-сюда по Руинам, время от времени зачитывая избранные отрывки из «Полного собрания видовых растений м-класса и их подклассов», весьма занятное, надо признать, чтиво, хотя ваш неокрепший детский ум релаксирует прямо-таки до дремоты. Чара недавно сказал, что у них с Ториэль что-то вроде посменной слежки. Лишь бы вы в мир не умотали. И если честно, похоже на то. Неизвестно, в чём личный страх Незнакомца перед монстрами, ведь он не из вашего города (судя по всему, он жил где-то с другой стороны горы), но страх этот крепок и основателен, по крайней мере, часто выражается в категоричных суждениях. Незнакомец находит большое единодушие с Ториэль на тему опасностей, ждущих за злосчастной дверью. Вот он удивится, если всё-таки туда попадёт… — Не думай, мелочь, что я тебе просто так всё это говорю, — вздыхает он, убирая с вашего покрытого испариной лба мокрую чёлку, чтобы положить компресс. — Госпожа Ториэль — исключение, и она буквально пошла на добровольную изоляцию, чтобы не поддерживать политику остальных монстров. Тебя буквально ранили сегодня. А ты и без того едва на ногах стоишь, ещё чуть-чуть, и… *Вы говорите, что это случайность, а вообще вы прекрасно взаимодействуете с монстрами в Руинах, а они не подчиняются Ториэль напрямую. И может быть, они нападают на вас, но на самом деле не очень-то хотят сражаться. Незнакомец смотрит на вас с укором. К нему самому у монстров нет никакого интереса (что, кстати, странно), и поэтому ему кажется, будто вы специально лезете к обитателям Руин, чтобы получить от них пару тумаков. Вы даже не можете ему объяснить, как работает битва, и что давно уже научились избегать всех атак местных монстров, просто сейчас немного не в форме… — Да уж, мелкий, это ты — настоящее воплощение доброты… — задумчиво произносит Незнакомец, улыбнувшись вам с некоторой печалью. — Но, понимаешь, в каждого встречного верить не стоит. Может быть, госпожа Ториэль добра, но не все будут такими. И я сейчас не про монстров, а… вообще… «Вообще». Так страх у него не перед монстрами, а перед всеми… Его неспособность выговорить «р» сейчас особенно бросается в глаза. Ребёнок, как вы когда-то давно. Хранящий внутри себя страх перед миром. А ещё пытается защищать, и кого — вас? Сильнейшее существо в Подземелье? Вы — и доброта… Кажется, вы очень давно не рассматривали такую концепцию. Кто же вы сейчас? Каким путём идёте? Пока никого не убили, как и должны. Что будет дальше? Становится ясно, что получение урона делает для вас пощаду серьёзным испытанием. Конечно, сложно просто терпеть, сложно подстраиваться под особенности взаимодействия с монстрами, когда знаешь, что есть гораздо более простой путь. Из-за того, что вы не совсем понимаете свою конечную цель, сохранять мотивацию к милосердию становится всё сложнее и сложне. Последние несколько перезапусков на первом слое был ожесточившийся Чара, и вы уже устали смотреть на чужие смерти. Однако один удар от монстра, который даже не совсем понимает происходящее, и пощада уже не кажется такой валидным вам? Слаба, однако, хвалёная решимость. Раньше вы уже пытались отказаться от убийств. Хотя бы для того, чтобы узнать, как это будет. Один раз вы собрали все свои силы и упорно пошли к цели — Чара посмеялся, но разрешил. Даже Санс предположил, что, может быть, Папирус был прав, и вы способны измениться. И… постепенно. Очень медленно, практически незаметно корка на сердце Чары начала трескаться. По крайней мере вам показалось, что его тоже немного (самую каплю) тронули тёплые чувства, что друзья Подземелья подарили вам. Вы не забрали ни одной жизни. Но это привело лишь к очередному единоличному пересечению барьера и… Мраку. Пустоте. Снова. Одного желания оказалось недостаточно, чтобы искупить справедливость. Единственный момент чужого вмешательства в ваше одиночество там, был, конечно, делом рук Санса… Вечный нарушитель правил, он невероятным образом дозвонился до вас (как всегда делает, если вы убили не всех) и сообщил новости хорошие, но недостаточно, чтобы сохранить этот результат. Вы сбежали из Мрака, в панике сбросив, и самым большим вашим сожалением по сей день является то едва различимое разочарование, которое испытал Чара. Он сам даже не понял этого, но вы почувствовали. Своими действиями вы дали ему понять, что подобная концовка точно также ничего не стоит, как и другие. После этого случая вы окончательно утратили мотивацию, доверие Санса и волю к попыткам исправить судьбу, оставили решительность Чаре. Вы перестали верить цветку, который говорил, что финал может быть лучше. Вы сдались. То, что сейчас происходит, вы сделали с собой сами; вы убедили Чару, что убийство — единственный подходящий путь, а потом отдали в его призрачные руки контроль, потому что сами уже не хотели это выносить. Вы никогда не были склонны к самобичеванию, но сейчас, возможно, стоит. — Эй, эй, мелочь. Ты думаешь слишком сильно, а больным это нельзя. Сейчас ты в безопасности, ничего страшного не происходит, я здесь, госпожа Ториэль здесь. Мы тебя защитим, если будет нужно. Вы поднимаете мутные глаза на Незнакомца. Тот смотрит обеспокоенно, нормально — он не знает ничего, и пока видит в вас обычного страдающего ребёнка со странностями. — Ну, что мне сделать… — вздыхает он. —Хочешь фокус? Дети любят фокусы. Вы совершаете утвердительное движение головой спустя, наверное, целые полминуты, потому что долго не могли собраться с силами. Незнакомец удобнее устраивается возле вас на коленях, поправляет полы плаща и поднимает перед собой ладонь. — В глубине, где свет не проникает, красным солнцем травы воспылают. Его запястье из ничего стремительно оплетает стебель крупного цветка мака. О... Старая магия. Сколько разрушений она принесла в годы войны, и сколько мирных применений так и не нашла. Вы бы ахнули, если бы имели голос. Незнакомец подносит ладонь к вашей, берёт за запястье, и мак перебирается на ваш рукав, как живой, скрепляя предплечья. Интересно, Флауи так может?.. *После паузы вы спрашиваете, так ли Незнакомец восполняет запасы целебных соцветий для вашего чая. Он улыбается: — В точку. Здесь они не очень цветут, наверное из-за того что естественного света нет. Но тебя почему-то любят и хорошо растут после нашего общения. Наверное, это реагирует на решительность… Повинуясь порыву, вы вдруг проверяете, как поживает интерфейс решительности, ничего не ожидая, как вдруг… Сброс. Сброс теперь работает. Потому ли, что вас касается Незнакомец? У него часть вашей силы? Вы проглатываете шок от подобного открытия и тут же пытаетесь отвлечься, забыть, потому что если Чара это заметит, таймлайну конец. *Разглядывая мак, вы спрашиваете, каким образом Незнакомец научился такой магии. В ваших воспоминаниях город, магию ненавидящий… А таинство заклинаний вообще считается мифом — люди помнят только колдующих безо всяких слов монстров. Незнакомец поднимается с пола, и, поскольку ваши руки всё ещё связаны стеблем, нависает над вами. — Наставник научил меня. Он предупреждал, что городские не оценят, так что давай это будет нашим секретом, если выберемся, хорошо? И подмигивает. Немного растерянный, вы согласно киваете и встаёте с его помощью тоже. Вместе вы смотрите на улицы Дома внизу — пустынные и одинаковые, навевающие по-странному воодушевляющую меланхолию. — Внизу цветы. Прям как там, куда мы с тобой упали. Интересно, если упасть отсюда, это меня тоже не убьёт? — любопытствует Незнакомец риторически. *Вы говорите что, конечно же, убьёт. — Откуда такая уверенность? — лукаво улыбается Незнакомец. Вы пожимаете плечами. Не говорить же ему, что вы уже проверяли это в одном из прошлых таймлайнов.. . .