Кинцуги

Джин проснулся от телефонного звонка. Было уже около шести вечера, он хорошо выспался, но тело было словно каменным. Сутки прошли с тех пор, как Чонгук привёз его домой, но конечно, этого было мало. Он щёлкнул пальцем по экрану, включая громкую связь. — Алло? — Джинни, детка, как ты себя чувствуешь? — раздался взволнованный голос Кюнмин. — Ты так долго не отвечал. — Прости, на самом деле, твой звонок меня разбудил, — Джин зевнул. — Ужасно. Мне кажется, что я разваливаюсь на куски. Чонгук вызывал мне врача, но я так устал, что был в полу-отключке, когда меня обследовали. — Ужас. Хочешь, я приеду, приготовлю тебе поесть и развлеку немного? — Давай, — оживился он. — Погоди, а как же бар?.. — Мы взяли выходной. Сегодня бар будет закрыт, — ответила Кюнмин. — Намджун хотел прийти, чтобы оставить хотя бы сам бар рабочим, но на сцене никого не будет в любом случае. — Вот как, — промычал Сокджин, борясь с желанием снова выключиться. Нет уж, пора вставать… Надо хотя бы приобрести приличный вид к приезду Кюнмин. — Ладно, я взяла у Юнги твой адрес, скоро буду. Привезти чего-нибудь? — Яду, — мрачно пошутил Джин. — Вообще, я бы выпил. Если мы сегодня не работаем, может, прихватишь бутылочку вина? — Я тебя услышала, белое, красное, розовое? Фруктовое? — Любое. Можно послаще, — вздохнул он. — у меня в холодильника ещё оставалась половинка дивного камамбера, на двоих сообразим с ним что-нибудь. — Хорошо, малыш, скоро буду, жди. Кюнмин доехала всего за полчаса, гремя двумя бутылками вина (если одной хватит, вторая про запас, а так и не надо никуда идти) и кое-какими закусками. Джин так привык видеть её в чёрном латексном шмотье с шипами и заклёпками, что сначала даже не узнал, но она оставалась верной себе в каких-то драных рокерских шмотках и с ошейником вокруг горла. — Боже мой, детка, ты выглядишь… — она запнулась, с жалостью рассматривая его и касаясь щеки. — Просто ужасно. Я тебя таким не видела с тех пор, как… — С тех пор, как я упомянул свою мать при мачехе, — усмехнулся Джин. — Да уж, но это не она, это больше Урам постарался. — Подлый кусок говна! Если бы я только знала, я расклеила его портреты по всему району с призывами гнать его отовсюду ссаными тряпками! — Кюнмин выругалась. Джин проводил её в свою комнату, не рискуя больше устраиваться в гостиной. — Располагайся. Это моя вотчина. В прошлый раз припёрся папаша Чонгука, в позапрошлый тоже. Он сюда ходит, как к себе домой, Чонгук хочет сменить замки. Надеюсь, в этот раз он не придёт… но если даже и придёт, я просто закрою дверь комнаты и подожду, пока он не смоется к чертям собачьим. Он никогда не пересекается с Чонгуком, кстати. — Небось боится, что даже его сын выставит его взашей, — хмыкнула Кюнмин. — Ого, постель такая мягкая! — Мне тоже сначала понравилось, — Джин вышел на кухню за закусками. — Но мне всё чаще снится, что меня душат. Спать в такой кровати неудобно, хотя, может, с непривычки… — Ого! Кюнмин уставилась на тарталетки, сырные закуски и мелкие рулетики — Джин сообразил на скорую руку к её приезду. — Тебя только утром избили до неузнаваемости, а ты уже кашеваришь на кухне, — она покачала головой. — Ты неисправим. Посмотри только на свои пальцы! У тебя хоть нож из рук не выпадал? — Я почти не трогал нож, — улыбнулся Джин. — Садись, давай откроем винишко. Мне лень за бокалами лезть, надеюсь, ты не возражаешь против чашек. — Я пила вино из таких мест, детка, чашки это весьма цивильно. Джин хихикнул, устраиваясь на кушетке рядом. Ему нравилась её манера общения. Ничего общего с напыщенным показным высокомерием его мачехи. Вино было разлито по чашкам — по чуть-чуть, для начала. Работы нет, можно было никуда не торопиться, и над плечом ничего не висело. Джин чувствовал себя душевно достаточно хорошо, чтобы наслаждаться вечером, пусть физически ему всё ещё было больно. Кюнмин рассказывала ему про своих соседок какие-то забавные истории и про ремонт в комнате, которые они затеяли, и всё казалось нормальным. Что-то происходит в мире, кроме его долбанутой семьи. — Спасибо, что приехала, нуна, — сказал он. — Ну что ты. Мы так редко встречаемся вне работы, надо это исправлять! — Хочешь остаться на ночь? Могу предложить тебе свою постель. Чонгук всё равно вряд ли вернётся. — Соблазнительное предложение. Я не против! — Только предложить я тебе могу лишь свою собственную постель. На случай, если господин Кан вдруг опять вломится — он не стесняется таскать за волосы даже незнакомых людей. — Ну, удачи ему со мной, — фыркнула Кюнмин. — Устроим ночёвку! К тому же, твоя кровать просто огромная. Чонгук правда не против? — Он не любит запах альфы в своём доме, но это всё, что он мне говорит. Он даже утверждал, что был бы не против, если я заведу кого-то на стороне, главное, чтобы я не водил сюда своих альф… думаю, если это будут просто друзья, то ему всё равно, — пожал плечами Джин. — Это имеет смысл, это же их с Дахён любовное гнёздышко. Я бы тоже не хотел, чтобы у меня кто-то ахал-охал у меня под носом. Наверное. Я не спец в таких вопросах. — Для любовного гнёздышка тут довольно пустынно, — заметила Кюнмин. — Позволь задать тебе вопрос. Сокджин ощутил тянущее чувство где-то внутри. — Да?.. — Тебе правда нравится Чонгук?.. Сильно? Сокджин промолчал, поджав губы, и опустил голову. Это сказало даже больше, чем если бы он просто согласился. — Боже мой, — вздохнула Кюнмин. — Мне так жаль, детка. Влюбиться в занятого мужчину, должно быть, так грустно. — Не особо, — пожал плечами Джин. — Ты же знаешь, я влюбляюсь в каждого встречного. Как пришло, так и уйдёт. Я уже привык к этому и не обращаю внимания. — Джинни, я хотела поговорить с тобой. Откровенно. На самом деле… вчера у нас всё сорвалось. Ну как, сорвалось… обычно ведь ты выступаешь вместе с Юнги, поёшь и играешь, а там ещё Чимин не пришёл и некоторые другие ребята тоже… Кто-то заболел, кто-то уехал. В общем, ещё четверо человек не пришли. Мы, конечно, поставили видео на экране с Фрэнки, но ты знаешь, — она вздохнула. — Было довольно тухло. Юнги с ног сбился, у него запястья трясутся от игры. И пел тоже, как раньше, когда у нас рук не хватало… В общем, не катастрофа, но вечер был просто ужас. И я разрывалась, постоянно косяки, то чек не пробьём, то какой-то напиток не забьём в эр-кипер, а он и так работает через пень-колоду, ничерта не отредактируешь… В общем, мы все переругались. Намджун был очень зол и наговорил всякого и Юнги, и о тебе… Я хотела извиниться. — Что он сказал? — Сокджин поджал губы. — Что тебе не следовало ехать к семье, конечно же. Я не буду повторять. Но, в общем… он был зол, да. Он не понимает, почему ты не разведёшься и не уйдёшь с концами… — Ну, — Сокджин вздохнул. — Намджун может найти мне работу, с которой я буду в состоянии оплачивать съём жилья. Удачи ему с поисками. Я уже не раз смотрел вакансии. На многие даже не берут омег, просто потому что. А ещё нужны молодые люди с высшим образованием и не менее 5 лет опыта. В лучшем случае хотя бы три года. А у меня только школа окончена. Я прекрасно знаю, что с зарплаты из бара я не смогу позволить себе даже аренду комнаты, не говоря уже о еде, транспорте и одежде. Я уже молчу о затратах на экстренные случаи. Я не смогу оформить страховку, не смогу оплатить стоматолога. Работать на двух работах с учётом того, что бурлеск — ночная работа, тоже не вряд ли выйдет. Если хотите, я могу уволиться, тогда вы наймёте более обязательного человека… ах. Он так и сказал, да? — Что-то вроде, — вздохнула Кюнмин. — Если честно, я сильно на него рассердилась. Он всегда с пониманием относился к этому, но вчера… какая муха его укусила, не знаю. — Чонгук на меня кричал по той же причине, — пожал плечами Сокджин. — Что я позволяю так с собой обходиться. Ну, в следующий раз я просто не поеду. Если отец приедет сюда и застрелит меня, передай Намджуну, что я пытался. Ладно. Я знаю, что он не хочет меня оскорбить. Я этого не слышал, меня ведь там не было. — Я не хочу, чтобы ты увольнялся, Сокджин, — призналась Кюнмин, кладя руку на его ладонь. — Ты человек с очень развитым талантом, у тебя удивительные способности во всех возможных сферах. И ты был с нами в самые тяжёлые времена, когда мы только открывались и вставали на ноги, несмотря на огромный риск для тебя. Я никогда этого не забуду. И я не хочу, чтобы ты уходил, пока сам не решишь, что тебе это всё надоело и с тебя хватит. Я же вижу, ты счастлив в бурлеске, тебе нравится блеск, музыка, звуки рояля, перья и стразы… Поэтому не уходи. Не уходи, потому что мой брат ляпнул какую-то глупость. Я помогу тебе, если ты захочешь уйти от мужа, от семьи, если ты на это решишься. Но если ты считаешь, что оно того не стоит, то шли его к чёрту. Сокджин приятно зарумянился. — Спасибо, Кюнмин, — проговорил он. — Я не жду, что Намджун поймёт, как мне на самом деле страшно. Я уже привык. Я постараюсь сделать с этим что-нибудь… Я хочу сказать Чонгуку о бурлеске, как вы и советовали. Я думаю… он не будет злиться за то, что у меня есть работа, если подать это так. Возможно, если я правильно преподнесу информацию, он даже одобрит… он обещал, что выслушает меня после, только… — омега взглянул на часы, — уже два дня прошло… Я с тех пор его так и не видел. Наверное, он у Дахён. У неё есть своя небольшая квартира поближе к университету, и они оба либо там, либо здесь, но… чаще там. С тех пор, как я появился. — Ты в любом случае можешь отправить ему сообщение, — заметила Кюнмин. — Ты ведь так и поступаешь. Отправляешь сообщения. Если он захочет поговорить с тобой на эту тему, он сам свяжется. К тому же, если ты пишешь письмо, ты обычно можешь тщательно продумать каждое предложение. Если твой муженёк ценит превыше всего трудолюбие и скиллы, я думаю, это тебе набьёт дополнительные очки, — она подмигнула и начала разыгрываться: — «Он так жаждал простого, человеческого труда, что облагораживает душу и даёт хлеб насущный, что исчезал из дома под покровом ночи, чтобы урвать кусочек этой обычной жизни, намывая бокалы и стирая пальцы о клавиши рояля, презрев своё благородное происхождение!..» — Ну всё, всё, не шути так, я не хочу набивать баллы и всё такое, — Джин покраснел ещё сильнее. — И моё происхождение как раз не благородное, а наоборот… я бастард и всё такое. — Ну что ты. Для таких нищенок, как эта несчастная владелица бурлеска, любой, кто живёт в таких особняках — аристократ, — фыркнула она. — Хотелось бы увидеть твоего мужа вживую. Он ведь красавчик, судя по фотографиям. — Он очень красивый, — улыбнулся Сокджин. — Высокий и сильный, и у него такие красивые глаза, и волосы… у него такие крепкие руки… И взгляд такой лучистый… не говори об этом Намджуну! — спохватился он. — Он поднимет меня на смех. — Хорошо, не буду, — со смехом ответила Кюнмин. — Юнги хочет приехать на днях и покрасить тебе волосы, кстати. Напиши ему, а то ему неловко первым начать разговор. — Хорошо, я напишу, как только мои раны немного заживут, — ответил Сокджин, ощупывая своё лицо. — Хотелось бы после преображения в зеркале увидеть кого-то симпатичного, а не какого-то монстра. — Эй, ты не монстр. Ты побитый, но всё ещё красивый молодой человек. Оттого на тебя ещё больнее смотреть. Вот меня если побьют, будет не так жалко. — Кюнмин! Никто не побьёт тебя. Не говори так про себя. — Ну, я до сих пор одна, как айсберг в океане, пока вы все вроде как при паре, — проворчала она. — Чонгук не считается за пару. Он, хоть и мой муж, а толку от него в этом плане ноль… — Сокджин отмахнулся. — Вообще… я бы хотел потерять девственность. Эти пляски с бубном меня уже достали… И я как бы не молодею, между прочим. — Ты можешь попросить Юнги об этом, — мягко сказала Кюнмин. — Если хочешь. Если это дело техники, то лучшего варианта не найти. Сама я, конечно, не знаю, так как это немного инцестом попахивает, да и я не особо жалую мужчин в своей постели, но Чимин говорил, что он очень деликатный. — Чимин в порядке? — спросил Сокджин. — Я думаю, Урам очень напугал его… И возможно, это причина, по которой он не пришёл. Я хотел сказать ему спасибо за то, что он вступился за меня… это было смело с его стороны. — Не знаю, малыш. Если хочешь, позвони ему, — предложила Кюнмин. — Я дам тебе его номер.

***

Сокджин возвращался домой. Через пару дней после инцидента его синяки и ссадины чуточку сошли, и он уже не выглядел так жалко, хотя всё ещё достаточно пугающе. Они с Юнги сходили в салон — друг решил ему отплатить благодарностью за предыдущий поход на ноготочки, поэтому Сокджин теперь сиял солнечным блондом Мэрилин Монро, и ему нравились его шёлковые, но плотные волосы, теперь ставшие цветом, как белый шоколад. Юнги поговорил с ним ещё немного и Сокджину стало немного легче — после того, как Кюнмин рассказала ему о ссоре, осадочек на душе всё-таки остался. Он всё ещё советовался с Дахён и Хосоком с их общем чате, но он не мог рассказать им всего. — Я не знаю, как мне разорвать связи с моей семьёй, — признался Сокджин. — Я бы уже хоть поломойкой бы работать пошёл, но дело в том, что я ничерта не могу сделать без их одобрения. Не психологически, просто любое своеволие пресекается. Я реально боюсь, что меня отец пристрелит. Это моя мачеха хлещет меня почём зря и вопит, как ненормальная, а отец просто берёт ружьё со стены и рычит, как дикий зверь. Конечно, можно говорить, что он просто блефует… до первого выстрела. — Делай, как считаешь нужным, — сообщил ему Юнги. — У Намджуна хорошая семья. А вот у меня они поехавшие, так что я тебя понимаю. Но, конечно, до вот этих уникумов вроде твоей мачехи или господина Кана даже моим далеко. Они токсики, но руку на меня никогда не поднимали, по крайней мере. Не переживай, рано или поздно они помрут. А Урам и Ушик не будут за тобой гоняться без их эгиды. Кстати, что там этот уродец? Сокджин без слов показал ему телефон. На экране высветилась череда сообщений от «уродца»: «Сокджини, ты подумал над моим предложением?» «Хочешь опозориться, тупая ты сука?» «Если ты думаешь, что я блефую, ты плохо меня знаешь.» «Мамочка считает, что рассказывать о таком нельзя, плохо для семьи и для бизнеса. Но если мы вычеркнем тебя из семейного реестра, мы убьём одним выстрелом двух зайцев!» «Ответь мне, или станет хуже. У меня есть видео, как ты на сцене трясёшь своим бюстом. Я могу придумать всё, что угодно.» «Хочешь подставить своего мужа? Мало тебе прокола с любовницей? Или соглашайся на мои условия, или тебе конец, грязная шлюха.» Юнги скрипнул зубами. — Вот мразь. — Я сегодня отвезу Чонгуку обед, — сказал Сокджин. — Заодно поговорю с ним об Ураме. Его так трудно выловить. Я думаю, я уже снова могу выступать. Надену маску на лицо, ту, которая половину закрывает… тогда ссадин будет не видно, а губы замажу помадой. — Ты уверен? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя должным, — с сочувствием сказал Юнги. — Ты ведь не берёшь выходных и больничных, денег у нас немного, чтобы выдавать зарплаты, если тебе нужно отдохнуть ещё, ты должен взять эти дни. То же самое касается Чонгука. Если ты не уверен, что он защитит тебя, лучше не говори. — Урам расскажет, — горько сказал Джин. — Это мероприятие будет в отеле «Голден ресорт», а там огромные залы. Будет куча народу после подписания документов. И я не смогу этого избежать, я… по идее, я должен принимать участие в организации. Но Чонгук, естественно, меня не допустил, так как у меня якобы нет опыта. Откуда ему знать… И это лучший момент для того, чтобы у всех на виду меня опозорить. Если Чонгук должен узнать, пусть узнает от меня, а не от Урама. Я даже не знаю, что он планирует сделать — показать всем видео? Им действительно придётся вычеркнуть меня из семейного реестра. Будут ли тогда сохранены торговые отношения? Я не знаю… — Оставь бизнес тем, кто им занимается, — посоветовал Юнги. — Займись своими делами. Расскажи Чонгуку, раз так. И, как только сделаешь это, не отказывай себе в удовольствии — пошли этого мудака, своего так называемого брата, в пешее эротическое. Сокджин потом долго думал об этом. Даже предвкушал, как он горячо пожелает Ураму отправиться нахуй. Это немного помогало справиться с тревогой. Что уж точно не помогало, так это то, что Чонгука снова не было дома целыми днями. Даже Дахён приезжала, а Чонгук не показывал носу даже на выходных. Сокджин снова начал сомневаться в том, что их отношения поменялись в лучшую сторону. Он не хочет видеть омегу? Снова злится? Передумал? Могло произойти всё, что угодно… Поэтому он удивился, когда, вернувшись домой, понял, что он не один. Сначала Джин испугался, услышав шуршание и лёгкий омежий запах, подумав, что пришёл снова господин Кан, и придётся с ним разговаривать. Но это оказался Хосок. — Привет! Что ты тут делаешь? — с любопытством поинтересовался Джин, заставив омегу взвизгнуть и схватиться за сердце. — Господи боже, напугал. Мамочки родные, Джин! Что с тобой стряслось? — выронив всё из рук, Хосок поспешил к Сокджину навстречу, осторожно оборачивая свои длинные сухие ладошки вокруг его лица. — Это Кан сделал? Я ему уши оторву… — Нет, нет… это моя семья, — признался Джин. — Я уже говорил, они тоже те ещё фрукты. — Какой ужас, — с сочувствием проговорил Хосок и нежно погладил его по щеке пальцем. — Но новый цвет волос выглядит потрясающе. Тебе очень идёт, выглядишь сказочно, обворожительно. — Спасибо, — смущённо улыбнулся Сокджин. Вне бурлеска было немного странно, но приятно слышать подобные слова. — Ты похож на звезду, которая попала в переплёт, — сказал Хосок, подбирая вещи с пола, — отвечая на твой вопрос, я хотел взять немного вещей из дома по просьбе Чонгука. Иногда я занимаюсь подобным… Он ночует в отеле рядом с офисом, работы сейчас невпроворот из-за организации этого проклятого приёма. Зачем делать такие вещи впопыхах, не знаю. — О, а я-то думаю, чего он дома не появляется, — с облегчением выдохнул Джин. — Я писал ему пару раз, чтобы спросить, когда он вернётся, но он читает и не отвечает. — Ох уж этот Чонгук, — цыкнул Хосок. — Ты не заслужил такого отношения. — О, раз уж ты здесь, — оживился Сокджин. — Может, ты меня подбросишь? Ты на такси или на машине? — На машине, я же личный секретарь, — подмигнул ему Хосок. — Тогда как насчёт пообедать и прогуляться, а потом вместе доехать до офиса? — Отлично! — обрадовался Джин. — Только дай мне минутку, я немного прикрою свою физиономию, чтобы народ не распугать. — Твоё личико ничто не может слишком уж испортить. Я тогда быстренько закину вещи в машину и подожду тебя снаружи, — кивнул Хосок. Сокджин сбегал сменить одежду на более формальную и заодно взял маску для лица и солнцезащитные очки. Надо не забыть потом зайти за коробкой с едой — сегодня Джин приготовил блюда из рыбы в надежде, что Чонгук захочет их попробовать. — Ого, так ещё больше на айдола похож, — оценил Хосок. — А рубашка чего? — Я не хочу перед Чонгуком в футболке появляться, — признался Сокджин. — У нас считается, что это неприлично. Только рубашка, блузка, платье, такие вещи… — А голым хоть можно? — хихикнул Хосок. — Или сексом тоже в одежде надо заниматься? — Ты же знаешь, я с ним не сплю, — слабо улыбнулся Сокджин. — Ты знаешь места, где можно поесть? Я до сих пор не очень хорошо знаю окрестности, а мне хотелось бы вернуться за едой для Чонгука потом. — Тут есть неподалёку китайский ресторанчик, хочешь, зайдём туда? Только я совсем не смыслю в китайской кухне. Поможешь? — Пожалуй! До ресторана они дошли пешком -- он был буквально в паре минутах ходьбы. — Что ты сегодня приготовил? — спросил Хосок. — Надеюсь, ты не обидишься, но ты очень вкусно готовишь. — О, так Чонгук отдаёт еду тебе? Ничего, я знал, что он не будет её есть, — вздохнул Сокджин. — Я только надеюсь, но не рассчитываю на самом деле. Я сегодня рыбу приготовил. В традиционных блюдах. — На самом деле, понемногу уже весь отдел угостился и втихую боготворит тебя. Некоторые ребята умоляют меня на коленях, чтобы я уболтал тебя раскрыть пару рецептов, — смешливо ответил Хосок. — Но я пока говорю, что это всё твои умения, а не только рецепты. Ах, да, принесите нам меню, пожалуйста! Они уселись на одно из свободных мест. Тут было довольно людно и шумно в разгар дня, но в этом была частичка шарма подобных заведений. Джину понравился отчётливый запах перца и прочих специй, и он с удовольствием погрузился в меню. — Боже, я понятие не имею, что это за блюдо, — пробормотал Хосок. — А? Это мясные шарики, начинённые крабовым мясом, довольно интересно, но я не особенно люблю сочетать морское и земное, хотя в последних веяниях высокой кухни такого очень много, — ответил Сокджин. — Например, карпаччо с чёрной икрой… хочешь попробовать? Это должно быть очень сочно. — Ух ты. А это что? — Это коровья шкура. Большое количество желатина, довольно интересные ощущения при жевании. Я, пожалуй, возьму свиной суп с имбирём и перепелиными яйцами, — Джину бы хотелось сейчас съесть чего-то жирного. — Отлично! Ох, а это что? — Это костный мозг, это очень вкусно, — посоветовал Джин. — Ох… пожалуй, в другой раз. Думаю, остановлюсь на мапо тофу, — решился Хосок. — не приходить же есть тансуюк. — Можешь попробовать вот это. Должно быть вкусно, ты любишь морепродукты? Это тушёные моллюски. — Советуешь? Ох, Чонгук не знает, что теряет. Пальцы Хосока легонько коснулись ладони Сокджина и немного погладили. Джин чуть-чуть покраснел. Ох. Это может разворачиваться стремительно. Он ведь не ошибся? Сокджин бросил быстрый взгляд на Хосока, чтобы понять, что тот наблюдает за его реакцией. — Мне нравится, — ответил он. — Если хочешь, в следующий раз я приготовлю что-нибудь специально для тебя. — Ох? — промурлыкал Хосок. — Тогда мы можем в обед сходить на пикник. Звучит чудесно. Сокджин зарумянился ещё больше. Оказывается, когда за тобой ухаживают, это так приятно.