***
В тот же вечер, когда Уилл убил Ингрэма, в небольшой кофейне недалеко от центра Балтимора Фредди Лаундс решила пригласить Джека на встречу, так как журналистку не устраивало заключение Фредерика Чилтона. Если все вокруг и купились на эту уловку и решили, что можно спать спокойно, то мисс Лаундс была уверена в своей правоте как никогда. Уже долгое время она выслеживала их. Фредди успела сделать фотографии участка в Вулф Трэп, когда Уилл выгуливал собак, когда уезжал на очередное место преступления, фотографии оборудованного для убийств сарая, хотя она не нашла там чего-то компрометирующего, но куча пленки и холодного оружия навевали на нее некоторый ужас, и к тому же подогревали интерес. — Здравствуйте, Джек, — Фредди сидела за столом в углу кофейни. Перед ней стоял ноутбук, а сбоку от него чашка американо и пирожное. — Зачем вы позвали меня? — Я хочу предупредить вас, Джек, что Уиллу Грэму нельзя больше доверять. Он ведёт двойную игру и неизвестно к чему это приведёт. Вы же сами понимаете, Джек, что не может человек за день изменить свое мнение. Я думаю, Уилл в курсе, что Лектер — Чесапикский Потрошитель, но выгораживает его, пытается защитить или, может, является в точности таким же как он. — Почему я должен верить вам, мисс Лаундс? — Несмотря на все, что случилось, они по-прежнему друзья, а может теперь и вовсе любовники. Да и в конце концов они в сговоре, — она протянула фотографию, на которой был оборудованный для убийств сарай Уилла, — Как вы думаете, зачем ему столько плёнки? Или, например, для чего он ездил в Пенсильванию неделю назад? И знаете, что самое интересное? Каким образом в той же Пенсильвании нашли труп обнаженного мужчины в лесу, при этом там не было найдено ни одной улики? Разве это не странно… — Я подумаю над вашими словами, Фредди, — видно было, что Джек начал сомневаться, тем более, что доводы журналистки и предоставленные фотографии смутили его не меньше, да и поведение Уилла в последнее время выбивало из колеи не только его, но и всех, кто окружал профайлера, разве что кроме все того же Ганнибала, но его, казалось, мало чем можно было смутить. — Фредерик Чилтон не убийца, и вы знаете это где-то в глубине души. Он психологически слаб, чтобы убить человека. К тому же доктор Лектер долгое время жил в Европе, во Флоренции, если я не ошибаюсь, и вам следовало бы рассмотреть эту часть его биографии. — Джек напряжённо смотрел на журналистку, а после попрощался, приняв какое-то решение, выходя из кофейни.***
Ганнибал довез Уилла до Вулф Трэп к утру. Солнце еще не появлялось, но утренняя зимняя дымка окутывала деревья и пространство вокруг дома. Было морозно, и Уилл прошел к дому, сжавшись, обнимая себя руками, чтобы хоть немного согреться. Ситуация на ферме была неоднозначной и крайне непредсказуемой. Он не хотел стрелять, понимал, что это может испортить абсолютно всё. И как бы Уилл не пытался отрицать, он сам постоянно подставлял их дружбу под огонь своими действиями. Ревность в тот момент полностью взяла власть над ним и на секунду он задумался, что мог потерять его, если бы промахнулся или рука дернулась. Пуля пролетела в нескольких сантиметрах от Лектера, чуть не задела его плечо. Уилл хотел остаться один сейчас, чтобы все обдумать и извиниться, но Ганнибал прошел в дом прямо за ним. — Я приготовлю завтрак и сразу же уеду в Балтимор, — несмотря на напряженную обстановку между ними. — Хорошо, — это все, что Уилл смог выдавить из себя, находясь в своих мыслях, сбросив с плеч пальто и пиджак на пол, и именно Ганнибал повесил его одежду на вешалку, перед этим недовольным взглядом проводив того до ванной. Уилл стоял под кипятком и пытался прийти в себя. Кожа краснела от жара воды, а мысли улетучивались, он не хотел воспринимать информацию вокруг, звуки и ощущения мало волновали его. Уилл просто абстрагировался, чтобы уйти от реальности. Чувства. Всегда так много чувств, и только свои он не способен понять и выразить, особенно сейчас. Он всегда чувствовал себя одиноким и странным, ему казалось, что люди избегают общения с ним, вот только он делал это сам абсолютно бессознательно, остерегаясь, что его поймут неправильно, его считали тем, кто без проблем может сочувствовать психопатам и убийцам. Когда он вышел из душа в домашней одежде и проследовал на кухню, Ганнибал еще стоял у плиты и что-то готовил. Уилл подошёл ближе и столкнулся с мужчиной плечом, но не отошел ни на сантиметр. — Прости. В последнее время я странно воспринимаю все вокруг, слишком обостренно, будто иду наперекор самому себе. Я не хотел стрелять в твою сторону… — Обжигающий душ привел его рассудок в порядок, но сердце продолжало стремиться к Ганнибалу, поэтому, отключив разум, он положил голову на плечо Лектера, отчего мужчина заметно напрягся, не ожидая такого внимания. — Уилл, ты правда считаешь, что такой радикальный подход будет иметь большее влияние на меня, чем простая просьба? — Как я мог забыть, что тебе достаточно волшебного слова… Ганнибал, расстанься с Аланой, пожалуйста, — Уилл все еще сомневался, что психиатр сделает это, но Ганнибал скромно улыбнулся ему, а глаза блеснули. — Ты мог сказать это раньше, — Ганнибал продолжал нарезать овощи. — А ты бы сделал это для меня? — Да. Уилл просиял улыбкой и сообщил, что нужно выпустить собак на улицу. Накинув сверху куртку, он вышел во двор со стаей. Хвосты выбежали друг за другом. Настроение улучшилось от того, что они наконец нашли общий язык и это казалось чем-то нереальным. Сейчас они действительно были похожи на семью, даже на этот маленький миг. Уилл потянулся за палкой и подозвал ребят к себе, а после кинул ее подальше, чтобы поиграть с ними. Прошло минут пятнадцать с начала прогулки, когда из-за двери вышел Ганнибал с чашкой кофе и протянул ее Уиллу. Собаки обступили их, и Лектер погладил Макса, крутившегося вокруг него. После завтрака они встретились только через два дня. И если до этого все замечали между ними неразрешенный конфликт и сомневались в искренности их дружбы, то теперь многих удивляло то, как мило они говорили о чём-то отвлеченном от преступления. Уилл много улыбался и смеялся почти над каждой шуткой, а Ганнибал продолжал этот незатейливый флирт в лаборатории. Сначала все, кто знал мрачного Уилла Грэма, наблюдали с интересом за этими метаморфозами. Но больше всего вопросов возникло у Джека. Больше всего он переживал, что Фредди Лаундс права. Кроуфорд уже начал собственное расследование без ФБР. Вести переписку с органами власти в Италии оказалось сложнее, чем он мог подумать, но какая-то общая информация об убийствах двадцатилетней давности просочилась и в интернет, но пока это все, что он смог нарыть за несколько дней. — Уилл, что ты думаешь об этом убийстве? — Джек подошёл незаметно, будто подслушивая о чем они болтают вдали от людей, но все, что понял это — «апология искусства» и «быть частью большого мира». Агент прекрасно знал, что их беседы высокоинтеллектуальные, но никогда прежде не замечал у Уилла такого интереса к искусству, — Это снова Каратель? — Да, — Уилл посмотрел на истерзанное тело и сменил легкомыслие на серьезность, — Это ненависть… — Уилл не успел договорить, так как появились Зеллер и Прайс. — Убитый Джейкоб Стэнли обвинялся в изнасиловании пяти женщин, но обвинение сняли из-за недостатка доказательств. — Мы обнаружили кое-что во рту жертвы, — продолжил Зеллер, протягивая измятые фотографии, сложенные в пакет для улик, — Это фотографии, которые Стэнли сделал после того, как надругался над ними, что доказывает его причастность. Каратель считает, что ФБР и полиция слепы и показывает, что все вокруг не видят истины. Уилл все это время стоял рядом, уголок его губ дернулся, когда Джек осмотрел фотографии, а взгляд заметно потемнел. — Поэтому у него выколоты глаза, отрезана правая рука и сломаны несколько костей, — начал Прайс. — Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя. — Ганнибал прочитал стихи из евангелия и подошёл к телу, осматривая работу своего друга, скрывая восторг от посторонних, но не от Уилла. — Каратель верит в Бога? — уточнил Джек. — Он наказывает как Бог, — прошептал Уилл, — но вера для него не так ценна, как справедливость, потому что однажды ему не поверили и тогда он решил, что сам станет нести справедливость. — Почему же он считает себя равным Потрошителю? — Кроуфорд продолжал давить и выяснять все, что думает Грэм. — Он понимает его и принимает. Потрошитель тоже несет наказание, но для грубиянов и невежд. Он преображает их, делает их частью истории. Для Потрошителя они часть художественного замысла и еда, для Карателя — способ принести в мир справедливость. Такой ответ устроит тебя, Джек? — Уиллу надоело всё это и он скрестил руки на груди, — Я могу идти? — Да-да, — Джек смотрел на профайлера, когда он и Ганнибал отдалялись и в конечном итоге покинули лабораторию.***
Ганнибал довёз профайлера домой. Они сидели в тишине, не желая расходиться сейчас. Уилл кусал губы, придумывая как попрощаться, а Ганнибал нежно разглядывал профиль друга и потянулся рукой к его кудряшкам, запуская пальцы и массируя кожу головы. Тело содрогнулось от прикосновения и Уилл закрыл глаза, чувствуя, как бегут мурашки по рукам и ногам. Ганнибалу понравилась такая реакция, поэтому он опустил руку ниже, на плечо и легко сжал его, а после провел по груди, задевая сосок. Уилл растерянно смотрел в янтарные глаза мужчины, а после ему отчего-то стало так смешно, что хихиканье само вырвалось из него. — Я сделал что-то забавное? — Ганнибал недоумевал, оставив руку на груди профайлера. — Нет, — он резко замолчал, но улыбка не пропадала с лица профайлера. — Как всегда непредсказуем. Может все-таки расскажешь? Уилл вёл себя как истерик в последнее время, яркие эмоции стали частью его нового образа, раскрытого после всего случившегося. Но больше всего он проявлял их с Ганнибалом. То это была несказанная нежность, совершенно не характерная для него, то разбитая посуда и несколько пуль в потолке, то импульсивное поведение, вызванное чаще всего ревностью и неопределённостью чувств. Для Ганнибала это оказалось любопытным открытием, хотя он никогда не считал, что Уилл безэмоциональный, хотя бы его постоянная тревожность и пассивная агрессия говорили о его чувствительности. Он непредсказуем, его действия порой не поддаются обыкновенной логике, которой руководствуются все люди, но именно это привлекало Ганнибала. Больше, чем он мог подумать изначально. Уилл вышел из машины, легко прикоснувшись к колену Ганнибала, мило попрощавшись. Он чувствовал сверлящий его взгляд, но не оборачивался, скрывшись за стенами дома. Профайлер дождался, когда Бентли отъедет от его дома и выпустил собак. Уилл не знал, как сблизиться еще больше. В машине он хотел поцеловать его, хотел коснуться губ и ощутить их на вкус, хотел запустить пальцы в светлые волосы, дотронуться до тела через рубашку. И чем дольше и ярче он воображал их близость, тем сильнее заводился сам. Ганнибал возбуждал его при одной только мысли, но переступить эту черту оказалось сложнее, чем он предполагал. Уилл много думал и просчитывал шаги, но в глубине души понимал, что именно рациональность мешает ему обрести более крепкую связь с Ганнибалом. Романтизм тоже лез в голову сейчас: он представлял свидания в ресторанах и театрах, прогулки по городу или лесу, милые кроткие поцелуи и объятия. Он чувствовал себя подростком, впервые влюбившимся и мечтающим о любви… Уилл готовил для себя обед, просто варил рис и параллельно потрошил рыбу. Он точно не ожидал, что придет сообщение, особенно от Аланы Блум. Он догадывался о ее внезапном внимании к своей персоне, но Ганнибал бы не сказал ей чего-то лишнего, особенно про их связь, хотя, если подумать, то и связи никакой не было, кроме сильного притяжения и взаимной влюбленности, для которой не нужны были объяснения и признания. Все стало таким очевидным. Да и после отъезда Ганнибала прошло от силы часа четыре, так что между ними, должно быть, уже состоялся разговор. А: Уилл, мы можем встретиться сегодня в 5 в Вулф Трэп? У: Да. Что-то случилось? А: расскажу при встрече. Остаток дня до встречи с Аланой он читал первый попавшийся роман с полки, не сказать, что книга была интересной, но какие-то мысли он точно для себя отметил, хотя лишь пробежался глазами по содержанию, потому что большую часть времени Уилл провел в своих мыслях о том, что делать дальше с ФБР, и как продолжать эту игру.Собаки окружали его, лежали рядом: Уилл чесал Уинстона за ухом свободной рукой, Бастер грыз ножку стола, Макс положил голову на его ногу, а остальные с любовью смотрели на хозяина. Он и не заметил, как пролетело время, когда во дворе послышался хруст перекатывающегося гравия от шин, а уже через минуту в дверь постучали. Взгляд Аланы был печальным, но в целом она выглядела неплохо. Она слегка улыбнулась ему и вошла с пакетом из магазина (внутри не было чего-то съедобного, только бутылка виски). Странное поведение девушки сразу позволило Уиллу понять, что случилось. В душé он торжествовал, но в реальности лишь сочувственно опустил глаза в пол. Они сидели на кухне, когда Алана наконец произнесла: — Мы расстались, — она сделала глоток виски и напряжённо посмотрела на Уилла, будто считывала информацию с его безразличного лица. Профайлер знал, что Алана не станет устраивать сцен и плакать при нем. Она как обычно контролировала свои эмоции, несмотря на напряженные черты лица. — Он что-то сделал тебе? — Уилл поинтересовался, чтобы не казаться совсем бесчувственным, знал, что Ганнибал не стал переходить черту в таком случае. Вероятно, между ними возник сложный разговор, не более. — Нет. Он просто позвал меня на обед в ресторан. Мы выпили, но уже при встрече я поняла, что он что-то хочет сказать. А ты знаешь лучше остальных, Уилл, что он очень сдержанный и по нему не сразу поймёшь, что он скажет в следующий миг. Уилл сразу увидел в ней разбившиеся надежды, неужели она правда полагала, что Ганнибал мог сделать ей предложение или хотя бы съехаться. Он точно знал, что теперь единственным человеком, который услышит эти слова искренне, будет он сам, но не кто-то другой. — Что именно он сказал? — интерес становился все обширнее. — Сказал, что наши отношения были мимолетной страстью и не несли в себе какого-то другого смысла. Для него это было легкой интрижкой. И я в целом понимаю это, так как и сама не рассчитывала на что-то большее в первое время… Но я привязалась к нему, он был искренним, — Уилл вскинул брови и также незаметно вернул бесстрастное выражение лица. — Алана, — Уилл накрыл ее руку своей, — думаю, что это к лучшему, — Уилл точно знал о чем говорил сейчас, помнил как она была сломлена эмоционально и физически, и меньше всего, когда внутри пропала ревность и злоба на нее, он хотел, чтобы ей было плохо. Теперь он снова стал мягче по отношению к ней. Он поднялся с места и предложил пойти к камину, девушка согласилась. Уилл сообщил, что у него есть планы на вечер, поэтому им не стоит задерживаться, и Алана с пониманием приняла это. Уиллу показалось, что она испытывает вину и сочувствие, что казалось странным. Девушка мысленно металась из стороны в сторону, когда Уилл снова разливал виски по бокалам. Она резко поднялась и подошла ближе, слегка касаясь пальцами спины профайлера. Уилл заметно напрягся. Возможно, Алана до сих пор вызвала у него теплые чувства, но сейчас это было бы похоже на взаимное использование, да оно и было бы взаимным использованием: для Уилла способом разрядки, для Аланы местью. И знание, что он пойдёт после этой встречи к Ганнибалу, останавливало его. Было бы ли это изменой? Вероятно, что для простого человека, нет, потому что они не признавались друг другу в открытую, ни разу не целовались и даже не обсуждали эту перспективу. Но для Ганнибала — точно да. И рисковать их складывающимися отношениями и жизнью Аланы хотелось меньше всего. Девушка же ласково улыбалась ему, но глаза все равно выдавали расстройство. Уилл выпрямился и отдал ей бокал, но она почти сразу убрала напиток на стол и слегка прикоснулась к губам мужчины. Он опешил, но внутреннее желание брало верх, поэтому на минуту его мозг отключился. Профайлер ответил на ее поцелуй, нежно смаковал губы, когда она провела рукой вниз по спине. Их языки столкнулись. Он упал на диван, когда Алана села сверху и прижималась к нему всем телом. Уилл тяжело дышал, пытаясь сдержать возбуждение. Девушка стянула с него футболку и отбросила в сторону, целуя шею, опускаясь ниже. Профайлер же издал стон, который почти мгновенно вывел его из помутнения сознания. Он открыл глаза и попросил Алану отстраниться. Ему сложно было дышать, сердце быстро билось, но разум все же начал воспринимать реальность и девушка отошла от него, смущённо отводя взгляд, а после выпила еще виски. — Дело не в тебе, Алана. Я просто влюблен в другого человека, — сейчас это могло обернуться скандалом или, по крайней мере, холодным расставанием. — Дай угадаю в кого… — ее взгляд стал жёстче, — наверное, это Ганнибал Лектер, — Уилл сжал губы и опустил глаза в пол, Алана же ревниво усмехнулась, — Поэтому ты был так груб со мной, когда я была рядом с ним? Тебя не смущает, что он твой психотерапевт? Это не этично, Уилл! — Он никогда не был официально моим психиатром, Алана… — И давно вы вместе? — она нервно поправляла платье и волосы. — Мы не вместе. — Значит он даже не знает о твоих чувствах… Лишь догадывается… Ну ладно, хотя бы он не изменял мне, — снова на ее лице застыла гримаса печали, — Мне, видимо, пора уходить. Дверь хлопнула через минуту. И Уилл погрузился в раздумья. Прежняя дружба с Аланой оказалась такой же разрушенной, как и до падения, но по крайней мере ее больше не собирались убить и она не получила серьёзных травм, а уж с расставанием она как-то разберётся, не маленькая уже. Уилл закрылся в ванной и долго приводил себя в порядок: побрился и уложил волосы. Ему нравился новый имидж, в костюме и с укладкой он выглядел более чем сносно и сексуально, что без сомнения было очень необходимым сейчас. Ганнибал доказывал, что влюблен не словами, а поступками, правда, не всегда гуманным образом, но все это превратилось лишь в кошмар прошлого, а становление Уилла изменило множество аспектов реальности. Теперь они могли бы уехать все вместе в Европу и оставить эту жизнь. Уилл доехал до Балтимора за сорок минут и стоял у входа в парк. Они договорились о встрече именно здесь, когда на улице среди деревьев уже лежал снег и блестел в свете Луны. Уилл подумал о том, что это место довольно-таки романтичное, чтобы просто прогуляться, но смущала его холодная погода. Мужчина спрятал лицо в воротнике тёплого пальто и начинал нервничать, но тревога исчезла практически мгновенно, когда он увидел очертания знакомых фар Бентли. Ганнибал вышел из машины и проследовал к другу по недавно выпавшему снегу, оставляя следы. — Добрый вечер, Уилл. Сколько ты ждешь меня? — Ганнибал сразу же посмотрел на наручные часы и нахмурился. — Я приехал наверное минут за пятнадцать до нашей встречи, но не рассчитал, что будет такой мороз, — психиатр подошёл ближе и обнял Уилла, пытаясь хоть немного согреть. Это был не привычный для них жест, но профайлер засмеялся в плечо мужчины. — Почему ты постоянно смеёшься, когда я проявляю к тебе внимание? — Ганнибал серьёзно смотрел в голубые глаза и не мог разгадать эту загадку. — Потому что это мило, — Уилл действительно так считал. В прошлом он помнил, что Лектер был более сдержанным из-за его неприступности и подавленного гнева, но профайлер и здесь мечтал изменить ход истории. Он был более сговорчивым и спокойным. Он принимал все то, что происходило сейчас и на секунду ему показалось, что хочет поцеловать психиатра. Ганнибал лишь слабо улыбнулся, но его влюблённый взгляд выражал больше эмоций, чем строгое выражение лица и Уилл смотрел с благоговением и одобрением в глазах, — Давай пройдемся… — тихо произнес профайлер и отстранился. Они шли медленным шагом, пробираясь по заснеженной дороге. Свет фонарей красиво отражал падающий снег, который ложился на землю. Все вокруг казалось волшебным, и этот вечер, несмотря на некомфортную температуру, все равно оставался важным для них. Уилл начинал дрожать от холода, но со всей гордостью показывал, что это не так, а Ганнибал наслаждался видом профайлера на фоне тропы, спрятанной за деревьями и освещенной фонарями. Уилл осознал, что не повязал шарф, когда потянулся к шее, чтобы закрыть ее от холода и по этой же причине загнул воротник пальто вверх. Не предусмотрел он и перчатки. — Я расстался с Аланой сегодня… — Ганнибал смотрел перед собой, вглядываясь в пустоту парка. — Я знаю, она уже приходила ко мне, чтобы излить душу. Но я случайно обмолвился, что… — Уилл резко замолчал, а потом попытался сменить тему, но Лектер уже зацепился за эту фразу и спросил крайне спокойным голосом. — Ты рассказал ей что-то, что должен был сказать мне в первую очередь, Уильям? — Ганнибал поднял бровь и раздражённо прикусил нижнюю губу. Уилл знал, что психиатр недоволен этим разговором. Его напрягало его собственничество Лектера, выраженное даже в таких невинных вещах. — Нет, Ганнибал… Алана может быть какой угодно, но глупой она никогда не была… И я не особо понимаю о чем ты говоришь… — Уиллу становилось тяжелее говорить то ли от холода, то ли от сложности эмоций Ганнибала, его накрывало странными чувствами, которые его мозг проецировал на него. Это была любовь, страсть, смешанные со злобой и раздражением. Уилл сжался еще больше и закрылся, не дождавшись ответа от психиатра, — Не знаю о чем мы могли бы говорить, если даже не можем признать и без того очевидный факт, — отрезал профайлер и ускорил шаг. — Истина ничуть не страдает от того, что кто-то её не признает, — Ганнибал подталкивал его к действиям, но делал это по-джентельменски филигранно, — Уилл, мы оба знаем, что все это значит, и пока ты не примешь эту часть себя, нам некуда двигаться. Какие только пути мы не выбираем, чтобы скрыть свои чувства, верно? — он улыбнулся профайлеру и продолжил, — В твоем случае это побег от реальности происходящего. Тебе, безусловно, нравятся эти ощущения, но ты отрицаешь их, а потому все оправдываешь дружбой и, полагаю, стремишься к платонической любви. — Ты многого не знаешь, — Уилл прошептал про себя, зная, что сейчас начнутся расспросы, но это не скрылось от ушей доктора и он мгновенно остановил профайлера, схватив за плечо. — Что же ты имеешь в виду? — Ганнибал смотрел в глаза друга, но Уилл отвел их практически сразу. — Это сложно объяснить, но порой мне кажется, — Уиллу не казалось, он точно знал это, — что мы знакомы больше, чем есть на самом деле. В своих «снах» я видел нас вместе в разных условиях, один раз даже во Флоренции, а потом у меня дома, и еще множество таких образов, — голос профайлера дрожал, — Я действительно долгое время не мог распознать своих чувств, возможно, я до сих пор не понял их до конца. С одной стороны, это нежная любовь, с другой — ярая ненависть. Так что я в замешательстве. — Уилл, — Ганнибал лишь назвал его имя и профайлер развернулся к мужчине лицом, наблюдая, как тот снимает своей шарф и надевает на его шею, аккуратно завязывая, — Ненависть и любовь очень похожи. Порой первое вытекает из второго, а второе из первого… Они связаны также, как и всё, что ты видишь и чувствуешь сейчас. Вот только любовь требует забытья в чувствах, а ненависть — концентрации для просчета действий, — мужчина обхватывает красные от мороза щеки профайлера, оглаживает их пальцами, скрытыми под кожаными перчатками и целомудренно целует того в лоб, согревая своим теплом. Уиллу нравилась эта забота, нравился шарф из кашемира, который пропах запахом ели и чего-то сладкого. Именно этот запах всегда ассоциировался с Ганнибалом и сейчас ему стало легче дышать, будто они были двумя половинами одного целого. И если из-за мороза он практически не осознавал ситуацию с шарфом, то, когда горячие губы психиатра коснулись его лба, у него на секунду из-под ног ушла земля, но вернувшись на нее также быстро, он все равно поймал взгляд Ганнибала, искрящий любовью к нему, нежностью. Он был таким же, как в Уффици и единственное, что крутилось в его голове — это слова…«Если бы я видел тебя каждый день, вечно, Уилл, я всё равно запомнил бы это мгновение».
«— Где эта грань между прошлым и будущим? — вдруг спрашивает Лектер.
—Для меня? До тебя и после тебя…»
Он не должен был пытаться убить его в тот день… Не должен был доставать проклятый нож, чувствовал, что что-то пойдёт не так, и знал, что, убив Ганнибала, он лишится шанса на жизнь, ведь просто не сможет жить без него. Сейчас же Уилл стоял напротив и смотрел в глаза доктора, вспоминая все, что осталось в той жизни, в том мире, из которого его перекинуло сюда, очевидно, после смерти. Все эти мысли проносились мгновенно, так что после поцелуя в лоб прошло всего-то секунд тридцать. Уилл приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, что-то ответить, но всё, что он мог — это подойти еще ближе и легко прикоснуться к губам Ганнибала, положив свои руки на его плечи. Они были мягкими и нежными, несмотря на холод, он осторожно сминал их своими губами, не желая проникать языком в рот, не сейчас, когда эта стена рухнула. Его сердце быстро билось, а движения губ оставались такими же неуверенными и ласковыми, будто любое лишнее действие могло показаться грубым и нетерпеливым. Ганнибал ответил ему, лишь немного замешкавшись, что осталось незаметным. Он с благоговейной нежностью целовал Уилла в ответ, переживая, что настойчивость может спугнуть профайлера. Они отстранились друг от друга через несколько секунд. Глаза Уилла слезились, а обветренные, но зацелованные губы он сжал, чтобы немного уйти в себя. Ганнибал же видел в глазах профайлера легкий испуг и вроде как сожаление, но когда вместе со слезами на его лице просияла улыбка, а тишину в парке прервал непринужденный смех, психиатр расслабился. Уилл потянулся за еще одним поцелуем почти сразу же и Ганнибал не стал отказывать ему. Теперь же он был более раскрепощенным и, соединив губы друг друга, улыбнувшись, Уилл оттянул нижнюю губу Ганнибала, прикусив ее. Он заигрывал, причём откровенно. Вкус крови доводил профайлера до исступления, будто дорогой алкоголь опьянял его, и тело горело изнутри. Уиллу в голову пришла до глупости странная и не менее рискованная идея, он схватил Ганнибала за лацканы пальто, не разрывая поцелуя и опрокинул их в сугроб, и только после этого отстранился, пытаясь отдышаться. Ганнибал же сохранял свою невозмутимость, хотя и дышал глубоко, чтобы как можно скорее прийти в себя, его губы лишь немного дрожали, а взгляд затуманился, будто какое-то воспоминание вспыхнуло в разуме. Удивил ли его такой выпад? Определенно. Но лежать в снегу в такую погоду не самая лучшая идея, как ему показалось и потому Ганнибал лишь накрыл голые и красные руки Уилла своими и подул в них, согревая. Профайлер же поймал приступ дежавю и осознал только лежа в сугробе, что сделал. Благо об этом помнил только он сам. Они все еще валялись в снегу, но доктор все же обеспокоенно произнес: — Ты замёрз, Уилл, нам нужно вернуться в машину. У меня есть с собой горячий чай и парочка эклеров, — мужчина улыбнулся и ещё раз поцеловал профайлера в лоб. Ганнибал вылез из сугроба первый. Он мог бы разозлиться или убить любого другого человека, сделавшего так, но не Уилла и точно не после такого долгожданного поцелуя. Он протянул руку профайлеру, чтобы тот тоже поднялся на ноги, а после они стряхнули остатки снега и пошли в сторону машины. Уилл спрятал руки в карманы и шел как можно быстрее. Оказавшись внутри машины, Ганнибал сразу же включил печку и протянул Уиллу плед с задних сидений. Из термоса он разлил им чай и достал эклеры из ланчбокса. Профайлер только и мог, что есть эклеры и пить чай сейчас, потому что продрог всем телом. Но несмотря на это, на его лице застыла довольная улыбка. Каплю миндального крема, что осталась на уголке губ Уилла, Ганнибал убрал пальцем и положил в рот. — Ты можешь остаться сегодня у меня. Я постелю в гостевой комнате, — Уилл лишь качнул головой вперёд, соглашаясь, и снова потянулся за поцелуем. Если бы ему кто-то сказал, что он будет таким открытым к поцелуям и ласкам, особенно с мужчиной, он бы, во-первых, не поверил, во-вторых, послал бы этого человека как можно дальше. Но сейчас после пережитых лет это было действительно необходимо. Вот только один момент его напрягал. Казалось, что за ними следят, и Уилл осматривал все вокруг, чтобы взглядом поймать этого человека, но в тени деревьев не было ни души. Как только автомобиль двинулся с места, Уилл полностью расслабился и смотрел в окно, снова погружаясь в мысли. Жалел ли он о случившемся? Нет. Этот поцелуй был самым желанным за последние несколько месяцев, не считая времени до падения. Через пятнадцать минут езды по полу пустому городу, Ганнибал припарковал машину около своего дома и открыл дверь перед Уиллом, улыбаясь. Профайлер следовал за другом и, вновь оказавшись на кухне, он напрягся всем телом. Как бы он не старался избавиться от боли и страха в этом месте, ему лишь приходилось сдерживаться. Он стоял позади Ганнибала, облокачиваясь спиной к столешнице и наблюдал за его жилистыми и сильными руками, которые могли приласкать или создать шедевр, а могли жестоко убивать и разделывать труп. Это заводило. На психиатре не было костюма-тройки, только темные брюки и хлопковая белая рубашка с закатанными рукавами, не было укладки. От прежнего человеческого костюма осталась лишь сосредоточенность и спокойствие. После ужина Ганнибал предложил посидеть на креслах у камина и выпить вина. Уилл рассматривал профиль психиатра… Языки пламени красиво игрались со светотенью, острые скулы выражались еще более отчётливо, а в глазах золотистым блеском отражался огонь. Его аристократично мягкие губы вызвали у Уилла легкую улыбку, которую он мгновенно подавил. Ганнибал обратил свой взор на профайлера и заглянул в темные глаза. — Я часто думал о том, почему меня притягивает именно к тебе… Причем с такой силой, что я не могу воспротивиться, а если это и происходит, то страдают все вокруг, — Уилл отвел взгляд на пламя. — И почему так происходит, как ты думаешь? — Ганнибал продолжал смотреть на Грэма. — Потому что мы были созданы друг для друга? Я вижу это так, будто после взрыва звезды, сосредоточенно выстроенные цепи системы разрывают связь и частицы звездной пыли разлетаются в пространстве, образуя невообразимую красоту… И в этой отчасти жестокой красоте, два одиноких атома нашли друг друга… И разорвать эту связь можно только смертью одного из нас, но я не хочу этого. Давно не хочу. — Сохранить энтропию невозможно. Всё будет стремится к хаосу, но в этом хаосе порой можно найти красоту. — В какой-то мере странно это слышать от тебя, Ганнибал, — Уилл смаковал вино, все еще разглядывая пламя. — Я могу назвать тебя своим хаосом Уилл, тем хаосом, что я не могу предугадать, но могу понять и принять. — Значит я — хаос? — немного дерзко, но по-доброму ответил тот. — В каком-то смысле, да, — Ганнибал улыбнулся и испытующе смотрел на профайлера, — Порой, ты беспорядочен в своих мыслях и безрассуден в действиях… А знаешь почему еще я могу назвать тебя своим хаосом? — Уилл обратил свое внимание на Лектера, — Потому ты также хаотичен, как Вселенная… Уилл улыбнулся, хотя до этого в нем засела небольшая обида и вполне неоправданная, так как слова Ганнибала были более чем точными. Он отложил опустевший бокал на столик с длинными резными ножками и авторитарно расставил ноги. В гостиной стало ещё более напряжённо. Лектер поднялся со своего кресла, чтобы налить еще вина и оказался прямо перед Уиллом. Профайлер облизнул губы, изучая тело доктора поднимаясь все выше взглядом: от длинных ног, задерживаясь в зоне паха, до широких плечей и лица. Он выглядел моложе, чем когда они остались в доме на утёсе. В голове перепутывались мысли, и казалось, что мир остановился на доли секунд, но уже за этот короткий миг, Уилл ощутил весь спектр чувств, которые испытывал по отношению к Ганнибалу. То ли вино ударило в голову, что в висках пульсировало, а к низу живота приливала кровь, то ли он начал понимать всю страстность их отношений… Уилл не стал дожидаться, пока Ганнибал наполнит оба бокала и для смелости залпом выпил свой, удивив этим психиатра, на лице которого мгновенно воцарилось недоумение. В тот же миг Уилл резко поднялся с кресла и прильнул к губам мужчины, сжимая рубашку в руках, Ганнибал же держал профайлера за талию и поддавался на эти провокации, кусая того за губы, сталкивая их языки вместе. Уилл начинал откровенно наваливаться сверху, целовать более ненасытно, дыхание сбилось, и чтобы хоть немного отдышаться, профайлер спустился к шее мужчины и прижимался к нему. — Я… постелю тебе в гостевой спальне, Уилл, — Ганнибал прошептал на ухо профайлеру и попытался удалиться, чтобы тот пришел в себя. Лектер точно был готов к такому стремительному развитию отношений, но чтобы не отталкивать Уилла, старался максимально сдерживаться. — А если я хочу занять другую спальню? — Уилл заглянул в потемневшие глаза Лектера, но тот лишь улыбнулся и крепче обнял профайлера, положив свой подбородок ему на макушку. — Как пожелаешь, дорогой… — после этих слов они отстранились друг от друга, но Ганнибал взял руки профайлера в свои и ласково поцеловал каждую, глядя в глаза Уилла. Они поднимались по лестнице, держась за руки, и стоило им оказаться в спальне, как Уилл еще более жадно прильнул к губам Ганнибала. Доктор лишь подхватил профайлера, и они упали на кровать…