лазарет

диме обидно в моменте. диме грустно, дима хочет задохнуться от этого чувства потерянности да растерянности. омерзительно. нужно из бошки выкинуть, но не получается. получается сверлить сообщения из какой-то другой жизни, времени, что в переписке с федей селятся. просто еще один человек в списке проебанных в течении времени, в изменчивости взглядов, в местах, во многом. диме не впервой. дима слишком много людей поблизости проебал, сам бросил, дороги развели. почему-то с федором хлебанул тоски побольше. наверное, потому что даже срачей никаких не было, не было посылов нахуй. потому что отношения зависли где-то в пункте отправки, в какой-то тупой рамке, что федя его упоминает с беззлобными подколами, а дима при всем отвращении к его окружению признает — феде бы руку пожал. федя умный. федя интересный ведь человек, с которым не прочь был нюберг развести часы разговоров. в году двадцатом. да и чуть раньше — когда ситуация сталкивала лицом к лицу. неопределенность убивает. в моменте из колеи выбивает — дима думает, федя его ненавидит. а тот действует со странным дружелюбием. наверное, ненависть слишком яркое чувство, чтобы дима его заслужил. отсутствие откровенной злобы мешает оборвать тонкую ниточку связи. дима идиотом на нее смотрит — не может от нее избавиться. а как потянуть навстречу — не знает. через страны не дотянется. заплутает в ногах сотен знакомых, в парочке ног друзей да пропадет, затопчут. а так пока что висит над головами. дрожит случайным воспоминанием и фразой. диме, наверное, достаточно. диме много не надо. у димы жизнь своя. но обидно. хочется вернуться куда-то туда, где он на съемках берсерка, а потом выпивает с федей пару стаканов. хорошее время. было.