ГЛАВА 6
«Любовь не терпит объяснений,
ей нужны поступки»
За полчаса до выезда у серебристо-синего автобуса с эмблемой «Медведей» уже собрана часть команды. Спортсмены едва обращают внимание на Фроловых, только приветствуют их нестройным хором сонных голосов. Зябко ёжась от холодного воздуха, Андрей сидит на скамье, обнимая лежащий на коленях рюкзак. У его ног — на тротуарной плитке — огромная спортивная сумка со снаряжением и формой. Остальные бросили вещи неподалёку. Хоккеисты подтягиваются к Ледовому дворцу медленно: появляются из-за окутанных тьмой поворотов, со стороны остановки с мигающим около неё фонарём. Последним приходит Пономарёв. Когда Сергей Петрович даёт команду садиться в автобус, парни немного приободряются. Полина стоит на подножке за дядей, ожидая, что спортсмены рассядутся и освободят проход. Но возглас Бакина мгновенно всех тормозит. — А ты с нами едешь? Команда оборачивается на Семёна, прослеживает его взгляд, и теперь уже все игроки с удивлением смотрят на Фролову. Но Макеев, по-прежнему стоящий на улице, заглядывает в салон, подгоняя «Медведей». — Рассаживайтесь по местам, — договаривает он. — Потом вопросы зададите. Хоккеисты послушно разбредаются и занимают кресла в центральной части автобуса. А Полина идёт к последнему ряду. Удивлённо-заинтересованные взгляды парней провожают, пока она не прячется за спинкой сиденья. Сумку с личными вещами Фролова бросает на пол, решив, что запихнёт на верхнюю полку позже, а рюкзак кладёт рядом с собой. Тренер, остановившись в проходе между рядами кресел, смотрит на команду. — Все на месте? Капитан быстро пересчитывает парней, сообщая, что никого не забыли. Сергей Петрович удовлетворённо кивает. — Значит так, астронавты, — громкий голос тренера привлекает внимание хоккеистов. — Вы уже заметили, что Юрий Михайлович с нами не едет. Но для работы над ошибками матчи снимать нужно. И вместо Романенко сделать это вызвалась Полина. Вопросы есть? — Есть! — отзывается вратарь. — Ну так задавай, Бакин. Семён оборачивается к девушке, привстав, чтобы видеть её. — А сегодня печенье не принесла? Фролова растерянно моргает, не ожидав, что вопрос будет именно таким. Остальные тоже притихают, осмысляя услышанное, а потом тишину сменяет взрыв хохота. — Получается, вопросов нет, — произносит Макеев. Он качает головой, но Полина всё равно замечает, что по мужскому лицу скользнула улыбка, вызванная непосредственностью хоккеиста. Сергей Петрович разрешает водителю ехать, и автобус вливается в поток редких машин. Часы на телефоне показывают начало четвёртого утра. К обеду команда должна быть в гостинице. Радует, что по дороге запланированы недолгие остановки, иначе Лина уже сейчас попрощалась бы с нижней частью тела, которая очень скоро начнёт затекать. На горизонте брезжит рассвет. Макеев и Фролов, занявшие места в начале автобуса, дремлют, как и часть хоккеистов. Остальные вполголоса общаются между собой, а Миша Пономарёв, включив лампочку над своим креслом, читает книгу. И только девушка на последнем ряду, обложившись учебниками, выполняет практикум по морфологии, забравшись на сиденье с ногами. Почерк в таких условиях, конечно, хромает, но свободного времени на всё домашнее задание будет не очень много. Так что лучше сделать кое-что в дороге. Первую точку остановки было решено проехать. А вскоре хоккеисты просыпаются. Из-за их прилива бодрости автобус начинает напоминать балаган, особенно благодаря Кисляку, который принимается травить анекдоты. От громких смеха и голосов у Фроловой больше не получается сосредоточиться на учёбе, поэтому она собирает учебники и тетради. Отыскав под креслом свои кроссовки, девушка обувается и пересаживается поближе к «Медведям». Чувствуя, что автобус тормозит, Полина выбрасывает вперёд руку и упирается ею в спинку переднего сиденья, сохранив равновесие. — Отъезжаем через десять минут! — объявляет водитель. Хоккеисты гурьбой вываливаются из автобуса. Василий Геннадьевич по-доброму усмехается, когда парни, подразнивая друг друга, скрываются в мини-маркете, а потом смотрит на подошедшую племянницу. — Голодна? — Ты же знаешь, я в дороге не ем, — качает она головой. Ожидающий друга Макеев, взглянув на студентку, предлагает: — Тогда, может, кофе? Полина отказывается, не забывая поблагодарить мужчину, и взглядом провожает их с дядей Васей до двери магазина. Чтобы не стоять на месте, она, обогнув автобус, с удовольствием потягивается и разминает затёкшие конечности. А потом восхищённо смотрит на сосновый бор, который раскинулся за ограждением трассы. Порывы лёгкого ветра доносят хвойную свежесть. Фролова вдыхает её полной грудью. — Далеко не отходи, — раздаётся за спиной, — а то можем забыть про тебя. Мы же не привыкли, что с нами, кроме «Медведей», едет кто-то ещё. — У ближайшей пирожковой обо вспомнил бы Сёма, — улыбается Лина и поворачивается к Щукину. — Ты сегодня не принесла выпечку, так что я бы на него не надеялся, — шутит хоккеист. Девушка смеётся и присаживается на отбойник, а Егор, подойдя ближе, протягивает ей жестяную банку газировки и тёмный шоколад с орехами. — Заметил, что ты ничего не купила, — объясняет капитан. — Просто я… — Да-да, я слышал. Не ешь в дороге, — повторяет Егор то, что Фролова ответила дяде. — Потом угостишься, если вдруг захочешь перекусить. Нам в команде голодная смерть не нужна. Последняя фраза, сказанная шутливым тоном, вызывает у Лины улыбку. И она сдаётся: принимает по-прежнему протянутые ей угощения. А потом в автобусе время от времени бросает взгляды на Щукина. Парень, веселящийся с друзьями, этого не замечает. Его поступок громче любых слов демонстрирует заботу и внимательность хоккеиста. И Полине кажется, что внутри неё разливается тёплая волна. По приезде команда заселяется в гостинице. Там же выяснилось, что Фролов немного доплатил и Полине, как единственной в коллективе девушке, забронировали отдельный одноместный номер. Она забирает свой ключ и вместе с остальными слушает озвученный Макеевым график. Через полчаса, пообедав в столой за углом, парни уезжают на лёд для тренировки, а Лина поднимается к себе в номер. Там заряжает видеокамеру, чтобы та не отключилась в неподходящий момент на матче. Когда хоккеисты возвращаются — Фролова слышит их через тонкую стену — девушка уже заканчивает домашнее задание. За окном сгущаются сумерки. Накануне матча тренер запретил куда-либо ходить, поэтому «Медведи», судя по всему, собрались в соседнем номере. Под гул их голосов Полина, сама того не заметив, проваливается в сон. И вздрагивает всем телом, когда из него её вырывает громкий настойчивый стук. Щурясь от солнечного света, она выпутывается из одеяла, торопясь открыть дверь в номер. Увидев племянницу, Василий восклицает: — Ну наконец-то! Мужчина выглядит обеспокоенным, когда осматривает Лину, чтобы убедиться, что с ней всё нормально. — Мы тебя к ужину не дождались, сейчас едва разбудил. Ты заболела, что ли? Девушка машинально прикладывает руку ко лбу, проверяя температуру. — Вроде бы нет, — отвечает Фролова, успокаивая: — Наверное, из-за недосыпа так долго и крепко спала. — Ну смотри мне, — мужчина ещё раз окидывает племянницу внимательным взглядом. — Почувствуешь, что плохо, сразу приходи. Поняла? — Что ты со мной как с маленькой? Фролов игнорирует и вопрос, и улыбку, адресованную ему родственницей. — Выезжаем через час, — говорит он. — Спускайся в холл, когда будешь готова. И камеру не забудь. Пряча зевок в кулаке, Полина кивает и скрывается в номере, сразу направившись в ванную комнату. В зеркальном отражении она видит небольшие отёки под глазами, да и в целом выглядит слегка опухшей ото сна. За полчаса она приводит себя в порядок, а потом смотрится в большое зеркало в спальне. Длина юбки достигает середины бёдер, что визуально удлиняет ноги. В ней Полина кажется выше. А белая блузка добавляет строгости. Фролова подобрала образ, чтобы соответствовать Макееву, рядом с которым ей придётся стоять на тренерском мостике. Девушка не знает, на какие ухищрения пришлось пойти Сергею Петровичу, однако накануне увидела, что Казанцев записал её видеооператором. «Чтобы избежать лишних вопросов, почему рядом с главным тренером посторонние на матче», — объяснил дядя. Когда автобус останавливается у спорткомплекса, Полина идёт к его входу, пока хоккеисты достают сумки из багажного отсека. Девушка с любопытством оглядывается по сторонам и не сразу замечает остановившуюся неподалёку компанию. — Смотрите, пацаны, «Медведи» с собой самку привезли. Насмешливая фраза, сказанная громким голосом, приковывает внимание Фроловой к парням, на чьих сумках эмблема команды соперников. Заметив, что она смотрит в их сторону, молодые люди подходят ближе. — Наверное, это их жилетка, в которую они будут плакаться после проигрыша. — А может, не только плакаться, — подхватывает третий, поигрывая бровями. От такого недвусмысленного намёка Полина чувствует себя растерянной. Но от необходимости отвечать на неприкрытые насмешку и оскорбления спасает Щукин, который вдруг становится перед Фроловой и прячет её от глаз соперников. — Во-первых, не самку, а девушку. Выражения подбирай, — со злостью проговаривает Егор. — А во-вторых, извинитесь перед ней. Вместо этого хоккеисты, переглянувшись, улыбаются ещё шире. — Напрягся-то как! Правда, что ли, пялите её после матчей? Этот вопрос становится для капитана «Медведей» последней каплей и он дёргается вперёд: — Слышишь… Но Полина вовремя спохватывается, удержав парня на месте. — Егор, не надо! — Фролова стискивает пальцы на его плече. — Они же специально провоцируют. Игроки другой команды, оглядываясь и усмехаясь, уходят к Ледовому дворцу, а девушка становится перед Щукиным и дёргает рукав его кофты. Только тогда парень, перестав прожигать в спинах соперников дыру, опускает взгляд на Лину. — Забей, — просит она. — Пусть мелят языками, сколько хотят. — Да за такие слова… — Лучше размажьте их на льду, — обрывает Полина. — Это уязвит их куда сильнее. Егор немного медлит, но всё-таки кивает. Фролова лишь благодарно улыбается и, заметив, что к ним идут остальные «Медведи», отпускает капитана.