ГЛАВА 10
«На земле нет ничего более ценного,
чем настоящая дружба»
Уже не счесть, сколько раз Полина слышала в динамике телефона, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Сбросив вызов, Фролова нервно стучит пальцами по столу. Она смотрит на распустившуюся на кухонном подоконнике герань, раздумывая, прежде чем набрать номер Щукина. Несколько гудков — и парень отвечает на звонок. Судя по голосам «Медведей» на фоне, хоккеист в раздевалке, готовится к тренировке. — Егор, ты дядю Васю сегодня видел? — Ещё нет, — капитан звучит слегка растерянно, — а что? — Он на звонки не отвечает… Слушай, а Макеев рядом? — Передать ему трубку? — Да, если можно. Полина кивает, забыв, что Щукин этого не видит. От плохого предчувствия и волнения у неё разболелась голова, поэтому девушка массирует висок, немного отодвинув телефон от уха. Вслед за шелестом в динамике звучат невнятные голоса Егора и тренера. И почти сразу же — «Слушаю, Полина». — Сергей Петрович, я дяде дозвониться не могу. Вы не знаете, что с его телефоном? — Погоди, я выйду, — когда возгласы хоккеистов затихают, Макеева слышно гораздо лучше. — Тут такое дело. Его в полицию забрали. Ей послышалось, думает Фролова, и переспрашивает ещё раз. Однако мужчина повторяет ту же самую фразу. — Избил человека. На него написали заявление. — Подождите, — нервный смешок всё-таки срывается с женских губ, — как это «избил»? Этого не может быть. Вы же знаете, он… Следующие слова Макеева в один момент лишают надежды, что произошла ошибка. — Полина, я лично разнимал драку. Водитель на пешеходном переходе чуть не сбил женщину с ребёнком. Василий это увидел, и уже не контролировал себя. В нём столько ярости было... Теперь, когда Сергей Петрович всё объяснил, девушка готова поверить, что дядя мог избить нерадивого водителя. Он очень болезненно воспринимает любые новости о нарушениях на дороге, а уж если страдают пешеходы, Василий тотчас становится мрачнее тучи. Уже прошло девять лет, но образ изувеченных тел жены и детей, которые Фролов видел в морге во время опознания, до сих пор терзает его. Полина однажды услышала, как он говорит об этом её отцу. Тряхнув головой, чтобы прогнать непрошенные воспоминания, девушка встаёт и начинает мерить шагами небольшую кухню. Пальцами зарывается в распущенные волосы, сжимая те у корней, и пытается сообразить, что делать дальше. — Наверное, нужно позвонить родителям. Но они далеко и ничего сейчас не сделают. Может, узнать у них про адвоката? — Успокойся. Не надо никому звонить. Сами попробуем разобраться. Полине хочется хотя бы каплю той уверенности, что звучит в голосе Макеева. — После тренировки я поеду к пострадавшему. Попробую убедить его забрать заявление. — Можно с вами? — Лучше я сам, — непоколебимо, но мягко отвечает Сергей. — Позвоню тебе, когда будут какие-то новости. Мужчина завершает разговор и Полина обессиленно опускает руки, оставшись наедине с ворохом неприятных мыслей. А едва девушка понимает, что воображение рисует самые ужасные картины, на какие только способно, начинает отвлекать себя. Сперва готовкой, потом принимается за уборку. Когда телефон пиликает уведомлением, она стремглав бросается к нему. И с неким разочарованием видит сообщение от капитана «Медведей». Егор Щукин «Макеев попросил отправить тебе его номер. Всё нормально?» Желание ответить честно становится первой реакцией Полины, но затем приходит мысль, что Щукин может рассказать обо всём товарищам. Конечно, из лучших побуждений — стремления каким-то образом вместе помочь Фролову. Только дядя не будет рад такой огласке. Если у Макеева не получится решить проблему, «Медведи» всё-таки узнают о случившемся, но пока есть шанс на благоприятный исход, лучше повременить с оглаской. Так что студентка придумывает правдоподобную ложь, в которую Егор, судя по всему, верит. И присылает номер тренера. Полина заносит его в список контактов, стараясь не обращать внимание на то, что на душе скребут кошки из-за её маленького обмана. Макеев звонит через несколько часов. Уже по одному только раздосадованному голосу Полина понимает: разговор с пострадавшим не принёс желанного результата. Потерпевший действительно не хочет забирать заявление. И от этих вестей у Фроловой внутри вновь расползается колючий страх. Она представляет дядю в тюремной робе, когда Сергей, будто почувствовав растущее в девушке отчаяние, требует не накручивать себя раньше времени. — Сейчас поеду к Кисляку. Он же будущий юрист, может, что-нибудь посоветует, — добавляет мужчина. А затем пропадает до самого вечера. Несколько раз Полина хочет взять телефон и позвонить ему или написать сообщение, но, кусая губы, откладывает мобильный подальше. Ей неловко беспокоить Макеева, который целый день занят тем, что пытается вытащить её дядю из полиции. Они появляются на пороге квартиры, когда на улице стемнело и один за другим зажглись яркие фонари. — Встречай бунтаря, — заметив девушку, Сергей Петрович по-доброму усмехается. — Обещал больше не безобразничать. — Я так понял, репутация моя подмочена окончательно, — произносит Фролов. — Как ты догадался, Василий Геннадьевич? На лице Макеева мелькает улыбка, когда Полина бросается обнимать родственника. Избавить его от тюрьмы, конечно, удалось, но заплатить штраф или выполнить сто двадцать часов общественных работ всё-таки придётся. И такой вариант гораздо лучше, чем видеть друга за решёткой, а его племянницу — растерянную и в слезах. Как ни крути, а к младшей Фроловой Сергей Петрович тоже успел прикипеть. И поэтому тренер «Медведей» не возражает, когда девушка подходит к нему. — Ну всё, всё, — посмеивается он, на несколько секунд заключив Лину в ответные объятия. — Всё уже позади. — Спасибо, — шепчет Лина, а потом отстраняется от Макеева. За такое проявление благодарности ей даже не стыдно, поэтому студентка не прячет от Сергея взгляд. — Благодарить нужно Андрея и его отца, — возражает мужчина. И явно из скромности приуменьшает свою роль в решении проблемы Василия. Полина только улыбается, сделав мысленную пометку, что нужно будет и впрямь поблагодарить Кисляков. — Поужинаете? — спрашивает она и по очереди смотрит на мужчин. — Я наготовила всякого, пока ждала вестей. Макеев, переглянувшись с другом, соглашается задержаться у Фроловых, так что Полина отправляет их мыть руки, а сама скрывается в кухне. Впервые за день она чувствует лёгкость, будто с плеч упал не камень, а целая гора.