Poison Prince

– И какое желание загадаешь? Вчера ты так и не сказал что я тебе должен! Они сидели в продуктовой кладовой, неведомым образом ставшей импровизированной кухней, попивая утренний чай с утренними тостами. Так уютно и по-домашнему, словно прошедшей ночью не пытались зарезать друг друга насмерть. – Перетяни мне кожу, – Куникудзуши скучающе поднял правую руку, на которой выше локтя марлевая повязка утягивала лохмотья содранной обшивки, а ниже красовались оголённые шарниры и провода. – Я и так собирался заняться этим сегодня, – вздохнул Зандик. – Это не считается! – У тебя дел других нет или что?.. – удивился будущий Архонт, – Может, хочешь, чтобы я истребовал с тебя вечной службы и лояльности, исполнения любых моих приказов? – Может, и хочу, – прищурился сегмент, неотрывно глядя на Куникудзуши, словно бы любуясь. – Может, после вчерашней ночи я готов присягнуть на верность будущему Электро Архонту и исполнять любые его капризы на протяжении вечности. – Вот скажи честно, ты мазохист или глумишься надо мной? – Может, и мазохист…. – Задолбали твои «может»! – Куникудзуши стукнул чашкой по столу и насупился, усердно размышляя. – Значит так… Я загадаю желание, и ты поклянёшься, что исполнишь его, во что бы то ни стало. Идёт? – Идёт, – Зандик склонил голову на бок, ожидая продолжения. – Вот так просто? Даже не зная, что именно я попрошу? – Вот так просто. Ради тебя, Куни, я готов на что угодно. – Перестань сокращать моё имя! – Это и есть твоё жела… – Подожди, нет, я еще не придумал! Зандик расхохотался: – Хорошо–хорошо, давай заново. Я исполню всё, что угодно, только пожелай. – Тогда… сделай меня сильнее. Сделай меня настолько сильным, чтобы я смог одолеть Сёгуна, нынешнего электро Архонта, и лживую лисицу Яэ Мико! Вот так. Модифицируй меня, натренируй, да что угодно, только делай своё дело, а не гоняй меня в Витую Бездну со ржавым двуруком, как твоя безмозглая взрослая версия! – Обещаю. С радостью и удовольствием, – Зандик потянулся через стол и дотронулся кончиками пальцев щеки куклы, легонько проводя подушечками по фарфоровой коже. – Ты даже не представляешь, насколько наши желания едины, Куни. – Жуй свой чёртов тост, придурок. *** И всё же, перед началом тренировок, они отправились в мастерскую – перетянуть искусственную кожу. Потому что «негоже такому красивому мальчику ходить с увечьями». Куникудзуши уже не знал, как реагировать на подобные, проскальзывающие в речи Зандика высказывания. Смущаться, злиться, сводить в шутку или отвечать ответными комплиментами? Самая противоречивая палитра чувств сформировалась у него по отношению к новому знакомцу, ставшему за какие-то пару дней чуть ли не самым близким существом на свете. От ненависти до… глубокой привязанности. И обратно. И с каждой секундой все эти чувства только лишь укреплялись, становясь ярче, объемнее, весомее. Какая несусветная ересь… – Скажи, если будет больно. – Черт возьми, я не человек, я вытерплю любую боль. У меня даже нет сердца, которое могло бы остановиться! – И всё-таки скажи, я постараюсь быть нежнее… – Зандик, блять! Куникудзуши почувствовал, как предательски пылают его щёки. Причем здесь «нежнее», это ведь всего лишь операция, а он всего лишь сосуд! Он вытерпит любую боль, физическая оболочка ничего не значит. И, в отличие от смертных людей, Зандик, такая же марионетка, должен был это понимать. Так к чему все эти сентименты, раздражающая забота? И почему… почему его организм реагирует таким жаром и смущением. Раздражает! – Потерпи ещё немного, пожалуйста. Я знаю, что здесь чувствительное место, но ожог и правда серьёзный… – рука Зандика прошлась по шейному отделу, отделяя лоскуты обгоревшей плоти. – Вот так, молодец Куни, осталось совсем немного. К чему эти подбадривания и похвала?.. – Я же просил не называть меня так! – Ох, но ты же отказался от этого желания. Помнишь, сегодня за завтраком? Впрочем, если хочешь загадать ещё одно, я не против повторной дуэли. – Зандик, я убью тебя!,. – Жду с нетерпением, милый. Куникудзуши ощущал, как его сознание стремительно улетает куда-то в бездну. Никто никогда не взаимодействовал с ним вот так, он попросту терялся, раз из раза, не находясь с ответом, защищаясь колкостями и сразу же расписываясь в собственной тупости, мысленно давая себе оплеуху за оплеухой. Ему срочно необходим был перерыв. Дабы разобраться в себе, проанализировать и разобрать на составляющие каждую эмоцию, проработать новую стратегию поведения. Не позволить больше наглому сегменту застигнуть себя врасплох. – Всё, мы закончили? – радостно вскочил Куникудзуши, как только Зандик отложил паяльный инструмент в сторону. Наконец-то он может уединиться! – Не совсем, – в красных глазах снова блеснуло лукавство. – Ну что еще? Я хочу кое-чем заняться… В одиночестве! – Хорошо-хорошо, но прежде чем ты уйдёшь, – Зандик поманил рукой, заставляя несчастную куклу подняться с операционного стола и подойти поближе к невесть откуда взявшемуся ростовому зеркалу. – Посмотри, как ты прекрасен. Четвертый сегмент обошёл своего подопечного сзади, аккуратно положив руку на плечо юноши. Их взгляды в зеркале пересеклись, алые глаза впились в васильковые, приковывая к себе, пожирая без остатка. Руки Зандика заскользили по оголённому телу Куникудзуши, аккуратно разглаживая бархатистую, без единого изъяна кожу, и так же ненавязчиво приобнимая, подтягивая ближе к себе. – Ну разве ты не совершенен? Моё маленькое чудо, моя персональная гордость, – его подбородок улёгся на плечо Куникудзуши, а губы ненавязчиво скользнули по шее, оставляя лёгкий, практически воздушный поцелуй. – Находиться рядом с тобой – уже великое счастье для скромного и следователя вроде меня, а приложить руку к твоему облику – вершина блаженства. Ты… – Да хватит, я понял, перестань! – Куникудзуши с трудом разорвал зрительный контакт. Картина, представшая перед ним в зеркале, казалась такой пошлой, такой нереальной, и в то же время соблазнительно манящей, что хотелось немедленно закрыть лицо руками, лишь бы никогда больше не видеть её. И всё же, он поборол первый импульс, вместо этого обернувшись лицом к раздражающему красноглазому засранцу. Вновь пересекаясь взглядами, уже без всяких зеркальных преград. – Ты… ты…! Сделаешь меня сильнее, тогда и поговорим! А до тех пор – перестань меня смущать! Это приказ! Зандик ухмыльнулся, с удовольствием наблюдая за тем, как алеют щеки его милого подопечного. Так и хотелось потискать эту раскрасневшуюся агрессивную мордашку. Но он сдержался, показательно отступая назад, пряча руки за спиной в доказательство чистоты своих намерений. – Я составлю план тренировок, и к вечеру можем приступать. До тех пор, не смею задерживать, мой будущий Архонт. И, оставляя Куникудзуши в полном раздрае чувств, Четвертый сегмент, как ни в чём ни бывало, покинул операционную. *** Остаток дня Куникудзуши провёл не выходя из комнаты, распластавшись на футоне лицом вниз, подавляя единственное желание: громко и протяжно орать. Он не понимал. Ничего из произошедшего в первой половине дня не укладывалось в его привычную картину мира и представление о взаимодействии между гуманодиными индивидами. Нет, поначалу всё шло, вроде бы, обыденно, но то, что случилось в операционной… Монотонное «ААААААААА…..!» заполняло его сознание, всякий раз, как он пытался воссоздать картину произошедшего у зеркала. Такой короткий, полуминутный эпизод увёл его сознание в жесткую отключку на последующие пять часов. Ни одной здравой мысли, ни одной логически объяснимой эмоции. Только «АААААА…!» и внезапно приливающий к щекам жар. Ему срочно нужна была чья–то помощь, хоть какая-нибудь консультация извне, но единственным человеком на гигантской пустующей базе, кто мог бы поговорить с ним и ответить хоть на какие-то вопросы, был Зандик. Тот самый Зандик, который и вогнал его в это состояние. Четвертый сегмент, в отличие от своего подопечного, после дневного инцидента оставался бодр и собран. На его лице, конечно, то и дело проскальзывала удовлетворённая усмешка, а мысли самую малость путались, но в целом… он прекрасно справлялся с заявленной задачей. Запершись у себя в комнате с блокнотом и карандашом, вычерчивал таблицы и диаграммы касательно будущих тренировок. План получался вполне сносным. Удовлетворившись написанным, Зандик направился в комнату своего персонального вдохновения. Деликатный стук в дверь вывел Куникудзуши из круговорота раздумий, в котором «ААА» теперь сменялось более лаконичными «БЛЯТЬ» и «ПИЗДЕЦ» и через что-то менее расчлененное вроде «МХМХМХм» снова возвращалось в точку «ААА» – О, мой Архонт, ты в порядке? – послышался знакомый спокойный голос из-за двери. Неужели обязательно выбирать такие двусмысленные формулировки?! Куникудзуши мысленно проклял весь мир и неохотно поднялся с футона. – Твой Архонт разгневан. Покайся, чтобы заслужить его расположение. Из–за двери послышался тихий смешок. – И чем же я вызвал его немилость? – Тем что.. Блять, Зандик, почему я вообще обязан перед тобой объясняться? Это ты виноват, ты и извиняйся! – Куникудзуши швырнул в направлении двери подушку. Будто бы собеседник мог это увидеть. – Мне совсем несложно раскаяться, – последовало после недолгой паузы. – Однако, мне казалось, что наши отношения являются взаимовыгодными… то есть, взаимными. Ты нужен мне точно так же, как я нужен тебе. Поэтому, не желаешь ли ты того же, чего желаю я? Куникудзуши помедлил с ответом. Учитывая события, произошедшие днём… желал ли он того же, чего и Зандик? Впрочем, поцелуй в шею был довольно приятным, да и объятия… бляяяять! – Ч–чего ты желаешь, смертный? – Приступить к назначенной тренировке, естественно. Сразу после обсуждения и утверждения сверстанного мной плана. Ах. Это можно, это так легко! – Жди меня через пять минут на тренировочном полигоне! Божеству эээ… надо закончить великие божественные дела. Понял? – Не смею более отвлекать, моё совершенство. Куникудзуши выдохнул, заслышав удаляющиеся шаги за дверью. Через пять минут он и вправду стоял на пляже, а Зандик, с открытым блокнотом, тут же принялся объяснять составленный им план тренировок. И никаких двусмысленных, колких, пошлых комментариев. Чудеса! Словно бы Куникудзуши беседовал со старым добрым Дотторе – вечно собранным и ни капли не эмпатичным. После краткого объяснения принципа работы Глаза Порчи, они сразу же перешли к практике, проведя короткий спарринг, в котором Зандик вышел безоговорочным победителем. Прототип Глаза Порчи выбирали слепым жребием, Куникудзуши как назло достался анемо, Зандику – электро. Учитывая полную неспособность куклы совладать с элементальной энергией, победа была предрешена заранее. Затем Четвертый сегмент заставил будущего Архонта перепробовать все Глаза Порчи по очереди, выполняя самые базовые элементальные упражнения. При этом сегмент постоянно записывал что-то в своем блокноте, практически не отрывая глаз от бумаги, не глядя на усердно старающуюся куклу. Это выводило из себя чуть ли не больше, чем утренние приставания. – Давай потренируем крио! – вспылил в какой–то момент Куникудзуши, – Крио самый эффективный против электро, давай попробуем снова! Зандик вздохнул, устало потирая переносицу. – Он тебе не подходит, смирись. Вообще не твоя стихия. – Тогда создай дендро! Я читал, он тоже… – Увы, создать дендро Глаз Порчи технически невозможно. Да и вряд ли у тебя есть предрасположенность к этому элементу. Я уже практически понял, какие два могут резонировать с твоим телом… Куникудзуши поднял тяжелый взгляд, ожидая услышать то, что его абсолютно не радовало. – Электро и анемо? – Электро и анемо. – Но это же… это… ужасно. Давай попробуем пиро, может он… – Хорошо, но только в последний раз! После десяти неудачных попыток выжечь хотя бы искру, Куникудзуши отбросил несчастный артефакт в сторону. Туда же полетели гидро и крио камни. Электро Глаз Порчи отреагировал слабым свечением, а Анемо… кажется, засветился, и, возможно, дуновение обдавшее двух юношей после того, как Куни взял артефакт в руку, не было обычным морским бризом, а произошло из-за магических сил артефакта. Даже Зандик не был уверен. Поэтому, они решили провести повторный тест позднее в помещение, а остаток вечера провели, сконцентрировавшись на отработке маневров уклонения от атак тренировочных машин. В целом, вечер вышел довольно продуктивным. – По крайней мере, это лучше, чем дубасить хиличурлов в бездне, – хмыкнул Куникудзуши, когда они закончили прибирать пляж и отправились на кухню. Не то, чтобы им обоим была необходима пища, но юноши обоюдно нуждались в чем-то ином. Заключительном разговоре в конце непростого дня. – Ты большой молодец, – Зандик приобнял парня за плечи и чмокнул в макушку. Снова, без предупреждения. – Ммм, спасибо. Без тебя знаю. – Какой же ты милый. Куникудзуши плюхнулся на стул, не в силах парировать. Он действительно устал, морально и физически. – Что ты пытаешься сказать? – спросил он устало, пододвигая пустую чашку на середину стола. – Хочешь, чтобы я перестал пытаться и сказал напрямую? – Зандик промурлыкал, наливая чай им обоим. – Может и хочу. Устал гадать, лучше ты скажи напрямую. – Я влюблен, Куни. Очень сильно и очень преданно. С первого взгляда понял, что ты… И в этот момент Куникудзуши окончательно ухнул в бездну. Проваливаясь ниже двенадцатого этажа, распадаясь на атомы, переставая существовать как личность.