Персефона

«Даже если тебе удастся вырваться из нашей культуры, ты опять попадёшь в капкан. Само желание высвободиться из ловушки эту ловушку только укрепляет.»

Неизвестность пугает. Но еще больше пугает осознание неизбежного. Неизбежным для Скарлетт была жизнь, которая больше не включала в себя утреннюю заварку кофе отцу, вечные напоминания о принятии препаратов, раннее надоедливые, но сейчас – такие необходимые походы по больницам, вечерние просмотры бессмысленных фильмов, и просто — ее отца. Боль даже не спешила ослаблять свою хватку. Более того, казалось, что она еще больше вцепилась в сердце безжалостными когтями. Проблем с тем, чтобы взять отпускной, у девушки не возникло. Начальство даже не стало возражать по этому поводу – все и без того всё хорошо понимали. У нее есть почти месяц. Месяц на то, чтобы найти ответы. Сжимая перила парома до побеления костяшек, Скарлетт задержала дыхание, даже не желая вдыхать воздух, насквозь пропитанный воспоминаниями о потерянном. Скарлетт смутно помнила свое детство на Гевире, да и связаны с этим местом были не самые лучшие воспоминания. Оно и верно – выживание, а не полноценная жизнь. Несмотря на то, что доктором ее отец был с большой буквы, высокооплачиваемой эту должность назвать было трудно. Впрочем, она никогда не жаловалась. Одно присутствие папы восполняло все ее материальные потребности, заменяя их удовлетворением духовных. Все эти воспоминания казались ей мутными, словно не настоящими, однако она знала наверняка, и единственное было ей важно – причина уезда. Пускай именно детство в этом месте заложило фундамент в ее интерес к медицинской науке и стало началом ее стремлений, Скарлетт была бы рада никогда здесь не рождаться. Ей было больно, но она знала: все это было не зря. Она наверняка найдет ответы там, где некогда остались вопросы. Эта мысль была единственной, за что цеплялся ее разум, пытаясь успокоить разъяреную бурю чувств хотя бы таким образом. Здесь, где когда-то Скарлетт оставила многое, она наконец заберет свое из давно забытого и оставленного на подкорках. Возможно. Быть может, она обретет уйму новых неразрешенных загадок, однако об этом думать она не осмеливалась. Скарлетт всегда очень дорожила временем, и ей не хотелось думать, что сейчас она тратит его попусту. Вглядываясь вдаль под властью беспокойных мыслей, пока осенний ветер, что уже был таким ледяным близ Гевира, радостно приветствовал мурашки на ее коже, Скарлетт ощутила на своем теле нечто еще. Внимательный, пожирающий взгляд, или второе ей лишь причудилось. По ее спине пробежал холодок, и единственным верным решением ей показалось резко обернуться, застав наблюдающего врасплох. Но там было пусто. Никого не оказалось, никто за ней не наблюдал. Но как такое было возможно? Она ведь точно чувствовала. Не могло ведь ей показаться! От этого Скарлетт насторожилась еще больше. «Становишься параноиком, как отец, а?» — спросило ее подсознание, и девушка тут же сильно зажмурилась, дабы отогнать наваждение. «Ничего подобного. Я просто устала.» Это просто незнакомая местность, просто нервы, просто холод, просто ветер, это просто-просто... Оправдания. Впрочем, винить себя за это ей не стоило. Для человека, который потерял самое дорогое, что у нее было, она держалась, на удивление, вполне хорошо. Она лишилась отца, опоры, своего лучшего друга, смысла жизни. У нее осталась только карьера. Теперь единственное, что было доступно девушке - не обесценить все свои достижения, заполученные сквозь пот и слезы, и не спустить все в тартарары. Паранойя и наваждения как следствие нервозности не были чем-то необычным. Скарлетт привыкла требовать от себя слишком много, больше, чем требовалось, а потому не могла позволить себе ослабнуть и потерять бдительность. Она отрицала усталость, расшатанные нервы и нужду в отдыхе. Делала все, чтобы погрузить себя в "пузырь", где все чудно и нет последствий. Нет горя и боли - есть только работа, есть только ответственность. Долг.

***

По дороге в отель Скарлетт смогла хотя бы немного поспать. Впрочем, сны ей снились беспокойные. Все время после суицида отца ей не удавалось поспать должным образом. Она искренне надеялась, что время, проведенное на этом острове излечит ее своим воздухом, растительностью и отчужденностью, хотя и имела опасения по поводу того, что это состояние усугубится в силу ностальгии, которая может поглотить ее во времяпрепровождения там, где все начиналось. Как только Скарлетт разлепила веки, она не сразу поняла, где находится. Секундный анализ вернул ее в реальность, и еще через минуту вновь больно ударили воспоминания о причине пребывания здесь. Она ни на секунду не избавлялась от мыслей об этом. Возможно, было слишком рано, чтобы забыть, а быть может, девушка попросту была склонна к саморазрушению. Открывшаяся перед ней дверь автомобиля вывела ее из болезненных размышлений. Кацен вновь "провалилась" – так она это называла. Мотнув головой, она почти пулей выскочила из салона, желая наконец вдохнуть свежий воздух. Мысли все еще путались, и она даже не заметила, как водитель уже успел вытащить чемодан из багажника, вручая его блондинке. Медленно моргнув и даже не поблагодарив мужчину - оно было и не нужно, ведь тот и сам был не особо разговорчив, - Скарлетт двинулась по гравийной тропе, преодолев ворота, прямо к зданию, образ которого смутно всплывал в ее сознании, но так отчего-то и не желал восстанавливаться целиком. Она совсем упустила момент, когда багаж ее забрал швейцар, открывая пред ней массивные двери. Скарлетт пребывала в дериализации, все ей виделось сквозь пелену тумана, словно навязчивые мысли, что не собирались отпускать (или она не желала с ними расставаться), выбили из нее последние силы, дополняя всю долгую и утомительную поездку. Она передвигалась, будто ведомая аварийным механизмом, прокладывая себе дорогу к стойке администрации, однако вынуждена была остановиться, когда путь ее оказался отрезан. — Мисс Кацен? — перед ней, словно наваждение, всплыла маленькая, но вместе с тем – весьма напыщенная женская фигурка, что пыталась казаться державной владыкой. Руки ее были скрещены на груди, а губы пусть и были искревлены в широкой улыбке, она была фальшивой и отталкивающей. — У меня на лбу написано? — устало, с легкой ухмылкой поинтересовалась Скарлетт, надеясь на положительную реакцию, которая пусть и ненадолго, но отвлекла бы ее от жестокой реальности. Девушка всегда так делала – бессмысленные и шутливые разговоры с другими поднимали ей настроение, хотя иногда она и пыталась сие отрицать. Однако в данном случае ее поджидала неудача: она решила завести непринужденный диалог совсем не с тем человеком. — Вы ведь почетный гость, о вашем визите заранее было доложено, — слово "почетный", несмотря на всю внешнюю доброжелательность, женщина едко сплюнула, словно не желая его произносить, — Меня зовут Шанталь Ришар. Вы можете звать меня мэм, или мадам Ришар. Я – менеджер этого отеля, представляю... «Каков сервис. Будто президента встречают, а не горе-судмедика.» — пронеслось в ее голове, и Скарлетт была готова закатить на это глаза. Плевать ей хотелось, о чем бормотала эта старушка. Единственное, чего ей действительно хотелось – свалиться на кровать и уснуть беспробудным сном. Она лишь оставила на подкорке ее имя, а остальное было незначительно. — Вы, видно, устали. Прошу, перейдем к регистрации, — Ришар, словно молния, пронеслась к стойке. Девушка бросила взгляд на администратора, которая не излучала особого энтузиазма и лишь нервно поглядывала в их сторону, зажато стоя на готове исполнять долг, но, вместе с тем, не осмеливаясь высказаться, пока менеджер сама была занята девушкой. У Скарлетт сложилось мнение, что женщина эта была не самым лучшим начальником: если Ришар занята гостем, значит, в их диалог влезать не стоило. Подобная невовлеченность в данном случае могла проявляться лишь в случае страха перед руководителем. Это было совсем не ее дело, но то были издержки профессии. Скарлетт не могла избавиться от привычки анализировать каждую малейшую деталь, готовясь выдвинуть определенную гипотезу. — Итак, вы не бронировали номер...В каком бы вы желали остановиться? Люкс, полулюкс, стандарт..? Скарлетт призадумалась. Попусту растрачивать средства лишь для того, чтобы жить в роскоши она сочла нерациональным, но и провести время в комфорте ей, безусловно, хотелось, а потому второй вариант показался ей наилучшим. — Полулюкс, мэм, — без колебаний ответила блондинка, и женщина ни секунды не медлила, тут же отдав приказ администратору: — Ханна! Чего стоишь!? Работай! — девушка за стойкой еще больше стушевалась, но к регистрации приступила немедленно. Когда ключи были на руках Скарлетт, Ришар хлопнула в ладоши. — Что-ж, мисс Кацен, официально добро пожаловать! Вам стоит как следует отдохнуть после утомительного пути. Да и негоже перед гостями представать в подобном виде, — вдруг высказалась женщина после секундной паузы, и челюсть Скарлетт тут же бы отвисла, если бы она не сдержала себя. «Вот змея.» — бровь девушки изогнулась в изумлении. — А у вас что, особый дресскод? Я ведь почетный гость, — едко прыснула Кацен в ответ. Выглядела она и вправду паршиво, в особенности, после внепланового сна в по пути в отель. Впрочем, девушка явно не так себе представляла отношение персонала люксового отеля к гостям. — Почетные гости тоже должны соблюдать этикет, — процедила менеджер сквозь зубы. Все ее поведение вызывало в и без того утомленной Скарлетт толику отвращения к внешнему миру. Она бы сплюнула Ришар под ноги – данного незначительного комментария было достаточно для того, чтобы вызвать в девушке отвращение. Ей определенно срочно нужно было поспать. Агрессия ко всему окружающему сейчас ощущалась особенно сильно. Теперь Скарлетт не станет относиться к женщине доброжелательно. Пусть, быть может, то и было слишком радикально, но она не умела иначе. Первое впечатление играло для нее особую роль. — Позвольте проводить вас. Вот, сюда, — мадам махнула в сторону лифта, и Кацен пропускала мимо ушей всю словесную экскурсию по отелю, не способная должным образом воспринимать информацию, да и не желая слышать этот визгливый голос. Ришар уже проявила себя не в лучшем свете перед Скарлетт, тем самым растеряв все ее расположение. Пребывай девушка в "трезвости", наверняка бы задумалась о том, возятся ли подобным образом со всеми, или Скарлетт и правда является "почетным" гостем? Однако сейчас ей было безразлично. Что-же: отель этот – люксовый, а потому не было ничего удивительного в том, какой сервис предоставлялся его посетителям. Даже оказавшись в лифте, менеджер так и не думала умолкнуть. Голос ее казался назойливым жужжанием наглой мухи, и Скарлетт всеми силами старалась не обращать на это внимания. Девушка бросила взгляд на лифтера, отметив, что он нажал кнопку с гравировкой "4". Старик этот показался ей единственным искренним человеком в этом месте, хотя, скорее всего, это было лишь ее наваждение, в котором сознание пыталось уцепиться даже за самое незначительное, дабы не погрузиться в окончательное разочарование. Скарлетт отзеркалила его теплую улыбку, спустя мгновение отвернувшись от, как она прочла на бейдже - Гуннара. Отчего-то исходящий от этого старичка свет заставил ее усыпленное тепло разлепить одно веко. Возможно, не такой уж это и плохой день. Возможно, не такой уж она плохой человек, раз такая незначительная вещь, как искренняя улыбка, способна пробудить в Кацен такие чувства.

***

Скарлетт была рада наконец оказаться в одиночестве. В ее ушах все еще звенел неприятный голос, что пытался расхвалить отель, сервис, сотрудников и владельца, о котором мадам говорила с особым благоговением. Винсент Синклер...да, именно он и пригласил ее сюда. Странно, что он не сделал этого раньше, раз уж по сей день помнил ее отца, как ценного сотрудника острова. Образ Винсента вспыхивал в ее сознании крайне неотчетливо. Лишь отдельные детали, запечатленные благодаря паре запоминающихся встреч. Владелец отеля, мэр, или "Большой Человек", коим его нарекал ее отец. Она была слишком юна, чтобы запомнить все детали и то, что из себя представляет эта личность. Она помнила, о чем он писал: он может восполнить ее воспоминания. Нужно ли это Скарлетт? Может, и нет. Впрочем, любая информация, которая может дать наводку на то, почему ее отец мог так поступить, была на вес золота. Не зря ведь она притащилась сюда, за столько миль от дома, верно? До этого уставшая девушка, что вошла в номер даже не попрощавшись с сопровождающей и, не раздеваясь, свалилась в кровать, сейчас ворочалась, не способная уснуть под давлением нахлынувшей волны размышлений. Насколько тесно сотрудничал ее отец с Синклером-старшим? Память отказывалась воспроизводить его целостный образ, делая это расплывчато, постепенно, как было и со всеми воспоминаниями, связанными с островом. Тут же перед глазами возникли непринужденные разговоры с Винсентом, пока папа ее, как ей помнилось, работал с больными, словно он играл роль ее временного охранника, вместе с тем, исполняя обязанности наставника-учителя. Час ожидания окончания отцовской работы она могла проводить в его кабинете, слушая, как Винсент увлекательно и упрощенно рассказывает ей об анатомии, в которой в то время ее детский ум был особенно заинтересован. Незамысловатые психологические тесты, дабы девчушка делала первые шаги в познании себя. Этот человек также сыграл роль в закладке фундамента на пути к профессии.

***

— Мне очень интересно узнавать о человеке. Вы думаете, я была бы хорошим врачом? Как мой папа? — маленькая девочка, чьи волосы в этом юном возрасте были особенно светлыми, а глаза – ярко-голубыми, почти прозрачными, болтала ногами, сидя в большом кресле. Мужчина перед ней расположился на корточках, прислоняясь бедром о боковину кресла, демонстрируя и зачитывая ей рисунки и абзацы из профессиональной книги по хирургии. Малышка лет 8-9 была невероятно заинтригована всем, что касалось, как ей казалось, ее будущей профессии. И в том она совсем не ошибалась. — Все зависит лишь от тебя. Готова ли ты приложить все усилия для этого? — снисходительно поинтересовался Синклер-старший, взглянув на девчушку. — Конечно! Я очень хочу стать выдающимся хирургом. Или патологоанатомом...Не знаю, все кажется мне интересным! — увлеченно отвечала Скарлетт, и чем более она погружалась в фантазии, тем более активно начинала болтать ногами. Мужчина по-отечески расположил большую ладонь на ее макушке, словно одобрял все, что она говорила. Он и сам будто гордился этим живым интересом, или то была лишь парюра, навешенная на воспоминания детстким сознанием. Медленно кивнув, он подал бархатистый голос, который ассоциировался у девочки лишь с самыми увлекательными, после отцовских, учениями: — И отец будет гордиться тобой, если твои фантазии станут реальностью, малышка Скарлетт.

***

Время это было весьма...мирным, и Скарлетт не могла назвать Винсента плохим человеком. Обыкновенный "начальник" отца, и он был бы даже ничем не примечательным, если бы не эти поучительные времяпрепровождения. Отчего-то лицо мужчины сознание ее отрисовало лишь тогда, когда девушка прочла письмо пару дней назад. А данные воспоминания – только по приходе в номер. До того момента Винсента Синклера словно никогда не существовало, будто он был лишь выдуманным, невидимым и давно позабытым по мере взросления другом из ее детства. Смутные воспоминания, что озаряли голову постепенно, поочередно, вызывали легкую головную боль, ведь пережитое горе все еще не покидало ее ум, а новый поток информации хрупкий девичий мирок попросту не был способен выдержать. Как бы Скарлетт не хотелось заснуть, сделать она этого не могла. Она была вынуждена переваривать это внезапное цунами, что окатило ее по прибытии в номер, всецело отдаваясь под власть бурных подсознательных вод. Ей вспомнились и давно забытые запахи. Пахло в отеле, впрочем, так же, как и много лет назад. Ничего не изменилось. Размышления эти, пусть и ненадолго, но выдернули ее из страшного, враждебного бытия. Каким бы все это ни казалось странным, какие бы внутренние противоречия не вызывали эти воспоминания, Скарлетт, в большинстве своем, чувствовала лишь легкое тепло при мысли об этих событиях. Они были размытыми, фиктивными, но на данный момент казались невероятно необходимыми. Более она не ощущала той агрессии к окружающему миру, с которой вошла в этот номер. Странным образом внезапный наплыв новой информации и ее анализ привели девушку в стабильное состояние. Она знала, что ей нужно поспать. Нужно, но не могла. Она обязательно встретится с Винсентом Синклером. Он обязан просветить ее. Не за тем ли он ее сюда пригласил?