⋆ ˚｡⋆୨ ʚɞ ୧⋆ ˚｡⋆
Солнце ярко светит на кофейный столик, за которым он сидит — и насмехается над ним. Минхо уверен. Он никогда не ошибается. Оно насмехается над ним за то, что он на улице под солнцем, в то время как мог бы счастливо дремать в постели Джисона, наслаждаясь его сладким шоколадным ароматом, витающим по комнате. Прошлой ночью ничего не произошло, они просто спали на противоположных сторонах кровати, разделенные огромным количеством подушек и плюшевых игрушек, принадлежащих Джисону. Минхо пытался подавить в себе ревность к подушке, которую младший обнимал своими тонкими руками и мягкими бедрами. Минхо глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, но его просто окутал легкий радостный аромат шоколада, который источал Джисон, зарываясь все глубже в одеяло. Лицо его было наполовину спрятано за ним, но при этом он смотрел на Минхо, высунув свою голову так, что тот мог видеть только половину мягкой улыбки в форме сердечка на его лице. — Спасибо, что остался, хён, фильм был немного страшным. В нос ударил запах специй, обжигающее тепло, смешанное со сладостью шоколада — ирония судьбы в том, что Джисон терпеть не может ничего острого, но это идеально сочетается с его яркой и страстной личностью. Джисон — воплощение сладости, пока не решит, что пришло время получить желаемое, или пока у него не появляется настроение побыть своенравным. Минхо это не смущает — все в Джисоне идеально. И он не может сказать, что против того, чтобы поставить своенравного мальчишку на место. Еще один глубокий вдох, пауза, выдох. Минхо отогнал эти мысли, сейчас не время заводиться. Казалось, Минхо постоянно боролся с этой проблемой: что бы ни делал Джисон, он был очарован и ошеломлен желанием и нежностью, завладевшими его сердцем. Джисон был в восторге от перспективы провести ночь с Минхо, нотки пикантности пробивались наружу, выдавая его радостное волнение — обычные чувства для лучших друзей. Минхо просто рад тому легкому счастью, которое излучает Джисон. Особенно после того, как старший заметил несколько моментов, когда тот затихал, погружаясь в размышления. Беспокойство Джисона не давало ему покоя. Однако он явно не хотел говорить об этом. Минхо считал, что сейчас не время лезть не в свое дело. Если Джисон захочет поговорить с ним, он это сделает, ведь именно для этого он здесь. Ради своего лучшего друга повторяет он мысленно. Неважно, хотел ли он большего. Он будет ждать. Он будет ждать Джисона целую вечность. Той ночью Минхо просто потянулся через стену подушек, каким-то образом нашел одну из рук Джисона и переплел их пальцы: — Все хорошо, Джисони, — прошептал он, нежно проводя большим пальцем по тыльной стороне его ладони. — Я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. Он заметил, как нотки кардамона в его древесном аромате вихрем закружились по комнате, его тело автоматически создавало комфортную атмосферу для омеги. Теплая успокаивающая пряность убаюкивала Джисона. Джисон слегка хихикнул, выпустив в комнату еще больше своего запаха — неосознанное выражение счастья и безопасности: большие глаза медленно моргали, когда он сжимал руку Минхо в ответ. Минхо удовлетворенно вздохнул: Джисон чувствовал себя в безопасности рядом с ним, что не могло не удовлетворить его инстинкты альфы. Волк внутри него удовлетворенно заворчал от того, что смог защитить своего омегу. Не моего, — твердил про себя Минхо, но одна только мысль об этом возмущала его внутреннего зверя, альфа внутри издавал недовольный вой. Брысь. Ощущение того, как скомканный ком салфеток ударяется о его лоб, а затем падает на колени, возвращает Минхо в реальность. Он поднимает взгляд, чтобы злобно взглянуть на виновника этой атаки, но Сынмин даже не смотрит на него — он просто пялится в свой телефон и возмутительно громко прихлебывает остатки кофе со льдом. — Что? — Минхо цедит сквозь зубы. — Ты бы начал рычать на солнце, если бы я каким-нибудь образом не отвлек тебя от мыслей о Джисоне, — отвечает Сынмин, просто пожимая плечами и ставя свой опустевший стакан со льдом на стол. — Откуда ты вообще знаешь, что я думал о Джисоне? Это вполне могло быть что-то другое. Сынмин ехидно замечает: — А когда это ты не думал о нем? Что ж, он прав, но Минхо отказывается отвечать ему на этот вопрос — особенно если учесть, что Сынмин уже второй раз за сегодня отвлекает его от младшего. — К тому же ты делаешь эту фигню, когда твой запах становится горьким... и ты злобно глазеешь, что, как известно, происходит только когда какой-нибудь другой альфа приближается к твоему Джисони. Так что, очевидно, твои мысли заняты им. — Если бы только кое-кто не заставил меня сегодня утром пойти с ним выпить кофе, я бы до сих пор счастливо нежился в постели, — бормочет Минхо себе под нос. Сынмин бросает на него вопросительный взгляд: — Когда это ты был любителем подольше поваляться в постели? — Минхо наблюдает за тем, как в голове Сынмина завертелись шестеренки, и мысленно готовится к тому, что Сынмин продолжит, — ...если только Джисон не рядом. Тебя ведь не было дома этим утром? Так что моя позиция по-прежнему верна. Будь проклят Ким Сынмин и его аналитический склад ума. Ему нужно пообщаться с кем-то, кто не видит его насквозь. Где же Хван Хёнджин, когда он так нужен? — Он мой лучший друг. И что? — слова Минхо вырываются быстро, он защищается, проклиная себя на сей раз, ведь Сынмин все поймет. Сынмин усмехается: — О, я определенно что-то прервал этим утром, не так ли? Минхо мысленно матерится в десятый раз за последние 2 минуты. Он что, умеет читать мысли, что за хуйня? Мысленно Минхо уже затолкал Сынмина в духовку за то, что тот нагло прервал его бесстыдный сеанс разглядывания. Он мирно наблюдал за спящим Джисоном, пускающим слегка слюни на мягкую подушку, которую он обнял ночью, но тут спокойную атмосферу нарушило резкое жужжание телефона. Минхо судорожно перевернулся на спину и схватил свой телефон, лежащий на тумбочке, чтобы сбросить непрекращающийся звонок, пока тот не разбудил спящего омегу на другой стороне кровати. Он вздохнул с облегчением, наблюдая за тем, как Джисон слегка сморщил нос и что-то недовольно пробормотал, после чего его дыхание снова выровнялось. Блядь, даже мысли об очаровательных повадках Джисона на время успокоили Минхо, и он снова начал мысленно ругать Сынмина. — Я не виноват, что ты проиграл пари. Все, что тебе нужно было сделать, это не крутиться вокруг Джисона в течение одной ночи. Одну ночь, Минхо. Честно говоря, я удивлен отсутствию у тебя самоконтроля. Но, эй, бесплатный кофе в любое время в течение месяца, я не жалуюсь. Для меня это победа, — Сынмин поднимает стакан, чтобы выразить радость от его проигрыша. Минхо фыркает, предпочитая игнорировать бесполезные комментарии Сынмина, и снова обращает внимание на солнце. Ему хочется погреться в мягком солнечном свете, проникающем в комнату Джисона, и наблюдать, как тот мирно спит, а подушка, которую он крепко обнимает, ловит слюну с его губ. Но сейчас он здесь, напротив Сынмина, который сидит и даже не обращает на него никакого внимания, залипая в телефон. Они продолжают сидеть в тишине, после того как Сынмин заказал еще один кофе — халявщик — и вернулся к своему телефону. В этот момент Минхо жалеет, что не взял с собой солнцезащитные очки или же просто не проигнорировал звонок Сынмина. Последний вариант более привлекателен, но он проиграл пари, и Минхо — тот, кто держит свое слово. Несмотря на то, как сильно ему это не нравится. Устав смотреть на солнце и решив, что, если он хочет сохранить свои глаза здоровыми, не стоит на него пялиться, он снова поворачивается к Сынмину. Тот все так же продолжает постукивать по своему телефону, теперь уже с новым американо в руке. Он по-прежнему игнорирует Минхо, даже после того, как тот уже в третий раз за неделю угощает его кофе. Минхо в который раз в своей голове слышит рассуждения Сынмина: "Не то, чтобы я отчаянно хочу вновь видеть тебя, просто мне ужасно захотелось выпить кофе, да еще и бесплатно!" Минхо, наконец, берет стоящий перед ним стакан и отхлебывает немного разбавленного кофе. Растаявший лед — еще одна вещь, которую стоит добавить к списку причин для недовольства. — Ну, тебе лучше сделать что-нибудь с этой совершенно очевидной огромной влюбленностью в Джисона, — прерывает тишину Сынмин. Минхо зашипел, выплевывая часть кофе, который он только что отпил. — О которой знают все, кроме самого непонятливого идиота, — добавляет Сынмин, совершенно не обращая внимания на Минхо, который все еще пытается успокоиться. Он замечает, как уголок губ Сынмина слегка приподнимается из-за того, что ему удалось испортить спокойствие Минхо. Редкое зрелище, и он знает, что тот мысленно гладит себя по голове за свое потрясающее умение. Минхо фыркает. — И почему это, о великий Сынмин? — сарказм так и сквозит в его тоне. — Если это было так очевидно, то почему именно сейчас, а не в любое другое время? Сынмин лишь усмехается, приподнятые уголки его рта превращаются в широкую ухмылку, словно ему нравится вот так издеваться над Минхо. Наверное, так оно и есть, думает Минхо, учитывая характерный запах книг в кожаных переплетах и кофейных зерен, витающий вокруг их стола. Определенно, это своего рода попытка завладеть вниманием. Телефон, которым Сынмин был занят несколько минут назад, теперь аккуратно перекочевывает через стол к Минхо, на его ярком экране высвечивается страница какого-то интернет-аукциона. Он опускает взгляд вниз, читая подробную информацию на странице. Какого хуя. Нет. Не может быть? Он собирается убить Ким Сынмина, но еще не решил, до или после того, как выкопает себе могилу, прыгнет в нее и засыпет землей, ведь чтобы за хуйня не была выведена Сынмином на экран его телефона, требуется и то, и другое. — Это шутка. Это неправда, скажи мне, что это неправда, — лицо Минхо стало нечитаемым, но ледяная нотка в его тоне предупреждает Сынмина, что если это шутка, то она не смешная, и тот в сантиметре от того, чтобы вцепиться ему в горло. Не убивай гонца. Не убивай гонца. Не убивай гонца. Сынмин только широко ухмыляется, глядя на то, как сжимается челюсть Минхо. У Минхо дергается глаз, когда он пролистывает фотографии, загруженные Джисоном в его профиль: селфи, на котором он уютно закутан в оверсайз худи, фото в одежде, подчеркивающей изгибы его тела, его тонкую талию, портрет крупным планом смеющегося Джисона с улыбкой в форме сердечка — все они подобраны со вкусом, в них нет ничего сексуального, но от этого Минхо становится только хуже. Это его драгоценный Джисон. Его омега. Как смеет кто-то еще хоть на секунду подумать, что может заполучить его? Все эти жадные грязные руки, желающие хотя бы приблизиться к нему, даже просто мысли, что другие могут дотронуться до Джисона, вызывают у Минхо ярость. Мысль о том, что какой-то омерзительный альфа прикоснется к его омеге. Мысль о том, что кто-то хоть пальцем тронет его Джисона. Во рту появился горький привкус, и это не только от глотка кофе, который он только что сделал. — Почему бы тебе не спросить его самого? — Сынмин смотрит на него безучастным взглядом. Минхо смотрит на слова — 23-ЛЕТНИЙ ПАРЕНЬ ОМЕГА ИЩЕТ АЛЬФУ, С КОТОРЫМ ПРОВЕДЕТ ПЕРВУЮ ТЕЧКУ — и крепче сжимает телефон. Он перечитывает их раз, два, три раза, желая, чтобы буквы исчезли с экрана. Но они так и не исчезают, яркие дерзкие слова остаются, дразня его. Он прокручивает страницу вниз и обнаруживает, что уже есть ставки и предложения, и от каждого комментария в глазах появляется красная пелена. 6альфаз9 О боже, какие вещи я могу с ним сделать, я сделаю так, что он не забудет эту ночь. любительсмазки1 такой хорошенький омега, удачи в торгах ребята!! узелпапочки69 Первая течка, мне нужно завладеть им. Похоже, он будет таким узким. 5игм40мег4 Он вообще столько стоит? Минхо клянется, что слышит, как трескается стекло телефона Сынмина. Он удивлен, что телефон не разлетелся на куски от того, как сильно он сжимал его в руке, словно его уничтожение сотрет фотографии, ставки, предложения — уничтожит все доказательства того, что все, что сделал Джисон, реально. Он смотрит на время, когда профиль был выставлен на аукцион. Как раз перед тем, как Джисон вчера вернулся домой. Почему он не сказал мне? Я его лучший друг. Если он решился на такой радикальный поступок, значит, что-то случилось. Джисон никогда бы не сделал ничего подобного без веской причины. Джисон, который в душе безнадежный романтик, как бы он этого ни отрицал. Минхо никогда не упускает из виду, как блестят его глаза во время глупых романтических фильмов, которые они смотрят вместе киновечерами. Как запах Джисона вспыхивает, стоит ему зайти в цветочный магазин, как он бормочет себе под нос, что хотел бы, чтобы кто-нибудь купил ему цветы. Минхо с улыбкой наблюдает, как Джисон подбегает к букетам, чтобы окунуться лицом в их сладкий аромат. Не прошло и месяца, как Минхо прижимал к себе Джисона, укрывая их ноги пледом и обнимая друг друга. Минхо почувствовал всхлип до того, как опустил взгляд и увидел его красные глаза. Сердце заколотилось в тревоге. — Джисон-а, почему ты плачешь? – спросил Минхо, пытаясь справиться с паникой, охватившей его внутренности при виде этого зрелища. Большие глаза, полные непролитых слез, смотрели на него. Минхо хотелось защитить его от всего мира. — Только представь, хён, кто-то любит тебя так сильно, что летит на другой конец света только потому, что тебе грустно, — голос Джисона был милым и мягким, в нем звучало восхищение поступком главных героев на экране. Минхо проигнорировал голос в своей голове, который говорил ему, что он бы в мгновение ока поступил бы точно так же ради Джисона. Минхо снова смотрит на экран телефона, мучая себя фотографиями Джисона. Минхо знает, что тот рассказал бы ему, если бы захотел. Но Минхо также знает, что только одно для Джисона важнее романтики и их дружбы. Его мама. Единственное, ради чего Джисон готов пожертвовать всем. Конечно. Его мама попала в больницу две недели назад. Минхо прекрасно помнит тот звонок, как Джисон в безумной панике разговаривал с ним по телефону. Как его волк жаждал быть рядом, чтобы успокоить страдания своего омеги. Заикающиеся и полные паники слова, произнесенные сквозь пелену слез, о том, что его мама сломала ногу, что она не сможет работать несколько недель, а счет за больницу прибавился к их ежемесячным выплатам по долгам. Этот ебучий долг. Паршивый папаша Джисона. Если бы Минхо только мог найти его, чтобы выбить из него все дерьмо, он бы так и сделал. Джисон всегда был категоричен и никогда не брал ни от кого денег из-за этого. Конечно же, этот идиот мог пойти на такое. Боже, если только он узнает, кто подтолкнул его к этому, ведь Джисон ни за что не сделал бы этого сам. — Я не позволю ему сделать это, — твердо заявляет Минхо, подталкивая телефон обратно к Сынмину. — Ни секунды в этом не сомневался. — Я остановлю его прямо сейчас и отправлю ему деньги. Как он мог так поступить? — Ну, давай, сам скажи ему об этом, ты же видел его после ссоры с Чанбином. Не видел, но видел череду гневных сообщений, которые тот прислал ему сразу после случившегося. И Минхо помнит его усталые глаза и бессильно опущенные плечи, несмотря на попытки скрыть это, когда они вчера вечером смотрели фильм. Сразу после открытия торгов на свою первую течку, напомнило ему подсознание. — И разве он до сих пор не думает, что ты такой же нищий студент университета, как и он? Хм... Или ты уже рассказывал ему о том, насколько ты богат? — Не напоминай мне, знаешь только ты и Феликс. — Опять же, почему? Зачем ты вообще скрываешь? Дело не в том, что он уверен, что друзья будут использовать его ради денег, просто ему никогда не хотелось на них полагаться. Он хотел жить своей жизнью, идти своим путем, не прося постоянно денег у родителей. Минхо знает, что ему повезло, больше, чем большинству. Он просто не заводил об этом разговор. Да и не очень-то хотелось. Минхо решает проигнорировать вопросы Сынмина и достает свой телефон, чтобы отправить Феликсу короткое сообщение. Ли Минхо [11:23] Тебе бы лучше быть свободным. Я сейчас приду.Ли Ёнбок [11:23]
ОМГ!!! ты уже в курсе, да??!!
мне нельзя говорить тебе, но, если ты уже знаешь!!!
я не нарушу никаких обещаний, эхехе.
все по плану >:)))
Ли Минхо [11:24] Ёнбок, клянусь Богом, если ты подтолкнул хоть как-то к этому...Ли Ёнбок [11:24]
...
точки ужасают, хён.
но нет, скоро ты меня поблагодаришь
скоро увидимся :3
Минхо убирает телефон в карман и встает, не потрудившись допить брошенный кофе со льдом. — Мне нужно идти. — Не убивай Феликса. Чонин сказал, что в этом отчасти виноват Джинни, — невозмутимо говорит Сынмин, помахивая рукой в его сторону, когда Минхо собирается пройти мимо. Он внезапно останавливается и быстро оборачивается: — Они втроем помогали ему? И почему Чонин решил выдать своего парня именно сейчас? — Думаю, да... и он говорит, что это для собственного развлечения. К тому же он сказал, что будет драться с тобой, если ты попытаешься что-то сделать с Хёнджином. Глаз Минхо дергается. Он видит, как на лице Сынмина появляется озорная ухмылка, и понимает, что это все, что от него сегодня хотели.⋆ ˚｡⋆୨ ʚɞ ୧⋆ ˚｡⋆
— Ты знаешь меня, хён! Я всегда помогу и поддержу Сони, но я бы никогда не позволил ему так рисковать собой и своим телом! — Феликс размахивает пальцем, как будто проводит презентацию в классе, — ...Ну только если он будет очень сильно уверен, что хочет это сделать, и продумает все до мелочей, а не просто в качестве отчаянной попытки раздобыть деньги. Чан просто кивает в ответ на слова своего парня, сидя на барном стуле за стойкой в своей модной квартире. — В любом случае, все это часть моего гениального плана, Минхо-хён! Поверь мне, — продолжает Феликс, раскачиваясь на носочках. — Значит, убедить Джисона продать себя в свою первую течку какому-то случайному альфе — это часть твоего плана, — глаза Минхо сужаются, защитные инстинкты вспыхивают, ему хочется заорать. Мысль о том, что кто-то, даже Ёнбок, может подвергнуть Джисона опасности, вызывает у него мурашки по коже, а желание бороться с тем, кто причинит ему вред, когтями впивается в грудь. Он сжимает переносицу и закрывает глаза, чтобы немного успокоиться. Это Ёнбок. Он не сделает ничего, что могло бы навредить Джисону. Он тоже его любит. — В любом случае, я знал, что ты рано или поздно узнаешь, Джисони просто взял с меня обещание ничего тебе не говорить, так что мне пришлось пойти другим путем, чтобы ты узнал, — Феликс присаживается на маленький диванчик перед телевизором и приглашает Минхо присоединиться к нему. — Джисон взял с тебя обещание? — голос Минхо срывается. Джисон действительно не хотел ему говорить. Мысль о том, что тот что-то скрывает от него, что-то настолько важное, как это, разбивает на куски все его чувства. Почему? Разве он не доверяет мне? Минхо явно простоял там слишком долго, не двигаясь и не следуя просьбе Феликса, поскольку следующее, что он чувствует, — это тяжелая рука на своем плече. Он поворачивается и смотрит в глаза Чану, который встал со стула, когда Минхо перестал двигаться. — О чем бы ты сейчас ни думал. Остановись, — Чан говорит твердо, как надежный хён их дружной компании, как голос разума несмотря на то, что он не знает всей ситуации, о которой говорил Феликс. — Джисон любит и доверяет тебе больше всего на свете. Минхо вздрагивает при слове "любовь". Он знает, что Джисон любит. Он его лучший друг. И, возможно, Джисон даже любит его так же, как Минхо. С такой же всеохватывающей преданностью и заботой. Минхо представляет улыбку Джисона — такую открытую и полную любви, его смех — такой яркий, что он соперничает даже с солнцем и звездами. Каждый сантиметр Джисона прекрасен — и легкие мускулы, появившиеся после редких тренировок в спортзале Чанбина, и тонкая талия, и мягкая кожа, украшенная родинками, которые так и напрашиваются на то, чтобы Минхо целовал их снова и снова. Не говоря уже о блестящем уме Джисона, его непревзойденном таланте, столько мастерства и огня в одном теле, что Минхо боится, что однажды он вспыхнет так ярко и оставит его позади. Феликс встает, чтобы взять Минхо за руку и потащить его к дивану, возвращая к реальности. — Хён, я знаю Джисона. Нет ничего на свете, чего бы он хотел больше, чем тебя. Может, это и не мое дело, ведь я тоже люблю Сони, но... — Феликс закусывает губу, садясь так, чтобы Минхо сидел справа от него, а Чан занимает место по другую сторону от Минхо. Он мысленно закатывает глаза, глядя на австралийскую пару: ему кажется, что они его опекают, но он не может отрицать удовлетворения от того, что его жалеют, в то время как чувства к Джисону бушуют в его груди. Как будто в его груди поселился паук. Он плетет паутину вокруг его сердца, сжимая грудную клетку, пока в ней не остается свободного места. Он позволит своей любви к Джисону взять верх, даже если это убьет его. Его бьющееся сердце замирает на месте. Он слышит вздох Феликса, который наконец находит нужные слова: — Минхо-хён, ты ведь любишь Джисони? Он хотел бы сказать, что уже второй раз за сегодняшний день не застыл и не вздрогнул, когда кто-то специально упомянул о его чувствах к Джисону. Но, увы, яростный поворот головы в сторону Феликса говорит о многом. Он смотрит в глаза Феликса, в них — полная решимость, и Минхо догадывается, что, когда тот сказал, что у него есть план, он не шутил. Минхо делает глубокий вдох. — Да, — выдыхает он. — О, слава богу, отлично, — Феликс откидывается на спинку дивана, — теперь все намного проще. Не то чтобы я сомневался в этом, вы с Сони чертовски очевидны, — хихикает он. — И это даже не учитывая песни, которые он пишет о тебе, хах. — Он что? — задыхается Минхо. Теперь настала очередь Чана хихикать, он легонько шлепает себя по бедру, словно вспоминая приятное событие. — Видел бы ты его, как он пытался убедить нас, что очередная его песня о любви была основана на еще одном аниме. Этот мальчишка так старался спрятать в студии тексты, написанные на клочках бумаги. Он по уши, и если не в тебя, то только Бог знает, в кого еще. Минхо чувствует, как жар поднимается к лицу, как горят его уши. Он должен быть красным — о Боже. Это сон. Это не реально. Минхо всегда предполагал, что между ними есть что-то большее. Что-то такое, неуловимое в том, как они прикасались друг к другу, говорили друг с другом. Но чтобы другие озвучили это в открытую. Чтобы Чан и Феликс так отзывались о Джисоне. Не может быть, чтобы он сам себе все напридумывал. Но реальность снова дает о себе знать. Он думает об аукционе. О своем омеге, который продает свою первую течку любому незнакомцу, у которого достаточно денег. Его рука подрагивает от желания ударить кого-то или что-то. Феликс накрывает его руку своей: — Я знаю, хён, единственная причина, по которой я пошел на это, в том, что он упрям. Ты же знаешь Джисони, и это ради его мамы. Его невозможно было переубедить после того, как он принял это решение. Минхо хмыкает, понимая, что Феликс говорит правду. Это имеет смысл после всего, через что прошел Джисон. Феликс внезапно встает и наклоняется слишком близко к лицу Минхо, становится ясно, что у него есть какой-то план действий. — Да... Ёнбок? — с любопытством спрашивает Минхо. Феликс, явно довольный, хлопает в ладоши перед его лицом: — Итак, я также припоминаю, что ты довольно состоятельный человек, правильно? — он яростно кивает головой в сторону Минхо, похоже, ожидая какого-то подтверждения. Минхо кивает, немного нервничая из-за внезапного энтузиазма младшего. — Ну, все правильно, значит, ты богат. А Джисон никогда не возьмет у нас деньги просто так. Видел бы ты его после того, как Чанбин попытался помочь, но, в общем, я отвлекся... — Минхо просто кивает и смотрит на Чана, который, похоже, делает то же самое, но, очевидно, он не в курсе всех деталей. — И я подумал, что мы создадим свой собственный аккаунт и сделаем ставку на сумму, которую никто другой и не подумает поставить. Так ты сможешь точно заполучить своего мужчину. — Он все поймет, увидев мое имя. Тогда он меня заблокирует. — Неа, если мы используем фальшивое имя, то нет. Маленькая гостиная наполняется сладким ароматом корицы, напряженные планы Феликса явно доставляют удовольствие омеге, замечает Минхо. Минхо кивает, это могло бы сработать, но он колеблется, ведь идея обмануть Джисона в той или иной форме, склонить его к чему-то, ему не нравится. Он скорее умрет. Он ловит взгляд Феликса: — А ему не будет больно, если мы соврем ему? Феликсу хотя бы хватает порядочности выглядеть немного виноватым: — Ну, либо так, либо Джисон и вправду получит нужные ему деньги, продав за них свое тело. Это прекрасно, но... — Минхо повторяет действия Феликса, делая глубокий вдох. Выдох. — Я вижу это в его глазах, он сделает это, но это не то, чего он хочет. Феликс отводит взгляд в сторону и шепчет, словно пытаясь скрыть слова, которыми ему так отчаянно нужно поделиться: — Он хочет тебя. Сердце Минхо замирает. И, возможно, Феликс был прав, пытаясь скрыть их, ведь это не его слова, чтобы он мог сказать их Минхо. Только Джисон может это. Возможно, это не совсем верный путь. Если бы существовал другой способ убедить его, возможно, но Минхо постоянно прокручивает в голове мысли о том, как бессердечные альфы обращаются с Джисоном как с игрушкой, как руки, которым не место на золотистой коже, прикасаются к тому, что им не принадлежит. На этот раз Минхо удалось сдержать рык, вызванный этими мыслями. Глубокий гул недовольства, желание вцепиться когтями и драться с любым, кто посмеет прикоснуться к его Джисону. — Ладно, как мне тогда создать профиль, Ёнбок?⋆ ˚｡⋆୨ ʚɞ ୧⋆ ˚｡⋆
Аккаунт был создан с помощью Феликса, и Чана, наблюдающего за происходящим со стороны. Имя: Ли Минхёк Возраст: 25 лет Верификация: Завершена Однако Минхо беспокоило то, что альфы не должны были предоставлять никаких фотографий, а также опасения, что Джисон достанется какому-то безликому человеку. Минхо сжимает кулак, ногти впиваются в кожу ладони. Никто его не тронет. Никто. Не тронет, если я хоть что-то для этого сделаю. У него есть деньги. Более чем достаточно, чтобы с лихвой перекрыть текущую самую высокую ставку. 16 миллионов вон. Приличная сумма. Этого достаточно, чтобы покрыть расходы на оплату больничных счетов матери Джисона и часть их ежемесячного долга. Но Минхо нужно больше — стопроцентная гарантия, что никто больше не будет участвовать в торгах после него, и способ полностью избавиться от этого дурацкого долга для Джисона и его матери. И вот Минхо оказывается здесь. В небольшом родительском доме на окраине города. Он отпирает и распахивает дверь. Неожиданный визит, сказал бы Минхо, но с весьма конкретной целью. Написав сообщение матери по дороге сюда, он не удивляется, когда она тут же выходит из кухни и берет его лицо в свои руки. Он слегка сгибает колени, чтобы та могла поцеловать его в щеки. — Ты вернулся сюда ради котов или чтобы увидеть нас, дорогой? — мать подтрунивает над ним, и Минхо не может не улыбнуться. Он всегда был так похож на нее своими забавными выходками, и Минхо бесконечно благодарен родителям за то, как они его воспитали. С маминой индивидуальностью и отцовским непоколебимым характером, но с их теплыми и заботливыми сердцами. Минхо не делает себе слишком много комплиментов, иначе его эго может стать слишком большим для его головы, как любит говорить Сынмин, но он всегда будет гордиться тем, каким его воспитали родители. Хотя, глядя на их небольшой дом и скромную обстановку, не скажешь, что они богаты до неприличия. Минхо вырос таким же, ему никогда не нужны были запредельные суммы денег, которые были у его родителей. Простая жизнь, возможность самостоятельно обеспечивать себя, закончить университет, найти работу, которую он любит. Он не хотел, чтобы все было иначе. Они сидят за обеденным столом, когда Минхо наконец поднимает эту тему. — Итак, насчет визита... — пауза, он должен спросить. — Да, Минхо, дорогой, что такое? — на ее лице играет улыбка, словно она каким-то образом знает, о чем он собирается спросить. Материнская интуиция, догадывается он. — Я не прошу многого, но мне нужна ваша помощь... Мне нужно немного денег... э-э, то есть мне нужно больше, чем просто немного, это важно... — Минхо ненавидит то, как он запинается в своем предложении. Обычно он был таким подготовленным и уверенным в своих словах, непоколебимым. Он стыдливо опускает глаза, мешая рис в своей миске. Это его родители, которые очень любят его. Это не должно быть так страшно, но ему еще никогда не приходилось просить о чем-то столь важном. Ведь речь идет о Джисоне, его Джисоне. И Минхо еще никогда так не боялся потерять что-то столь важное для него. Мысль о том, чтобы отпустить его, чтобы он не просто провел свою течку с другим альфой, а с потенциальной парой, чтобы влюбился в другого? Минхо уверен, что его сердце так и останется в вечной паутине в груди, живое, но уже не совсем жизнеспособное. Он поднимает взгляд и видит, что его родители улыбаются и кивают друг другу. Как всегда, они умеют читать мысли. Его мать снова что-то говорит, и Минхо обращает внимание на то, как родители держат друг друга за руки. — Минхо, это все из-за омеги, которого ты так любишь? О боже, если он не смог скрыть это даже от друзей, то почему он удивляется, что не смог скрыть это от своей матери? Минхо сидит, выпрямившись, — нет лучшего способа выйти из положения, чем честно признаться. Итак. — Да, есть один мальчик, он мой лучший друг, вы с ним уже встречались. Его отец кивает: — Хан Джисон. Минхо закусывает губу, пытаясь сдержать улыбку: — Да, он самый. И, ну, я влюблен в него, — он знает, что не сможет скрыть нежность в своем тоне, и, судя по тому, как заблестели глаза его матери, он даже не сомневается в этом. — Но у него проблемы из-за отца и ряда неприятных происшествий, и что ж. Мне нужны деньги. Я знаю, что никогда не прошу, и только в этот раз, но я не могу позволить ему пострадать. Я не могу позволить ему сделать это, когда он не обязан. Я не могу позволить ему уйти. Так что, пожалуйста, могу я... — Минхо, — мама встала со стула, протягивая руку к его руке. Ее хватка крепкая и надежная. Она полна заботы и сострадания. И это соответствует искреннему взгляду в ее глазах. — Да, сколько угодно. Для тебя, дорогой, для Джисона. Мы поможем. Мать в последний раз ласково проводит по его руке, кивает и улыбается, после чего отпускает её и садится обратно. Отец кладет руку ему на плечо, крепко сжимая, и кивает с улыбкой, совпадающей с улыбкой матери: — А теперь давайте закончим обед, хорошо? Минхо не может стереть улыбку, которая теперь вытатуирована на его лице.⋆ ˚｡⋆୨ ʚɞ ୧⋆ ˚｡⋆