Восход Солнца

Оберин I

      Во дворе Солнечного Копья было гораздо больше активности, чем обычно, и все, от стражников до поваров, были в состоянии повышенной готовности.       Действительно, именно сегодня его племянник Квентин должен был вернуться из приемной семьи в Айронвуде. Раньше Оберина удивило бы такое решение, вернуться, как только закончится официальный период воспитания, сейчас же его мало что могло удивить.       Тот факт, что Квентин в одночасье прославился по всему Дорну, удержал его в Солнечном Копье, организуя и направляя усилия по производству здесь так называемого лекарства «Квентициллин», а также любого другого чудодейственного продукта, который придумал мальчик.       Но это также вызвало головные боли. Поскольку Квентин все еще воспитывался в Айронвуде, это означало, что усилия по распространению этого лекарства в Дорне исходили из Айронвуда, и эта мысль приводила его в ярость.       Для народа, хотя именно Квентину приписывают это, именно Айронвуд раздал больше всего лекарств, благодаря находившемуся там его племяннику. И он беспокоился, что это продолжиться, если Квентин решит остаться.       К счастью, его племянник решил вернуться в Солнечное Копье. Решение, которое принесло большую пользу и избавило его от головной боли, поскольку Квентин возглавил бы усилия отсюда, а не присылал ворона с другой стороны Дорна.       Ирония не ускользнула от него. На самом деле, он страдал от последствий своих действий, совершенных тогда, когда он был молодым и глупым, например, переспал с любовницей лорда Эдгара. По правде говоря, девчонка того даже не стоила, а вот досадить Королевской Крови — стоило.       И в своем упрямстве он стал причиной смерти лорда Эдгара и чуть не стал причиной гражданской войны в Дорне. Его брат успокоил лорда Ормунда и отправил Квентина на воспитание в Айронвуд, чтобы исправить его ошибки.       По правде говоря, он всегда чувствовал себя ответственным за затруднительное положение, в котором оказался Квентин. Вынужденно изолированный от своей семьи в молодом возрасте и находившийся под влиянием Королевской Крови. Скорее всего, все это время лорд Ормунд, а затем лорд Андерс, упивался этой идеей, о воспитании следующего принца Дорна. Если, конечно, все пойдет по плану.       Однако он ни разу не навестил своего племянника. Не то чтобы в Айронвуде ему были рады, но Квентин не был там пленником и спокойно путешествовал до Звездопада и Песчаника. Но почему он сам не приехал к нему, он понятия не имел.       Вина, наверное? Или страх? Но страх чего? Молодой, пухлый мальчик, который, вероятно, был слишком юн, чтобы помнить события, которые привели его туда?       Оберин вздохнул, когда несколько ударов в дверь его солярия разбудили его.       Вошел его кузен, сир Манфри.       «Процессия прибыла, принц Оберин», — Сказал он ему.       Оберин кивнул и поправил волосы.       «Спасибо, сир Манфри», — Он ответил вежливо. — «Пусть все будут готовы».       Его двоюродный брат кивнул и ушел.       Оберин, с другой стороны, взял свое копье и нес его с собой, сбегая по лестнице, ведущей из его солярия во двор, в сопровождении нескольких стражников.       Именно там он встретил нескольких своих дочерей: Обару, Нимерию, Тиену и Элию, остальные были в Водных Садах со своей матерью.       «Где ваши кузены?» — Спросил Оберин, когда они все переглянулись.       «Тристан с Перросом Блэкмонтом у ворот», — Ответила Элия.       «А Арианна?» — Оберин вздохнул, уже зная ответ.       Нимерия и Тиена переглянулись.       «Она готовится», — Тиена наконец выдавила.       «Ну, иди и приведи ее, пожалуйста», — Оберин напрягся. — «Нравится вам это или нет, это время радости и воссоединения семьи».       Тиена кивнула и убежала.       «Так», — Оберин обратился к остальным. — «Пожалуйста, постарайся ничего не натворить, ладно?»       «Да, отец», — Они ответили в унисон.       «Прекрасно», — Кивнул Оберин.       Несмотря на эти скудные заверения, он ничего не мог поделать, где-то что-то должно было пойти не так. Всегда идет, когда дело касается его...       Оберин покачал головой и занял свою позицию перед главными воротами Солнечного Копья, а за стенами замка разносились аплодисменты, процессия, вероятно, приближалась.       Краем глаза он мог видеть, что Тиена преуспела в своей миссии, и ее племянница заняла свое место рядом с Тристаном, хотя выражение ее лица не оставляло сомнений относительно того, хотела ли она быть здесь или нет.       По крайней мере, она была здесь, и это было хорошее начало.       С остальным он разберется позже.       Когда большие ворота замка Солнечного Копья открылись, Оберин глубоко вздохнул и стал ждать. Несколько гвардейцев Дома Мартеллов шли впереди, а за ними следовали несколько небольших повозок. Однако в центре этой процессии стояли пять человек на лошадях. Двое из них несли на одеждах символ Дома Айронвуд: один мужчина был высоким, лысым и крепкого телосложения, а другой был ниже ростом и с длинными волосами.       У троих других не было никаких знаков, указывающих на их дом, и все они были одинакового роста. Однако ни один из них не был похож на описание Квентина, что его сбило с толку.       Он смог рассмотреть их получше, когда они слезли с лошадей. Один из них был блондином, который не мог быть Квентином, а в другом он наконец узнал Джулиана Кворгила, сына человека, который воспитывал его в Песчанике.       Остался только мальчик среди трех, мальчик шести и десяти лет, с короткими волосами, худощавым телосложением и лукавой улыбкой. Когда он уверенно подошел к нему, сердце Оберина чуть не остановилось.       Квентин действительно изменился. Но почему у него такое прозвище?       Внезапно все щелкнуло, когда маленькая древесная лягушка высунула голову из сумки мальчика и быстро засунул ее пальцем обратно в сумку, Квентин посмотрел прямо на него.       «Что ж, дядя, приятно вернуться», — С улыбкой сказал Квентин.       Но его глава не улыбались.       Оберин быстро взял себя в руки.       «Племянник. Прошло много времени, и мы все рады, что ты вернулся домой, в Солнечное Копье», — Радостно заявил Оберин.       Квентин кивнул и подождал немного, прежде чем на его лице появилось смущение.       «И это все?» — Он спросил.       Настала очередь Оберина выглядеть растерянным.       «Я имею в виду, даже не извинишься?» — Спросил Квентин. — «Ни одного сожаления о том, что ты не можешь контролировать свой член или свою гордость?»       Во дворе воцарилась тишина, когда он почувствовал, как Манфри сдерживает смех на заднем плане.       На мгновение он напрягся, но Квентин улыбнулся и засмеялся.       Оберин в свою очередь рассмеялся, и они кратко обнялись.       Пока они это делали, Квентин прошептал ему на ухо: — «Я был серьезен, как никогда прежде».       Оберин посмотрел на него, потрясенный явной решимостью в его глазах, прежде чем повести его к семье.       Квентин сначала поприветствовал сира Манфри, прежде чем перейти к самой сложной части.       «Арианна», — Квентин кивнул и обнял ее. — «Ты стала очень красивой, сестра, мне приятно снова встретиться с тобой после всех этих лет».       «Я тоже рада тебя видеть, брат», — Арианна стиснула зубы, когда они обменялись приветствиями.       «Могло быть и хуже», — Тихо пробормотал Оберин.       «Значит, ты мой старший брат?» — В свою очередь спросил Тристан, которого подтолкнул друг.       Квентин усмехнулся.       «Да, Трис, я твой старший брат», — Квентин подвинулся, чтобы обнять его, а Тристан невинно улыбнулся.       Остальные знакомства прошли довольно гладко и без происшествий, хотя Обара подавил желание ударить его, когда он попытался ее обнять. К счастью, Квентин увидел знаки и решил просто пожать ей руку.       Затем настала очередь Квентина представлять своих спутников.       «Дядя, и все остальные», — Он откашлялся, прежде чем указать на людей, которые спешились позади него. — «Это мои друзья: Арчибальд Айронвуд, Клетус Айронвуд, Геррис Дринкуотер и Джулиан Кворгил. Они составляли мне компанию и относились ко мне как со своей семьей, когда я был в Айронвуде. Во время моего пребывания они относились ко мне только с уважением и достоинством. Я ожидаю, что вы все сделаете тоже самое по отношение к ним».       Квентин адресовал это последнее заявление своей сестре, которая просто отвернулась от него.       Когда формальности были улажены, и толпа медленно разошлась, настала очередь Оберина обратиться к людям, с которыми Квентин пришел домой.       «Всем вам здесь рады», — Сказал он, когда все почтительно поклонились. — «Вы друзья моего племянника, и я позаботился о том, чтобы у вас были собственные комнаты. Горничные проведут вас к ним и ответят на любые ваши вопросы. От имени принца Дорана я приветствую вас в Солнечном Копье».       Мужчины кивнули и поблагодарили его, но Оберин почти не заметил этого, слишком сосредоточившись на большой повозке, которую разгружали на заднем плане.       «Это твои вещи?» — Удивленно спросил Оберин.       «Да», — Квентин честно ответил. — «У меня там много вещей, и поскольку я пробуду здесь какое-то время…».       «Хорошая мысль», — Он отрезал его. — «Пойдем со мной в мой солярий, нам нужно многое обсудить».       Квентин выглядел удивлённым, и когда он не последовал за ним наверх, Оберин окликнул его: — «Ну, давай, племянник. Я уверен, что ты устали и захочешь отдохнуть. Поэтому лучше поговорить сейчас».       «Верно», — Квентин просто ответил и последовал за ним вверх по лестнице, не обменявшись ни словом, пока они не вошли в его, или, скорее, Дорана, перепрофилированный в его солярий.       Он предложил Квентину бокал вина, но тот тут же отказался.       «Насчет того, что ты сказал во дворе…», — Оберин нарушил молчание, садясь.       «Только не говори мне, что ты собираешься это отрицать», — Квентин рассмеялся. — «Ты — причина, по которой я застрял в Айронвуде на десять лет, дядя. Десять лет. Знаешь, сколько это времени? Конечно, нет, ты бродишь по вольным городам и Дорну, занимаясь своими делами, не думая о племяннике, расплачивающемся за ТВОИ ошибки, оторванном от семьи, которая его возненавидела».       «Твоя семья не ненавидит тебя, Квентин…», — Начал Оберин.       «Ты дурак, если ты так думаешь», — Он ответил просто, скрестив руки на груди. — «Я могу сказать, что ни одной из твоих дочерей я не нравлюсь, и похоже, что Арианну силой затащили во двор. Ты понимаешь, что своими действиями ты, возможно, вызвал раскол в Доме Мартеллов, который никогда не заживет?»       Оберин был в ярости.       «Квентин, послушай, я сожалею о причинах твоего воспитания в Айронвуде, и я обещаю, однажды ты поймешь, но…», — Говорил Оберин.       «О, черт возьми!» — Гневно проговорил он. — «Я чертовски хорошо знаю, что произошло. Договора, которые вы заключили, маленькие хитрые планы, которые отец составил с тобой. У меня было десять лет, чтобы подумать об этом!»       Нет. Это было невозможно.       «Какие планы?» — Невинно спросил Оберен.       «Не притворяйся дураком, дядя, ты прекрасно знаешь, какие именно», — Квентин усмехнулся. — «Я больше ничего здесь не скажу, но мне нужны объяснения от тебя и отца относительно того, почему, черт возьми, вы оба думаете, что что-то из этого сработает, или почему вы не удосужились рассказать тем людям, которых это действительно касается».       Оберин стиснул зубы. Он мог бы попытаться отрицать дальше, но казалось, что решимость Квентина осталась верной словам их дома, поскольку он оставался несгибаемым и несломленным.       «Твой отец действительно хочет тебя видеть. Мы запланировали встречу на завтра, но, похоже, из-за бури дорога к Водным Садам стала невозможной в течение следующей недели или около того. Так что отправимся после турнира», — Сказал Оберин.       «Хорошо. Мне нужно многое ему сказать. Большая часть этого ему не понравится», — Квентин ответил. — «Подожди, турнир?»       «Твое возвращение в Солнечное Копье — настоящая событие», — Оберин улыбнулся. — «Сегодня вечером будет пир и турнир, надеюсь, ты умеешь сражаться».       «Я не знаю, как участвовать в рыцарском поединке, если ты это имеешь в виду», — Честно ответил Квентин.       «Не это. Будет бой, один на один, как это делаем мы, дорнийцы. Будет весело».       «Поздравляю с будущей победой», — Холодно ответил Квентин. — «Постарайся на этот раз не отравить свой клинок. Давайте сохраним число жертв ниже пяти».       «В этом нет необходимости», — Оберин улыбнулся в ответ, борясь с желанием выложить все это перед Квентином. — «Хотя я ожидаю, что ты будешь хорошо сражаться. Мне сказали, что лорд Андерс рассматривает возможность посвятить тебя в рыцари».       «Рассматривает — ключевое слово», — ответил Квентин. — «Я бы не назвал свои боевые навыки более чем «способный»».       Возникла короткая пауза, и тишину нарушил Квентин.       «Были ли какие-то новости?» — Он спросил. — «Я имею в виду из других королевств. Когда мы покинули Айронвуд, мы только узнали, что Джон Аррен умер».       Оберин остановился на минуту, прежде чем прийти в себя и кивнуть.       «Узурпатор доверил управление лорду Эддарду Старку, по крайней мере, все так говорят», — Сказал Оберин.       «Значит, это не подтверждено? Почему?» — Спросил Квентин.       «Пока мы разговариваем, Узурпатор едет за своей собакой в ​​Винтерфелл. Я предполагаю, что он предложит ему место Десницы», — Оберин пожал плечами. — «Невозможно точно знать, может он вообще откажеться».       Квентин вздохнул и ненадолго обхватил голову руками, глубоко вздохнув.       «Нет, лорд Старк слишком предан Узурпатору, чтобы отказаться. Он точно согласиться», — Сказал Квентин.       То, что Квентин, назвал самопровозглашенного короля «Узурпатором», немного согрело его сердце. Казалось, что Айронвуды тоже жаждали мести.       «Хотя», — Квентин продолжил. — «Это очень быстро приведет к большим изменениям в королевствах».       «Что ты имеешь в виду?» — Полюбопытствовал Оберин.       «Северянин возьмет на роль Десницы?» — Квентин рассмеялся. — «Мы не видели такого со времен Кригана Старка и Часа Волка, и ты знаешь, чем это закончилось. В сердцах северян нет места политике. Я даю ему шесть месяцев, прежде чем что-то произойдет».       «Думаешь, он уйдет в отставку?» — Спросил Оберин.       «Нет», — Квентин покачал головой. — «Но в какой-то момент политика догонит его, и королевства каким-то образом будут разделены. Только боги знают, что произойдет».       Оберин на мгновение задумался. Этот аргумент был здравым. А если бы королевства были разделены, это мог бы стать шансом отомстить… ему придется об этом подумать. Об этой встрече нужно было много написать брату, и это надо было отправить вороном до наступления сумерек.       «В любом случае, я надеюсь увидеть тебя на пиру», — Оберин наконец ответил. — «Там будет много людей, и мы сможем завтра обсудить производство твоего чудо-лекарства. Отдыхай, Квентин, хотя… могу я кое-что спросить?»       Квентин, который уже встал, выглядел удивленным.       «Спрашивай», — Просто сказал Квентин.       «Зачем возвращаться? Ты выглядишь так, будто затаил на меня обиду», — Спросил Оберин у своего племянника.       «Ты ошибаетесь во мне и моих намерениях, дядя», — Квентин ответил, не выказывая никаких эмоций. — «Я не питаю к тебе никакой неприязни. Я просто хотел извинений».       «Что ж, я верю, что оно у тебя есть. Но я сомневаюсь, что ты вернулся только по этой причине», — Сказал Оберин.       Квентин покачал головой.       «Отец обещал мне кое-что», — Сказал он, открывая дверь, чтобы выйти из его солярия. — «Я пришел заявить об этом».       И с этим он ушел.