Больница "Святой Мунго" Гарри Эванс
Здравствуйте, уважаемый Гарри Эванс! Рад Вам сообщить, что Вы официально зачислены на пятый курс школы магии "Хогвартс". Для нас большая честь иметь возможность оказать помощь всем беженцам и пострадавшим во время войны волшебникам и мы будем счастливы обучать такого многообещающего прилежного студента. Запрос рассмотрен и удовлетворён.</i> В связи с Вашим положением, учебники Вы можете взять из школьной библиотеки сразу же после распределения. Распределение мы проведем по традициям, в большем зале, или, возможно, в моем кабинете. Занятия начинаются второго сентября. Если Ваше пребывание в Святом Мунго задержится, сделайте копию медицинской справки, и я смогу оправдать Ваше отсутствие. К письму прилагается список обязательных и дополнительных предметов, так же рекомендации к покупке принадлежностей для обучения. Вам необходимо выбрать три дополнительных предмета. Желаю Вам скорейшего выздоровления! С уважением, Армандо Диппет. 15. Августа 1943. Превосходно. Неужели так необходимо делать акцент на том, что я беженец? Впрочем, это только играет мне на руку. Подхалимское поведение директора может привести к какой никакой снисходительности, и может я смогу чаще выходить сухим из воды. Главное не забыть, из какой страны я "сбежал". Поступивший Гарри с любопытством одиннадцатилетнего мальчика принялся изучать полученный список предметов. </i> Обязательные учебные дисциплины - Зельеварение - История магии - Трансфигурация - Заклинания - Астрономия - Травология - Защита от тёмных искусств - Полёты на мётлах Дополнительные учебные дисциплины - Прорицания - Уход за магическими существами - Изучение Древних рун - Магловедение - Нумерология Недолго поразмыслив, Гарри решил выбрать древние руны; магловедение и уход за магическими существами. Гермиона заставляла его вызубривать все эти чертовы руны наизусть, и, похоже не зря. Теперь хоть на уроках мучиться не придется. Магловедение было ему близко и напоминало о месте, в котором он когда-то вырос. Да, воспоминания о Дурслях не из приятных, но они все же являлись важной частью его жизни. Уход за магическими существами - отданная честь Хагриду, который сумел привить ему любовь не только к самому предмету, но и к самим существам. Как же он скучает по Хагриду... Может, Хагрид еще не умер? Он был еще жив пока они убегали... Гарри резко замотал головой в попытках выбросить любые мысли о прошлом-будущем. Вместе со звоном в ушах и режущей боли в горле. Прорицания ему никак не хотелось брать - пустая трата времени. Еще не дай Мерлин узнать какое чертово пророчество. Отложив на тумбу письмо, Гарри принялся неохотно есть вареную курицу и горошек. Последние пару лет ему приходилось избегать жирной пищи, чтобы быстрее набирать мышечную массу, а год, проведенный в поисках крестражей, иногда приходилось проводить и без еды вовсе. В больнице аппетита не прибавилось, и он, как и раньше, ел через силу, зная, что без еды истощит и без того слабый от нервов организм. Такие поучительные речи он слушал в основном от миссис Уизли и мадам Помфри, а сам просто знал - ему надо есть. Умирать голодной смертью ему не хотелось, учитывая, каким великим героем его клеймили. Выписка Гарри состоялась тридцать первого августа, чему он был несказанно рад, ведь мог спокойно купить все необходимое и успеть вовремя к отправке поезда. Вместе со справкой и освобождением от некоторых занятий, требующих применение физической силы или чрезмерной траты магической, при выписке ему вернули его палочку и, видимо, в знак соболезнования его утрате или поддержке беженцев, подарили шоколадные маффины. Их ему торжественно вручил сам Остон, натянув улыбку до ушей. Было тяжело понять, искренне ли он рад его выписке или просто следует протоколу. В ответ на это Гарри выдавил самую добродушную улыбку, какую только мог. Прежде чем окончательно покинуть приевшуюся ему палату, он, наколдовав себе зеркало, принялся одеваться. Первое, на что обратил внимание Эванс, - волосы, и появившаяся челка полностью закрывала собой шрам. Он ухмыльнулся, с такими длинными волосами он был чем-то похож на Сириуса, разве что у того они были грязные и волнистые. В дополнение к этому своего рода уникальному зрелищу, скоро истекал срок действия зелья улучшения зрения. И ему придется снова носить очки. Очки, что чудом уцелевшие во время сражений, он решил не менять. Сувенирчик из будущего, так сказать. При этой мысли Гарри прыснул от смеха, но раскашлялся, чтобы тут же успокоиться. Плечи были уже не такими широкими. И кажется, что он сам стал несколько ниже. Вероятно, побочный эффект от перемещения во времени. От мышц почти ничего не осталось и Гарри пообещал себе поработать над этим несколько позже. Слегка истощенный, исхудавший, он идеально впишется в ряды пятикурсников. Тело было покрыто мелкими шрамами, полученными не только в проигранной Битве за Хогвартс, но и вовремя их поиска крестражей, и от многочисленных приключений из детства, подаренных и одобренных заботливым директором. Из одежды он предпочел выбрать удобные джинсы сковывающим брюкам, но под мантию надевать футболку не решился. Остановился на белой рубашке и темно серой мантии. Рубашка была самой обычной, за исключением разве что наличия нагрудного кармана. Рукава, что ограняли классические итальянские манжеты с одной пуговицей и скошенными краями. Мантия тоже не была ничем примечательной и вместо привычных Гарри серебряных застежек была на простых завязках. Сложив все справки в чемодан, он еще раз осмотрел себя в зеркале, побрел к выходу. По дороге Эванс попрощался со стоящим в коридоре Остоном. Дойдя до выхода, он отправился в Косой переулок.***
Для поддержания своей собственной легенды Гарри решил не покупать первоклассные вещи и одежду, если в этом нет необходимости. Улицы выглядели немного странно. Архитектура была своеобразной смесью готического стиля и барокко, что придавало волшебной атмосферы и средневекового духа. С тоской в глазах он прошел мимо кричащего магазина с метлами, понимая, что не станет покупать даже подержанной метлы, ведь метлы, пусть и очень старые, предоставляются школой. Следуя списку, он купил комплект стеклянных флаконов (хрустальные были вдвое дороже), оловянный котел, медные весы. Потом он прошелся вдоль дороги и отыскал магазин подержанных вещей. Снаружи он выглядел заброшенным, в том числе благодаря сломанным и ржавым ступенькам. Ничего не мешало их починить с помощью обыкновенного Репаро, но, вероятно, это было сделано для своеобразного антуража, (видимо бедности). Внутри было пыльно и достаточно тесно. Массивные шкафы и полки, что были сделаны из серого дерева, стояли или вплотную друг к другу или на расстоянии двух шагов. Ноги прилипали к полу, который к тому же противно скрипел. Просачиваясь меж полками, он взял и купил: три черные мантии, телескоп, зимний плащ, защитные перчатки и остроконечную шляпу. Вся одежда неприятно кололась после примерки, и все тело страшно зудело. Выйдя из магазина, он поймал на себе несколько презрительных взглядов проходящих мимо аристократов. Среди них были и дети его возраста, в основном в темно зеленых бархатных мантиях, что о многом говорило. Одной из аристократической партии была партия Малфоев. Их платиново-серый цвет волос бросался в глаза не зрячим, вместе с их мерзким взглядом. В партию Малфоев входили, насколько Гарри помнил, юный Абраксас Малфой и его родители, чьих имен Гарри не знал. Да и не сильно хотелось. Эванс стоял у входа, исподлобья наблюдая за Малфоями, пока те не удалились из поля его зрения, свернув на другую улицу. Мимо проходящие аристократы напоминали своих будущих детей. Из них Гарри сразу узнал отцов Нотта и Лестрейнжев. Не найдя больше знакомых лиц, Гарри побрел в магазин животных, попутно считая, сколько денег у него осталось. На все вещи он не потратил и одной пятой части из тех денег, что взял с собой, чему несказанно изумился. Дойдя до магазина, он принялся разглядывать многочисленных крыс, жаб и кошек, змей, хомяков, самых разных птиц и даже пауков. Осматривая каждого зверя, он понял, что не сможет найти совы лучше, чем Букля, а брать другое животное он не хотел. К тому же в школе есть свои совы и один большой василиск. Поезд в Хогвартс отправлялся первого сентября. Это вызывало необходимость найти место для ночлега. Ночевать на вокзале ему не хотелось. Подумав, Гарри решил, что потратить немного денег на ночлежку вполне стоит того.***
На утро Гарри прибыл на насущную платформу девять и три четверти, где толпилось множество счастливых семей. Какие добрые улыбки они оставляли за собой, теплыми взглядами провожая своих близких. Гарри даже не заметил, как сам расплылся в печальной улыбке, засмотревшись на то, как чья-то мать крепко-крепко обнимает рыженького юношу. Может, это отец, нет, дедушка Рона? Надо будет обязательно с ним поговорить. И хотя он и не сможет заменить собой своего будущего внука, Гарри все же будет чересчур тоскливо без своего болтливого друга. Ледяным инеем на него набросились тоска и уныние. Здесь он совсем один. Никто его не обнимет. Никто не поддержит. Судьба мира на его плечах. А существует ли сейчас тот мир, в котором он жил? Существует ли мир вообще? Может, он уже умер, как все, и проживает какую-то дикую иллюзию или видит искусный мираж спасения. Он сделает все, что в его силах, а что будет потом, уже не так важно. Может, хоть здесь он сможет прожить спокойную мирную жизнь, обучаясь как все, не как избранный герой школы и звезда квиддича. На мысли о "спокойной" жизни он поймал на себе его взгляд. взгляд молодого Воландеморта и, лихорадочно засмеявшись, быстро отвернулся. Да он смеется над ним! Вся судьба смеется! Воландеморт не выглядел устрашающе, даже более того, очаровывающее и привлекательно. Вот она, харизма и обаяние. Такой бы любого обманул. Кроме него. Кроме Дамблдора. Искоса Гарри стал рассматривать Темного лорда. Тот стоял колонной средь толпы, ни с кем не общаясь, пронзая взглядом пожизненно спящие рельсы. Задержав на нем взгляд, он попытался прочитать его мысли, используя незаметную технику вторжения, нагло позаимствованную у Дамблдора. Ему удалось проникнуть в сознание, но он встретил достаточно сильный щит. При желании он мог бы его разрушить, однако здоровье стоило беречь, и магическое истощение не стоило получения грязных мыслей о власти. От одного лишь проникновения в чужой разум его голова заболела и молния пронзила его царапающей болью. Гарри больше не являлся крестражем Воландеморта, и в замешательстве стал тереть шрам рукой. Он предположил, что теперь к головной боли в подарок прилагаются колики в шраме. Либо же между ними осталась очень тонкая связь, чего ему очень не хотелось. Из туннеля стал проноситься раскаленный пар, ударяясь о стеклянный потолок. Показался блестящий локомотив и толпа стала приближаться к краю платформы. Воландеморт так и стоял на месте, игнорируя проходящих мимо волшебников. Зайдя одним из последних, Гарри стал искать пустое купе. Он заглядывал в каждую дверь мимо которой проходил, почти всегда встречая презрительные взгляды, ощупывающие его поношенную мантию, магловские джинсы и простенькую рубашку. Обнаружив незанятое купе, он бросил чемодан под сиденье и, устроившись поудобнее, стал вспоминать все заслуги Темного лорда на пятом курсе. Воландеморт убьет плаксу Миртл, найдет Тайную комнату, создаст первый крестраж-дневник, после чего разберется и со своей семьей и сделает второй крестраж из кольца Марволо Мракса. Стоит ли его останавливать? Вряд ли это как-то изменит будущее, учитывая, что время своевольно и загадочно. Даже нарушенные переплетающиеся события и судьбы приведут к единому неминуемому исходу. Так ему говорила Гермиона. Изначальный план был хорош, небольшая подсказка смогла бы спасти сотню жизней и отвоевать заслуженную ими победу. Заслуженную ли победу? Гарри уже не был так в этом уверен. Все эти сказки про добро и зло приелись ему до тошноты. Они уже не дети, чтобы слепо разделять мир на черное и белое. Еще на третьем курсе Гарри понял, что Дамблдор и сам не без греха, готов пренебречь своими обязанностями, да и нарушить пару законов не брезговал. Это подтверждалось и в дальнейшем, полностью раскрывая халатность и безответственность с его стороны. Правда в том, что герою мира магии, великому избранному не предоставляли выбора. Его толкали вперед, навстречу опасности и проклятьям, зная, что однажды ему придется умереть. Умереть и спасти. Спасти всех, кроме себя. Именно поэтому Поттер, нынешний Эванс, решил не зацикливаться о спасении мира из далекого будущего и постараться прожить обычную жизнь. Он должен был испытывать сильнейшее угрызение совести, страх, муки и гнетущую жалость за погибших друзей, но почему-то чувствовал лишь облегчение. Почему? Почему на душе так легко? Здесь никто не знает, что он должен спасти мир. Значит он... Никому. Ничего. Не должен. Гарри не хотел вспоминать о всех жертвах, что были напрасны. Так или иначе, все его друзья были в каком-то заговоре, вероятно, следуя указаниям ныне живого Дамблдора. Единственный, по кому он действительно скучал - Рон. Рон Уизли. Рыжий, болтающий без умолку парень, был его лучшим другом, который единственный был покрыт белым ужасом, когда его, Гарри, раз за разом отправляли на верную смерть. Гарри Поттер выбрал добро. Выбрал, когда еще был ребенком. Гарри Эванс не выбирал зло, он не делил мир. И не собирался. Теперь он как никогда понимал, что чья-то смерть может привести к просветлению. Продолжая свои философские рассуждения, Эванс не заметил, как поезд прибыл в Хогвартс. Из небытия его достал врезавшийся в дверь купе ученик, который в тот же миг крикнул и стал покрывать некого Розье благим матом. Гарри вынул из кармана мантии палочку, призвал чемодан из под скамьи и, подойдя ближе к звукам перепалки, резко дернул дверь в сторону. От двери тут же отпрянул в сторону рыжий юноша, вероятно тот самый с вокзала, напротив которого стояли Розье и ученик в зеленой бархатной мантии с черными кудрявыми волосами. Неужели Блэк? Сириус редко упоминал о своих родителях, и все же Гарри вспомнил имя его отца - Орион. Картина выглядела весьма забавно - мальчики-аристократы в дорогих мантиях размахивали своими палочками не то чтобы угрожающе, скорее чисто от скуки, ведь даже не скрывали свой игривый взгляд. Гарри рассмеялся, когда оба юноши смущенно опустили палочки и с непонимающим лицом стали ощупывать его с ног до головы. Он упрямо держал направленную на них, словно на угрозу, палочку. Блэк с недоверием повел бровью, после чего развернулся и потащил за собой Розье в сторону выхода. Странно. Они не проронили и слова, и переглянувшись пару раз, лишь кинули презрительный взгляд в его зеленые глаза напоследок. - Гидеон Пруэтт. - Рыжий парень повернулся к нему и представился. Фамилия была Гарри неизвестной, но он был не против новых знакомств. - А я Гарри П... Эванс. Гарри Эванс. - В груди завелось сердце, кажется лицо окатило белизной. Но он тут же взял себя в руки, и натягивая самую дружелюбную улыбку продолжил - Приятно познакомиться. - Взаимно. А ты что, один ехал? - Сказал Гидеон любопытно заглядывая сквозь дверь в пустое купе. - Не видел тебя раньше. - Ах, да. Я новенький, перевелся из Дурмстранга. - Из Дурмстранга? Круто! А на каком факультете учился? - Вопрос собеседника заставил Гарри задуматься. Он не помнил, поэтому приходилось сильно напрягать голову, что только усиливало потупившуюся боль. - Я учился на факультете Фламма, надеюсь здесь попасть в Гриффиндор. - Гарри криво улыбнулся, пытаясь спрятать напряженное лицо. - Гриффиндор? Замечательно, обязательно познакомлю тебя с Маргаритой и Вудом. А ты не думал играть в квиддич? Вижу мышцы, как таковые, имеются. - Гидеон продолжал засыпать вопросами и стал двигаться к выходу, уводя за собой Гарри. Парни покинули поезд. Рядом с одной из карет стояло две девушки и один юноша. Запряженная двумя фестралами карета блестела на солнце, заставляя переливаться благородный перламутр. Стоящие рядом ученики весело помахали Пруэтту посмотрели на Гарри. Тот слегка замялся, и Гидеон взял его под локоть и повел к экипажу. Когда они сели, в воздухе застыло молчание. Ученики редко переводились на старших курсах, и зачастую являлись заскучавшими на прежнем месте богатеями, по крайней мере, так было в будущем. Пруэтт показывал взглядом на Гарри, видимо, пытаясь разговорить своих друзей, но никто не решался заговорить с бедным мальчиком, усыпанным шрамами. Гидеон тяжело вздохнул, и первый начал. - Браун, Вуд, Финниган, это Гарри. Он это, перевелся из Дурмстранга. - Настороженность сидящих напротив учеников напрягала, поэтому Эванс лишь слабо кивнул, как бы подтверждая информацию. - Гарри, это Маргарита Браун, Роберт Вуд и Сара. - Рыжий провел рукой указывая на каждого. Вуд кашлянул, и слегка улыбнулся, стараясь принять непринужденный вид. - Рад знакомству, Гарри. Я староста Гриффиндора, эм, буду рад, если ты попадешь на наш факультет. - Мы все будем рады. - Робко добавила Сара. Она стала переплетать и расплетать пальцы, видимо, волнуясь перед новыми людьми. - Расскажи что-нибудь о себе, Гарри. Какой твой любимый предмет? Чем любишь заниматься? Почему перевелся? - Браун быстро затараторила и стала запутывать Гарри своими вопросами. Тот молчал, пытаясь собраться с мыслями. Наконец, не дожидаясь пока она замолчит, он ее перебил. - Моя фамилия Эванс, я полукровка. Любимые предметы трансфигурация и ЗОТИ. Раньше любил играть в квиддич и гулять после отбоя. На мою семью напали, и я пол лета провел в Святом Мунго. В свободное время засиживаюсь в библиотеке. Терпеть не могу бред преподаваемый на прорицании и скучную историю магии. - Браун лишь захлопала глазами, переваривая свалившуюся информацию. Остальные осмотрели парня с сочувствием. - Гулять после отбоя? Да ты беспредельщик! И как тебя не поймали? - Видимо не желая вскрывать раны о наболевшем, Вуд тактично поинтересовался былыми увлечениями. - Он же сказал "раньше любил", видимо попался-таки! - возразила Браун. - Да нет, я часто попадался, просто в школе давно не был. Вот начнется школьный год, каждую стенку Хогвартса изучу! - самодовольно говорил Гарри, прекрасно понимая, что изучать ему по сути нечего. Он уже раскрыл все секреты школы, каждый уголок. Но было одно занятие, которое было бы не менее будоражащим и возбуждающим - мешать Воландеморту отыскать тайную комнату. Было бы крайне уморительно создать пару весомых тайников в других туалетах, и в тихую наблюдать под мантией-невидимкой, как Воландеморт их отчаянно расколдовывает на протяжении нескольких часов, чтобы достать оттуда записку "Тайник в другом месте, дурак". Разгорелась обыкновенная школьная болтовня, и вскоре ученики прибыли к воротам школы. Гарри забрал свой чемодан и вышел из кареты. Фестралы выглядели уставшими, не задумавшись о том, как это будет выглядеть со стороны, Эванс подошел ближе и погладил одного. - Это Фестрал. Их может видеть только тот, кто видел смерть. - пояснил Гарри округлившей от удивления глаза Браун. В этот же миг он ощутил некое покалывание на спине, точно взглядом режут, и невольно обернулся. В десятке шагов, у своего экипажа, стоял Темный лорд. Он, копируя жест Гарри, также гладил фестрала и смотрел на него изучающим взглядом. Позади него стояло несколько слизеринцев, не обращая на гриффиндорцев и капли своего внимания и благородия. Видимо оторвавшись от своих мыслей, Воландеморт заметил обернувшегося Гарри, мягко и приветливо улыбнулся ему. Эванс хмыкнул. Он решил проигнорировать столь обаятельный жест Тома, повернувшись к новым друзьям. Друзьями их можно было назвать с натяжкой, но ему важно было думать, что он сейчас не один в этом странном мире. Достав свои чемоданы, друзья кивнули ему, и они присоединились к медленно движущейся толпе в направлении замка. В целом Хогвартсе было очень красиво, но Гарри терзали навязчивые воспоминания. Его передергивало каждый раз, когда он проходил по тем самым коридорам, которые на его глазах задыхались в собственном пламени крича от боли обрушившихся камней. Он ущипнул себя. Кажется, помогло. Когда они дошли до Большого зала, сердце стало биться быстрее. В предвкушении, Гарри переминался с ноги на ногу, и чтобы убрать хоть куда-то мешающие руки, он скрестил их на груди. Друзья пригласили его за свой гриффиндорский стол. Эванс не стал отказываться, решив подождать своего распределения в приятном кругу. Он стал бродить взглядом по преподавательскому столу. Знакомыми лицами оказались лишь профессор Слизнорт и Дамблдор. Последний выглядел слегка моложе, борода была короче сантиметров на тридцать, но очки половинки, похоже, не менялись десятилетиями. На этот факт Гарри вдруг рассмеялся, а непонимающим его резкую смену настроения друзьям сказал, что вспомнил шутку, которую тут же на ходу пришлось выдумывать и рассказывать. - Гарри Эванс! - Голос взрослой волшебницы, вернее, профессора Вилкост, так ему объяснили друзья, камнем ударился в затылок Гарри, проваливаясь в горло попутно царапая, тем самым, не давая проронить и слова. Новенький встал, и не будучи одиннадцатилетним мальчиком, привлек к себе много внимания. Выдохнув, он направился в глубь большого зала, прямо к стоящей табуретке напротив учительского стола. Он опасливо сел, и на его голову положили шляпу. - Мистер Эванс! Хмммм... Я вижу Вашу храбрость и благородство, но и решительности Вам не занимать. Кроме того, Вы хитры и находчивы... Чтож. Слизерин! -Прокричала волшебная шляпа. Гарри передернуло. Он понимал, что с годами его личность сильно изменилась, но все же надеялся остаться в Гриффиндоре. Ему не составляло труда дойти до своей спальни с закрытыми глазами, а теперь, шляться по подземельям? С другой стороны, живя бок о бок с Темным лордом, ему будет проще портить тому жизнь и всячески докучать. Эванс поднялся с табурета, поймав отвращенный взгляд Пруэтта и растерянные глаза Вуда и девчонок. Новый слизеринец неловко направился к новому столу, покрытому зеленой скатертью с серебряной каемкой. С каждым шагом Гарри чувствовал, как проваливается все глубже сквозь землю. Большую часть их факультета занимали истинные аристократы голубой крови и те, были явно недовольны приобретением в свою обитель ученика, что не в состоянии даже мантии приличной купить. С бо́льшим отвращением они пялились лишь на его магловские джинсы. Гарри сел с краю, стараясь не придавать значения многозначительным взглядам и шепоту его новых одноклассников.