live while we’re young

She looks nothing like me So why do you look so happy? Now I think I get the cause of it You were holding out to find the opposite

Он, блять, прекрасно знал, что Эван это заметит. А как не заметить, то как Барти обжимается с Беллатрисой, посреди всего большого зала, пока Эван сидит на другом конце стола, с остальными Скиттлзами. Они всегда сидели вместе. С их первого курса. Но теперь, видите ли, Барти должен проводить время со своей девушкой. А когда они встречались, таких проблем не возникало… Беллатриса снова рассмеялась, сверкнув своими карими глазами. – “Если тебе так нравятся карие глаза, я бы мог носить линзы…” – подумал Эван. Эван прокручивал в своей голове слова, которые Барти вчера сказал Доркас. Доркас, да и все остальные, тоже не очень то были довольны новой пассией Барти. – Она абсолютно мой типаж. По всем фронтам, – сказал тогда Барти. – “ Так все таки у тебя есть любимый типаж” – подумал тогда Эван, – “И это, очевидно, не я”. Беллатриса рассказывает что-то своим грубым голосом, размахивая вилкой из стороны в сторону. Вилка запутывается ее в волосах. Точнее, в ее черном гнезде, состоящем из кудрей. Барти хихикает и вытаскивает вилку из волос девушки. Она целует его в щеку, и на щеке Барти остается красный отпечаток. И Барти дарит ей одну из своих самых лучших улыбок. Ту самую, лучезарную, которая согревала лучше солнца. Эвана парил один вопрос. Нет, он его волновал. Каждый раз, когда Барти говорил Эвану, что он красивый… Это тоже было ложью? Она ведь совсем не похожа на Эвана. Тогда почему Барти выглядит таким… Счастливым? Может, она смеется над всеми шутками Барти? Даже самыми идиотскими и противными? Эван обычно просто целовал его в такие моменты, и Барти абсолютно забывал о том что всего несколько секунд назад шутил про говно. Может, она трахается с ним чаще, чем он? Это звучит вообще невозможно. Спросите Регулуса. У него травма по этому поводу. И не одна. Много ужасных травм по этому поводу. Вальбурга и Орион нервно курят в сторонке. Может, ей просто нравится все что Барти делает? Эван богославлял Барти. Каждую его частичку. То как он ходит вприпрыжку, периодически падая, и продолжая ползти по земле. Эван, конечно, делал вид что его это раздражает, но это не значит что ему это не нравилось. То как сверкают его глаза, когда в голову приходит какая-то идея. То как перед каждым экзаменом он ноет что ничего не знает, а потом сдает на “превосходно”. То как он хихикает, совсем как маленький. Эван поддразнивал его за это. А потом они дрались, на самом деле просто пытаясь побольше прикоснуться друг к другу. Желая, чтоб это переросло во что-то большее. То как он держа искривленную, длинную голубую расческу Пандоры в руках, поет какие-то идиотские песни, максимально противным голосом, говоря, что посвящает их любви всей его жизни - Эвану. О, а то как Барти целовал его… Об этом можно было написать целую книгу. Он касался. Осторожно. Никогда не кусая. Всегда очень аккуратно. Относясь, как к сокровищу. А теперь он, кажется, целовал так Беллатрису. Эван точно не разглядел. Он только шумно выдохнул и отвернулся. Пандора аккуратно коснулась его руки, нежно поглаживая, пытаясь успокоить. Но Эван отбросил ее руку. Он был не в настроении. Но Пандора не дура. Она снова посмотрела на Барти и Беллатрису. Да, она и вправду не похожа на Эвана. Кажется, Пандора начала понимать причину этому. Он был настроен найти противоположность. Противоположность тому, что любил больше всего на свете. И Барти не выглядит счастливым, как думает Эван. Его большие, грустные глаза, были направлены на Эвана. А сердце ныло. И у Эвана тоже ныло. Дураки, все никак не могут понять, что у них одно сердце на двоих. Барти родился для того чтоб любить голубые глаза и белые волосы Эвана. Его вытянутое, скульптурное лицо. Нос с горбинкой, которую Барти зацеловывал. Длинные ресницы, которые касались щеки Барти, когда они спали. Его тонкие губы, с грустной галочкой. Его длинные пальцы, созданные для того, чтобы аккуратно перебирать волосы Барти. У них было одно сердце на двоих. Когда один умрет, другой будет жить без сердца. Но они были слишком юными, чтоб понять это сейчас. Но они поймут. Совсем скоро. У них одно сердце, и в какой-то момент, одна часть просто не выдержит. И все встанет на свои места. И Барти перестанет искать противоположности.