***
Прошёл не один год прежде, чем Эмма наконец выкинула Киллиана из головы и перестала вспоминать даже его имя. Руби показала ей весёлую жизнь в городе, и побег Эммы из замка стал для неё обыденностью. В один из подобных вечеров, Эмма возвращалась домой по пустеющим вечерним улицам, когда услышала шаркающие шаги позади. Не оборачиваясь девушка ускорила шаг и принялась петлять, пытаясь запутать преследователей, но они не отставали. Необдуманный поворот — и Эмма застыла, увидев перед собой стену, перекрывающую проход сквозь переулок. — Что, некуда бежать, малышка? — услышала она сзади и, обернувшись, увидела двоих крупных мужчин. Уже только лишь их вид кричал о том, что от них не стоило ждать ничего хорошего, и Эмма инстинктивно попятилась назад, когда один из них сделал тяжёлый шаг по направлению к ней. Но сообразив, что загоняет себя в тупик ещё глубже, она стремительно побежала в их сторону, надеясь прошмыгнуть мимо. Однако один из незнакомцев схватил её за руку и потянул к себе. Когда девушка оказалась близко к нему, он грубо схватил её за волосы, и она визжала от боли, пока он бесцеремонно тянул её вниз, заставляя встать на колени. Другой мужчина остановился перед ней и стал развязывать шнурки штанов. — Сейчас я заткну этот громкий рот, — посмеиваясь сказал он, и Эмма начала брыкаться сильнее, осознавая, что за перспектива её ожидала. Но человек перед ней едва успел начать стягивать штаны, когда он хрипло закричал, и Эмма с ужасом увидела, как по его бежевой рубашке стремительно расползалось красное пятно. — Какого чёрта?! — заорал тот, что держал её, и грубо пихнул её, уронив на каменную кладку. Принцесса ударилась головой, и последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, были ноги двух человек, перемещающиеся в бою, словно в ловком танце.***
Резко вынырнув из небытия, Эмма села и попыталась понять где она находилась. Ей потребовалось время, чтобы её глаза привыкли к сумеркам помещения, которое освещалось лишь тусклой масляной лампой, стоящей на столе. Осознав, что она лежала на кровати, Эмма поспешно ощупала своё тело руками, но обнаружила себя полностью одетой и невредимой. Когда она прислушалась к собственным ощущениям, ей показалось, что мир вокруг неё медленно качается, и она обвела тесную комнату взглядом. Её глаза задержались на маленьком окне, сквозь которое виднелось бледное рассветное небо, а перед окном стоял человек. Мужчина в тяжёлом на вид кожаном пальто держал в руках фляжку и задумчиво елозил по её поверхности большим пальцем, глядя куда-то вдаль. И Эмма подумала о том, смогла бы она быть достаточно тихой, чтобы неслышно ускользнуть, пока он был погружён в свои мысли. Но стоило ей опустить ногу с кровати, предательский скрип деревянного пола выдал её с потрохами, и мужчина тут же обернулся, пряча флягу во внутренний карман пальто. — Ты очнулась, — произнёс он, и этот знакомый до мурашек голос был пропитан заботой. Эмму словно поразило молнией, тело стало ватным и отказывалось слушаться, несмотря на её внутренний крик бежать, бежать и не оборачиваться, как когда-то сделал он. Но она застыла и осмелилась лишь поднять голову, чтобы посмотреть на мужчину, когда он приблизился к ней и вышел из тени. И теперь она смотрела прямо в его глаза, в эти чарующие лазурные глаза Киллиана, мать его, Джонса. — Лебедь, — мягко произнёс он и поспешно опустился перед ней на колени. Звонкий треск кожи о кожу заполнил комнату, когда Эмма встретила его пощёчиной, и, зажмурившись, Джонс издал сиплый выдох, превозмогая боль. — Полагаю, я это заслужил, — прохрипел он. — Только не уверен, чем именно. — Не уверен?! — возмущённо закричала Эмма. — Ты обещал мне! Обещал, что вернёшься! А сам просто исчез! — У меня не было выбора, — попытался объяснить Киллиан, заглянув в её глаза и видя в них злость и обиду. Он знал, что её чувства справедливы, но это не уменьшало его боль. — Я должен был затаиться, Эмма. — Ваше Высочество, — ядовито поправила его она, и его бровь изогнулась в недоумении. — Мы больше не близки. И я не уверена, что когда-либо были. Он приблизился к ней почти вплотную, и его взгляд скользнул вниз по её губам. — Воспоминания о твоих стонах, Ваше Высочество, говорят мне, что так и было, — с придыханием произнёс он, намеренно с нажимом выделив её титул, и Эмма на мгновение растерялась, когда он игриво убрал прядь её волос ей за плечо. Но, взяв себя в руки, принцесса нахмурилась и небрежным движением оттолкнула его руку. И она была уверена, что в его взгляде промелькнуло разочарование. Поднявшись с пола, он отошёл к столу и, сев на его край, вновь достал фляжку. — Если тебе неприятна моя компания, ты можешь идти, — проворчал он, не глядя на неё откручивая крышку, и сделал внушительный глоток. Эмма встала и смерила его презрительным взглядом. — Значит, теперь ты пират. Человек без чести, — едко произнесла она. — А может быть, ты всегда им был. Так подло поступать с теми, кто тебя любил… Она направилась к выходу, когда до осознания Киллиана дошёл смысл сказанных ей слов. Она говорила не только о себе. Поспешно сократив расстояние между ними, он остановил её, обхватив за запястье, и Эмма, обернувшись, недовольно посмотрела на него. — Что он тебе сказал? — напряжённым тоном потребовал ответа Джонс. — Что сказал Эдгар? Эмма выдернула свою руку из его хватки, отметив, с какой лёгкостью это сделала: он явно не планировал удерживать её против её воли. — Он рассказал, как подло ты убил своего брата, — бросила она, и в глазах Киллиана появился искренний ужас, заставивший её уверенность пошатнуться. Попятившись назад, он наткнулся на стол и вновь опустился на него, растерянно уставившись на свои руки. — Я бы никогда… — сокрушённо забормотал он. — Сама только мысль… — Джонс с силой сжал ладони в кулаки, игнорируя боль от собственных впившихся в кожу ногтей, и прорычал: — Эдгар сукин сын… Мгновение Эмма колебалась, не уверенная, стоит ли ей снова бросаться в это, снова доверять ему. Но горечь на его лице выглядела неподдельной. Принцесса медленно подошла к нему и осторожно накрыла пальцами его напряжённый кулак, заставив его посмотреть на неё. — Как всё было на самом деле? — тихо спросила она, и Киллиан невесело улыбнулся ей, стараясь вложить в это безмолвную благодарность за веру. И он поведал ей историю о Неверленде, далёком острове, на который они добрались с помощью волшебства, наделив корабль способностью летать; о странном мальчишке Питере — единственной живой душе, что встретилась им там; о задании Эдгара и о том, чем на самом деле оно оказалось. И Эмма безошибочно слышала в его голосе сожаление и скорбь, переполняющие его сердце, и её собственное заболело оттого, как легко она усомнилась в его чести. Но убедив себя в том, что он был способен на это, было проще его забыть. По крайней мере, она так считала. — Я действительно убил его, Лебедь, убил Лиама, но только тем, что не остановил его, — закончил свой рассказ Киллиан. Принцесса нежно обняла его, и он, немного растерявшись, обвил руки вокруг её талии в ответ, словно не ожидал, что заслужил этот жест. Но затем она отстранилась, и он удручённо опустил голову. — Я рада, что узнала правду. Жаль, что только сейчас, — печально произнесла принцесса. Джонс коротко кивнул. — Ты изменилась, — сказал он, глянув на неё исподлобья. — Ты тоже, — отозвалась Эмма. — Это не удивительно, — усмехнулся он. — Ведь прошло… сколько? — Почти пять лет, — ни на секунду не задумавшись, ответила она. И её слова словно были новой пощёчиной для Киллиана. Она считала дни, месяцы, годы. Считала с того самого дня, как он видел её, провожающую его нежной улыбкой, и не переставала считать даже тогда, когда оставила надежды вновь увидеть его когда-либо. Он потянулся к ней, желая успокоить в своих объятиях, но она отступила. — Я… не могу, — сдавленно произнесла принцесса. — Не снова. С этими словами она направилась к выходу, а Киллиан лишь провожал её взглядом, с трудом останавливая себя от того, чтобы броситься за ней. Он считал, что у него не было такого права после стольких лет. Быстрым шагом Эмма покинула каюту и старалась ни в коем случае не оборачиваться, но, едва она шагнула с трапа корабля на пристань, её решимость дала трещину. Зажмурившись, девушка сделала глубокий вдох, думая о его глазах, о его заботе, о его сильных руках. Он был здесь, реальный, а не в её фантазиях, и разве не этого она, чёрт возьми, хотела столько лет? Резко развернувшись, принцесса поспешила назад и была почти сбита с ног у двери, когда Киллиан пулей вылетел ей навстречу. Инстинктивно сжав её в объятиях, чтобы она не упала от столкновения, он внимательно смотрел в её глаза. Его рот был приоткрыт в ошеломлении, и его губы так и манили коснуться их, что Эмма и поспешила осуществить. Они шумно хватали носами воздух, не желая разрывать этот страстный поцелуй, в который им хотелось погрузиться без остатка, и Киллиан потянул её за собой обратно в каюту. Она позволяла ему вести, крепко обхватив его сильные плечи и наслаждаясь нежными требовательными покусываниями, которыми он награждал её губы, болезненными, но такими оживляющими. Принцесса опомнилась, лишь врезавшись в край стола и, разорвав поцелуй, торопливо принялась стягивать с него пальто, а он — дёргать завязки её корсета. Путаясь пальцами в шнуровке, Джонс издал обречённый вздох. — Могу я просто… просто разрезать их? — спросил он, невинно глядя на неё, и словно совершенно обыденно достал из ботинка кинжал. Эмма скользнула взглядом по блеснувшему тонкому лезвию, невольно задаваясь вопросом, сколько ещё опасных сюрпризов у него было припрятано, а затем настойчиво, но не грубо оттолкнула его руку, которой он игриво теребил один из концов. — Мне нужно будет вернуться домой, хотелось бы при этом быть одетой, — произнесла она, и стала разбираться с завязками самостоятельно. Годы практики сделали её пальцы более умелыми в этом действии, и тем не менее на то, чтобы ослабить сдавливающие перекрестия потребовалось время. И пока Эмма была сконцентрирована на своём верхе, Киллиан пожелал заняться её низом. Задрав её юбку, он избавился от белья, а затем усадил принцессу на стол и раздвинул её ноги. Она сбилась в движениях, когда его губы стали касаться её бёдер, покрывая её нежную кожу влажными, тягучими поцелуями. Затем его горячее дыхание пощекотало её светлые кудри между ног, а следом она ощутила, как между её складками проник его горячий, напряжённый язык, заставив её совершенно растеряться и забыть о шнуровке. — П-подожди, что ты делаешь? — удивилась Эмма, не ожидавшая этого. Она посмотрела на него сверху вниз и, встретив взгляд его чистых глаз, была поражена тем, как потрясающе он выглядел между её бёдер. — Я собираюсь насладиться твоим вкусом, что же ещё? — низко проговорил он с нахальной улыбкой на губах, с каждым словом купая её чувствительное ядро в своём дыхании, отчего она тут же ощутила приятное покалывание. — Я имею в виду… — взволнованно залепетала Эмма, но он прервал её. — Ш-ш-ш, займись корсетом и доверься мне, — попросил он. Получив её застенчивый кивок, он раздвинул её складки пальцами, приложил губы к её набухшему от возбуждения чувствительному бугорку и обсосал его. Эмма тут же отозвалась на это действие прерывистым вздохом. И она совершенно отвлеклась от корсета, когда его язык стал вырисовывать круги по её клитору. Длинные обволакивающие движения сменились быстрыми щелчками, и девушка, вцепилась пальцами в его волосы, отметив отсутствие милого хвостика, и издала протяжный стон. — Ох, Киллан… так хорошо, — томно выдохнула она, пока он исследовал её потаённые места, и Джонс довольно промычал, посылая вибрации в её центр. Эмма выгнула спину и запрокинула голову, когда всё её тело взорвалось фейерверком на мелкие осколки, и она, к удовольствию Киллиана, не сдерживала свои сладкие стоны, что раззадорили его до предела. Поднявшись, он с обожанием уставился на неё, желая уловить все её мельчайшие черты. Он скучал по ней, безумно скучал по её голосу, что ласкал его слух, по её льняным локонам, которые он так любил ощущать между своими пальцами, по её пронзительному изумрудному взгляду, сияющему словно водная гладь в лучах яркого солнца. Открыв глаза, Эмма обнаружила его пристальное внимание и блаженную улыбку, что озарила его лицо, и, потянув его за ворот жилета, увлекла в поцелуй. Придвинувшись ближе к краю стола, чтобы прижаться к нему плотнее, принцесса ощутила крепкую эрекцию в его штанах и охнула. — Я хочу тебя внутри, — выдохнула она. — Хорошо, но почему ты всё ещё слишком одета? — игриво проговорил он, скользнув взглядом по её декольте. Эмма издала нетерпеливое рычание и, схватив кинжал, что он положил на стол, перерезала завязки корсета. Брови Киллиана взмыли вверх. — Полагаю, без одежды ты не пойдёшь домой, дорогая? — лукаво спросил он и, склонившись к её уху, прошептал: — Это отлично. Я бы предпочёл оставить тебя у себя. Её кожа покрылась мурашками, и она отчаянно потянулась за новым поцелуем, но он увернулся, отклонившись назад, и одарил её хитрой ухмылкой. Отступив на несколько шагов, он начал расстёгивать жилет, а затем избавляться от рубашки, пока Эмма, отбросив корсет, торопливо выбиралась из обвисшего на ней платья. Натянув его через голову, она вынырнула из-под ткани как раз вовремя, чтобы увидеть, как Киллиан снимал штаны, неторопливо, словно делая из этого шоу, и не сводил с неё самодовольный взгляд. Его член оказался на свободе, и с его губ сорвалась короткая усмешка, когда Эмма при виде его не сдержала дикий стон. Она наблюдала, как он призывно покачивался, пока Джонс шёл к ней, и, когда мужчина прижался к её разгорячённой коже, она плотно обхватила его длину цепкими пальцами, заставив его издать удовлетворённый рычащий вздох. — Какая ты нетерпеливая девочка. Мне это нравится, — произнёс он, касаясь её губ короткими дразнящими поцелуями, а затем провёл по её нижней губе языком. Эмма почувствовала шевеление между ног, когда её клитор тут же отозвался новой волной возбуждения на это горячее действие. Ощущения от того, что он проделывал этим языком всего несколько мгновений назад, были ещё свежи и пробуждали в ней бурю эмоций. — Мне следует… — сбивчиво заговорила принцесса. — Мне следует сперва отплатить тебе тем же за то, что ты сделал? Его взгляд потемнел от похоти, безошибочно выдавая его энтузиазм, вызванный этим предложением, но вслух он сказал: — Только если ты хочешь, дорогая. — Я хочу, — кивнула Эмма и опустилась перед ним на колени. Его налитый кровью член был прямо перед её глазами и на мгновение Эмма застыла, сжав его в руке, пока пыталась понять, что она должна была делать. Робко высунув язык, она коснулась его кончика и ощутила солоноватый привкус предэякулята. Затаив дыхание, Киллиан в предвкушении наблюдал за тем, как она пробовала его, сперва осторожно, но постепенно смелея. — О, Эмма, ты всё делаешь правильно. Такая хорошая девочка, — выдохнул Джонс, когда она обхватила губами головку. — У тебя такой горячий ротик. Его грязная похвала произвела на Эмму мгновенный эффект, и она ощутила, как влага потекла по её бёдрам. Киллиан запустил пальцы в волосы на её затылке и слегка надавил, направляя её движения и помогая сориентироваться в новом для неё действии. И вскоре она поймала ритм и наслаждалась его довольными стонами, гордясь осознанием того, что это она с ним творила. Но даже погружаясь в своё удовольствие, он не забывал уделять ей внимание, и от него не ускользнуло то, как она поёрзала на месте, стараясь сделать что-то с волнующим зудом между ног. — Потрогай себя, Лебедь, — попросил он. И Эмма охотно погрузила пальцы между складок. Вид её, удовлетворяющей себя, пока его член исчезал между её аппетитными губами, действовал на Киллиана безотказно, и принцесса ощутила, как по его члену пробежала мелкая дрожь. — Эмма… Эмма… я сейчас кончу, — надрывно предупредил он и ослабил хватку в её волосах, давая ей выбор. Она позволила ему заполнить семенем её рот, с любопытством ощущая, как нити спермы порывами ложились на её язык и покрывали нёбо. Вытащив полуобмягший член из её рта, он вожделенно пронаблюдал за тем, как она проглотила всё, что он ей дал, а затем, склонившись к ней, пылко поцеловал. — Дай мне немного времени, и мы продолжим, — пообещал он, и она, улыбнувшись, выразила своё согласие коротким кивком. Взяв её за руку, Киллиан помог ей встать с пола, и повёл на кровать. Они устроились в объятиях друг друга совсем как раньше, будто не было всех тех лет, что они провели порознь, имея лишь воспоминания. Устроив голову на его плече, Эмма водила пальцем по кудрям на его груди, а он поглаживал её по волосам, когда в голову Эммы пришёл вопрос: — Те мужчины, что напали на меня… Как ты оказался в нужном месте в нужное время? Киллиан затянул с ответом, и она взглянула на него как раз вовремя, чтобы увидеть замешательство на его лице. — Я… хм… скажем так… следил за тобой некоторое время, — признался он. — Некоторое время? — переспросила она. — Как долго? — Каждый раз, когда мы приходили в Мистхейвен, — ответил Киллиан, неуверенно заглянув ей в глаза. Он с печалью вспомнил все те моменты, как сквозь подзорную трубу наблюдал за ней, стоящей у окна её комнаты с опухшими от слёз веками и растрёпанными волосами. Даже такой она была прекрасна, и сердце щемило оттого, что он не мог утешить её, забрать её боль. Он следил за ней, когда она начала устраивать свои маленькие вылазки в город, и в смешанных чувствах любовался её улыбкой, что свидетельствовала о том, что она оправилась, научилась жить без него. Но он не мог научиться тому же. Она поднялась на локте и одарила его возмущённым взглядом. — Почему ты не пришёл ко мне? — Разве я мог? После всего… Эмма отодвинулась от него и, плюхнувшись на подушку, уставилась в потолок. — Ты хоть представляешь, как я скучала по тебе? Как ненавидела тебя за то, что ты оставил меня? — тихо спросила она, стараясь сдержать слёзы. — Возможно, продолжать ненавидеть меня было бы лучше, — мрачно отозвался он. — Какая жизнь ждёт тебя с пиратом, принцесса? — Свободная? — предположила Эмма. Она поднялась и переместилась, оказавшись на его бёдрах. И он тут же ощутил, как его член дёрнулся, оказавшись в нескольких дюймах от её тепла. — Похить меня, Киллиан. — Опасная, Эмма, — вкрадчиво проговорил он. — Я не могу этого сделать и рисковать твоим комфортом, твоей жизнью. Принцесса опустила голову и задумчиво рисовала невидимые узоры пальцем по его груди, разглядывая увеличившееся количество шрамов на его коже. — Когда-то мне придётся выйти замуж, — с этими словами она слезла с кровати и, подойдя к своему платью, что она бросила на полу у стола, рассеянно уставилась на него, пытаясь решить, стоило ли ей остаться или уйти прямо сейчас. Его руки обвили её сзади, и он пылко прижал её к своему телу. Одной ладонью он ласкал её грудь, настойчиво сминая её, другой прокладывал путь по её животу, опускаясь к промежности, пока не надавил на клитор, и Эмма, откинув голову назад на его плечо, таяла от его прикосновений. — Я приму любое твоё решение, — произнёс Киллиан ей в ухо. — Если ты захочешь хранить верность мужу — так тому и быть, но если нет — я всегда буду в твоём распоряжении, — он переместил пальцы к её входу и несколько раз дразняще шевельнул ими, не оставляя ей поводов для раздумий в пользу первого варианта. — Это подло, ты знаешь? — просипела она, слабея от его ласки. — Дорогая, я капитан пиратов. Если я хочу сокровище, я его получаю, даже если оно принадлежит кому-то другому, — промурлыкал он, обжигая её ухо горячим дыханием, и Эмма издала побеждённый стон, когда он потёр вновь вставший член между её ягодицами. Она хотела развернуться к нему, но он не дал ей возможности, вместо этого толкнув к столу, и принцесса упёрлась руками в деревянную поверхность. Она изогнулась, чтобы увидеть, как он, встав на колени, положил руки на её ягодицы, и вновь прильнул ртом к её промежности, жадно лакая её нектар, и, прикусив губу, девушка зашипела от удовольствия. — Не сдерживайся, любовь моя. Твои стоны — лучшая музыка на всём белом свете, — прохрипел он, будоража её чувствительные нервы горячим дыханием, а затем напал на неё с таким рвением, что она не смогла бы молчать, даже если бы хотела. Она принялась вилять задом, отчаянно стараясь получить больше трения и давления в её нуждающейся вагине, и сперва он позволял ей взять контроль в свои руки, но затем, отстранившись, болезненно шлёпнул по ягодицам, заставив Эмму вскрикнуть. — Блядь, — выругалась принцесса, и услышала его наглую усмешку, когда он погладил её по саднящей отметине. — Не пристало приличным принцессам так выражаться, — проворковал Джонс. — Приличным? — отозвалась Эмма лукавым тоном, решив ему подыграть. — Эту принцессу грабит пират. Ни о каком приличии и речи не идёт. — Точно, — произнёс Киллиан так, словно забыл об этом, а затем, оценив свою работу и решив, что её кожа недостаточно порозовела, наградил её ещё одним шлепком. Капельки возбуждения потекли по её бёдрам, пробуждая нечто первобытное в разуме Джонса. Приставив член к её промежности, он стал водить им между её складками, надавливая на клитор и погружая головку едва ли на дюйм. — Прекрати дразнить и трахни меня, капитан! — отчаянно потребовала Эмма. Киллиан издал самодовольный смешок. Видеть, как она нуждалась в нём было божественно. Красивая, обнажённая, с растрёппаными волосами после того, как он зарыл в них пальцы во время минета, и невероятно горячая и мокрая — принцесса была произведением искусства, и он нуждался в ней не меньше. Склонившись к её уху, он укусил её мочку и жарко произнёс: — Я не подчиняюсь короне, Ваше Высочество. Но подчиняюсь твоей похотливой пизде. И с этими словами он толкнулся в неё, входя на всю длину. Каюта заполнилась шлепками кожи о кожу, когда их бёдра встречались на полпути друг к другу в неистовом темпе, а его ладонь перемежала ласки с новыми ударами, заставляя её стенки сжиматься вокруг него. Её вожделенные стоны вторили его ритму, и Киллиан желал запомнить каждый звук, каждый миг, каждое касание на всю жизнь. — Принцессе нравится грубо? — нахально произнёс он. Она не имела представления об этом раньше, но теперь была уверена, что это действительно так. И, согласно простонав, ощутила хватку в своих волосах. Сжав её золотистые локоны в кулак, Джонс намотал их на запястье и потянул, заставив её выгнуть спину и отклониться к нему. И Эмма ощутила, как под этим изменившимся углом его член стал долбить по особенно приятному месту внутри неё, толкая её в невесомость. Она уже кричала и извивалась, когда свободной рукой он нащупал её клитор, и волшебные волны жара нахлынули друг на друга, словно разбиваясь при столкновении. Её тело сжалось от того, насколько сильно это было, одновременно слишком много, но так захватывающе, что она хотела бы раствориться в этом диком ощущении, словно молния пронзающем всё её тело. — Потрясающе, Лебедь, — восторженно шептал капитан за её спиной. — Ты невероятна. С хриплым стоном он вышел из неё, и она ощутила, как капли его горячего семени упали ей на ягодицы. Тяжело дыша, Эмма выпрямилась и собиралась развернуться к нему, но её ватные ноги не слушались её, и она оступилась. Киллиан бережно подхватил её за талию. — Тише-тише, — посмеиваясь, произнёс он. Достав из кармана брошенного на пол пальто платок, он помог принцессе очиститься, а затем подхватил на руки и отнёс на кровать. Аккуратно уложив её на матрас, он устроился рядом и, подперев голову рукой, с восхищением рассматривал её, уверенный, что ему никогда не надоест эта прекрасная женщина. Слушая её учащённое дыхание, он осторожно положил руку ей на живот и огладил её кожу, и Эмма лениво повернула к нему голову. — Надеюсь, я не перешёл рамки дозволенного? — участливо поинтересовался он. — Нет. Это было… — принцесса осеклась, подбирая верное слово. — Бодряще. И так необычно и ново. Чему ещё ты научился за пять лет? Она ощутила укол ревности от собственного вопроса. До этого момента она не задумывалась о том, что он вряд ли сохранял целомудрие всё это время, а его новые трюки ярко кричали о том, что он успел набраться опыта. Но Эмма постаралась тут же отбросить эти мысли, не считая, что имела на них право, когда сама использовала Грэма в качестве утешения. Казалось, Киллиан прекрасно осознал неловкость, созданную этим вопросом, потому что он лишь одарил её извиняющейся улыбкой, а затем, взглянув в окно, перевёл тему. — Я бы хотел, чтобы каждое утро было таким. Эмма резко села в постели и уставилась на светлое голубое небо. — Чёрт-чёрт–чёрт, — забормотала она, поспешно перелезая через Киллиана, и принялась одеваться. — Я должна была вернуться в замок, пока все ещё спят. Наверное, стража уже стоит на ушах. Она нырнула в платье, а затем растерянно уставилась на то, как оно болталось на ней, вспомнив о корсете. Киллиан, встав с кровати, подошёл к шкафу и, достав оттуда дорожную накидку, протянул её Эмме. — Спасибо, — произнесла она, плотно укутываясь в неё. Он проводил её до двери, и она, обернувшись, игриво улыбнулась, оценив его внешний вид. Он был всё ещё абсолютно голым и взъерошенным, и в её голове промелькнула шальная мысль остаться, но она не могла. Зато могла прийти снова. Словно прочитав её мысли, он улыбнулся ей и сказал: — Мы пробудем здесь ещё три дня. — Хорошо, — отозвалась она, и они разделили прощальный поцелуй, после чего принцесса скрылась за дверью.***
Не желая упускать ни единой возможности, Эмма и Киллиан встречались всё время, что его корабль оставался в порту Мистхейвена. Их ночи были жаркими и полными страсти, словно они старались наверстать упущенное и насладиться друг другом на несколько месяцев вперёд до того момента, когда Весёлый Роджер вновь окажется у берегов Зачарованного Леса. Прошло два месяца, когда Киллиан стоял у штурвала и улыбался, предвкушая скорую встречу с принцессой. Всё время в разлуке он тосковал по ней, по её смеху, по её голосу, который он так любил слушать, когда они ныряли с головой под одеяло — в своё маленькое убежище — и обменивались историями из жизни. Он скучал по её женским чарам, но не позволял себе вольностей с другими женщинами. Ни одна из них не могла сравниться с его Лебедью. Но по мере того, как Роджер приближался к пристани, Киллиан начал ощущать что-то неладное. В доках не было абсолютно никакого движения тогда, как обычно это место представляло из себя постоянный поток товарооборота днём и ночью. Сейчас же в воздухе царила абсолютная тишина, а когда они подошли ещё не несколько метров, стал ощущаться отвратительный запах чего-то тухлого. — Будьте начеку, — сказал Киллиан своим людям, когда они, вооружившись саблями, сошли с корабля и двинулись вглубь города, чтобы выяснить, что происходит. Но по пути им не встретилось ни одной живой души, и даже рынок в центре города был абсолютно пуст. Прилавки с яствами были завалены овощами, фруктами, рыбой и прочими продуктами, которые начали гнить, что объясняло, откуда взялся ужасный запах. Испуганно оглядываясь по сторонам, пираты замедлили шаг, чувствуя устрашающее напряжение, вызывающее мурашки даже у них — бывалых вояк и приключенцев. — Эй! Есть кто?! — позвал Киллиан, но стены домов лишь эхом вернул ему его вопрос. Он взглянул на самую высокую башню замка, что была видна из любой точки города и резко сорвался с места. Забежав в конюшню, он бегло оценил лошадей взглядом, и отметил, что некоторые из них уже едва стояли на ногах. Сколько же их не кормили? Выбрав самого прилично выглядящего коня, Джонс поспешно открыл остальные загоны, позволив лошадям свободно уйти в поисках пищи — так у них хотя бы был шанс выжить. И, оседлав скакуна, Киллиан галопом направил его в замок. Его сердце сжималось от беспокойства и паники, но он как мог хватался за призрачную надежду, что люди исчезли только в городе, что с обитателями королевского замка всё в порядке. Однако, когда он беспрепятственно въехал в ворота, не встретив никакого сопротивления, его надежды начали рушиться. Спешившись, он забежал в замок и стремительно бежал по коридорам, слыша лишь эхо своих шагов и собственное учащённое сердцебиение, гулом отдающееся в висках. Распахнув дверь в комнату принцессы, Киллиан застыл. Она была так же пуста, как и весь остальной замок. На столе стояли догоревшие свечи, что залили воском всю его поверхность. Занавеска развевалась у открытого окна, что позволило холоду наполнить помещение. А кровать принцессы была смятой, как если бы она совсем недавно покинула её, но она была совершенно ледяной. И Киллиан позволил себе момент слабости. Опустившись на матрас, он прижал к себе её подушку и, уткнувшись в неё лицом, вдохнул аромат её ванильного шампуня. К горлу подступил ком горечи, а глаза предательски щипало, когда осознание опутывало его разум. Он снова потерял Эмму. И теперь, казалось, окончательно и бесповоротно.