Вехи прошлого

Вэй Ин сворачивается в скрепочку на диване. Его тошнит, в животе болит так, что не разогнуться. Яньли мечется между ним и телефоном, он упорно отказывается от вызова скорой, но содержимое тазика у дивана не оставляет вариантов. Цзян Чэн неловко гладит его по голове, пока сестра собирает Усяня в больницу. Серьезный врач со скорой как-то без усилий распрямляет молодого человека, ощупывает живот и выдает “аппендицит”. Сирена слышится, как сквозь вату, машина мерно раскачивается, на поворотах его тело слегка смещается к краю каталки и это почему-то смешно. В приемном отделении их встречает дежурный хирург и ее голос почему-то кажется знакомым. - Доктор Вэнь… - обращается к ней кто-то из медсестер. - В третью операционную, - командует Вэнь Цин. Медсестры начинают суетиться, становится понятно, что Вэй Ин зря надеялся на сакральное “само пройдет” Вэй Ина везут в операционную, он видит потолочные лампы в длинном коридоре, ослепляющий свет в операционной, вдыхает через маску и вслух считает до десяти. Успевает дойти только до трех и отключается. - Прости, Вэй Ин, - девушка серьезна и собрана, но вины в ее голосе - в противовес словам - мало. Она еще надеется его переубедить. - Я не могу дать тебе отвар для забвения и не могу уменьшить твою боль. Если ты не будешь в сознании, твое Золотое Ядро может рассеяться в любой момент, я не знаю, как поведут себя твои меридианы. Я разбужу твоего брата. Придется все отменить. - Нет, делай, - возражает он. - Если ты его разбудишь, он потом уже не согласиться. Пересаживай сейчас, другого шанса не будет. - Ты спятил? Да ты у меня от болевого шока тут окочуришься! - Не окочурюсь, я же заклинатель. Нас учили сдерживать и терпеть боль. Я вытерплю. Вэнь Нин, вино есть? - Вина тоже нельзя, - строго говорит она. - Вэй Усянь, я лекарь, я не могу позволить тебе страдать. - Зато я могу. Вэнь Цин, я уже решил и не отступлю только из-за того, что мне может быть больно. - Это не может быть, это будет чертовски больно, - говорит она, но понимает, что все - зря. Переспорить этого человека не удавалось еще никому. Потом была боль, не та, к которой он привык: от кнута, от ударов, от укусов гулей. Эта боль была всепоглощающей, сжирающей разум. Его вскрывают заживо. Чтобы не дергаться, он до хруста в зубах закусил какой-то предмет, подсунутый младшим Вэнем. Сам А-Нин - бледный, перепуганный - крепко фиксирует его с помощью веревок и собственных рук, жилы на его предплечьях вздулись как канаты, в глазах плещется бездна. Вэнь Цин деловито орудует в распоротом животе Вэй Усяня, ее руки чуть не по локоть в его крови, потом появляется он - шар с горящим внутри пламенем. Его Золотое Ядро, связанное с меридианами. Он ощущает, как текущая по телу духовная сила постепенно успокаивается, стихает, исчезает. Становится подобной пруду со стоячей водой, волны в котором не поднимутся уже никогда. “Вот и все…”, думает он и наконец позволяет себе отключиться. Как Золотое Ядро помещают в тело брата, он уже не видит. Как Вэнь Цин стягивает и сшивает его разрезанные меридианы - тоже. Две ночи и один день длится операция. Еще через два дня он с трудом поднимается на ноги, выслушивает последние наставления Вэнь Цин, еще раз проверяет брата, отмахивается от Вэнь Нина, который предлагает ему помощь, и медленно сползает с горы. Прямо в объятия Вэнь Чжао и его людей. - Очнулся, - над ним склоняется Цзян Чэн. С другой стороны появляется знакомое лицо. Вэнь Цин. - Как ты? - спрашивает она. - Золотое Ядро, - бормочет Вэй Ин, - не говори ему про Золотое Ядро, ты обещала. Оно ему нужнее. Он не сможет быть простым человеком, ему нужно Золотое Ядро, чтобы восстановить клан и отомстить… - Какое на хрен ядро? Какой еще клан? - Спокойно, Цзян Чэн, он просто еще не пришел в себя от наркоза, - говорит Вэнь Цин, но лицо у нее какое-то слишком серьезное.