на нежном

в спальне пахнет пролитым на кровать Редбуллом, электронкой со вкусом персика и магиной разъебанной дыркой. Мира потеет над ней целый вечер, желая превратить эту жопу в пизду — чтобы Мага и кулак смог принять, и разом два силиконовых ствола. мирин он получит, если перестанет брыкаться и скулить. …ведь Мага, вроде как, наказан. за слитые пабы, сон у Сигитова под боком и пролитый в постели энергетик — поводов у Миры накопилось, что заебёшься перечислять. Маге не отвертеться и не вырваться: он раздет, связан, до тошноты задурманен персиковым дымом электронки. — перестань, — Мира даже не приказывает, а просит, делая голос издевательски ласковым. — п-перестань, Мага. мы договаривались, что ты будешь смирно лежать и терпеть. он просовывает головку вибратора Маге под колено и, надавливая, тянет влажный след лубриканта к паховой впадине. Маге щекотно. у него сердце останавливается, стоит игрушке задребезжать рядом с какой-нибудь из «обострённых» эрогенок. Мира подрубает вибрацию на максимум, откидывает одеяло и, к ощущениям на бёдрах, пальцами добавляет щекотку поверх взмокшей спины. лижет и водит по коже пальцами. — …ты не будешь меня слушаться, Мага? — спрашивает, не отлипая губами от выступов позвонков, и тут же кусается. — держи его крепко, лады? уронишь — тебе пиздец, — он занимает жопу Маги вибратором, «кролика» утыкая прямо в яйца, и теперь обеими руками щекочет его бока. считает родинки, невесомо задевает углы рёбер, пальцами трахает подмышки… и Мага под ним сходит с ума. он воет и задыхается в кляп, уже насквозь промокший от слюны; Мира заткнул его своими боксерами, которые надевал в дорогу и проносил потом ещё сутки. Мага, как их увидел, сразу распахнул пасть… и встал у него колом на один лишь мирин запах. — ты хорошая сука, Мага. но тебя ещё дрессировать и дрессировать… Мира изводит его до судорог. затем — седлает магины бёдра и тянется отлизать ему пятки. у Маги тонкие щиколотки, узкие стопы и абсолютно фетишные пальцы — прямые, с розовыми подушечками и без единой мозоли. Мира сует между ними язык, слизывает кисловато-солёную терпкость и жадно присасывается… — тебе нельзя кончать, помнишь? — Мира не может нацеловаться с этими охуеннейшими ногами, зарываясь в обе стопы лицом и разлизывая между ними. …Мага даже имени своего не помнит, что уж говорить о правилах очередной мириной игры. он в полуобмороке стонет, вскинув голову, и пересохшим языком силится вытолкнуть кляп. в жопе у него дёргается вибратор, член зажат между лобком и матрасом, а ловкий мирин язык, щекоткой доводя до судорог, охаживает пальцы на ногах и пятки, остывшие под слоем липкой влаги. сейчас он либо умрёт, либо сдохнет — настолько ему невыносимо в постели Колпакова. пока они существуют по разным номерам, скоро им предстоит Белгород, съехаться и попытаться не убить друг друга.