Порывы ветра, удары дождя

Утренний туман густой сыростью обволакивал снявшиеся со стоянки отряды. Понурые боевые кони, сопровождаемые гружеными телегами с палатками и прочим скарбом направлялись в сторону старой крепости Хэцзяня. Основная часть войска — лучники и пехота — двигались в противоположном направлении, спеша нагнать отступающего врага. Все знали, что путь предстоял долгий и сил на беспрерывный полет мало у кого хватит. Не Минцзюэ распорядился идти пешком до первых прибрежных холмов, потом отдыхать, двигаясь на мечах, и небольшой остаток пути до врага преодолеть снова обычным шагом, чтобы в полной мере сохранить физические и духовные силы. Втайне он рассчитывал еще и на привал перед сражением, но здесь нельзя было предугадать наверняка. Лань Сичэнь с некоторым беспокойством провожал взглядом высокую фигуру уезжающего верхом Не Минцзюэ. Справа от него держался командир пехотинцев, а слева — командир лучников. Все трое о чем-то тихо переговаривались. Мэн Яо опять не было видно, хотя Лань Сичэнь был уверен, что он где-то неподалеку от Не Минцзюэ, среди других воинов. Позади него раздались звучные голоса командиров, передающих приказ Не Дэшэна, и многочисленные копыта с хлюпаньем двинулись по непросыхающей осенней грязи. Им вторил надсадный скрип тележных колес. Лань Сичэнь развернул выданного ему коня и направился следом за остатками войска, держащими путь в крепость. Его собственный отряд белым пятном маячил впереди, ярко выделяясь среди вездесущей серости увядающей природы. Не Минцзюэ придержал коня, чтобы не обгонять шедших людей, и оглянулся. Раскинувшиеся за ним заклинатели шли быстро, как он и хотел. В сумрачном свете лениво разгорающегося дня они смотрелись единым темным плащом, раскинутым на дороге. Скоро они вступят в край многочисленных холмов, и плащ превратится в извилистую змею. — Вэнь Люй — хитер, — снова мрачно заговорил Не Шуйчжао. — Если бомбарды ему не помогли, он найдет другое оружие. — Вряд ли можно сказать, что бомбарды не помогли, — не согласился Не Жэньсин. — Ты видел, во что они превратили поле боя. Удивительно, что Вэни не воспользовались ими раньше. Но мы хотя бы узнали, что Вэнь Жохань не признает честного боя. — Это было известно и раньше, — чуть слышно фыркнул Не Минцзюэ. — Даже до того, как погиб мой отец. Вэнь Жохань всегда был бесчестным человеком, и сейчас всего лишь проявил свою суть более наглядно. Кто-то из вас всерьез думал, что он выйдет биться с нами на равных? Оставалось догадаться только о новых способах. Кто знал, что он обратится к людям? — Несмотря на всю подлость Вэней, нельзя не признать их ум, — заметил Не Жэньсин. — Они знали, к кому стоит обращаться. А вот мы, храня верность традициям, оказались слепы. Я слышал, что люди, воюя друг с другом, не сторонятся хитрых уловок, называя их стратегией. — Благородный воин не станет прибегать к хитрым уловкам, — поморщился Не Минцзюэ. Ему очень не нравилось слышать про ум Вэнь Жоханя, особенно от своего троюродного брата. — Он будет использовать только свою силу. — В таком случае, его обойдут менее сильные, но более дальновидные воины, — едва заметно улыбнулся Не Жэньсин. Сегодня его статную фигуру снова окутывало изысканное одеяние серо-зеленых оттенков ордена Цинхэ Не. Любой, смотревший на него, не сразу угадывал, почему оно сидит не так строго, как на Не Дэшэне или на Не Минцзюэ. Почти незаметные изменения, сделавшие линии силуэта более плавными, и едва различимый узор по вороту и рукавам, проявлявшийся лишь при движении, неуловимо изменял впечатление от сдержанных клановых одежд. — Так подлость Вэнь Жоханя уже стала дальновидностью? — нахмурился Не Шуйчжао. Он никак не мог смириться с потерями во вчерашнем бою. — Не Жэньсин впитывает новое со скоростью летящей стрелы. — Только потому, что хочу дожить до конца войны, — легко отозвался Не Жэньсин. Его не сильно заботило мнение окружающих. — Я должен успеть увидеть своего сына. А потому, в отличие от вас, не могу позволить себе излишнее благородство. Жаль, что он не появился на свет до начала войны. — Благодари небеса за то, что твой сын еще не родился и не может встать рядом с тобой на поле боя. — Не Шуйчжао бросил быстрый взгляд на Не Чжимина, шедшего вместе с другими воинами. — Для Дэшэна каждая встреча с ним может стать последней. Твой же сын, если боги будут благосклонны, переживет тебя. — Если Вэни проиграют в этой войне, — мрачно добавил Не Минцзюэ, с тоской вспомнив о рыхлом фронте, который едва сдерживал орден Ланьлин Цзинь. Не Жэньсин промолчал. Обе дочери Не Шуйчжао погибли в первые месяцы войны. Он хорошо помнил живых и смешливых девушек, похожих друг на друга, как две капли воды, одинаково хорошо владеющих и луком, и саблями. Их хрупкая внешность не раз вводила в заблуждение излишне ретивых поклонников. Линия противостояния тогда пролегала куда ближе к сердцу ордена Цинхэ Не. Обе они были похоронены рядом со своей матерью близ Нечистой Юдоли. Войско устроилось на привал поздно ночью, когда до рассвета оставалось совсем немного времени. Не Минцзюэ спешил преодолеть большую часть пути, чтобы на следующий день переход не отнял лишних сил. По всем подсчетам они продвигались сильно быстрее обозов Вэней. Устраивались, где придется. Мягкая, полная влаги, земля с готовностью принимала людей в свои объятия, щедро делясь с ними сыростью, холодом и грязью. Несмотря на усталость, Не Чжимину не спалось. Раздираемый чувством разочарования в отце, Не Минцзюэ и волнением от недавней встречи, он некоторое время лежал, глядя в черные небеса, а потом отправился по краю лагеря в тайной надежде встретить Линь Мэй. В прошлый раз они говорили мало. Больше молчали, сживаясь с болью утрат. Но Не Чжимин помнил ощущение от ее присутствия — теплое и близкое, волнующее и непередаваемо сладкое. Целители всегда устраивались на окраине, и он шел, стараясь не потревожить спящих и надеясь, что если Линь Мэй не спит, то заметит его и подойдет сама. Лезть к отдыхающей девушке было для него неприемлемой грубостью. Если его присутствие будет желанным, она сама подаст знак. Он надеялся на это. Через короткое время его пути от рядов спящих отделилось светлое пятнышко. Сердце Не Чжимина забилось быстрее. Он шагнул навстречу, влекомый горячечным порывом… и разочарованно замер. Эта девушка была явно ниже Линь Мэй. С досады он зажег огненный талисман, чтобы больше не обмануться в слепой надежде. — Прошу прощения за беспокойство, — почти раздраженно сказал Не Чжимин. Лицо девушки показалось ему знакомым, но он не мог выделить его в ряду прочих. — Кто вы? — Шу Цзюй, молодой господин, — изящно поклонилась она. Ее темные глаза мягко блестели в свете талисмана. — Я целительница. Помните, я помогала вам залечить рану на руке? Около месяца назад. Шу Цзюй с надеждой смотрела на него, надеясь, что он вспомнит, узнает, задержится чуть дольше. — Да, наверное. — Не Чжимин рассеянно посмотрел на правую руку и решился — Если вы тоже целительница, не поможете ли мне снова? Я ищу госпожу Линь Мэй. Шу Цзюй опустила взгляд, скрывая разочарование под ресницами. Она не интересовала Не Чжимина. Более того, его интересовала другая девушка. Сдерживая обиду, Шу Цзюй медленно выдохнула. — Я позову ее, — бесстрастно ответила она. — Подождите здесь. — Благодарю, госпожа. — Не Чжимин не обратил внимания на то, как изменился голос Шу Цзюй. Он отступил подальше от спящих, нетерпеливо ожидая появления Линь Мэй и опасаясь, что она придет не одна. Он зря волновался. Она бесшумно скользила, раздвигая тяжелый сырой воздух и приближаясь к нему совсем с другой стороны, откуда ожидалась. Не Чжимин не понимал, как мог спутать ее с кем-то. В горле мгновенно пересохло, но только до того момента, как она оказалась рядом и непринужденно коснулась тыльной стороны его ладони. — Отойдем подальше, — шепнула она вместо приветствия. — Не стоит мешать чужому отдыху. Обогнув ближайший холм, они устроились у его подножия, не обращая внимания на грязь. Зажигая новый талисман, Не Чжимин хотел предложить свой плащ, но Линь Мэй уже была закутана в добротную шерстяную накидку. К его удивлению, разговор сразу принял легкий характер. — Я из клана Линь, вряд ли молодой господин о нем слышал. Он почти не известен, как и я. — Голос Линь Мэй звучал мелодично, когда она рассказывала о себе, и в нем ясно чувствовалась улыбка, совсем как в прошлый раз. — Я недавно присоединилась к войскам ордена Цинхэ Не. Я, но не мой клан. Странствующим заклинателям неважно, кто будет владеть землями, на которых они останавливаются разве что на ночлег. — Не всем, — рассеянно ответил Не Чжимин. Он давно не беседовал с девушками, и сейчас чувствовал внутренний трепет — не страх, но предвкушение новой приятной беседы. И ему вовсе не хотелось говорить о войне. — Вам не стоит называть меня господином. Уверен, ваше мастерство целителя намного превосходит знатность моего рода. — Это могло бы быть правдой, не принадлежи Не Чжимин к славному ордену Цинхэ Не. — Шу Лин совершенно не смутилась, принимая предложение собеседника и называя его по имени. Не Чжимину это понравилось. Так он становился чуть ближе к ней. — Не стоит коротать ночь в одиночестве, особенно, когда враг близко, — заметил Не Чжимин. — Почему вы устроились в стороне от других целителей? — Это не так, — улыбнулась Линь Мэй. — Я устроилась вместе с другими одиночками, оставшимися без клана до войны или после нее. Приятно, когда тебя понимают и относятся как к равной. Она замолчала, глядя в черноту ночи. Пламя талисмана вызолотило ее тонкий профиль, оттеняя черные глаза. Не Чжимин чувствовал восхищение, любуясь гордой осанкой Линь Мэй, изящными пальчиками, сжавшими край узкого рукава, глубоким цветом гладких волос, забранных простой деревянной заколкой. Он заметил, как в неуловимый миг болезненно изогнулись ее брови и уже собрался спросить, не нужна ли помощь, но Линь Мэй заговорила раньше, тихо, с заметным страданием: — Так много погибших. Так много крови. Воздух и земля пропитаны ею. На прошлом поле боя нельзя было разобрать, что под ногами — дождевая грязь или кровавое месиво. Неужели так бывает каждый раз? — Бывает и хуже, — вырвалось у Не Чжимина. Он тут же опустил голову, остро чувствуя, что женщины не должны жить рядом с такой грязью, рядом со смертью. Линь Мэй была такой изящной и хрупкой, что легко представлялась в пышном саду или роскошном доме. Виденные Не Чжимином ужасы, доселе отступившие за круг света, вновь замаячили во тьме уродливой реальностью, противопоставляя себя этой миловидной девушке, едва познавшей войну. — Как ты попала в войско? — с сочувствием спросил он. — Зачем? Линь Мэй посмотрела на него с удивлением, словно не ожидала, что у кого-то могут возникнуть подобные вопросы. — Зачем и все остальные, — просто ответила она. — Благополучие земель заклинателей зависит от этой войны. Боюсь, и благополучие простых людей зависит от ее исхода. Разве можно сейчас оставаться в стороне? — Однако ты пришла совсем недавно, — с улыбкой заметил Не Чжимин. Бои шли один за другим, и если Линь Мэй видела только последний, она не могла находиться в войске долго. — Несколько дней назад, правильно? — Потому что ранее думала, будто война между Великими кланами не коснется других, — серьезно ответила Линь Мэй. — Я ошибалась. Мои родители простые ремесленники, и я плохо разбираюсь в хитросплетениях политического мира. Странствующим заклинателям это и не нужно. — Твои родители не были заклинателями? А как же клан Линь? — в глазах Не Чжимина вспыхнул еще больший интерес. Он мало встречался со странствующими заклинателями и никак не мог взять в толк, почему они выбирали жизнь бродяг, вместо того, чтобы примкнуть к сильному ордену. — Как ты туда попала и почему не выбрала более сильный орден? — Моим первым учителем тоже была бродячая заклинательница, которая случайно зашла к нам в деревню, — едва заметно пожала плечами Линь Мэй. — И уже потом я присоединилась к бродячему клану Линь. Эта жизнь казалась мне очень естественной, даже интересной. Да и вряд ли Великим орденам нужна неизвестно откуда взявшаяся девица. — Почему ты так говоришь? — возмутился Не Чжимин. — Хорошие целители нужны всем орденам! В том числе и ордену Цинхэ Не. Он умолк за миг до того, как с губ сорвалось предложение войти в орден. Он не имел права и власти приглашать заклинателей. С этим вопросом следовало обращаться к главе клана или его доверенному лицу. Не Чжимин вздохнул и почти невесомо коснулся рукава Линь Мэй. — Ты устала? Позволь поделиться с тобой духовной силой, — в его голосе послышались просящие нотки. — Позволь помочь, у меня больше сил. — Ты тоже устал, — улыбнулась Линь Мэй. — Переход был долгим, а вы все едва отдохнули от битвы. И совсем скоро вас ждет новое сражение. Побереги силы. Хотя я верю, что ты достаточно сильный заклинатель, способный выдержать и битвы и переход. Не Чжимин слегка покраснел. Он не хотел, чтобы его слова звучали навязчиво и почти хвастливо. — К сожалению, до моей силы никому нет дела, — чуть разочарованно вздохнул Не Чжимин. — Меня всегда защищают в бою. Оберегают. Должно быть, я выгляжу не слишком умелым заклинателем, если и ты не доверяешь моим способностям. Он почувствовал тяжесть в груди, вновь возвращаясь к мрачным мыслям о своем положении. Как близкому родственнику, ему следовало вести отряды, прикрывать воинов, предлагать планы боя, но он всегда оставался за спинами других. И даже ближайший помощник Не Минцзюэ не мог тут ничего изменить. Задумавшись, Не Чжимин не сразу заметил протянутую руку Линь Мэй. Она улыбнулась нежной, понимающей улыбкой, от которой согрелось сердце. — Даже ты ошибаешься на свой счет. Как же не ошибаться другим? — укорила его Линь Мэй. И заглянула темными глазами прямо в душу Не Чжимина. — Прошу, помоги мне.

***

Войско ордена Цинхэ Не достигло прибрежных холмов к часу Лошади следующего дня. Вперед были высланы разведчики, и принесенные ими вести оказались мрачными: переправу обозов прикрывало старое поместье, высившееся на берегу, и неожиданное нападение на отступающие в спешке войска оказалось невозможным. Рядом с обозами почти не было людей, зато поместье кипело оживленной суетой. — Мы считали, что Вэнь Люй без оглядки удирает от нас, но его бегство оказалось отступлением. Весьма неплохо продуманным, — задумчиво проговорил Не Жэньсин, заслужив недовольный взгляд Не Шуйчжао. Не Минцзюэ промолчал, размышляя над сложившейся ситуацией. Он достал небольшую походную карту, разложил ее на плоском камне и теперь мрачно рассматривал маленькую точку на ближайшем к переправе холме. Поместье было ему знакомо — до постройки моста, сожженного Вэнями, там жил управитель, следящий за переправой и взимавший пошлины. Когда ниже по течению, на быстрине, возвели удобный мост, переправа закрылась, а управитель остался доживать век в опустевшем поместье, отправив на новое место своего сына. Не Минцзюэ не помнил, что с ним стало дальше. Единственная широкая дорога, проложенная некогда многочисленными повозками, шла вплотную к поместью, где теперь расположились Вэни, ожидая окончания переправы неповоротливых обозов и прикрывая их. Из раскинувшегося на самом высоком холме поместья можно было увидеть любые передвижения. — Придется дробить силы, — высказал Не Минцзюэ мысль, владевшую всеми, кто смотрел на карту. — Только так есть возможность подойти незаметно. — В поместье сидит войско Вэнь Люя, — тихо напомнил Не Жэньсин, отбрасывая привычный легкомысленный вид. — С ним не получится справиться малыми отрядами. И при дроблении их не удастся провести незаметно. — Дождемся ночи? — Не Шуйчжао хмурился, поглаживая подбородок с аккуратно подстриженной бородой. — Разведчики доложили, что телег много и переправляются они медленно. Основное войско Вэней пойдет после них, налегке. Если они протянут до темноты, мы сможем подойти незаметно. — Если протянут до темноты, — повторил Не Минцзюэ. — Я не хочу рисковать. Если Вэнь Люй уйдет, он станет постоянной угрозой Хэцзяни. Нельзя этого допустить. — Даже если к поместью подойдут малые отряды, какой в этом толк? — покачал головой Не Шуйчжао. — Они не смогут по-настоящему противостоять войскам Вэнь Люя. — Но смогут открыть ворота. — Взгляд Не Жэньсина вспыхнул, отражая появление плана. — Если удастся перебить стражу, ворота для основных наших войск будут открыты. Малым отрядам не нужно вступать в бой со всеми, сидящими в поместье. Достаточно неожиданно напасть и на короткое время удержать ворота. Не Минцзюэ медленно кивнул, чувствуя, как внутри начинает складываться картина будущего боя. Она все яснее проступала в его голове. Остался только один, очень существенный, вопрос. — Как незаметно подойти к поместью? — высказал его Не Шуйчжао. — Вэнь Люй не глуп, на стенах стоят его люди. Даже малый отряд при приближении будет заметен и обстрелян бомбардами. Я не хочу повторения вчерашней бойни. Все замолчали, пристально глядя на карту, словно именно в ней крылся ответ. Склонив головы, собравшиеся на совет заклинатели не замечали, как по ним скользит взгляд Мэн Яо. Как обычно, никто не обращал на него ни малейшего внимания. А между тем, он давно заметил изящно выведенную картографом тоненькую ниточку — ответвление реки, огибающее ближайший к поместью холм и бегущее почти к воротам. Что бы там ни было, это воспринималось хозяевами поместья как естественная защита от возможного нападения, однако использовать ее можно было по-разному. — Позволит ли Чифэн-цзунь сказать? — поклонился Мэн Яо. Задумавшийся Не Минцзюэ вздохнул, словно просыпаясь, посмотрел на него и кивнул. Не Шуйчжао и Не Жэньсин сделали вид, что ничего не слышат, они не отводили глаз от карты. — Это стороннее русло реки, верно? — Мэн Яо указал на привлекшую его внимание линию. — Танхэ быстра и непредсказуема. Будь это русло полноводным, оно угрожало бы полям в низинах. — Большинство полей давно заброшены, — недовольно бросил Не Шуйчжао. Он не мог понять, куда клонит раздражавший его выскочка, и от того становился еще более недовольным. — Но при расцвете переправы их обрабатывали, господин Не, — спокойно и доброжелательно отозвался Мэн Яо. Он видел внимательный взгляд Не Минцзюэ, который слушал его с большей готовностью, чем остальные, и этого было достаточно. — Вероятно, русло использовали для орошения полей. А значит, над ним требовался контроль. — Плотина, — снова кивнул Не Минцзюэ. — Которую никто не стал разбирать, постепенно оставляя поля. — И если это случилось достаточно давно, не имеющая полноводного притока река или высохла, или измельчала, — завершил свою мысль Мэн Яо. По просветлевшему взгляду Не Минцзюэ было ясно, что он понял задумку. — А высокий берег, на котором стоит крепость, не позволяет видеть дно этого русла. Оно непригодно для перемещения большого войска, но подойдет для малого отряда, — продолжил за него Не Минцзюэ и обратился к Не Шуйчжао: — Таншу, останьтесь с основным войском за холмами. Я поведу отряд к поместью, чтобы занять ворота. Жэньсин с отрядом лучников отправится со мной. Их целью станут стрелки, если Вэни опять применят бомбарды. — Один отряд может увязнуть. — Не Жэньсин оживился. Идея грядущего боя становилась ясной, наполняя его предвкушением схватки. — Кто-то должен подать сигнал к наступлению, если нам понадобится помощь. Или если придет пора прорываться в открытые ворота. Нельзя оставлять это на отряд, который пойдет впереди. Он может не успеть подать знак, да и знамена будут только мешать. — Не-цзунчжу, — решительно произнес Не Шуйчжао, заставив Не Минцзюэ насторожиться. Такое обращение дядей использовалось редко, только если он готовился сказать сомнительную или неприятную вещь. — Позвольте мне пойти вместо вас и подготовить место будущего боя. Вы собираетесь проникнуть за стены, в сердце огромного войска… — Не нужно, таншу, — прервал его Не Минцзюэ, смерив тяжелым взглядом. Он не боялся Вэней и не считал нужным отсиживаться в безопасном месте. И сомневался, что смог бы уважать себя, послав вперед почти старика, пусть и чрезвычайно опытного. — Пойду я. Не Шуйчжао не решился настаивать у всех на глазах. Он знал, если Не Минцзюэ говорит таким тоном, не стоит ему возражать. — В пятидесяти шагах от моего отряда пойдет другой, — продолжил Не Минцзюэ, признавая справедливость замечания Не Жэньсина. — Они сообщат о необходимости наступления основных войск. — Кто поведет его? — сумрачно спросил Не Шуйчжао, стараясь скрыть недовольство, порожденное отказом от его предложения. Никто и никогда не смог бы изменить его мнения, что главу клана необходимо беречь для решающих сражений. — Тот, кому не нужно слишком много опыта, чтобы подать сигнал, — усмехнулся Не Жэньсин. — Но тот, кто имеет право отдавать приказы. — Чжимин, — согласился Не Минцзюэ. — Его порадует такая возможность, — улыбнулся Не Жэньсин. — Только нужно напомнить ему держать себя в руках и не ввязываться в бой. Пусть покажет себя. Уважаемый Дэшэн только порадуется его успехам. И возможно, пересмотрит свое отношение к участию Чжимина в конной атаке. Не Минцзюэ не считал, что это когда-нибудь может случиться, но промолчал. Он полагал, что причины Не Дэщэна схожи с его собственными — трудно отдавать все внимание битве, когда знаешь, что совсем неподалеку опасность грозит близкому человеку. — Ждать вечера не будем. — Не Минцзюэ свернул карту. — Таншу, цзунсюн, подберите надежных людей для моего отряда. Чжимин пусть выбирает сам. Он бросил взгляд на гнездо Вэней. Поместье, которое с трудом можно было назвать крепостью, прямоугольником чернело на фоне полуденного неба. Низкие каменные стены, частично уже разобранные прежде обитавшими здесь крестьянами, и раньше едва превышали два человеческих роста. Не Минцзюэ почти не сомневался что, сейчас в расщелинах улеглись широкие дула бомбард, притаившихся, словно чудовищное существо, готовое изрыгнуть пламя. Не Шуйчжао выбрал в отряд двадцать заклинателей — надежных и сильных. Ему не нравилась мысль, что Чжимин будет набирать себе людей сам. Он не доверял скромному опыту мальчишки, но распоряжения главы клана не следовало обсуждать, и приходилось смириться. Его утешала только мысль, что этот отряд не вступит в бой, поэтому глядя на молодых заклинателей рядом с Не Чжимином, он старался успокоить сжимавшую сердце тревогу. В час Козы отряды уже пробирались к руслу. Первый из них, дополненный десятком лучников, вел Не Минцзюэ, неподалеку как всегда держался Мэн Яо, а на значительном отдалении, но не выпуская их из виду, шел Не Чжимин с двадцатью заклинателями, подчиняющимися непосредственно его отцу. Он разрывался между двумя чувствам. С одной стороны, отведенная роль наблюдателя его удручала, с другой же — радовала возможность помочь непосредственно главе клана. Приходилось надеяться, что после грядущего боя будет о чем рассказать отцу. С некоторой тревогой Не Чжимин думал о том, что это сражение может стать последним, решающим на землях Хэцзяня, и тогда придется еще долго ждать, прежде чем предоставится случай показать себя. И присоединиться к коннице отца. Едва выглянувшее осеннее солнце вновь скрылось за грузными серыми тучами, предвещая дождь. Холмистый берег наполнился тенями. Ветер доносил крики погонщиков, гул человеческих голосов и скрип телег, медленно переправлявшихся через реку. Два малочисленных отряда огибали широкие подножия холмов, тщательно следя за тем, чтобы не попасться на глаза врагу. Когда они достигли пересохшего русла, Не Минцзюэ выдохнул с облегчением. Танхэ ушла из своих владений не полностью, оставив здесь извилистый тонкий ручеек. Он размывал бывшее речное дно, превращая его в илистое месиво, но идти не мешал. Склон холма, на котором расположилось поместье, здесь круто обрывался, образуя берег высотой в три человеческих роста. Вторая сторона, более пологая, была чуть ниже. Не Минцзюэ махнул рукой, приказывая заклинателям держаться ближе к высокому берегу. Теперь все общение свелось к жестам. Не Шуйчжао хорошо подобрал людей для отряда — каждый из них не раз ходил в разведку и знал, как вести себя менее заметно. Все они прижались к черной земляной стене, бесшумно продвигаясь ближе к поместью. Не Минцзюэ указал Мэн Яо на сапоги, утонувшие в густой жиже. Тот кивнул. Поднимать ноги, создавая звонкое чавканье, запрещалось. Благодаря надвигавшемуся дождю, холмы оказались в удобном для наступающих сумраке. Черная цепь медленно продвигалась к поместью, ловя любое изменение звуков. Говор людей, донесшийся до Не Минцзюэ, слегка удивлял. Это явно были не заклинатели — манера общения выдавала в них простолюдинов. Не крестьян, но слуг самого низкого положения. Он не мог разобрать слов, но прекрасно слышал рваные интонации и грубо усеченные фразы. Отряд подходил ближе, замедляя шаг, чтобы не выдать своего присутствия нечаянным звуком. Позади, на повороте русла, уже показались люди Не Чжимина. Оставалось обогнуть холм, чтобы подобраться ближе к воротам. Начал накрапывать мелкий дождик. Жидкая и холодная грязь плотно облепила сапоги заклинателей. Идя позади Не Минцзюэ, Мэн Яо с отвращением посмотрел на свои ноги. После многих лет проживания в борделе грязь была для него не самым страшным несчастьем, но она низводила благородного заклинателя до состояния неприкаянного простолюдина. Не Чжимин всматривался в первый отряд, не позволяя своим людям выйти из-за поворота земляной стены. Ему пришлось выдвинуться вперед, чтобы видеть, как продвигается Не Минцзюэ. На миг подняв взгляд, он увидел только убегающий вверх склон холма. Почти отвесный берег служил не только укрытием, но и помехой для обзора. Не Чжимина тревожила невозможность видеть врага. Он не мог перестать осматривать небо в поисках вездесущих разведчиков Вэней, хотя его задачей было следить за отрядом Не Минцзюэ. Не Чжимин знал, что сопровождающие его заклинатели заметят угрозу, если таковая появится, но опасался безоглядно переложить ответственность на других. Слишком многое зависело от успеха вылазки. Он вытер мокрое от дождя лицо и вновь впился взглядом в спины передового отряда. Земля грохнула, вздрогнула и рассыпалась комьями жирной земли. Взрыв оглушил Не Чжимина, заставил отшатнуться назад и мгновенно потерять самообладание. Потрясенный до самых основ естества, он словно во сне увидел, как заклинатели Не Минцзюэ бросились вперед, спеша достичь ворот, как Мэн Яо что-то спешно говорит, указывая на высокий берег. Растерянность и ужас мгновенно покрыли Не Чжимина холодным потом. «Заметили», — болезненно билось у него в виске, пробуждая картины вчерашнего боя: искалеченные тела, пропитавшая землю кровь, заглушающий крики грохот и звон в ушах. Все повторялось прямо сейчас, на его глазах. Кто-то схватил его за руку, заставляя обернуться. Не Чжимин не услышал слов. — Нужно отвлечь их! — крикнул он, выхватывая из ножен саблю и шаря взглядом по серому небу, ожидая врага. — Приказ был другим, — растерянно сказал один из его людей. — Мы должны только наблюдать. — Я не буду смотреть, как гибнет глава клана, — резко бросил Не Чжимин, прижимаясь к дальнему берегу, чтобы рассмотреть поместье. Он понимал, что их заметят, но сейчас хотел именно этого. Пусть Вэни думают, что их много, пусть делят внимание между двумя целями. Открывшиеся взору стены оскалились толстыми дулами, хорошо видимыми на фоне серого неба. В руке Не Чжимина вспыхнул огненный талисман, привлекая внимание наверняка. Рядом немедленно оказались другие заклинатели с обнаженными саблями, несколько приданных ему лучников достали стрелы. Черные дула задвигались, слепо шаря в поисках новой цели. Почти дошедший до ворот крепости отряд замер, оглушенный близким грохотом. Мэн Яо указал на противоположный берег. Не Минцзюэ согласно кивнул. Случайный или намеренный выстрел, который никак не мог быть направлен против них — ядро упало слишком далеко. Он уже собрался приказать идти дальше, но тут краем глаза заметил яркую вспышку. — Глупец, — яростно прошипел Не Минцзюэ, заметив действия Не Чжимина. В поместье раздались крики, подтверждая, что огонь замечен. Не Минцзюэ сжал зубы. Весь план рушился. Он молча подал знак к наступлению, и вся цепь под прикрытием высокого берега бросилась к воротам. Между холмами гулко заметался грохот бомбард. Глухо врезаясь в мокрую землю берегов, каменные ядра взрывали снопы черных брызг. Над высохшим руслом мелькали искры, летели хлопья сажи. От непривычного грома закладывало уши и замирало сердце. Первый отряд бежал к воротам, расплескивая жидкую грязь. Усилием воли Не Минцзюэ заставил себя не смотреть наверх, не следить за полетом ядер. Сейчас выживаемость обоих отрядов зависела от скорости взятия ворот. — Они не попадают! — прокричал бегущий рядом Мэн Яо. — Берег слишком крутой, ядра перелетают через русло. Они не смогут задеть нас! Краем сознания Не Минцзюэ удивился, когда он успел все это заметить. Его беспокоили не столько бомбарды, сколько заклинатели Вэней, которые в любой момент могли подняться в воздух и уничтожить оба отряда просто числом. Не было разницы — погибнут они от ядра или чужих мечей. Над их головами взмыли стрелы, почти одновременно выпущенные лучниками обоих отрядов. Высунувшиеся в проломы стен заклинатели мешками свалились вниз. Немногие, Не Минцзюэ насчитал с десяток, но сейчас это был неплохой результат. Не сговариваясь, все помчались быстрее. До ворот оставалось совсем немного. Не Минцзюэ на ходу выхватил саблю, собираясь вскочить на нее. Невидимый таран ударил его всей мощью, перед глазами взорвалось обжигающее зарево, уши наполнил многократно усиленный гул. Едва не выронив Бася, Не Минцзюэ упал на колено, слепо схватился свободной рукой за рыхлый берег. Грудь сжало, мешая набрать в легкие воздух. Он проталкивал его короткими глотками, слыша только свои удивительно громкие надсадные вздохи. Понадобилось несколько мгновений, чтобы гул в ушах превратился в голос. Не Минцзюэ повернул голову, различил сквозь густую пелену невысокую фигуру Мэн Яо и махнул рукой, показывая, что ничего не слышит. Гул в ушах стихал, превращаясь в отдаленный шум. Увидев обступившие его тени, Не Минцзюэ заставил себя вздохнуть глубже и закашлялся, но потом рывком поднялся на ноги. Взгляд прояснялся, звуки возвращались. Он тряхнул головой и мельком взглянул на близкую выбоину широко срывшую край черного берега. Это было не просто ядро. Это была бомба. — Вперед! — крикнул Не Минцзюэ, срываясь с места. Им оставалось всего пятьдесят шагов. Заметили их или нет, было уже неважно. Они успели до появления противника. Бег окончился прямо под воротами. Сабли взмыли вверх, вознося заклинателей высоко над холмом и приземистыми башнями. — Они не подали сигнал! — Рядом с Не Минцзюэ парил Мэн Яо, указывая в сторону оставленного позади отряда Не Чжимина. — Я взял талисман. Только поймут ли… — Подожди. — Не Минцзюэ потрясенно смотрел вниз. Прямоугольный двор, обнесенный каменной стеной, полуразрушенное поместье без крыши — все наполняла пустота. Около бомбард суетились единичные люди, по виду, как и по говору, не заклинатели. Никого из Вэней здесь не было. Опустившись на террасу, отряд мгновенно устремился к бомбардам. Не Мнцзюэ остался у ворот. Даже не заложенных тяжелым засовом. Он не понимал, что происходит. Глядя, как безоружные люди с грубыми самодельными копьями падают под широкими ударами сабель, Не Минцзюэ чувствовал, как в грудь заползает холодок. Вэней здесь не было. И не было давно. Над поместьем повисла тишина. Последняя бомбарда умолкла под хрип канонира. Не Минцзюэ выхватил из рукава талисман и бросил вверх, даже не глядя, как в небе расцвел мерцающий герб ордена Цинхэ Не. Мирный знак, означающий, что Не Шуйчжао можно не спешить. Он убрал Бася в ножны, пинком распахнул рассохшиеся ворота и размашистым шагом направился к реке, темневшей в сумерках черными водами. Сердце наполнялось тревогой дурного предчувствия. У реки сгрудились крытые полотном телеги. Часть из них медленно ползла по воде, перебираясь на другой берег. Тут же выстроились с два десятка заклинателей. Никого из них Не Минцзюэ не знал, никто из них не владел достойным мечом. Спиной он почувствовал, что приближаются его люди, и неспешно обнажил саблю. Заклинатели колебались. Они колебались, даже когда начали умирать. Не Минцзюэ достался только один. Молодой человек в одеяниях с языками пламени. Чуть старше Не Хуайсана. Не Минцзюэ не смотрел ему в лицо, когда Бася наискось врубилась в грудную клетку. Мэн Яо обошел глядящий в небо труп и откинул полотнище с ближайшей телеги, являя бессмысленную кучу бревен и камней.