Спутник

      18. «Эротизм в литературном искусстве и эротика как жанр».       19. «Проблематика употребления эвфемизмов и обсценной лексики в художественной литературе».       20. «Творческое письмо как разновидность аутопсихотерапии».       21. «Место графомании в литературе: может ли графоманское письмо иметь художественную и/или научную ценность?»       Да, вопросы по литературе как нельзя лучше помогают бороться с возбуждением. Вот, Баки даже уже знает, что делать, если Земо захочет поиграть с контролем оргазма.       О, боже, Земо…       Баки запрокинул голову и прикрыл глаза, концентрируясь на своём дыхании. Нельзя сейчас было вспоминать минувший день — все эти прикосновения, взгляды… Потрясающий секс утром.       Баки тихонько прорычал от раздражения на самого себя, опёрся локтями о колени и уронил голову в ладони.       — У вас там всё в порядке? — спросил Уокер, явно без особого интереса или обеспокоенности, но, видимо, потому что так положено по его рабочему уставу или типа того.       — Да, да, просто… — Баки вздохнул и откинулся обратно на спинку сидения, нервно приглаживая волосы. — Слушайте, вам же самому не охота туда-сюда мотаться? Высадите меня на вокзале, я сам доеду. Шефу не скажу, слово скаута.       — Шеф сказал отвезти — я везу, мне за это платят. И он всё равно узнает. Музыку включить?       — Ой, нет, Бетховенов с Моцартами мне вчера на всю жизнь хватило, — проворчал Баки, складывая руки на груди и сам себе показал язык.       — Ну, типа, Rise Against есть… — Уокер ткнул в панель проигрывателя и начал листать появившийся список исполнителей. — Breaking Benjamin, System of a Down, Skillet, Offspring, Scorpions…       — Фигасе, — перебил Баки и присвистнул, — а я думал, шеф только классику слушает.       — Ага, писает духами и срёт радугой. Не, он нормальный мужик на самом деле, обычный, знаешь? По душам поговорить можно.       — Да ладно, — хмыкнул Баки, — не заметил.       — Это потому, что ты необычный, для него, ну, типа, понимаешь?       — Нет, не понимаю.       — Потом поймёшь.       Баки показалось, или Уокер действительно ухмыльнулся ему через зеркало заднего вида? Но это была не мерзкая ухмылка, типа «гы-гы, очередная подстилка начальника», — скорее понимающая «ну ты и влип, парень».       — Так что насчёт музыки? — добавил Уокер, чуть повернув голову к Баки.       — Да не. — Баки достал телефон. — У меня вон — экзамен скоро, надо готовиться.       Уокер кивнул, замолчал и сосредоточился на дороге, а Баки погрузился в мир литературоведения и проклял тот день, когда решил получить профильное образование, а не тупо закинул готовый роман всем известным издательствам, параллельно подрабатывая в «Макдаке» или прачечной.       За окном уже начинало смеркаться. После типичной пробки на выезде из Нью-Йорка машина полетела по междугороднему шоссе, и Баки, проверив время, с облегчением понял, что не только не опоздает к вечерней паре, но и успеет пообедать. А ведь задержись они в музее ещё на полчаса…       Что-то подсказало Баки, что тогда Земо бы не отпустил его голодным. Точно время рассчитал, засранец. Интересно, сам-то он не забудет пообедать? И будет ли у него время? При такой работе, наверное, дышать успевать затруднительно, а учитывая, что он полдня потратил на гулянки и теперь надо навёрстывать…       На короткий миг Баки испытал укол вины — ведь это на него было потрачено драгоценное время, но потом он напомнил себе, что, а) Земо взрослый, состоявшийся, самостоятельный человек и сам принимает решения и может о себе позаботиться, б) будучи явным контрол-фриком, уж, наверное, своё время он распределить умеет.       А что до Баки… Этот даже не подумал, разумно ли связываться с контрол-фриком, и по мановению волшебной палочки (да-да, своего глупого члена) бросился в омут с головой. Опять.       Когда за окном поплыли знакомые улицы, Баки немного встревожился.       — А к порогу меня доставить шеф не велел, надеюсь? — опасливо поинтересовался Баки у шофёра. — А то как-то неловко на таком шарабане подкатывать.       — Высажу за углом, где вчера.       Баки облегчённо кивнул.       Ещё через несколько минут машина свернула в тихий переулок и остановилась. Баки по привычке чуть не полез за карточкой, чтобы расплатиться с водителем, но вспомнил, что это не такси. Он собирался поблагодарить Уокера и выйти, но тот снова молниеносно подорвался с места и открыл Баки дверь. Баки невольно закатил глаза. Не любил он, когда его нежили, как принцессу.       Уокер вытащил из багажника и отдал Баки сумки с покупками. Баки вздохнул: так надеялся, что про них забудут, и не придётся светить обновками перед приставучими друзьями. Пожелав Уокеру хорошего дня, Баки резво зашагал к общежитию, краем глаза увидев, как машина уезжает.       Как приятно было вернуться в родные места! К знакомым лицам однокашников, снующих туда-сюда через двор, гвалту голосов и музыке, доносящимся на улицу даже сквозь закрытые окна, к неизбывному запаху хлорки, краски и горелой еды на первом этаже.       В комнате на кровати валялась Наташа с учебником. Стоило Баки войти, она отложила книгу.       — Ну так и какого же размера член? — без прелюдий поинтересовалась она.       — Мы не будем это обсуждать, — рявкнул Баки.       Отставив сумки на стул, Баки стал выпутываться из пальто, а Наташа тут же подскочила, выудила из сумки кожанку, надела и начала вертеться перед зеркалом.       — Значит, всё-таки маленький, — вздохнула Наташа. — Куртка шикарная, кстати, дашь погонять?       — Она тебе велика на два размера, отдавай. — Баки подошёл к Наташе и аккуратно подёргал за воротник.       Наташа закатила глаза и позволила снять с себя куртку, а потом плюхнулась обратно на кровать.       — Встретишься с ним снова?       — Нат, серьёзно, мы не будем это обсуждать.       — Хоспаде, он тебя заставил договор о неразглашении подписать, или что?       — Или что, я просто не хочу обсуждать с тобой свою личную жизнь.       — Да ладно? В прошлом году, когда тебе была нужна помощь, ты говорил иначе.       Баки вздохнул, сел рядом с Наташей на кровать и примирительно обнял её за плечи, и Наташа привалилась ближе.       — Послушай, — мягко сказал Баки, — ты не представляешь, как я тебе благодарен. Чёрт, да я тебе жизнью обязан, и ты прекрасно знаешь, что я всегда готов прийти на помощь в ответ, выслушать, и вообще мне очень нравится с тобой общаться и обсуждать всякое, не стесняясь, но…       — Всё, что перед «но» — говно, — поддразнила Наташа и показала язык.       Баки в ответ щёлкнул её по носу.       — Я ещё сам не особо понимаю, во что вляпался, что между нами, и не хочу заранее делать заявлений. Ну и да, обсуждать размеры членов любовников мне тоже не по вкусу. Я же не спрашиваю объём груди твоей девушки!       — Понял, принял, как созреешь, ты знаешь, где меня найти, но учти, что от Лены ты глубокими беседами не отделаешься.       — Да уж за три года привык, — хмыкнул Баки. — Слушай, у нас пожрать что-нибудь осталось? У меня пара через час, до вечера не доживу.       Они пришли на кухню, Наташа достала из общего холодильника большую кастрюлю с остатками паэльи с фасолью и спаржей и поставила греться. Когда Сэм и Баки задружились с Наташей и её девочками, было большой радостью узнать, что все пятеро придерживаются вегано-вегетарианской диеты, и договорились готовить по очереди на неделю вперёд. Баки иногда сбивался со счёта, но Сэм всегда услужливо напоминал. Чаще всего, давая пинка утром понедельника с требованием приготовить завтрак. Посмотрел бы Баки, как Сэм таким же манером напоминал кому-то из девочек. Наверное, остался бы без ноги.       Судя по паэлье, была очередь Наташи: именно она любила средиземноморскую кухню. И надо сказать, в кулинарии она разбиралась куда лучше, чем в изучаемом предмете.       По дороге на пару после обеда Баки неожиданно получил сообщение от Земо: «Доехал нормально? Поел? Как себя чувствуешь?» Баки скептически приподнял бровь, поражаясь, как барон стал миллиардером, если тратит время на такую ерунду, и ответил коротко: «Всё ок».       Следующее сообщение заставило Баки запнуться о собственные ноги, и он чуть не врезался во впереди идущего однокашника. Тот недовольно покосился на Баки, тот бросил короткое извинение и поскорее привалился к стене, чтобы избежать повторения конфуза. К щекам прилила кровь, когда он перечитывал сообщение: «Когда ждать видео?»       Баки поёжился. То есть, он серьёзно? Чёрт, да Баки в жизни ничего откровеннее фоток своего голого торса не делал, а тут его просят передёргивать на камеру. Он же будет стесняться, отвлекаться на то, как выглядит в кадре. И вообще, одной руки ему не хватит. И где, скажите на милость, по мнению Земо, он должен это делать? Вечером после пар в комнате будет Сэм, в ванной от него не спрячешься, да к тому же там некомфортно.       «Позже», — лаконично ответил Баки на сообщение и побежал на пару, обгоняя звонок.       В пути пришло ещё одно сообщение, но его Баки посмотрел уже когда прочно закрепился пятой точкой на стуле, а его причинные места были надёжно скрыты столешницей парты. Аудитория была свободной, а группа маленькой, так что все студенты сидели на почтительном расстоянии друг от друга, и Баки без опаски смог посмотреть сообщение.       «Когда будешь делать это, хочу, чтобы ты думал обо мне. Вспоминал мою руку на своём члене и представлял, как эти пальцы будут ощущаться в твоей заднице».       Баки быстро заблокировал экран и спрятал телефон под парту. В паху зудело, и Баки положил ногу на ногу и крепко их сжал, чтобы хоть как-то унять возбудившийся член. Да чёрт возьми, ему же не 15, когда он заводился от одного слова «секс» — с таким багажом опыта за плечами так остро реагировать на какой-то секстинг…       Новое сообщение Баки игнорировал целых десять минут, пока профессор объяснял, что будет на зачёте, а едва он отвернулся к доске, чтобы начертить какую-то схему, Баки выхватил телефон и жадно прочитал сообщение.       «Ты бы отлично смотрелся на столе в моём кабинете. Блофельд гладил котика, а я бы трахал пальцами твою дырочку, слушая очередной скучный доклад. А ты бы мурчал от удовольствия».       Баки тяжело сглотнул и снова отложил телефон, на парту экраном вниз. Он был уверен, что щёки у него лихорадочно полыхают, и едва мог дышать. Лишь бы профессор не заметил — чего доброго решит, что Баки заболел, пошлёт в санчасть, а как Баки пойдёт с таким Эверестом в штанах?       Дрожащей рукой Баки взял ручку в тщетной попытке что-то записать за лектором, но тут телефон снова завибрировал, и Баки вздрогнул, выронив ручку. Она упала на пол, и Баки полез под парту её добывать. Земо бы наверняка оценил его вид на четвереньках с откляченным задом. В такой позе Баки вполне мог бы прятаться под его многострадальным столом, катая на языке член, пока Земо принимает посетителей.       Утонув в этих мыслях, Баки так резко дёрнулся наверх, что со всей дури впечатался затылком в столешницу, перед глазами всё поплыло, а в ушах зазвенело.       Как после контузии…       Прямо в голове пророкотали несколько автоматных выстрелов, и туман рассеялся. Мозги встали на место, и Баки поглубже вдохнул, возвращаясь за парту. Не читая сообщения Земо, он набрал в ответ короткое: «Я на паре», включил на телефоне режим «в самолёте» и запихнул его на самое дно рюкзака.       Через час экзекуция кончилась, Баки беззаботно направился домой в общагу, по дороге включая обратно телефон, и буквально в следующую секунду раздался звонок.       Ну что ещё ему нужно?       — Да, ваша светлость, — со вздохом ответил на звонок Баки, и ему в ухо заорал Годзилла.       — Никогда, слышишь? Никогда не смей отключать телефон!       — Но я на паре был, и сообщения…       — Не надо оправдываться, просто скажи, ты понял или нет? Никогда не отключай телефон!       — А если батарея сядет? — возмутился Баки.       — А ты следи, чтобы не садилась! — рявкнул в ответ Земо, а потом примирительно вздохнул и понизил тон. — Пожалуйста, пообещай, что будешь всё время на связи. Меня тревожит, когда я вижу недоставленные сообщения и слышу «абонент недоступен».       — Я понимаю, но я же не ваш личный раб, чтобы быть на связи 24 на…       — Просто не отключай телефон! — вскричал Земо так громко, что, Баки был уверен, в помещении, где в этот момент находился барон, задребезжали стёкла.       — Хорошо, сэр, простите, сэр, — пробормотал Баки.       Он уже дошёл до двора общежития, и теперь бродил под окнами, чтобы не нести этот разговор внутрь, где поговорить спокойно не дадут.       — Вот так бы сразу, — проворчал Земо. — В субботу займёмся твоим воспитанием. И я всё ещё жду видео.       Барон положил трубку, а Баки устало прижал холодный корпус телефона в горящему лбу.       Это снова началось. То, от чего он так старательно бежал. Решения, принятые за него, и контроль каждого шага, обида на любую мелочь, а потом зализывание ран сексом. Баки снова залез в телефон и увидел кучу пропущенных звонков и потёртых сообщений от Земо в мессенджере. В голове начали выстраиваться слова, как лучше сказать, что никакой субботы не будет, что Баки не нужны такие «отношения», но в памяти возникли ласковые улыбки, чувственные прикосновения, интересные разговоры. Баки сто раз проклял себя за эту идиотскую отговорку «ну один раз сорвался, у него тоже был тяжёлый день», но всё же, вместо того чтобы написать «прости-прощай», просто убрал телефон и поспешил в общежитие.       В комнате Сэма не было, что дало Баки форы продышаться и собраться с мыслями. Рука чесалась, как не бывало уже давно, и Баки всё скрёб и скрёб рубцеватую кожу, не в силах остановиться, пока она не покрылась катышками содранного верхнего слоя эпителия, только тогда прекратил. Рукав пуловера болезненно щипал растревоженную кожу, и вся рука зудела и пульсировала. Баки подышал пару минут в пакет, пришёл в себя и отправился искать друзей.       Они нашлись на кухне, там пахло чесноком и картошкой. Сэм ужинал в компании девочек. На столе было большой противень картошки по-деревенски и несколько пиал с соусами.       При появлении Баки все четверо обернулись к нему и перестали жевать. Сэм первым открыл было рот, чтобы заговорить, но Баки жестом его остановил       — Пока вы себе ничего не придумали, я всё скажу сам. Да, у нас с Земо случилось взаимное притяжение, да, мы переспали, да, я собираюсь увидеться с ним снова, нет, у нас нет отношений, нет, он не через постель помог мне с изданием книги, нет, я не буду рассказывать интимные подробности вам на потеху. Ещё вопросы?       Все шокированно молчали, и только Ванда робко, как школьница, подняла руку. Баки качнул головой, призывая говорить.       — Тебе хорошо с ним? — осторожно спросила она.       Баки вздохнул, уронил голову на грудь, сосчитал до десяти, унимая ураган мыслей и противоречий в голове, а потом кивнул.       — Пока да.       Ванда успокоенно улыбнулась, а Баки взял от соседнего столика ещё один стул, чтобы присоединиться к друзьям.       — Подвинешься? — спросил он Сэма, занимавшего непозволительно много места между Наташей и Еленой.       — Нет, — ответил Сэм, не оборачиваясь, и поглощая очередной ломтик картошки, чавкая и слизывая соус с пальцев.       Баки вздохнул, отставил свой стул, взял за две ножки стул Сэма и с лютым скрежетом отодвинул его от стола, после чего занял освободившееся место. Сэм набросился на него со спины, они чуть-чуть помутузились, смеясь и пачкая друг друга соусами под неодобрительные восклицания Наташи, наконец уселись оба и продолжили ужин, обсуждая ерундовые, но такие дорогие сейчас сердцу вещи.       «А в сущности, — рассуждало подсознание, притупленное непринуждённой беседой, весельем, уютом компании близких и вкусной едой, — ничего же страшного не произошло. Это даже было невежливо просто отправить его в игнор. Я бы и сам на такое обиделся. И потом, это не Рамлоу, который за громкий хлопок шкафчиком стегал пряжкой ремня, а за уход без предупреждения на сутки приковывал к батарее без еды и воды. Земо — Гельмут, он тоже человек несчастный, наверняка у него ворох фобий, и мне бы его понять и пожалеть. А что же, всё-таки интересно, произошло у него в семье такого трагического, о чём он не говорит?»       Расходясь после ужина, Баки был удивлён, что Сэм не повернул в их коридор, а направился на лестницу.       — Иду к Лэнгу и Бартону. — Сэм развёл руками. — Бейсбол, помнишь? Может, с нами?       Баки помотал головой, махнул рукой и взволнованно направился к себе.       Как удачно всё сложилось, что Сэма допоздна не будет!       Влетев в комнату, Баки захлопнул за собой дверь и даже запер на замок. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло от предвкушения.       «Чёрт тебя подери, Барнс, ты и правда собираешься это сделать!»       Включив на телефоне камеру, Бак начал обходить комнату в поисках ракурса. Надо ещё так выбрать, чтобы ему самому потом было удобно расположиться. В идеале бы на кровати.       Пораздумав, Баки чуть передвинул стол, выложил на него стопку книг, переключил камеру на фронтальную и, приставив телефон к книгам, направил объектив на свою кровать и сделал снимок. Ракурс неплохой, немного зазумить, осталось выставить свет. Баки нагло спёр торшер от кровати Сэма и перетащил к своей, приставив с угла. Так абажур не попадёт в кадр, а света будет достаточно. Выставив таймер, Баки сел на кровать и дождался щелчка воображаемого затвора. Посмотрел результат.       Неяркий рыжеватый свет торшера предательски подчеркнул круги под глазами, но да ладно — кого стесняться? Человека, для которого собираешься записывать интим-видео? Тем более, Земо уже имел удовольствие видеть Баки в разном освещении и степени одетости.       Проверив ещё раз, что дверь заперта, Баки скинул пуловер, футболку и выбрался из джинсов, оставшись в трусах и носках, переключил режим камеры на видео и запустил запись.       На мгновение тело онемело от осознания, что он собирается делать. Должно ли ему быть стыдно? Да какая разница на эти общественные нормы — это касается только их двоих. Но как лучше начать? И стоит ли что-то говорить?       Набрав побольше воздуха и медленно выдохнув, Баки решил, что лучше сделать всё естественно, как бы он делал в нормальных обстоятельствах, без камеры и перспективы продемонстрировать свои интимные дела постороннему человеку.       Хотя, нет, немного театральности не помешает.       Войдя в кадр, Баки наклонился поближе к камере и прошептал:       — Добрый вечер, сэр! Концерт по заявкам объявляю открытым.       Улыбка получилась игривой и даже искренней. Баки отошёл к кровати, сел на неё, широко расставив ноги, и запрокинул голову.       Теперь надо забыть про камеру, сосредоточиться на воспоминаниях и фантазиях и сделать то, о чём Баки так-то мечтал с самого расставания в машине.       Вопрос по теории литературы №22: «Дихотомия добра и зла в литературе эпохи романтизма»…       Тьфу, не то!       «Я бы трахал пальцами твою дырку, а ты бы мурчал от удовольствия».       Баки поёжился и обхватил ладонью шею, поглаживая и тихо постанывая.       От одного воспоминания о том, как Земо шепчет на ухо непристойности, по телу побежали мурашки, а когда Баки провёл ладонью по обнажённому торсу, вспомнились прикосновения тёплых рук барона. У него была мягкая кожа. Интересно, он пользуется какими-нибудь увлажняющими кремами?       Баки широко раскрыл ладонь и огладил грудь, лишь слегка задевая соски кончиками пальцев — они были чувствительными, и уже через несколько секунд Баки начал выгибаться навстречу своей руке, пытаясь поймать ускользающую ласку, тело зудело от нетерпения.       Наконец Баки не выдержал, сжал между пальцами один сосок и покатал набухшую горошинку. Вырвался невольный стон, и Баки прикусил губу, поочерёдно пощипывая и оглаживая оба соска. Он буквально чувствовал, как к члену приливает кровь, как с каждой секундой он растёт и растягивает эластичную ткань боксеров. От очередного наиболее жёсткого щипка Баки даже дёрнул бёдрами вверх в тщетной попытке найти контакт. От нетерпения поджимались яйца.       Баки повёл рукой вниз, выписывая узоры на своём подтянутом животе и отсрочивая долгожданное прикосновение к изнывающему от возбуждения члену. Одной руки было катастрофически мало, и ныли оставленные без внимания наедине с прохладой комнаты соски, но на вторую руку Баки опирался, и приходилось выкручиваться.       Наконец ласкающая ладонь добралась до резинки трусов, пальцы побегали вдоль неё туда-сюда, но вместо того, чтобы наконец забраться под ткань и дать себе разрядку, Баки продолжил мучать себя и будущего зрителя, накрывая бугор в трусах поверх материала, и перекатывая по нему ладонь, надавливая то одной, то другой стороной. От удовольствия поджались пальцы на ногах, опорная рука всё-таки не выдержала и подогнулась, и Баки упал не локоть, выпуская на волю сдерживаемый стон.       Обхватив член сквозь ткань, Баки начал двигать рукой вверх и вниз, встречая каждое движение толчком бёдер. Голова кружилась, безумно хотелось большего.       Баки приостановил движения, взобрался на кровать полностью, становясь на неё коленями, снял трусы полностью, выпуская на волю горящий от возбуждения член, и снова взял его в руку, встречая контакт кожи к коже удовлетворённым стоном, а второй рукой снова принялся за терзание своих сосков. Толкаясь в свою руку, Баки приподнимался и опускался на ногах, и ничего не стоило вообразить, что под ним, между его колен сейчас лежит Земо, что это его рука сжимает член, его шершавый большой палец оглаживает головку. Он был бы голым, его собственная эрекция тёрлась бы о бедро Баки в нетерпении проникнуть внутрь.       Чтобы заглушить стоны, Баки сунул в рот два пальца, с наслаждением их обсасывая. Не то, чтобы он был большим энтузиастом минетов (а кто был?), но иногда хотелось так, что аж слюнки текли, и уж тогда Баки выкладывался по полной. От члена Земо во рту он бы точно сейчас не отказался. Вылизывая свои пальцы, царапаясь языком о чуть отросшие ногти, представляя в этом месте щёлку уретры, Баки ещё яростнее толкался в свою руку, уже не сдерживая гортанных стонов. Наверняка Земо бы уже начал бесконтрольно трахать рот Баки, слишком крепко сжимая его член, как сейчас делал сам Баки. Всё грозило вот-вот закончиться.       Вытащив пальцы изо рта, с тяжёлым вздохом Баки выпустил член, откинулся на локти, загнанно дыша, собираясь с мыслями.       Член тяжело пульсировал, разгорячённая кровь жгла изнутри. Кончить хотелось до дрожи, но как-то Баки был уверен, что Земо не ждёт от него лёгкой разрядки. Не после того, как Баки снова нахулиганил и нарушил «правила».       Отдышавшись и тяжело сглотнув, Баки снова поднялся на коленях, повернулся к камере боком, снова засовывая пальцы в рот и обильно смачивая их слюной, после чего второй рукой оттянул в сторону одну ягодицу и, помассировав чуть-чуть влажными пальцами сжатый внешний сфинктер, пока он не расслабился, начал не спеша вводить в себя сразу оба пальца.       Стон оборвался на полутоне, Баки прикусил губу и зажмурился. Кожу и мышцы вокруг проникающих пальцев жгло, как крапивой, слюны было катастрофически недостаточно для смазки, но Баки не останавливался — он слишком этого хотел. Представлял, как точно также будет растягивать и жечь его изнутри член Земо, на который он будет насаживаться медленно и мучительно для них обоих. Как Земо будет сжимать руками его бёдра, из последних сил удерживая себя, чтобы просто не ворваться внутрь.       Выпустив из второй руки ягодицу, Баки снова схватился за свой член, пережимая основание, чтобы не кончить, а потом взял в ладонь яички, нежно их перекатывая, создавая контраст с неприятным проникновением сзади. Он живо почувствовал растягивающие кольцо мышц костяшки между второй и третьей фалангами, а потом тело поддалось и словно само втянуло в себя остаток пальцев до костяшек. Баки с громким стоном насадился на свои пальцы и тут же начал поглаживать подушечками внутренние стенки в поисках простаты. Он понял, что нашёл её, когда всё тело словно прострелило электрическим разрядом, и Баки вскинулся, соскальзывая с пальцев и толкаясь в держащую член ладонь.       В таком положении он ненадолго замер, собирая по кусочкам сознание и мысленно настраиваясь на последний этап этого испытания. Перед тем как продолжить, он повернулся к камере, долго смотрел прямо в неё, представляя глаза Земо — как этим утром в отеле, подёрнутые дымкой, с расширенными зрачками и отсутствующим взглядом, и медленно, чувственно облизал пересохшие губы. После чего отвернулся запрокинул голову и грубо, глубоко толкнулся внутрь себя пальцами, уже зная маршрут, проходясь ими аккурат по простате. Баки застонал, толкнулся бёдрами вперёд, член скользнул в сжимающей его ладони, создавая чудесную фрикцию, и Баки окончательно потерялся меж двух огней.       Сзади его напористо трахали пальцы, растягивая изнутри и стимулируя простату, спереди рука чувственно гладила член, и Баки было катастрофически этого мало. Не хватало рук. Хотелось одновременно дразнить соски, гладить лицо, дёргать за волосы, хотелось, чтобы кто-то — Земо сминал в сильных ладонях ягодицы, чтобы бормотал похвалы и обещания большего.       Заведённая за спину рука быстро устала, и Баки начал насаживаться на пальцы, а не толкаться ими. Двух становилось мало — растяжение почти прошло, Баки не без труда, жмурясь и хрипя, начал втискивать третий. Мысли разбегались, рассыпались, как разбитое стекло, и в ушах звенело от возбуждения. «Ещё, ещё, ещё!» Наконец третий палец оказался внутри, Баки дёрнулся, то ли пытаясь убежать от жгущего растяжения, то ли насадиться ещё глубже, рука на члене задвигалась сбивчиво, то чересчур, почти до боли сжимаясь, то теряя хватку. Баки разжал ладонь и просто начал гладить по стволу вверх-вниз, с лёгкостью представляя, что это мог бы быть язык Земо, горячий, влажный, чуть шершавый, самым кончиком проникающий в уретру.       Оргазм накатил внезапно, Баки даже не почувствовал его приближения. Он успел накрыть головку куполом ладони, ловя капли спермы, и без сил опустился на вторую руку, придавливая её к кровати и запирая внутри пальцы, которыми продолжал массировать простату, пока кончал, казалось, целую вечность, до тех пор, пока прикосновения не стали неприятными.       Тогда Баки с трудом приподнялся на свинцовых ногах, медленно, морщась от жжения по одному вытащил пальцы, вытер руку о валяющиеся рядом трусы и отбросил их на пол, падая на кровать на спину, широко раскинувшись и восстанавливая дыхание. Чуть придя в себя, Баки посмотрел в камеру, улыбнулся, соскрёб себя с постели и подполз к столу.       — Спокойной ночи, ваша светлость, — хриплым голосом прошептал Баки, послал в камеру воздушный поцелуй и выключил её.       Даже не проверяя, что там записалось, Баки прикрепил видео в поле сообщения, трижды проверил, что в адресатах Земо и только он, и, задержав дыхание, нажал отправить. После чего засунул телефон под подушку и забился в угол между кроватью и столом, укутавшись в пуловер с Ван Гогом. Он был мягкий, приятно ласкал разгорячённое тело и успокаивал.       Баки прислушивался к своим эмоциям. Голова была приятно пустая. Ни малейшего чувства стыда. Лёгкое смущение, какое бывает, когда в очередной одинокий вечер смотришь порно, не чтобы подрочить, а чтобы отвлечься и освободить мысли. Баки невольно улыбнулся, представляя, как Земо будет смотреть его запись. Очень хотелось, чтобы она получилась хорошего качества. Но проверять самому было всё-таки неловко.       На часах было всего десять, и по-хорошему стоило бы заняться романом или хотя бы отправить материалы издательнице, но руки дрожали и не слушались, и сил совсем не было. Баки скребнул было ногтями по шрамированному предплечью, но тут же остановился: привычного зуда не было, Баки был предельно спокоен, и он облегчённо одёрнул рукав.       Надев чистые трусы, Баки прямо в пуловере залез под одеяло, достал телефон. Сообщение с видео было прочитано, но, судя по статусу, Земо не был в сети. Скачал и смотрит прямо сейчас? Или занят работой и отложил на потом?       «Ложусь спать, звук отключил, у меня всё хорошо, не волнуйся», — быстро набрал и отправил сообщение Баки. Поразмыслил чуть-чуть и послал ещё одно: «Ответочка будет? 😏»       Баки отложил телефон, погасил свет. В последний момент спохватился, сбегал отпереть дверь и снова закутался в одеяло, уютно устраиваясь на подушке. Сон пришёл почти сразу же, и во сне Баки улыбался.       Утром было сыро и прохладно. Баки проснулся по будильнику. Это были предрассветные сумерки — в четверг ранние пары. По водоотводу ритмично колотил дождь. Капли были мелкие — они разбивались об окна, оставляя косые мазки.       Баки первым делом проверил телефон.       С вечера висели два непрочитанных сообщения от Земо. Первое — картинка, дикпик — член Земо в его руке. Баки хмыкнул. А он и в самом деле рассчитывал на ответное видео? Второе — «Спокойной ночи. Напиши, как проснёшься». Даже без эмодзи. Немного обидно. Баки тут такое шоу устраивал, а ему даже эмодзи пожалели.       Раздумывая, стоит ли удалять дикпик, и параллельно набирая ответное сообщение, вылезая из кровати, Баки врезался лбом в стоявший рядом торшер, который поленился вчера отставить на место. Сопевший на соседней кровати Сэм поворочался, проворчал сквозь сон:       — Так тебе, вещи брать без спроса, — и отвернулся к стене.       Баки отставил торшер на место, злорадно надеясь, что Сэм спросонья врежется в него тоже, а потом перечитал и отправил простое сообщение: «Доброе утро!»       Выйдя через десять минут из ванной и одевшись, Баки ещё раз проверил телефон, но его ждала пустота. Баки фыркнул. Видимо, ответные сообщения барон считает недостойными себя — это же не дикпики среди ночи. Поверить, что он ещё спит, Баки при всём желании не мог, а для совещания, от которого не оторвёшься, как-то слишком рано. Хотя что Баки понимает в бизнесе.       Сообщение неожиданно пришло ещё через полчаса, когда Баки на кухне завтракал вчерашней паэльей. Ещё одна картинка — явно фото из окна машины, на ней запечатлён мост Золотые Ворота. Так Земо в Сан-Франциско! И как его туда занесло? По работе, не иначе. Тогда не удивительно, что он не отвечал — у них на три часа раньше. Баки поколебался-поколебался, и отправил в ответ селфи. Пришёл шутливый ответ: «Хорошо выглядишь после вчерашнего». Баки отправил эмодзи с дразняще высунутым языком, убрал телефон, поскорее доел и пошёл на занятия.       День пролетал незаметно. Время от времени тренькал телефон — один раз Сэм прислал фото уроненного и сломанного торшера и стикер, грозящий кулаком, но в основном это Земо присылал фотки с видами города или непристойные сообщения.       Баки не отставал, и закончилось тем, что Земо написал: «Я так больше не могу. Созвонимся вечером?» На что Баки ответил: «Не сегодня, надо поработать над книгой». Земо проявил чудеса понимания и в ответ прислал только эмодзи «ок». Потом, правда, дослал короткий отрывок видео, на котором мастурбировал, судя по обстановке, в уборной. Баки сфотографировал себя с пальцами во рту и отправил с подписью: «Хотел бы, чтобы это был твой член». Через некоторое время пришла ответка — ладонь Земо забрызганная спермой. Баки послал целующий смайлик и с чувством выполненного долга убрал телефон, сосредотачиваясь на домашке по литературному анализу. «Что заставило Скарлетт О’Хару понять, что она любит Ретта Батлера?» Да чёрт её знает, объясните лучше, чем Скарлетт так покорила Ретта!       Закончив с домашкой, Баки действительно занялся «работой» — собрал по сусекам ноутбука все наработки для романа, перечитал ещё раз готовые сто страниц и ближе к концу рабочего дня отправил материалы издательнице. Почти сразу она ответила, что материалы получены и переданы редактору, пообещала, что редактор свяжется с Баки завтра в течение дня, и что в ближайшее время Баки будет перечислен аванс. Действительно, через полчаса тренькнул телефон — мобильный банк оповестил о зачислении денег. Очень кстати: как раз можно будет тренажёрку на ноябрь оплатить.       Остаток дня до ужина Баки сидел над романом. Уже давно у него не было такого, что слова сами шли в голову и ловко складывались в предложения. Когда-то Баки положил себе норму — 2000 слов в день, и последнее время доил её целые сутки, а иногда и вовсе не добирал. В октябре вообще садился за работу только по выходным и бо́льшую часть времени просто гипнотизировал открытый вордовский документ. Но не сегодня. Сегодня пальцы порхали по клавиатуре — как ласкали бы тело любовника, о котором Баки непрестанно думал, — и всего за пару часов Баки с лихвой перевыполнил норму, чувствуя себя усталым, но довольным. Невольно призадумался, а уместно ли было бы впихнуть в фэнтези постельную сцену, но потом представил, как нелепо это смотрелось бы в том же «Властелине колец» и решил против этого. Хотя, безусловно, чуточка эротики подняла бы продажи. Написать потом порнографический спин-офф? А что, это идея! Вот только сначала бы основную историю издать и продать. Интересно, Земо в своём тщеславии дошёл бы до того, чтобы скупить все экземпляры, если продажи будут низкими?       То ли самонадеянность, то ли наивный оптимизм, подсказывали Баки, что не будут.       После ужина ложась спать с чувством выполненного долга, Баки спохватился и написал Земо сообщение: «Спокойной ночи. Когда возвращаешься в Нью-Йорк?» Не успел Баки отложить телефон, как звякнуло ответное смс: «Завтра или в субботу утром. Увидимся, как планировали. Спокойной ночи. Напиши с утра». Баки не удержался и отправил в ответ целующий смайлик. На это Земо уже не ответил. Баки вздохнул, отложил телефон и отправился в мир снов.       Утром во время завтрака ему пришло электронное письмо от редактора. Вернее, редакторессы. Мисс Кэрол Денверс проинформировала, что ознакомилась с материалом и желает обсудить его в онлайн-режиме. Они договорились о созвоне вечером, после занятий Баки. Сэм отказался проявлять чуткость и не ушёл на время конференции, о чём вскорости пожалел.       Миролюбивое, хотя и придирчивое обсуждение уже написанного сюжета превратилось в словесную войну, когда дошло до разработки дальнейших событий. Баки не желал ни на шаг отступать от своих изначальных планов, мисс Денверс убеждала, что придуманные Баки сюжетные повороты — банальны, а убивать такое количество персонажей в первой же книге «экономически невыгодно», ведь, если случится экранизация, на рынок выпустят мерч, а живые герои продаются лучше. Обещание, что во втором томе появятся драконы и можно будет продавать их, не утешило меркантильную редакторессу, и в итоге они сговорились на том, что поднимут этот вопрос с издательницей, и она их рассудит. Мисс Денверс перезвонила через полчаса и угрюмо сообщила, что начальница на стороне Баки, дескать, Толкин не думал про мерч, убивая Боромира, так чего об этом думать Баки. Но некоторые другие сюжетообразующие детали, которые предлагала редакторесса, Баки всё же принял к сведению, хоть и со своими доработками.       В итоге условились, что следующие двадцать страниц Баки сдаст до конца понедельника, и распрощались. В конце Денверс примирительно признала, что задумка Баки ей всё же нравится, да и вообще он неплохо пишет.       Сидевший всё это время в наушниках и глубоком ахуе Сэм присвистнул и отметил, что эта дамочка пострашнее атомной войны.       Баки же удалился в ванную, закрылся там и в форме аудиосообщения стал рассказывать Земо о своих приключениях. Запись вышла почти получасовая, поскольку Баки не смог сдержаться и крайне эмоционально описал взаимодействие и впечатления от редакторессы. Он не ожидал, но ровно через полчаса после того, как было отправлено сообщение, Земо написал ответ: «Тебе повезло: Денверс — акула на рынке. Она из тебя бестселлер сделает». Баки хмыкнул и написал: «Скорее, отбивную. Насчёт акулы — это точно. Буду звать её Челюсти». К удивлению Баки, Земо в ответ прислал три смеющихся смайлика. А потом фотографию — вид из окна самолёта на подсвеченные снизу городскими огнями облака. Пока Баки рассматривал фото, пришло сообщение: «Жду не дождусь субботы».       У Баки сердце пропустило удар, дремавшая надежда радостно вспорхнула и взвилась фениксом, и Баки начал лихорадочно набирать и стирать ответное сообщение в поисках слов, чтобы выразить, как приятно ему это слышать. Потом плюнул, снял футболку, соблазнительно запрокинул голову, сделал селфи и отправил с припиской: «А я так весь заждался».       В дверь начал колотить Сэм, Баки поспешно оделся и освободил места общего пользования. Он собирался снова на пару часов засесть за роман, но его отвлекло очередное сообщение: «Не дразнись, мне ещё два часа лететь». Баки ухмыльнулся, задумчиво погрыз ноготь на большом пальце, гипнотизируя сообщение, потом быстро обернулся на дверь ванной, убедился, что слышит льющуюся воду, а значит Сэм в душе и пара минут у Баки по-любому есть, и он воспользовался ими, чтобы сделать ещё одно селфи с задранной футболкой и рукой в штанах. Ответ не заставил себя ждать: «Провокатор. Накажу». Баки набрал в ответ: «С нетерпением жду. Папочка». Несколько раз подумал заменить последнее слово на «ваша светлость» или просто «сэр», но решил оставить как есть, а увидев, что Земо что-то печатает в ответ, поскорее набрал ещё одно сообщение: «Пошёл «творить», потом отвечу». И отложил телефон. Сообщение от Земо тренькнуло, но Баки не стал его читать, иначе эта переписка могла затянуться, а работа не ждёт.       Сэм вышел из душа, стеганул Баки по плечу влажным полотенцем, бросил его сушиться на спинку стула и завалился играть в приставку. У Баки пришло ещё несколько сообщений за те два часа, что он писал, но прочитал он их только в постели после ужина, потому что, зная Земо, на ужин ему иначе пришлось бы идти с эрекцией, а это сулило бы вал похабных шуток от девочек. Зато ночью, под одеялом, где никто не видит, Баки с идиотской улыбкой и рукой между ног перечитывал снова и снова все те сладкие ужасы, которые Земо грозился с ним сделать.       Решив, что дрочить при спящем соседе не комильфо, Баки помедитировал на потолок, унимая возбуждение, а потом написал Земо: «Звучит многообещающе, ваша светлость, но на словах мы все герои. В субботу покажете, на что способны». Земо тут же прислал ответ: «Сидеть неделю не сможешь». Баки в ответ прислал скептический стикер, а потом уже привычно пожелал спокойной ночи и пообещал написать утром. Вместо ответного пожелания Земо впервые прислал целующий смайлик в ответ.       Баки был счастлив.