Спутник

      Утро начинается с ощущения мягкой подушки под щекой, приятной сонливой скованности тела, лёгкого гула в голове и уютного полумрака. Глаза разлеплять неприятно — в них как будто клей вперемешку с песком. Вокруг удивительно тихо — Сэм ещё не вставал? У него ведь по средам ранние занятия. Наверное, ещё ночь. Но откуда тогда свет?       Баки осторожно приоткрыл один глаз и повертел им во все стороны.       Так. Обстановка незнакомая. Он не у себя в общаге. Тогда понятно, почему тихо.       Баки перевернулся на другой бок и уже открыл оба глаза. Перед ним были прикроватная тумбочка с изящной настольной лампой, возле которой стояла бутылка воды и лежала пачка аспирина. Дальше было окно в полстены, зашторенное бархатистыми на вид гардинами салатового оттенка с узорной вышивкой. В углу комнаты висел навороченный кондиционер. На другой стене — большой плазменный телевизор, под ними были массивный письменный стол и стул. В противоположном углу было большое глубокое кресло и журнальный столик перед ним. Далее прихожая, в следующей стене дверь, очевидно, в ванную, а с другой стороны от кровати — ещё одна тумбочка с лампой.       Земо вчера грозился отвезти его ночевать в отель, точно. Интересно, где этот отель располагался — Нью-Йорк город большой.       Каким-то краем сознания Баки припомнил, что несколько этажей в бизнес-центре Земо были отведены под гостиницу. Скорее всего, здесь он и находится. Интересно, завтрак включён?       Теперь только Баки заметил, что на спинке стула висело что-то тёмное. Поднявшись на локтях и не без труда сфокусировав взгляд, Баки понял, что это был его вчерашний смокинг. Вот тоже загадка: оставить его здесь или забрать с собой? А если оставить, в чём тогда идти?       На кресле Баки увидел большой бумажный пакет с логотипом какого-то магазина. Аккуратно выбравшись из постели, Баки только тут спохватился, что полностью гол, и до головной боли начал пытаться вспомнить, сам он раздевался, или же кто-то помог.       Так и не вспомнил.       Аспирин пришёлся очень кстати, и Баки наконец добрался до загадочного пакета.       Внутри были аккуратно сложенные тёмные джинсы его любимой модели (прямые со средней посадкой), простая серая футболка, пара чистых носков, коробка с трусами-боксерами и — Баки невольно улыбнулся — толстовка с 3D рисунком «Звёздной ночи» Ван Гога. Баки посочувствовал тому человеку, которому Земо поручил в — сколько сейчас времени? — утра найти такую толстовку.       Взяв в собой трусы, Баки ушёл в ванную.       Там его действительно ждала нераспечатанная зубная щётка — твёрдо-мягкая, как он любит, свежий тюбик пасты, не вскрытое мыло, полные бутылочки шампуня и геля, запечатанная губка. Интересно, всех постояльцев отеля встречал такой сервис?       Смыть приключения и усталость минувшего дня было чертовски приятно. К одеревеневшим мышцам возвращался тонус, кровь быстрее разбегалась по венам, и головная боль отступала. Баки начинал чувствовал себя живым, и даже все волнения исчезали. Откуда-то взялись уверенность и спокойствие, даже экзамен по литературе не казался таким страшным, и более того, впервые за долгие недели у Баки вдруг возникло желание снова сесть за роман, в голове даже начали вертеться примерные диалоги персонажей.       Хорошо бы телефон не был разряжен — можно будет хоть в заметках набросать черновик, пока будет ехать от Нью-Йорка до Филадельфии.       Чёрт возьми, да ведь он вчера даже не чиркнул Сэму, чтобы предупредить, что не придёт ночевать домой. Интересно, тот хоть немного волновался? Наверняка уже напридумывал себе всякого. А интернет наверняка забит фотографиями с этого проклятого вечера, где Баки под ручку фланирует с Земо. Много ли импресарио так культурно проводят досуг со своими протеже? В смысле те, чьи отношения не вышли за рамки профессиональных.       Баки тряхнул головой, разбрызгивая капли с мокрых волос и отгоняя дурные мысли. Надо сосредоточиться на романе. Если не прокрастинировать, до марта вполне можно успеть написать первый том.       Так, а с каких пор Баки решил на полном серьёзе издаваться у Земо? И вообще издаваться? С тех, как за ним очень неоднозначно начали ухаживать, или с тех, как поставили в известность, что он издаётся и точка? Учитывая, что эти события были почти одновременны, получается, где-то посередине.       Почистив зубы и надев бельё, Баки долго думал, надевать ли отельный халат, который выглядел очень мягко и уютно, но пришёл к решению, что задерживаться ему здесь нечего — надо просто одеться и ехать домой. Поэтому Баки преспокойно вышел из ванной в одних трусах, совершенно не ожидая, что…       — Доброе утро Джеймс.       Баки подпрыгнул, юркнул обратно за дверь и выглянул из-за неё по кончик носа.       В только недавно свободном кресле в углу сидел Земо с телефоном в руке, планшетом на коленках и ноутбуком на столике перед ним. Вид у него был совершенно невозмутимый, будто он не ворвался без приглашения в чужой (свой) гостиничный номер, застав жильца почти голым.       — Что вы тут делаете? — рявкнул Баки, поспешно надевая-таки халат перед тем, как выйти.       — Пришёл тебя проведать и отвезти на встречу с издателем. Раз уж я так удачно оказался поблизости, почему бы не проконтролировать подписание контракта?       — Боитесь, что сдрисну? — Баки хмыкнул, плюхнулся на кровать напротив Земо и краем глаза заметил на столе накрытый хромированной крышкой поднос.       — Твой завтрак, — словно поймав его взгляд, не отрываясь от телефона, сказал Земо, кивая на стол. — Нет, не боюсь: я знаю, где тебя искать. Кстати, у тебя телефон разрывался. Просто хочу быть уверенным, что тебе предложат лучшие условия, а ты не станешь себя обесценивать. Встреча через час, поспеши, пожалуйста.       — А если я на занятия опаздываю?       Баки сел за стол и снял крышку с подноса, игнорируя уже хорошо знакомый скептический взгляд с приподнятой бровью.       Под крышкой скрывались тофу-омлет с помидорами и базиликом, тосты с хумусом и огурцом и фруктовый салат. Рядом стояли укутанный в утеплитель чайник и утончённая чашечка с позолотой. Желудок вдруг проснулся и заурчал от энтузиазма, и Баки с удовольствием принялся за еду.       — У тебя сегодня пары только вечером, на машине два часа. Уокер тебя отвезёт. Вчерашний шофёр.       — Он мне не нравится, — проворчал Баки, жуя омлет. — И откуда вы знаете, когда у меня пары?       — Я знаю, на каком ты факультете и курсе, а расписание вашего университета в интернете в открытом доступе.       Баки дожевал тост, налил чай в чашку, аккуратно придерживая второй рукой крышку, и принялся за салат. Чай пах очень странно, но Баки списал это на сбитое с похмелья обоняние.       — Мне немного неловко за вчерашнее, — признался Баки, — я обычно так не делаю — не напиваюсь, в смысле. Перенервничал.       — А не закусывал ты тоже от нервов? — Земо хмыкнул поверх телефона, а потом наклонился к ноутбуку и начал одной рукой что-то печатать.       — Там не было ничего веганского. — Баки фыркнул и взялся за чай.       Первый глоток чуть не сплюнул, но мужественно взял себя в руки.       — Это что за чай такой?       — Кудин, с детокс-эффектом, — ответил Земо, закрыл ноутбук и убрал телефон во внутренний карман пиджака, — тебе сейчас самое то.       — Но он же горький.       — Ага, как сама жизнь. А виски тебе, значит, не горький. Пей давай.       — Слушаюсь, папочка.       Поняв, что сморозил, Баки опасливо покосился на Земо поверх поднесённой ко рту чашки и был встречен пристальным, огненным взглядом.       — Простите, вырвалось, — пролепетал Баки, залпом допивая чай. — Я тогда, наверное, буду одеваться, да пойдём… Поедем… Что время зря терять? А офис издательства у вас тоже в этом здании, или?       — Нет, в паре кварталов, дойдём пешком. А потом можем сходить в Музей современного искусства, раз ты такой любитель живописи.       — Бизнесмен, время которого — золото, будет вот так в будний день гулять по музеям? А как же работа? — Недоверчиво хмыкнул Баки.       Земо достал телефон и помахал им.       — Почти вся моя работа здесь. И потом, у меня столько замов и исполнительных, что один выходной делам не повредит. Одевайся.       Земо снова уткнулся в экран, а Баки уже почти рефлекторно сбросил халат, но опомнился и подпоясался обратно.       — А вы не…       — Что — «не»? Я всё уже видел.       В голове щёлкнуло.       — Так это вы меня вчера раздевали?       Земо кивнул, не поднимая головы.       Баки немного помялся, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Какая-то часть его существа была в гневе от такого поведения со стороны барона — ведь это нарушение личных границ! Другая часть помнила, каково спать спьяну в одежде, и была даже признательна. Третья, самая робкая, удивлялась, что Земо не воспользовался моментом. Наверное, на то он и барон — потомственный интеллигентный аристократ, а не мало вменяемый вояка-реднек. Баки аж передёрнуло от воспоминаний, но подавленность быстро сменилась оживлённым любопытством.       — А как вы так сразу оказались здесь к моему пробуждению? Здесь где-то скрытая камерп? — осторожно спросил Баки, выныривая из халата, чувствуя на себе пристальный взгляд Земо.       — Остался на ночь в соседнем номере. Через стену было слышно, что ты включил воду.       — Зачем вы остались?       — А ты не понимаешь?       — Хочу, чтобы вы сказали это вслух, чтобы потом не чувствовать себя идиотом, который всё не так понял.       — Я пригласил тебя на тот вечер, я не уследил за количеством выпитого, и я привёз тебя сюда, — как следствие, я несу за тебя ответственность.       — А ещё, наверное, для бизнеса было бы очень некстати, обнаружь уборщица утром труп.       — Это у тебя по утрам юмор такой, или ты всерьёз убеждён, что мне чужды человеческие эмоции?       — Проведите со мной ещё пару утр и проверьте лично.       Баки обернулся и замер.       Он стоял перед полностью одетым, закупоренным в свою чёртову водолазку бароном в одних трусах и футболке, но чувствовал, что полностью контролирует ситуацию, что это Земо в его власти, а не наоборот, а может, он просто позволял Баки довольствоваться этой иллюзией, пока неспешно оборачивал его вокруг пальца.       — Когда вы сказали вчера «не здесь и не сейчас», — тихо спросил Баки, делая неуверенный шаг к креслу, и не мог не заметить, как крепче впились пальцы барона в подлокотники, — вы имели в виду неподходящее место, или моё полубессознательное состояние?       — И то, и другое, — с хрипотцой и как будто сдавленно произнёс барон.       — Что ж, сейчас я в сознании. Что скажете насчёт места?       — Я же сказал: тебе нужно обдумать. И ты ещё не знаешь всего.       — Я знаю, чего хочу сейчас. И что вы тоже хотите. Нет?       Баки подошёл к креслу вплотную. Оно было достаточно просторным, что Баки смог взобраться на него, расставив колени по бокам от сидящего Земо.       — Ты наглый, дерзкий мальчишка, — с кровожадной улыбкой процедил Земо, взглядом прожигая в Баки дыру, — я в тебе ошибся.       — Разочарованы?       — Нет. Но помни, что инициатива наказуема.       — Накажете меня? Папочка?       Земо сорвался. Одной рукой обхватив Баки вокруг талии, он прижал его к себе вплотную, а вторую запустил в волосы, крепко удерживая, не давая отвернуться от голодного поцелуя, в который захватил его губы. Баки изо всех сил отвечал, стараясь не «уплыть», просто безвольно подставляясь под каждое действие, а проявлять взаимный энтузиазм.       Баки попытался обнять Земо за плечи, но тот резко разорвал поцелуй, оттолкнул его руки, стянул футболку через голову, но не снял совсем — заведя руки Баки за спину, он связал их футболкой, а потом встал, аккуратно сталкивая Баки со своих колен. За связанные руки он отвёл его к кровати и бросил на неё животом. Мягкий матрас спружинил, как батут, и было совсем не больно, но оказавшись в беззащитном положении, да ещё и спиной к агрессору Баки немного запаниковал.       Вернулись воспоминания тех двух лет, что он прожил с Рамлоу, который буквально делал с ним, что хочет. Сердце зачастило, и дыхание оборвалось. Когда рука Земо мягко легла между лопаток, Баки вздрогнул, готовясь к чему угодно, но ладонь лишь мягко поглаживала спину.       — Руки не больно? — мягким, но властным голосом спросил Земо.       Баки мотнул головой и получил мягкий шлепок по плечу.       — Отвечай, когда тебя спрашивают, иначе всё закогчится.       Баки почувствовал, как расслабляются мышцы и успокаивается сердцебиение. Дышать снова стало возможно. Это игра. В неё он играть умеет. Главное, чтобы все участники соблюдали правила.       — Всё нормально, — приглушённо из-за матраса ответил Баки.       — Тебе нужно своё стоп-слово. Это значит…       — Да знаю — не маленький. Моё стоп-слово «спутник».       Рука Земо снова очутилась в волосах Баки, оттягивая их и чуть сильнее вдавливая голову в матрас. Баки почувствовал, как голой кожи коснулась ткань пиджака наклонившегося к нему Земо, а его голос прошептал в самое ухо, щекоча дыханием и рассылая по телу волны мурашек и приятного волнения:       — Нет, маленький. Ты очень-очень маленький. Плохой маленький мальчик. Знаешь, почему ты плохой?       Земо приподнял голову Баки, чтобы дать ему ответить.       — Я дерзкий?       — Дерзкий и непослушный, — подтвердил Земо и отпустил волосы Баки, чтобы обеими руками снять с него трусы.       Прохлада коснулась чувствительной кожи промежности, и Баки рефлекторно поджал ягодицы, и тут же ощутил увесистый, но почти безболезненный шлепок.       — А непослушных мальчиков нужно наказывать, — проворковал Земо, сжимая в ладони одну ягодицу и разминая, как пластилин. — Сколько же шлепков ты заслужил, м?       Земо отвесил ещё один, уже по второй половинке, и Баки дёрнулся на кровати. Оголённый и едва привставший член потёрся о шершавую ткань простыни, Баки зашипел и зажмурился от противоречивых ощущений.       — Вредничаешь.       Шлепок сбоку правой ягодицы, ближе к бедру.       — Хамишь.       Шлепок поперёк обеих ягодиц.       — Материшься.       Шлепок по левой у самого основания, где нога переходит в бедро.       — Напиваешься.       Снова по правой.       — Скандалишь.       По левой.       — Совращаешь.       Опять по правой снизу.       — Что-нибудь ещё добавим в список?       Земо отвесил последний, особенно сильный шлепок, от которого Баки наконец застонал и уже нарочно потёрся возбуждённым членом о простыню, а Земо обхватил его ладонью за горло и приподнял над кроватью, прижимая его спиной к своей груди. Рука давила на кадык и трахею, дышать становилось трудно.       — Мой мальчик усвоил урок? Больше не будет безобразничать? — спросил Земо, прикусывая кончик уха, а свободной рукой почти невесомо поглаживая член вдоль длины.       — Нет, сэр, — хрипло прошептал Баки.       — Из-за твоего непристойного поведения мы опаздываем на встречу с издателем. Как думаешь, сможешь заставить меня кончить за десять минут?       — За пять.       Земо отпустил его горло, и Баки жадно хватанул воздуха. Земо развязал футболку и за плечи развернул Баки к себе лицом. Лицо барона по-детски разрумянилось, глаза влажно блестели и взгляд был расфокусированный и осоловелый. Земо расстегнул ширинку и вытащил через прорезь в трусах член.       — Соси.       Баки, не теряя времени приступил к делу. Вобрав твёрдый член барона в рот почти до основания, он обернул языком внутреннюю сторону, втянул щёки и начал ритмично двигать головой, скользя губами по стволу. Остаток длины ближе к основанию он обхватил рукой, вторя ею собственным движениям.       Барон издал короткий сдавленный стон, его одна рука начала поглаживать лицо Баки, большой палец то и дело касался растянутых вокруг члена губ, будто норовя тоже втиснуться внутрь, но барон себя сдерживал. Ненадолго приоткрыв глаза, Баки увидел, что Земо запрокинул голову, и зажмурился, рот был расслаблен и блаженно приоткрыт, но он не издавал звуков. Баки плотнее сжал губы и начал активнее двигать языком по стволу. Рука Земо снова схватилась за его волосы, не давая больше шевелиться, и он начал сам трахать Баки в рот. Баки убрал свою руку и расслабил челюсть, позволяя входить глубже. Дышать через нос становилось немного трудно, но Баки знал свои возможности и старался каждый раз набирать побольше воздуха и дольше его держать. Вот и снова пригодились армейские тренировки по нырянию. Надо ещё отдать должное барону: он умудрялся сохранять осторожность, не входил слишком глубоко или резко, хотя по тому, как крепко его рука сжимала волосы Баки, было понятно, что он весь во власти удовольствия.       — Подрочи себе, — хрипло приказал Земо, и Баки тут же исполнил приказ.       Ни на мгновение не терявший интереса, его член при прикосновении словно стал ещё твёрже. Баки попытался имитировать амплитуду толчков, с которыми Земо входил в его рот. Второй рукой он бездумно обнял Земо за ногу, придвигаясь к нему ближе. Тот, похоже, не возражал.       Секунды казались вечностью. Баки чувствовал, как все ощущения из тела сосредотачиваются в трёх точках: зудящих от трения и налитых кровью губах, ноющей от растяжения челюсти и коленях, в которые начал больно впиваться примятый ворс ковра.       Рука Земо с его затылка вдруг переместилась на плечо, движения барона стали рваным и сбивчивыми, он издал несколько сдавленных стонов и попытался отстранить от себя Баки, но он уже обеими руками обхватил барона за бёдра, вбирая его член в рот почти до основания и позволяя кончить себе в горло, сглатывая сперму.       Земо тяжело дышал, сжимал плечо Баки и не двигался. Его член постепенно обмякал в тёплом и влажном пространстве рта Баки, и, только отдышавшись, барон наконец его отстранил. Его взгляд был совершенно невменяемым, челюсть безвольно отвисла.       — Иди сюда, мальчик, — хрипло позвал он и поманил рукой.       Баки встал. Земо развернул его к себе спиной, в одну руку взял его член, а другой начал попеременно выкручивать и гладить соски. Сухие губы коснулись шеи возле пульсирующей артерии. Один поцелуй, два, лёгкий укус. Баки начал неосознанно толкаться в ласкающую его руку, и сам не заметил, как накатил оргазм. Баки выгнулся, откидывая голову Земо на плечо, и кончил в подставленную ладонь. Вторая рука продолжала нежно поглаживать грудь.       — Молодец, малыш, всё замечательно, — прошептал Земо, продолжая целовать шею Баки.       Земо осторожно уложил Баки на кровать и лёг рядом, обнимая со спины. Ткань водолазки и молния брюк покусывали чувствительную голую кожу. После жаркого секса остывающий пот холодил тело. Безумно хотелось сейчас забраться обратно под одеяло, утянуть с собой Земо и проспать в этих объятиях весь день.       — Как ты, Джеймс? — спросил он, целуя Баки в макушку и зарываясь носом в его волосы.       — Лучше не бывает, — пробормотал Баки и блаженно улыбнулся, даже зная, что барон этого не видит. — Только мне теперь нужен ещё один душ.       — Давай, у тебя пять минут, встретимся в фойе. За смокинг не переживай, его сдадут в химчистку и потом отправят тебе. Может, на выпускной пригодится.       Земо напоследок крепко обнял Баки и ещё раз чмокнул в затылок, а потом встал и застегнул брюки. Земо шагнул было к креслу за своими вещами, но Баки резко сел и успел схватить его за руку. Земо вопросительно и настороженно посмотрел на него.       — Как мне теперь вас… Тебя называть? «Ваша светлость» как-то больше не звучит. После такого…       Баки многозначительно указал рукой на свою обнажённую фигуру, простёртую на кровати. Земо улыбнулся и наклонился поцеловать Баки, погладив его по щеке.       — А, по-моему, самый раз, когда мы на людях. А в спальне имена нам не понадобятся, да, малыш?       Земо провёл большим пальцем по нижней губе Баки и чуть оттянул вниз.       — Да, сэр, — шёпотом ответил Баки и удостоился ещё одного беглого поцелуя, после чего барон исчез так внезапно, как будто только что не стоял здесь во плоти.       Баки без сил рухнул обратно на кровать. Какой там душ за пять минут — тут бы в себя прийти от такого!       Две недели назад он не подозревал о существовании какого-то там бизнесмена-миллиардера-филантропа Гельмута Земо, неделю назад не предполагал, что вообще когда-либо снова с ним увидится, и вот сегодня проводит утро в его постели — в его объятиях — да что уж там, с его членом во рту.       «Отличным, надо сказать, членом», — подумал про себя Баки, отирая свои губы, словно пытаясь избавиться от задержавшегося фантома поцелуя, нашёл на полу трусы и вернулся в ванную.       В фойе он был через семь минут. Пока ехал в лифте написал Сэму, успевшему позвонить ему 14 раз, что жив, здоров, выспался, поел и едет заключать договор на публикацию книги. Сэм в ответ прислал смайлик со скептически приподнятой бровью, а потом весьма однозначную комбинацию из эмодзи: указывающего вправо пальца и эмодзи жеста «Ок». Баки в ответ послал «фак» и убрал телефон.       В фойе у выхода ждал Земо. Его идеальный внешний вид никак не выдавал, какими непотребствами он был занят всего десять минут назад, зато Баки от одних воспоминаний бросило в жар и даже показалось, что он снова ощущает прикосновение рук барона на своём лице.       Земо уже привычно был сосредоточен на своём телефоне, но отвлекался, когда время от времени к нему подходили сотрудники. Он обменивался с ними парой слов, иногда ставил подписи на документах или после недолгих раздумий тыкал во что-то, что ему показывали, пальцем, и снова погружался в телефон. Баки невольно засмотрелся, думая, как органично смотрится барон в этом окружении, как будто сам был ещё одной деталью интерьера.       Заметив, что Земо убрал телефон и недовольно покосился на наручные часы, Баки собрался с мыслями и наконец подошёл к нему.       — Простите за задержку, ваша светлость, — с лёгкой улыбкой сказал он.       — Ничего, — ответил тот, окинув Баки оценивающим взглядом и задержавшись на куртке; взявшись двумя пальцами за один из краёв, Земо задумчиво потёр материю, поджав губы. — Я не ошибся, тебе идут яркие цвета. Но с этой курткой надо что-то делать. Но сначала к издателю, идём.       Решив не нервировать барона вопросами, что именно тот собрался делать с его курткой, Баки вслед за ним вышел из здания.       На улице стояла прекрасная, солнечная и чуть прохладная погода. Город был полон привычного шума и, чтобы не потеряться среди толп спешащих по делам людей, Баки шёл почти впритык к Земо, время от времени касаясь его руки своей. Тот как будто не обращал внимания, а Баки не мог отогнать фантазию, как было бы здорово сейчас идти, держась с ним за руки, хотя раньше подобные романтические штучки его не прельщали.       По дороге Земо настоял остановиться взять кофе навынос и угостил Баки потрясающим ореховым рафом, несмотря на возражения, что Баки не хочет кофе и вообще предпочитает американо, а себе взял каппучино с шоколадной крошкой.       Также в пути они преимущественно молчали — Земо в основном писал сообщения или говорил по телефону, оставив Баки наедине с собственными мыслями и лёгкой паникой по поводу предстоящей встречи.       Издательство располагалось на первом этаже затесавшегося среди конструктивистских монстрятин старомодного кирпичного здания. Атмосфера внутри была сказочная — как будто шагнул в мир «Гарри Поттера»: кругом были стеллажи с книгами, настенные лампы в виде свечей, разнообразные винтажные украшения, уютные кресла, некоторые из которых были заняты — Баки предположил, что это авторы, ожидающие аудиенции.       Девушка на ресепшн резко подскочила, едва зашли Земо и Баки, рассыпалась в вежливостях, приняла у них обоих верхнюю одежду, пригласила их подняться на бельэтаж, где располагался кабинет начальницы. Она их уже ждала.       Строго одетая женщина лет сорока с тугим пучком тёмных волос и острыми чертами лица встала из-за заваленного папками стола, пожала руки с Земо и Баки, пригласила их садиться в два кресла напротив и предложила напитки. Земо отказался за обоих, и издательница начала излагать условия публикации книги Баки, разговаривая при этом исключительно с Земо, лишь изредка кидая на Баки короткие взгляды. С одной стороны, так было спокойнее: ему не нужно самому запоминать кучу информации и принимать решения. С другой — было обидно: он что, вещь или ребёнок, что за него всем распоряжается покровитель?       Открыть рот Баки пришлось дважды: когда его попросили в подробностях рассказать сюжет всей трилогии целиком (издательница не выглядела впечатлённой задумкой, но ничего говорить не стала), и когда пришло время давать согласие на предложенные условия и подписывать договор.       Договор был на двадцати страницах, и у Баки глаза полезли на лоб. Видя его замешательство, Земо наклонился к нему и шепнул на ухо:       — Пригласить для консультации юриста?       — Нет-нет, мне бы просто его прочитать.       Издательница понимающе кивнула и предложила пройти в небольшую смежную комнату, пока она принимает следующего посетителя.       В той комнате также всё было в стеллажах и папках, в углу стоял кулер с водой, возле небольшого окна — столик и два кресла. Земо налил им по стакану воды, и они расположились напротив друг друга: барон в телефоне, Баки в договоре. Он состоял из стандартных «права и обязанности сторон» и различных «если бы да кабы». Особенно Баки повеселил пункт: «Стороны освобождаются от ответственности (бла-бла-бла) вследствие чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств, как-то: запретные действия властей, гражданские волнения, эпидемии, блокада, эмбарго, — и длинный перечень стихийных бедствий». Баки прикинул, не проще ли включить Ленин-мод и устроить революции, чем дописывать и издавать книгу, но решил против этого.       Всё-таки не хотелось огорчать Земо и портить впечатление о себе.       Так что, вдоволь начитавшись, Баки поставил внизу документа свою подпись и откинулся на спинку кресла, медитируя на небольшую люстру под потолком, напоминавшую ему осьминога, ожидая, когда его пригласят обратно. Сердце всё ещё заполошно стучало от пережитого волнения, но Баки мысленно настраивал себя на позитив.       Разве не об этом он мечтал с 13 лет, когда начал сочинять первые опусы под впечатлением от просмотра «Властелина колец»? Разве не решилась только что его главная проблема — как выйти на издательства и подать заявку на публикацию? Разве его только что фактически не подписали в печать безо всяких конкурсов и многоуровневых проверок, даже не ознакомившись с материалом? Да Баки просто везунчик! И всё это благодаря замечательному и удивительному мужчине, который сейчас сидит напротив, тратя на Баки своё драгоценное время и немалые ресурсы, а взамен, по сути, ничего не просит.       Баки перевёл взгляд на сосредоточенного на своём телефоне Земо и невольно улыбнулся.       Красивый, заботливый, состоятельный, галантный мужчина, который готов со всем помочь и в постели просто бог — и за что Баки такое благословение? Повезло, что Сэм в тот день заболел.       — Что? — Раздался голос Земо, выводя Баки из раздумий.       Оказалось, он отвлёкся от переписки и вопросительно глядит на Баки в ответ.       — Ничего. — Баки мотнул головой и смущённо потупился. — Просто думаю, как мне с тобой повезло и думаю, как тебя отблагодарить.       — Ты знаешь способ. — Земо хитро улыбнулся.       Баки нервно сглотнул и осмотрел комнатушку.       — Что, сейчас?       — Конечно нет, — Земо хмыкнул, — но скоро. Не волнуйся, я всё спланирую.       — А можно принять участие в планировании? — поинтересовался Баки, отвлекая Земо от переписки, к которой он вернулся, считая, видимо, что разговор исчерпан.       — Зачем? — с искренним удивлением спросил он.       — Ну, как, меня это тоже касается. Мне же нужно понимать, чего ждать от жизни. И у меня есть свои дела, может, мне потребуется их как-то перетасовать…       — Я сообщу тебе, когда что-нибудь решу, а ты скажешь, устраивает это тебя или нет. Прости, конечно, но мне кажется, твой график подстроить под мой проще, чем наоборот, скажешь нет?       — Всё так, простите, сэр, вы правы, — пробормотал Баки, понурив голову, испытывая странное чувство вины.       Земо и так во всём идёт ему на уступки, а он ещё чего-то требует.       — Хороший мальчик, — ласково проворковал барон и вернулся к работе.       Баки залпом допил оставшуюся в стакане воду, пытаясь смыть возникшую за мгновение сухость во рту — явный признак тревожности, но она никуда не делась, и Баки оставалось только сидеть ровно, считать свой пульс и дышать по секундам. Сгустившаяся тишина звенела в ушах и становилось душно.       Неожиданно дверь в комнатку открылась и заглянула издательница.       — Всё в порядке? Вы готовы?       — Да, все условия устраивают, я подписал, — ответил Баки, вставая.       Они вернулись в кабинет, издательница проставила свои подписи и отдала договор секретарше, чтобы та сделала копию для Баки.       — С этого дня вы не можете рассказывать сюжет никому, даже своим друзьям, не говоря о журналистах, — объяснила она, — все уже имеющиеся наработки и черновики Вы должны прислать мне на почту, указанную в договоре. Я назначу вам сопровождающего редактора, никакого давления на вас с их стороны не будет, вы вольны развивать сюжет как угодно, но каждые 20 страниц вам необходимо высылать на обсуждение и согласование, редактор может предлагать правки, вы вольны принимать их или отклонять, в любом случае при наличии правок проводится онлайн-конференция или личная встреча для их обсуждения. Контакты редактора вы получите от меня, когда отправите материалы. Сроков по этим 20 страницам у вас нет, но то, что уже готово, вам следует прислать мне до конца рабочей недели — восемь вечера пятницы ваш крайний срок. Приблизительные сроки подписания итогового варианта в печать — третья декада марта следующего года, но, если вдруг вы осознаете, что не успеете, вы должны нас проинформировать минимум за месяц до дедлайна. Нарушение дедлайна без предупреждения будет нести штрафные санкции. Да, и я не рекомендую вам делать книгу длиннее, чем на десять авторских листов — дебютанту такие эпосы не на пользу, лучше растянуть трилогию на квадрологию, если потребуется. Вопросы?       — Пока нет, но, если возникнут, с кем мне связаться?       Вошла секретарша, отдала издательнице оригинал договора, а Баки вручила копию, аккуратно сшитую и вложенную в папку.       — Со мной или редактором. Всё общение по почте, звонки только в случае форс-мажоров. Что-нибудь ещё?       — Что насчёт аванса? — вмешался Земо, когда Баки уже готов был сказать, что вопросов нет.       — Сумма, оговоренная в контракте, вас устроила, так? Если нужно, можем обсудить отдельно и сделать приложение к договору…       — Нет, нет, она меня полностью устраивает, — поспешил ответить Баки, пока Земо не открыл рот, чтобы начать торговаться.       — Очень хорошо, тогда вместе с материалами пришлёте мне ваши банковские реквизиты. Рада была познакомиться, мистер Барнс, удачи. Мистер Земо, приятно иметь с вами дело.       Издательница встала из-за стола, и Баки с Земо поднялись тоже, чтобы пожать с ней руки, после чего покинули кабинет.       — Я недоволен твоим поведением, — тихо, но строго сказал Земо, когда они спускались не первый этаж.       — Что ещё не так? — Удивился Баки.       — Перебил меня. Нужно было обсудить твой аванс — тебе предложили жалкий минимум.       — Это больше, чем я заработал за всю жизнь, мне хватит.       — Я никому не позволю тебя недооценивать. Даже тебе самому. Надо будет выбить увеличение твоего процента от прибыли с продаж. А тебя как следует проучить.       Они уже шли по улице, и Земо умудрился на ходу быстро и незаметно для окружающих больно ущипнуть Баки за бедро. Баки ойкнул и опасливо покосился на Земо, но у того было совершенно непроницаемое выражение лица. Вдруг Баки спохватился:       — А куда мы идём? Про музей это же была шутка?       — Нет, не шутка, но сначала займёмся твоей курткой.       — Да что не так с моей курткой?       Земо резко остановился и обернулся, испепеляя Баки суровым взглядом.       — Цвет, фасон и общее состояние. У дорогих мне людей должно быть всё самое лучшее.       Баки запнулся. С одной стороны, было обидно, что его стиль критикуют и стараются изменить, с другой — он дорог Земо? Уже, вот так сразу? За две недели знакомства? Или ему все становятся дороги после случайного секса с налётом БДСМ? Но Баки не хотелось бы, чтобы он был случайным — может, Земо тоже?       — Но мне нравится эта куртка… — пристыженно прошептал Баки, едва слышно сквозь шум толпы.       — Ради бога, но при мне её не надевай, пожалуйста. Идём.       Баки послушно пошёл за Земо дальше, чувствуя себя провинившимся щенком. Барон же как будто почувствовал его настроение и на короткий момент примирительно сжал его руку в своей, но тотчас отпустил.       Через пару кварталов они оказались в куда более тихом районе полном модных бутиков. Баки аж похолодел от перспективы зайти в один из них. Даже снаружи, сквозь витрины их убранство напоминало сказочные дворцы. В голову тут же полезла та самая сцена из «Красотки».       — Может, в «Мэйсиз» сходим? Или на худой конец в «Волмарт»…       — Ну конечно, лучше сразу в секонд-хенд. Заходи давай.       Земо сам открыл дверь одного из бутиков и кивнул Баки. Тот втянул голову в плечи и послушно зашёл. Внутри было тепло, пахло какими-то цветами и искусственной кожей.       Уже с порога их приветствовала изящно одетая, хорошенькая и гиперактивная улыбчивая продавщица, но Земо отогнал её небрежным жестом:       — Спасибо, мы сами.       Девушка тут же испарилась, Земо уселся в одно из кресел в центре помещения и обвёл рукой окружавшие их стеллажи и напольные вешалки.       — Выбирай, всё этичное и эко-френдли.       Земо снова углубился в сладостный мир переписок и документов, а Баки, нервно сглотнув, начал бродить по торговому залу, чувствуя себя в лабиринте. Он терпеть не мог ходить по одёжным магазинам, даже когда точно знал, куда и за чем идёт, а тут он буквально чувствовал себя брошенным в море без спасательного круга и даже не знал, с чего начать. Тем более что все модели на вешалках казались ему жутко одинаковыми.       Остановившись наобум у одного из стеллажей, Баки лениво передвинул несколько распялок, осматривая висящие на них кожанки, и наконец снял одну с косым запахом и почти полным отсутствием клёпок.       — Вот эта вроде ничего, — робко сказал он, показывая Земо свой выбор.       Тот даже не отвлёкся от телефона.       — Выбери ещё что-то. Зима скоро.       Баки чуть не упал в обморок. Это что — такой вид пытки заставлять заниматься шоппингом не любящего этого человека? Баки взял себя в руки, закатил глаза и, перекинув выбранную куртку через локоть, пошёл дальше изучать ассортимент. Удивительно, но консультанты действительно скрылись с глаз долой и не пытались навязать помощь. Даже за кассой никого не было — видимо, чтобы не смущать редких покупателей.       Не без труда Баки выбрал демисезонное пальто, парку на зиму и лёгкий тренчкот. Нашёл примерочную, повертелся перед зеркалом, остался доволен и вернулся в зал.       — Вот теперь точно всё.       Земо кивнул, убрал телефон встал и подошёл к кассе. Уже другая продавщица — маленькая и кругленькая, но точно так же безукоризненно одетая, причёсанная и накрашенная выросла буквально словно из-под земли, с улыбкой приняла покупки и начала сканировать ярлыки и снимать бирки.       — Пальто не убирайте, мы его наденем, — предупредил Земо, когда продавщица начала раскладывать покупки по большим пакетам, и она понятливо кивнула и оставила пальто на прилавке.       — Переодевайся, — сказал Земо, обращаясь уже к Баки и настойчиво подёргал его за отворот куртки.       — Только не надо, пожалуйста, я са…       Баки, занятый переодеванием, не успел договорить, когда Земо уже расплатился за покупки.       — Это слишком, разрешите мне вернуть деньги, — тихо, но настойчиво попросил Баки после того, как продавщица передала им пакеты, в одном из которых была многострадальная старая куртка, и снова испарилась.       — Учись принимать подарки, малыш, — игриво сказал Земо, потрепав Баки за щеку.       Когда они вышли из магазина, Баки был удивлён, что их встречал водитель Уокер. Вместо давешнего мерседеса он был на машине попроще, но тоже излучавшей достаток.       — Вещи оставь в багажнике, мистер Барнс заберёт их позже, через три часа подашь машину ко входу MoMA, — распорядился Земо, передавая покупки водителю.       Уокер понятливо кивнул, убрал пакеты в багажник, откозырял воображаемой фуражкой и уехал. Баки всё ещё был в шоке. В некотором роде он чувствовал себя новой игрушкой в руках маленького ребёнка, который всюду с ней носится и укладывает с собой спать, а потому заранее боялся, что будет, когда этот ребёнок наиграется.       — А почему пальто, а не кожанку? — поинтересовался Баки, разводя в стороны полы пальто и осматривая себя.       — С пуловером лучше смотрится. Пойдём.       Земо взял Баки за руку, и так они шли, пока снова не оказались в многолюдном центре Манхэттена, и тогда руку пришлось отпустить. Сразу же стало очень холодно, и Баки обе руки спрятал в карман, но Земо заставил вытащить.       — Карманы оттянешь. И вообще, это некультурно.       Баки лишь закатил глаза и послушно следовал за ним.       В музее пустынно и прохладно. В разгар буднего дня редкий случай, когда экспонатов в музее больше, чем посетителей. В основном туристы — это можно понять по путеводителям перед глазами, аудиогидам, прижатым к ушам, и рукам, ощетинившимися камерами. Пока Баки идёт вслед за Земопо бесконечным залам, он замечает, что кто-то из гостей нет-нет да отвлекается от созерцания прекрасного и с раскрытым ртом смотрит им вслед.       — На нас пялятся, — шепнул Баки на ухо Земо, и тот в ответ улыбнулся.       — Разумеется, ты ведь отлично выглядишь.       Баки закатил глаза от такого натянутого комплимента, но промолчал.       Вскоре они оказались в зале импрессионизма. Баки долго рассматривал мазки́ краски на полотнах Моне, причудливые формы на картинах Матисса и словно утонул в Ван Гоге, как в зеркале. «Звёздная ночь» затягивала, ему казалось, что он летит и кружится вместе с этими вихрами.       — Вживую впечатляет ещё больше, не так ли?       Баки обернулся на бархатный голос Земо, стоявшего позади. Ненадолго его рука коснулась поясницы Баки, но тут же пропала. Баки отвернулся обратно к картине.       — Она… Большая.       — Все обычно говорят и восхищаются поздним периодом, — заметил Земо, — ярким. Поначалу Винсент был порядком мрачен и депрессивен.       — Ещё бы, при такой-то жизни. Вы не утруждайтесь: я про него много знаю. Читал переписку с братом.       Судя по лицу Земо, он был приятно удивлён.       — Пойдём, кое-что тебе покажу.       Взяв Баки за руку, он довольно резво повёл его через бесконечные залы, картины слились в большой цветной поток. Конечно, Баки хотелось бы побыть здесь подольше и всё досконально рассмотреть, но он понимал, что Земо не располагает таким временем. Он и так сделал большое одолжение, что привёл Баки сюда.       Вскоре они оказались в искусстве начала XX века, и Земо остановился перед одной из картин. На ней были причудливо пересекающиеся геометрические фигуры, все в золотистых тонах, и при движении казалось, что они движутся вместе с тобой, словно в 3D эффекте. Из картины, казалось, исходил внутренний свет, и страшно хотелось взять эти фигуры и разложить по отдельности.       — Знаешь? — ехидно спросил Земо, пока Баки рассматривал полотно.       — Похоже на Лисицкого. Он?       — Поразительно. Ты меня впечатляешь.       — У моей подруги в Москве бабушка похоронена на том же кладбище, что Лисицкий, и ей с детства прививали гордость: вот, смотри с кем по соседству лежим! А она потом рассказала мне. В этом есть что-то фаталистическое: будь ты хоть художник мирового уровня, хоть барон-миллиардер — не в обиду, — все окажемся там же.       — Да, мир тесен.       — Скажите, а почему именно эта картина? Хотели проверить, достаточно ли я интеллектуал, чтобы стать частью вашей жизни? — Хмыкнул Баки, не отрываясь от полотна.       — Нет, ты уже ею стал. Хотел, чтобы ты помог выбрать: эта, или что-нибудь из Пикассо?       — Я бы Климта взял. Но вы же это в теории?       Земо засмеялся и покачал головой.       — Вовсе нет: музей хочет выкупить несколько картин из частных коллекций, для этого надо продать часть менее востребованных полотен, скоро будет аукцион. Но Климта не выставляют, и он всё равно не подошёл бы к моему собранию.       — Тогда Лисицкий.       — Прекрасно. А теперь идём, выпьем горячий шоколад с маршмеллоу в саду скульптур.       Баки покорно проследовал за Земо.       Внутренний двор был надёжно защищён от ветра стенами музея. В сад выходила веранда здешнего кафе. Стулья были предусмотрительно прикрыты пледами. Баки и Земо заняли один из столиков, и Земо поставил два стула рядом, лицом к скульптурам в саду. На веранде никого не было, во дворе разрозненно бродили несколько человека. С улицы едва доносились городские шумы, в остальном было тихо. Баки медленно попивал сладчайший горячий шоколад и держался, чтобы не посмотреть на сидящего рядом Земо. Он прекрасно знал, что такие моменты всегда приводят к серьёзному разговору и заранее страшился его.       — Джеймс, я очень хорошо провёл время, — заговорил наконец Земо, не поворачиваясь к собеседнику, — но то, что сегодня произошло…       Баки тяжело выдохнул и опустил напряжённо вздёрнутые плечи. Вот оно.       — Было случайностью и не должно повториться? — горько хмыкнув, закончил мысль Баки и залпом допил шоколад.       — Нет. Но ты опять меня перебиваешь. Наказать тебя ещё раз?       Баки навострил уши и, не выдержав, повернулся, чтобы видеть лицо Земо. Тот теперь тоже смотрел на него и был предельно серьёзен. В душе Баки затрепетала надежда. Снова говорить без приглашения он не решился.       — То, что сегодня произошло, было только малой долей того, к чему я привык. Ты, судя по всему, в теме, и можешь вообразить масштабы?       — Пытаете любовников парочкой клещей и паяльной лампой?       Сжатые губы Земо чуть дрогнули в попытке улыбнуться, но барон сдержал этот импульс, сохранил непроницаемую мину, прокашлялся и снова отвернулся к скульптурам. Баки сделал то же.       — Я доминант, а не садист, Джеймс. И я следую правилам. Всё, что для тебя недопустимо, будет исключено. Но наше партнёрство будет строго регламентировано. И несмотря на готовность идти на уступки, правила буду устанавливать я. А ты будешь им следовать. И если тебя это не устраивает, лучше скажи сейчас, и мы навсегда разойдёмся.       — А как же вчерашний вечер? Помощь с книгой? Подарки? Не логичнее ли было всё это делать после того, как я соглашусь? Или вы думали меня подкупить?       — Нет, Джеймс. Я хорошо разбираюсь в людях, но даже круглый дурак понял бы с первого взгляда, что тебя не подкупить.       — Тогда зачем?       — Потому что я этого хотел. Потому что мне нравится помогать дорогим мне людям, даже если они об это не узнают и не скажут «спасибо».       — Да вы альтруист.       — Ты так удивляешься, как будто не брал у меня интервью две недели назад, где мы подробно обсудили мою филантропию. Но мы отвлеклись. Я хочу услышать однозначный ответ: да или нет?       — И как это будет? Стандартный БДСМ-контракт, свидания по расписанию и заскриптованные сцены?       — Это отказ?       — Просто хочу понимать, на что подписываюсь.       — Нет, Джеймс, это будет не так. Я не знаю, как это будет. Ты — не такой, как прежние, с которыми так работало, как по методичке. С тобой… Нужно пробовать. И я бы хотел попробовать. У тебя будет столько свободы, сколько может предложить доминант.       — А отношения?       — Разве я тебе не отношения предлагаю? Или ты имеешь в виду прогулки под луной за ручку, кино по выходным и обнимашки перед сном в общей постели?       — Мне не 15 лет, я два года жил с мужчиной, знаю жизнь и понимаю, что так не будет, — ответил Баки, — но всё же…       — Всё же?       Баки не ответил. Он не знал ответа. Про себя понимал, что полноценные, далекоидущие отношения с этим человеком для него невозможны, да не особо ему и нужны — он любил свою с таким трудом добытую свободу. Но ограничиваться редкими и короткими (или даже не очень) встречами ради потрахаться? Баки хотел чего-то такого… Чему не мог найти названия во всём своём обширном лексиконе, — а ещё писатель!       Земо вытащил из-под пледа одну руку, протянулся через два подлокотника и взялся за руку Баки, безжизненно лежавшую на его коленях.       — Всё же, — повторил он ещё раз, — давай попробуем пробовать.       Баки осмелился поднять голову и встретился с направленным на него тёплым и улыбающимся взглядом Земо. Он даже сам робко улыбнулся в ответ. Лежавшая в коме в глубине души надежда подавала слабые признаки жизни. Внутри вдруг стало тепло и приятно.       — Так хочется тебя поцеловать… — почти не осознавая, что говорит вслух, прошептал Баки и сам же испугался своей смелости.       Земо в ответ хмыкнул и бегло провёл самыми кончиками пальцев свободной руки по его щеке.       — Не здесь и не сейчас. Договорим в машине, идём. Нам пора возвращаться в реальность.       Выпустив руку Баки, Земо встал, и Баки тоже поспешно вскочил. Заметив оставшиеся на столе бумажные стаканчики из-под шоколада, он вставил их один в другой и метко запульнул в ближайшую урну. Земо, видевший этот фокус, одобрительно кивнул и жестом поманил Баки за собой.       На парковке перед музеем, действительно, как по часам, уже ждал шофёр Уокер. Он оперативно вышел и открыл пассажирскую дверь. Земо жестом велел Баки садиться первым, и он слышал, как барон даёт распоряжение шофёру:       — Забросишь меня в офис и отвезёшь мистера Барнса в общежитие, потом можешь быть свободен до обычного времени.       Уокер в ответ пробуровил что-то напоминающее «да, сэр» и закрыл за Земо дверь.       — А при нём можно… Договаривать? — осторожно поинтересовался Баки, воспользовавшись мгновением уединения, пока шофёр возвращается за руль.       — О да, Джеймс, здесь, пожалуй, самое безопасное для «договоров» место. Я даже могу сделать так.       И в качестве иллюстрации Земо положил руку на бедро Баки, коварно близко к паху, и хорошенько сжал. Баки поёжился. Тем временем машина тронулась.       — Что ты делаешь в эти выходные? — спросил Земо, большим пальцем выводя круги на бедре Баки.       — Даже не знаю, мне тут один требовательный работодатель поставил книгу до марта закончить, — чуть пришепётывая от подступающего возбуждения ответил Баки.       — Ну-ну, я бы предпочёл, чтобы ты воспринимал меня как импресарио. Работу возьмёшь с собой. Приезжай ко мне в субботу вечером. Уокер отвезёт.       — В смысле — совсем к тебе? Не в офис, не в отель…       — Совсем ко мне, — подтвердил Земо, наклоняясь так близко, что его дыхание защекотало чувствительные ухо и шею, и Баки сделал усилие, чтобы сбившимся дыханием не выдать себя, но Земо наверняка всё понимал по его участившемуся сердцебиению и тому, как сжимались в кулаки его руки, комкая ткань джинсов.       — Будь на связи, я напишу тебе подробнее.       Земо так резко отстранился, что Баки по инерции чуть не дёрнулся за ним, а потом осознал, что машина затормозила. Уокер покинул своё место и пошёл открывать дверь. Баки нервно сглотнул от перспективы снова остаться на два часа наедине с нелюдимым шофёром. Его волнения оборвал Земо, быстро подавшись вперёд и запечатав на губах короткий поцелуй.       — И вот ещё что… — Дверь открылась, но Земо не спешил выходить. — Когда приедешь домой и будешь дрочить, пришли видео.       Баки чуть воздухом не подавился, а Земо лучезарно улыбнулся как ни в чём не бывало, и оставил Баки наедине с головокружением и болезненным стояком.