Спутник

      Утром Баки проснулся от россыпи поцелуев на лице, шее и плече. Он как обычно спал на боку, вытащив из-под одеяла одну руку. Левую, вот чёрт!       Баки резко распахнул глаза и перевернулся на спину, подставляя ласкающим его губам горло и ключицы.       Нависающий над ним Земо улыбнулся и быстро чмокнул в губы.       — Доброе утро, не смог найти лучшего способа тебя разбудить.       — Мне понравилось, — промямлил Баки непослушным со сна языком и сладко потянулся.       — Ты мог бы просыпаться так каждое утро, — многообещающе намекнул Земо.       Баки вздохнул, погладил его по щеке и ещё раз поцеловал. Теперь только он заметил, что Земо уже одет — как обычно, брюки, водолазка, пиджак…       — Ты уже собрался? — удивился Баки.       — Да, и поел. Так что умывайся, на кухне ждёт завтрак, через час жду тебя на теннисном корте.       На корте? Странно, туда ведь нет дороги для машины. Ну ладно, это можно будет выяснить потом.       — А что, утреннего секса не будет? — Баки коварно ухмыльнулся, потягиваясь так, чтобы одеяло сползло, оголяя грудь и ноги.       Земо улыбнулся в ответ и погладил его колено.       — Как бы мне этого ни хотелось, сейчас не время. Это будет тебе приманка, чтобы приехать ещё. Вставай!       Поглаживания сменились несколькими шлепками, Земо поднялся с кровати и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Баки огорчённо вздохнул. Вставать не хотелось. Тело приятно ныло после вчерашних испытаний. Заглянув под одеяло, Баки действительно увидел синяки на тазовых косточках и на пахе там, где врезался край стола. А на заднице наверняка остались царапины от перстня. Загоревшись азартом посмотреть, Баки устремился в ванную.       На ягодицах сбоку действительно остались синяки там, где Земо держал его, но вот царапин не было. Видимо, удары были недостаточно сильными, чтобы нанести увечья. Весомое доказательство, что Земо действительно не садист и не стремится причинять боль.       Завершив все утренние ритуалы в ванной, Баки застелил постель, как если бы её не перестелят полностью сразу после его отъезда, собрал вещи, оделся в свою одежду и вместе с рюкзаком спустился на кухню. Там его встретил дворецкий.       — Доброе утро, сэр! — поприветствовал он, и (возможно, Баки показалось), его тон стал теплее. — Желаете чай, кофе?       — Чай, пожалуйста, чёрный с лимоном, — ответил Баки и сел за кухонный островок.       Перед ним почти тут же появилась тарелка горячих блинчиков и несколько пиал с джемами и сиропами, а потом и чашка ароматного чая.       — Приятного аппетита, сэр.       Дворецкий откланялся и ушёл с кухни.       Баки приступил к еде, параллельно просматривая ленту новостей в соцсетях, как всегда делал в общежитие за завтраком. Было немного одиноко — за выходные Баки привык, что Земо всё время где-то рядом, а теперь они расставались на всю неделю. Наверняка Земо всё время будет мучать его секстингом, может, даже снизойдёт до видеозвонка, но это не то же, что спать в одной постели и болтать за едой.       Закончив завтрак, Баки поднялся в холл, забрал из прихожей свою куртку и ботинки и спустился обратно ко входу для прислуги, через который вышел на задний двор. Было по-утреннему прохладно и стояла тишина, было слышно, как шелестят по траве шаги. Откуда-то издалека начал раздаваться фыркающий звук вертолётных лопастей — Баки даже задрал голову и всмотрелся в подёрнутое облаками небо, но ничего не увидел. Между тем звук становился отчётливее и громче по мере продвижения к корту. Тут Баки понял: это не был звук вертолёта в небе — это был разогрев перед стартом, он достаточно часто слышал и то и другое, чтобы различать.       Из-за очередного холмика показался корт, и Баки замер в потрясении. На корте стоял, вращая лопастями, коммерческий одномоторный вертолёт, чёрный как смоль, переливающийся, как жемчужина.       Возле вертолёта Земо говорил о чём-то с незнакомым мужчиной в рабочем костюме, они покивали друг другу, мужчина передал Земо планшет, скорее всего, с планом полёта, они пожали руки, и мужчина, придерживая каску, побежал прочь к одной из пристроек на краю участка. Земо же заметил Баки и помахал ему рукой.       Баки подошёл. Ветер от лопастей трепал волосы и бил в лицо.       — Что это значит? — громко спросил Баки, кивая на вертолёт.       — Полетишь со мной в Нью-Йорк, я опаздываю. От офиса домой тебя отвезёт Уокер.       — Я мог бы доехать отсюда сам автобусом или электричкой и не задерживать тебя, — возразил Баки.       — А я могу и хочу провести с тобой побольше времени, покатать тебя на вертолёте и убедиться, что ты доберёшься до дома с комфортом и вовремя. Садись.       Земо открыл дверь места рядом с пилотом. Баки послушно влез, проигнорировав протянутую ему для опоры руку (уж в вертолёты он достаточно залезал, приноровился, спасибо), и успел получить воспитательный шлепок, прежде чем устроить попу на мягком сидении, обитом искусственной кожей. Дверь захлопнулась. Через несколько мгновений Земо оказался на месте пилота, устроился поудобнее, пристегнулся и протянул Баки комплект наушников с гарнитурой. Оба надели наушники, и шум лопастей остался где-то в другом мире. Земо начал проверку внутренних систем.       — Давно летаешь? — спросил Баки; в наушниках собственный голос показался чужим.       — Десять лет. Но был долгий перерыв и пришлось переучиваться после переезда.       Баки присвистнул.       — А где научился?       — В армии.       Баки потерял дар речи. Так Земо служил? А по нему не скажешь — такой холёный интеллигент.       — Эта тема, я так понимаю, тоже не подлежит обсуждению? — уточнил Баки.       — Точно не сейчас — мне нужно управлять полётом. Приём, диспетчерская?       Баки откинулся и на спинку сидения и прикрыл глаза, слушая переговоры Земо с управлением воздушным движением.       Внутренности затрепетали, когда вертолёт оторвался от земли. Баки открыл глаза и посмотрел в окно. Корт и поместье остались внизу маленькими цветными пятнышками на зелёном ковре, а потом вся местность превратилось в полотно супрематиста — разноцветные прямоугольники, квадраты, линии пересекали и упирались друг в друга. Пейзажи быстро проносились перед глазами и оставались позади. Чувство свободы и лёгкости переполняло и кружило голову. Было спокойно и даже хотелось спать, несмотря на небольшую тряску в салоне и даже сквозь наушники прорывающийся гул лопастей.       Сельские пейзажи то и дело сменялись кляксами индустриальных городов, а потом впереди вдруг заискрилось, и перед Баки открылся бескрайний, титанический океан. Баки даже подался вперёд насколько пускали ремни безопасности и с открытым ртом смотрел, как эта масса воды надвигается на них, пока вертолёт не повернул, и океан не остался по правую руку. Теперь впереди были видны неровные, как кардиограмма, контуры скайлайна Нью-Йорка, вертолёт пошёл на снижение, и через несколько минут, качнувшись, легонько стукнув полозьями по твёрдой поверхности, опустился на вертолётную площадку на крыше офиса Земо.       Баки дрожал и не чувствовал своего тела. Земо с улыбкой снял с него наушники и расстегнул ремни, а потом поцеловал.       — Как впечатления? — ехидно спросил он.       — Ваша светлость, — пробормотал Баки, — если бы в Сирии нашим пилотом были вы, очень скоро меня бы попёрли из армии, ибо я бы бегал дрочить после каждого перелёта.       Земо засмеялся и поцеловал Баки ещё раз, чуть поглаживая его бедро, а потом посмотрел на часы на приборной панели.       — В принципе, десять минут у нас есть…       Они встретились взглядами. Между ними буквально пробежала искра.       — Давай назад.       Во втором ряду в вертолёте были три такие же широкие кресла. Баки перебрался на них, лёг на спину и сразу же начал расстёгивать джинсы. Земо быстро присоединился к нему, устроился у него между ног и расстегнул свои. Баки взял оба их члена в руку. Земо подхватил его под ягодицы, приподнимая и тиская сочные полушария, и запечатал рот поцелуем. Они целовались и тёрлись друг о друга как два глупых, пьяных гормонами подростка в машине на парковке открытого кинотеатра, где их могут в любой момент увидеть.       На адреналине всё закончилось слишком быстро. Баки едва успел войти во вкус, когда Земо вдруг оторвался от его губ, прикусил шею и, задрожав, кончил. Баки последовал за ним почти незамедлительно.       Отдуваясь, Земо сполз с Баки, сел на пятки, достал из кармана куртки бумажные платки и сразу несколько выдал Баки. Они вытерлись, застегнулись, как могли пригладили волосы, но с румянцем на щеках ничего было не сделать. Заговорщически улыбаясь друг другу, они вышли из вертолёта.       У Земо тут же начал разрываться телефон. Виновато посмотрев на Баки, он ответил на вызов, а свободной рукой взял его за руку, ведя за собой к лифту. По пути навстречу им прошли несколько человек в снаряжении — видимо, обслуживающий персонал вертолёта. Баки покраснел ещё гуще, пытаясь вспомнить, не осталось ли следов их близости на обивке кресел. Невозмутимый Земо, идущий рядом, строгим, командным тоном разговаривающий по телефону, никак не помогал его смятённому состоянию.       В лифте Земо резко оборвал разговор, вжал Баки в стену и целовал, пока они спускались с крыши на верхний этаж — в его офис. Теперь только Баки понял: лифт на крышу есть только у него, шахта не спускается на первый этаж, он не для простых смертных. Тепло разливалось в душе от осознания своей исключительности. А может, это горячий Земо, прижатый к нему, отдавал свой жар.       Двери лифта раскрылись, и Земо даже не подумал отстраняться, неспешно и плавно заканчивая поцелуй. От своего стола на них удивлённо смотрела секретарша Шэрон. Баки смутился и потупил голову. Земо за руку вывел его из лифта.       — Хочешь перед дорогой чаю или кофе? — спросил он.       — Нет, спасибо. — Так и не поднимая головы ответил Баки.       — Тогда пора прощаться. — Земо сам нажал кнопку вызова основного лифта. — Уокер будет ждать у выхода. Не забудь написать, как доберёшься.       Двери лифта раскрылись, Земо на прощание подержал Баки за руку, а потом подтолкнул его внутрь кабины. Баки показалось в этот момент, что он физически чувствует, как тяжело Земо отпускать его.       — Счастливого пути, малыш, — прошептал Земо так, чтобы слышал только Баки.       — Хорошего дня, сэр, — ответил он, и лифт закрылся.       Если бы кабина сейчас сорвалась вниз, и он разбился, Баки бы умер счастливым.       До первого этажа Баки доехал в лифте один, а как только шагнул в холл, на него тут же напала паранойя. Ощущения были такие, что на него все смотрят, и даже те, кто не смотрят, знают, кто он, где был и почему сейчас выходит из лифта. Тяжело сглотнув и втянув голову в плечи, Баки почти бегом пересёк холл и выскочил на улицу.       Холодный воздух наполнил и раздул сжавшиеся от волнения лёгкие. Баки вздохнул с облегчением. Высоко светило холодное ноябрьское солнце, словно окутанное дымкой. Баки ничего не замечал вокруг себя, а потому без преувеличения подпрыгнул, когда кто-то похлопал его по плечу, и выставил руки для блока.       Перед ним стоял ухмыляющийся Уокер.       — С возвращением, сэр, — шутливо поприветствовал он, козыряя воображаемой фуражкой. — Домой?       Баки кивнул и забрался в машину — уже знакомый внедорожник с незнакомым логотипом. В этот раз Баки не удержался и спросил.       — Это «Скорпион» — собственная разработка компании, — объяснил Уокер, — выпускает единственный завод здесь, в Штатах. Она неубиваемая. И таких всего сто. Сплав корпуса и стёкол — как броня, движок мощнее танка. Вообще, их разрабатывали для армии — делать облегчённые, но мощные машины, но производство вышло слишком дорого. Пф! Как будто жизни солдат могут быть слишком дорогими. Зато теперь всё наше правительство на «Скорпионах».       Баки был впечатлён.       Уже по-хозяйски он разулся и закинул ноги на сидение. Написал Наташе, что едет из Нью-Йорка и пообещал успеть приготовить на всех обед. Наташа в ответ прислала три эмодзи поднятых больших пальцев. Сначала Баки хотел в дороге ещё поработать над книгой, но принял непростое решение заняться наконец вопросами по литературе.       23. «Концепция счастья в литературе разных эпох — сходства и различия».       24. «Художественная литература как рупор пропаганды, примеры».       25. «На какого литературного персонажа вы бы хотели быть похожи? Почему»?       Баки хмыкнул: после таких серьёзных и запутанных вопросов вдруг такая детская ерунда. Понятное дело, что под ней скрывается раскрытие психологического портрета и арки персонажа. Баки задумался: серьёзно, а на кого он бы хотел быть похож? Пока что, без шуток, он чувствовал себя грёбаной Золушкой.       26. «Основные философские концепции американской и европейской англоязычной литературы, сходства и различия».       27. «Чем обоснована уникальность японской литературы».       28. «Современная африканская литература и проблематика её восприятия на западе».       Так и хотелось бы ответить «её нет», но Баки знал, что это не так. У них был целый курс в прошлом году, посвящённый Африке. Читавший лекции пожилой профессор Т’Чака был откровенно зациклен на национальном вопросе и то восхвалял, то ругал движение BLM. Слушать его было довольно скучно, а потом он вдруг скоропалительно скончался от сердечного приступа, и пришедший на замену его родной сын был ещё скучнее: мало того, что лекции как были, так и остались монотонны, так в нём ещё и не было этого политического огонька. Но на него хотя бы было приятно смотреть, чем Баки и занимался, записывая лекции на диктофон.       Дорога до Филадельфии прошла почти незаметно. Уокер, как всегда, высадил Баки на углу за общежитием и даже пожелал хорошего дня. Обалдеть: уже даже прислуга Земо обращается с ним, как со «своим». Удостаивались ли такой чести предыдущие пятеро? Или их не только в поместье не приглашали, но и не катали на собственной машине с шофёром? Скорее всего, катали, учитывая тягу Земо контролировать всё вплоть до перемещений.       Топая к общежитию, Баки на ходу достал «Земофон» и набрал сообщение: «Доехал. Спасибо за прекрасные выходные. Жду новых встреч. Хорошего дня!»       Ответ пришёл почти незамедлительно: «Мне тоже понравилось. Приедешь в пятницу вечером? Возможно, на неделе буду в Филадельфии по делам».       «Пятница — супер. Держи в курсе».       Ответа долго не было и Баки уже убрал телефон, тем более что он уже входил в общежитие. Как тогда, после их встречи с Земо в кафе, на него косились встречавшиеся по пути соседи, но в этот раз Баки было глубоко наплевать. Завидуйте, сукины дети! Нелепый и неказистый брюзга Джеймс Барнс отхватил себе красавца-миллиардера!       «Земофон» неожиданно тренькнул, и Баки остановился на лестнице посмотреть, что же с такой задержкой написал ему Земо.       Но это был всего лишь целующий смайлик, и это было трогательнее, чем если бы Земо прислал любовную поэму собственного сочинения.       Свои ключи от комнаты у Баки, разумеется, были с собой, но он всё же решил зайти к девочкам за ключами Сэма. Постучав и услышав «заходи», он едва ступил на порог, как тут же раздались оглушающие хлопки и отовсюду посыпались конфетти. Баки судорожно замахал руками, отбиваясь от них. Сидевшие на кроватях девушки заулюлюкали и зааплодировали.       Баки закатил глаза, стряхнул последние конфетти с волос.       — Вы б ещё транспарант над входом натянули. Чтоб меня так из армии встречали, ей богу! — проворчал Баки. — Где ключи Сэма?       Елена достала из своей тумбочки и кинула Баки звенящую связку, и Баки поймал её на лету.       — Обед через полтора часа, — пообещал Баки и пошёл к себе в комнату, по дороге набирая сообщение Сэму, что приехал и нашёл его ключи.       Приятно всё-таки было вернуться в родные стены. Баки завалился на кровать, потянулся и поворочался, купаясь в воспоминаниях о прекрасных выходных, а потом встал и переоделся в чистое. В это время влетел переполошённый Сэм.       — Где ты их нашёл? — воскликнул он.       Баки оставил вопрос без ответа и просто кинул Сэму его связку.       — Машина, я надеюсь, заправлена? — спросил Баки.       — А ты куда-то собираешься? — удивился Сэм.       — Нет, но, когда соберусь, не хотелось бы столкнуться с сюрпризом.       Сэм намеревался ответить, когда у Баки зазвонил телефон — вызов был с КПП. Баки и Сэм удивлённо переглянулись: оба были уверены, что гостей или доставок не ожидали, и Баки ответил на вызов.       Оказалось, действительно была для него доставка. Баки спустился на КПП. Там ждал курьер с довольно большой картонной коробкой.       — Я ничего не заказывал, — сразу же заявил Баки.       — Джеймс Барнс? Ничего не знаю, посылка на ваше имя, уже оплачено, распишитесь. — Курьер равнодушно протянул Баки документы на подпись.       Баки нерешительно подписал, и курьера как и след простыл. Баки с интересом осмотрел коробку. Она была увесистая и пахла чем-то сладким. Вернувшись в комнату и открыв коробку под барабанную дробь в исполнении Сэма, Баки от удивления аж сел.       В коробке были двенадцать разнообразных вычурных пирожных. Сэм заглянул Баки через плечо, присвистнул потянулся было взять одно, но Баки шлёпнул его по руке.       — Не жадничай! — возмутился Сэм.       — Я не жадничаю, просто хочу понять… — пробормотал в ответ Баки, осматривая коробку снаружи и внутри, и наконец нашёл искомое — между двумя пирожными затерялась открытка.       «Пусть неделя будет такой же сладкой, как наши выходные. З.»       — Ну, теперь можно? — почти умоляюще спросил Сэм.       — Да, бери, — разрешил Баки, и, пока Сэм уплетал здоровенное кремовое пирожное с целой башней украшений из цукатов, засахаренных ягод и присыпки, Баки достал «Земофон» и написал:       «Ваша светлость, благодарю за угощение. Но вы забыли, что я живу не один — на неделю здесь явно не хватит. И к тому же ни одно пирожное не будет слаще вас».       Отправив сообщение, Баки отобрал у Сэма второе пирожное, сунул его в рот и закрыл коробку.       — Не порти аппетит, скоро обед будет, — прошамкал Баки, подписал коробку своим именем и вместе с ней и «Земофоном» пошёл на кухню.       Коробка отправилась в их групповой холодильник, а Баки, доедая пирожное (действительно, сладкое настолько, что сводило зубы), изучал оставшиеся продукты, гадая, что из них можно изобразить.       «Земофон» тренькнул. Баки поспешил прочитать сообщение.       «Кондитерская индустрия у нас в стране работает исправно, будет ещё. Насчёт своей сладости я бы поспорил. А вот ты та ещё конфетка».       Баки хмыкнул и ответил: «Дело вкуса. И только попробуйте начать заваливать меня гостинцами. Или вам нравятся полненькие?»       Остановив выбор на лапше соба с тофу и овощами, Баки достал необходимые продукты и начал чистить морковь, когда снова пришло сообщение. Баки закатил глаза. Такое ощущение, что богач-бизнесмен не обременён работой и может бесперебойно переписываться с любовником!       «Джеймс, ты нравишься мне в любом виде. Но особенно голый и возбуждённый в моей постели».       «Прикованный наручниками и с шариками в жопе?» — тут же ответил Баки и собирался было вернуться к морковке, но стоило взять её в руку, нахлынули неуместные неприличные воспоминания, и Баки крепко на себя выругался.       «Только если ты настаиваешь, но у меня были ещё другие идеи», — пришёл ответ.       «Ваша светлость, я на кухне и у меня в руках острый колюще-режущий предмет. Вы уверены, что уместно отвлекать меня сообщениями эротического характера?»       Пауза. И потом сухое: «Напиши, когда закончишь. И я бы предпочёл, чтобы таких предметов в тебя в руках больше не было».       Баки отправил смайлик, дразняще показывающий язык, сделал несколько глубоких вдохов и занялся наконец готовкой.       Закончив, Баки кинул сообщение в групповой чат ребятам, что еда готова, а потом долго думал, стоит ли использовать Земо как свой личный «Инстаграм» и скидывать ему фоточки еды, и всё-таки решил скинуть, добавив сообщение: «Извещаю: закончил. Полагаю, вы бы предпочли, чтобы у меня в руках были предметы несколько иных свойств, но тогда я не смогу готовить для вас подобные вкусности».       Баки отправил сообщение, и в это время как раз начали стягиваться друзья. Баки разложил еду по тарелкам и подал на стол вместе с палочками, а Сэму вручил позорную вилку: палочками он пользоваться катастрофически не умел. В это время ему пришло ответное сообщение — фотография аппетитного на вид салата и подпись: «Я же уже говорил, что главная вкусность — это ты. Но от твоих кулинарных изысков тоже не откажусь. Приятного аппетита».       «Взаимно», — написал Баки и убрал «Земофон», но его, конечно, уже успели заметить.       — Когда ты успел новый телефон купить? — первой спросила Елена, нахмурившись, а потом широко распахнула глаза. — О, нет! Папочка сделал тебе подарок? Неужели, секс настолько хорош, и я всё-таки что-то в жизни упускаю?       Наташа дала сестре подзатыльник, и Елена показала в ответ язык, а потом принялась за еду, с хлюпаньем втягивая лапшу в рот.       — Предоставил во временное пользование, — ответил Баки. — Для работы. Чтобы переписка с издателем и редактором не потерялась среди вашего флуда.       — Ой, так уж мы тебя зафлудили. — Сэм закатил глаза. — А пирожные зажал, да? С дамами не поделишься?       — Какие пирожные? — Оживилась Ванда.       — Поделюсь, конечно! — возразил Баки, а потом пояснил: — Земо прислал мне коробку пирожных. Вкусные.       — Он же в курсе, что ты веган? — уточнила Наташа.       — Да, он тоже, и я уже готовил ему твои фирменные драники.       — А наручники и плётки, я так понимаю, из искусственной кожи? — хихикнула Елена, а Баки подавился чаем.       Наташа дала ей ещё один подзатыльник.       — Ну расскажи, как вы провели время? — романтично спросила Ванда.       — Хорошо. Мы гуляли. Кино смотрели. Играли в бильярд… — От одного воспоминания у Баки побежали мурашки, и он передёрнул плечами. — И он катал меня на своём вертолёте.       Сэм присвистнул, Наташа скептически приподняла брови, Елена сделала «нот-бэд фейс», у Ванды от удивления открылся рот.       — Полагаю, если ваши отношения дотянут до лета, вы отправитесь в круиз на его личной яхте, — хмыкнула Наташа.       — Насчёт яхты не знаю. Он хочет, чтобы я переехал к нему после учёбы.       — Прекрасно, вперёд.       — И уже сейчас он хочет, чтобы я съехал из общежития, и снять мне квартиру в Филадельфии.       — А вот этого не надо, — строго сказала Наташа. — Вы знакомы сколько? Две недели? Достаточно того, что вы уже переспать успели. Пусть держит себя в руках.       — И свой член в штанах, — добавила Елена и увернулась от третьего подзатыльника. — Да хватит уже!       — Ты же не собираешься всерьёз съехать от нас? — обеспокоенно спросила Ванда.       — Нет, конечно, — с улыбкой ответил Баки. — Без вас скучно. Десерт!       Баки выставил на стол коробку с пирожными. Девочки восхитились изяществом и размахом, Ванда даже зааплодировала от восторга. Каждая выбрала по пирожному и Баки великодушно разрешил Сэму оттяпать ещё половинку.       После еды они вместе помыли посуду, и разошлись на занятия.       Придя в аудиторию и заняв любимое место, Баки написал Земо ещё одно сообщение, в открытую над ним подтрунивая: «Достопочтимый сэр! Информирую вас, что в добром здравии прибыл на занятия и ближайшие три часа не буду иметь возможности отвечать на ваши сообщения и звонки. Обязуюсь связаться с вами по завершение лекций».       Ответ пришёл почти незамедлительно: «Тронут вашей предусмотрительностью, мистер Барнс, а также приятно впечатлён вашим ответственным подходом к учёбе. Немного ревную. Жду».       Баки с чистой совестью убрал «Земофон» и погрузился в сладостный мир фамилий, дат и терминов.       Остаток дня прошёл на удивление обыденно и спокойно. На теории поэзии Баки чуть не заснул, не выдержал и написал Земо импровизированный хокку: «Скучаю — нет сил. Сон навевает урок. Вот бы обратно».       Ответ пришёл на удивление быстро, хотя Баки сидел считал слоги минут пятнадцать, не меньше.       «Поцелуй на губах, невесомо касаясь, снова слышу твой стон».       Баки хмыкнул, покачал головой и написал: «Ценю ваш порыв, сэр, но вы не попали в размер».       «На выходных ты на размеры не жаловался».       Баки закатил глаза. «Не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить». Я всё ещё на лекции, сэр, пишу в порядке исключения. Не привыкайте».       «Не буду, но не могу не выразить восхищения твоим цитированием Пушкина».       «Ну вы знаете — эти русские: Пушкин, водка, Пугачёва».       Земо в ответ прислал три смеющихся смайлика, а потом ещё один, приложивший палец к губам — тсс! Баки тихонько похихикал и отложил «Земофон». Как раз в этот момент преподавателю приспичило задать вопрос именно Баки. Однокашники, предатели, в ответ на умоляющие взгляды лишь развели руками, пришлось выкручиваться.       Потом была готовка ужина — Баки соорудил грибной ризотто. Оставшееся время перед сном он посвятил труду над книгой. Земо, на удивление, не терроризировал его сообщениями, то ли был занят сам, то ли удовлетворился тем, что Баки написал ему после ужина, предупредив, что собирается поработать. Только ближе к одиннадцати «Земофон» вдруг разразился сообщением: «Не получил от тебя «спокойной ночи». Неужели ты ещё не спишь?»       Баки фыркнул. «Сэр, я совершеннолетний, дееспособный гражданин и сам могу определять время отхода ко сну. К слову, вы, судя по всему, тоже ещё не в постели».       «С недавних пор с ней стало одиноко. Ложись немедленно! Ты должен соблюдать режим сна. Это важно для здоровья».       «Только после вас, сэр».       «Выпороть бы тебя сейчас».       «Не дотянетесь».       Пауза. Минута. Две. Не знает, что ответить? Или берёт себя в руки, чтобы не наорать?       «Ты же понимаешь, что через два часа я могу быть у тебя?»       «Это будет нарушением моих личных границ, сэр: я вас не приглашал».       «Ты нарываешься на наказание».       «Поздравляю, вы только что отбили у меня желание переезжать к вам».       Снова пауза. Ещё дольше. Наконец: «А оно было?»       «Я тут ещё один язык вспомнил, сэр, по-румынски — dragoste».       Опять пауза. «Он же романский, а не славянский. Садись, «два».       «Виноват, сэр, вот теперь точно можете меня выпороть».       «Ложись, пожалуйста, спать, Джеймс. Уже поздно. Поговорим завтра. Если захочешь».       «Конечно, захочу, сэр. Спокойной ночи».       «Спокойной».       Баки вздохнул и отложил «Земофон». Надо понять, где проходит граница между здоровым волнением о его благополучии и попыткой контролировать его распорядок дня. Вот это сейчас — что было? Баки вздохнул и мысленно махнул на это рукой. В самом деле, пора спать.       Во вторник утром Баки лежал спросонья в постели и размышлял. Перенос пары оставил его совершенно свободным, и нужно было придумать, чем себя занять. Заманчиво было провести весь день за написанием книги, но это вредно для глаз и позвоночника — Земо не оценит. Да и фантазия источится раньше.       Вспомнились события недельной давности — мог ли Баки предположить, отправляясь в тот вторник на вечер, что станет любовником Гельмута Земо? Не-а. А мог ли он предположить, что будет приглашён на вечер, когда ещё вторником ранее отправлялся к Гельмуту Земо на интервью? Да уж… А ещё неделю до этого не особо представлял, кто такой этот Гельмут Земо есть — ну да, мелькало имя в новостях, но вопросами бизнеса Баки не интересовался.       И вот он здесь.       Перебирая в голове каждую встречу с Земо, Баки вспомнил, как они «случайно» столкнулись в тренажёрном зале, и мысль пришла сама собой: Баки не тренировался уже больше недели (марафон секса не в счёт). Да и месячный взнос он задолжал. Планы сформировались: покормить ребят завтраком, сходить в зал, потом поработать над книгой до обеда, а потом можно сделать домашку, повторить вопросы к экзамену и поиграть наконец в чёртову игру! А то с такими темпами Баки забудет, как джойстик в руках держать.       Больше, конечно, хотелось бы подержаться немного за другой джойстик, но эти похабные мысли Баки поскорее прогнал. Так можно и сексоголиком стать.       Погода была прекрасная, и после завтрака до зала Баки пошёл пешком. Там его ждала удивительная новость: его членский взнос был оплачен на год вперёд. Выругавшись про себя на Земо, пока переодевался, Баки проникся благодарностью, разминаясь, и во что бы то ни стало захотел сделать для Земо что-нибудь приятное в ответ, но что он мог? Приготовить что-нибудь вкусненькое или записать сексуальное видео. Сексуально что-нибудь приготовить и записать это на видео…       С такими мыслями Баки чуть не заехал гантелей себе по лбу и пока остановил выбор на чём-нибудь вкусненьком.       Что там Земо говорил? Самое вкусное — это сам Баки?       Дождавшись после тренировки, чтобы в раздевалке никого не осталось, Баки сделал несколько снимков себя в душе: лицо, изображающее блаженство, с прикушенной губой, грудь со стекающими капельками воды, рука на пахе, явно тянущаяся к члену, но — нет. Это до лучших времён. По дороге в общежитие Баки купил большую коробку — как та, в которой приехали пирожные. Отложив роман до лучших времён, Баки оккупировал кухню, приготовил дюжину кексов и бережно упаковал их в коробку, поставив между ними перегородки из картона. Распечатал фотографии, спрятал в конверт и сделал подпись: «Всё самое сладкое для вас. XOXO Б.» Конверт запечатывать не стал и вложил в коробку, после чего аккуратно перевязал её ленточкой и заказал курьерскую доставку в офис Земо. Через полчаса курьер ждал на КПП, Баки вручил ему коробку и строго настрого наказал беречь её как зеницу ока и отдать только в собственные руки.       — Если на ресепшн будут спрашивать, от кого, — напоследок сказал Баки, — скажите Джеймс Барнс, пусть обязательно передадут боссу. Он примет.       Курьер понятливо кивнул и отбыл. Меж тем пора было готовить обед для ребят. Баки начинал ненавидеть кухню. Имеет смысл приготовить сразу ужин — пусть потом греют себе сами. С каких пор они перестали заказывать пиццу и китайскую еду с доставкой?       После всех кулинарных перипетий и сытного обеда, довершённого последними пирожными, честно разделенными на всех, времени до вечера оставалось не так много, и пришлось уместить в него и домашку, и работу над романом. Вопросы по литературы, видимо, придётся опять учить по дороге к Земо. Это входит в привычку. К слову, о Земо. Баки посмотрел на часы — до Нью-Йорка два с небольшим часа, кексы уже должны были доставить. Разве что — о, нет! — ведь он мог снова улететь на какую-нибудь конференцию! Не предупредив? Вряд ли.       Вдруг «Земофон» ожил и, внезапно, это был звонок, а не сообщение. Баки нервно сглотнул и принял вызов.       — Это было жестоко, — без прелюдий объявил голос Земо.       Так, злости или раздражения в нём нет — уже утешает.       — Что я сделал не так сэр? — невинно поинтересовался Баки.       — Во-первых, 12 кексов за раз, серьёзно? Ты должен был понимать, что я не смогу остановиться.       — Да? А как же твой хвалёный самоконтроль? — фыркнул в трубку Баки, нервно крутя между пальцами карандаш.       — Он не распространяется на всё, что связано с тобой. И эти фотографии… Я даже не знаю, что злит меня больше: что ты позволяешь себе дразнить меня, когда у меня нет возможности приехать и трахнуть тебя, или что ты отправляешь их так открыто, что кто угодно может увидеть. Я не хочу, чтобы тебя видел таким кто-то кроме меня.       — То есть, мне перестать ходить в тренажёрку и ко врачам?       Земо громко выдохнул в трубку.       — На самом деле, мне было приятно, спасибо за угощение, — неожиданно мягко добавил Земо, и Баки готов был поклясться, что слышит в его голосе улыбку. — Мне сейчас нужно бежать на переговоры, но скажи на будущее — как ты относишься к сексу по телефону?       — Всё ещё живу не один, сэр, будет трудно подловить момент уединения.       — Именно поэтому я предлагал снять тебе квартиру. Ладно, потом разберёмся. Чем собираешься сейчас заняться?       — Книгой, сэр.       — Хорошо. Будь на связи. Пиши в любое время. Удачи.       — И вам, сэр.       Земо разъединился, Баки отложил телефон, откинулся на спинку стула кресла и покрутился в разные стороны, глядя в потолок. Дожить до пятницы будет нелегко.