Вишня, бархат и дуло пистолета

      Яркий свет бил в глаза, голова болела, сил почти не было. Что-то было не так. С трудом встав, Ёсон огляделась вокруг, но всё было вроде бы как прежде.       Стоп, "прежде"? Что было до этого? Девушка начала вспоминать, но в голове всплывали только отрывки. Ночь, страх, кровь, слёзы, затем бьющие по лицу ветки.. Ёсон вспомнила. Вспомнила прошлые события. Но тогда, сколько же времени прошло? Девушка посмотрела в окно - уже стемнело. Люди неспешно прогуливались по тёмным улицам, над городом чернела пустота. В этой пустоте, изредка прерываемой крышами зданий, в немой тишине застыли звёзды. Но эта угнетающая тишина была ужасающа, от взгляда во вселенскую неизведанность по венам медленно, но всецело охватывающе растекался арктический холод; сами же звёзды, должные по своему значению сиять, вдохновлять, обнадёживать людей были столь же молчаливы и разбивающе тусклы, сколь застывшие в прискорбном плаче леденящие душу могильные кресты. Луна была мертвецки бледна и не выражала собой никакого тепла, переданного ей от дневного светила. Ночное небо больше не грело ничего. Но дело было не только в молчаливости улиц, молчала квартира. Молчали часы, молчали стены. Непривычно молчали родители. Не шумели бутылки, не слышно было пьяного лепета. Только оглушающе звонкая тишина. Единственным источником звуков могла оставаться лишь девушка, не слышавшая такой тишины никогда. Ёсон осторожно, крадясь и вздрагивая от любого шума, вышла из комнаты. Всё будто бы хорошо. Ёсон прошла на кухню, но родителей не было даже там. Девушка хотела было уходить, но остановившись, задержала свой взгляд на пустых поверхностях столов.       Пустых.       Так быть не должно. Где же все бутылки, бесконечные огрызки и упаковки от закусок? Они что, пропали вместе с родителями? Ёсон всё меньше и меньше верила в происходящее. Но одновременно с этим всё больше и больше приходило осознание того, что она осталась одна в этой квартире. Секундная радость быстро сменилась ужасом, как только мозг попытался провести прямую через две точки: покушение на её жизнь и пропавших родителей. С другой стороны, неужели этот человек настолько любит порядок, что даже убрался за её родителями? Снова несоответствие. Или такое может быть? Всё таки все люди разные, нельзя судить всю нацию по паре человек. В голове Ёсон бегало очень много мыслей, безостановочно задавались вопросы, но в то же время было пусто. Она чувствовала всё и ничего одновременно.       Через какое-то время она выплыла из утягивающей в пучину страхов трясины мыслей и вернулась в ощущения реальности. И возвращение чувств реального мира, а не мыслей, дало ей почувствовать то, чего явно быть не должно. Вообще много чего не должно быть на недавно вымытом полу квартиры. Но особенно не должно быть стекла. Тем более не должно быть лужи крови. Даже маленькой. Но тем не менее, факта того, что Ёсон стоит на стеклянных осколках и из её стоп течёт кровь, это не отменяло. Самая плохая привычка девушки - много думать и терять связь с реальностью. В этот раз она даже не сразу почувствовала боль, которая по всем законам должна была прийти сразу, но из-за плохой привычки Ёсон теперь постепенно постигала девушку волнами-приступами боли. Правда, как бы больно не было, стёкла не приносили с собой душевной тяжести, как это было всегда. Её можно было почувствовать, но она была эмоционально лёгкая, освобождающая разум.       Ёсон резко, будто очнувшись, опустила взгляд на ноги. Бледные стопы, стоящие в луже из крови и осколках стекла, завораживали. И первая мысль, посетившая голову девушки, была о том, что такое необходимо запечатлеть. На старый фотоаппарат, на холсте - не имело особого значения. Ведь так?       Но на смену восхищению пришла логика. И логика задумалась, а откуда вообще осколки? Ёсон огляделась. Окна целы, зеркало в порядке, люстра тоже..       Взгляд быстро вернулся обратно.      Зеркало не в порядке. У него выбита середина. Помимо этого, края уцелевшей части зеркала, обрывающиеся в пропасть, в небольшом количестве крови. Ёсон встряхнула голову, и снова посмотрела на зеркало. Всё хорошо, кровь ей померещилась, а вот отсутствие середины (точнее, наличие этой середины на полу) никуда не исчезло. Ёсон вздохнула, ведь всё таки нужно было убраться.

***

      Следов произошедшего больше не было, и девушка задумалась о пропаже её родителей. В полицию идти не было желания, ведь вслед за её сообщением об исчезновении последуют долгие расследования, обвинения, а возможно и суды..       Резкая боль, подобно молнии, ударила в голову Ёсон, но через секунду прошла, оставив после себя пульсирующие виски́. Девушка решила выпить воды, и в другой ситуации она бы пошла прогуляться, но после недавнего нападения она начала ставить свою безопасность выше мимолётных желаний. Но воды всё же выпила, а вместо прогулки Ёсон открыла окно, из которого можно было бы слышать звуки ночной жизни города, если бы этот город сегодня не молчал, оставляя в разумах жителей чувство тревоги.       Её мозг был уже переполнен информацией, событиями, а сердце едва не взрывалось от чувств. Лучшим решением на тот момент казалось лечь спать, как, собственно, и сделала Ёсон. Но, лёжа в кровати, Ёсон долго не могла уснуть даже со своим старым потрёпанным, но любимым серым плюшевым мишкой.       Хоть кто-то её обнимает, хоть кто-то всегда с ней.