***
— Бля-бля-бля, — тихо частит Майк, понимая, что эту катку не вывезет. Уже третий час ночи. С непривычки его начинает рубить ещё в полночь, но парень из упрямства не поддавался, да и напряжённые миссии не давали вспоминать о сне. Но задания состоящие из скрытности и прицельного огня, быстро меняют дело. Реальность начинает ускользать, периодически парень отключается, на какие-то доли секунды, но быстро встряхивается. Хватает ненадолго. Провалы учащаются, длятся дольше с каждым разом. — Бля! — тихо. Собственный голос, вот что ещё немного помогает оставаться в сознании. Но несмотря на собственное неоднозначное состояние между сном и явью, парень помнит об уснувшем друге, старается не шуметь. Майк влетает в какой-то склад персонажем Кайл «Газ» Гэррик и прямо на входе ловит пулю. Так по тупому, так неосторожно! Он чуть не взвыл в голос, когда экран стал красным, а камера упала, уставившись в блочный потолок. Восемь часов коту под хвост! Майк весь дрожит, когда стискивает пальцы на мышке. В его воображении она уже летит в открытое окно, и клавиатура туда же, потому что поломать ее здесь и сейчас, означает разбудить Стива… Ебаный рот! Мысленный гневный крик, оформившийся только шумным выдохом, не дал выхода и части той ярости, что внезапно затопила душу парня. Кайл «Газ» Гэррик умер, на экране всплыла цитата, которую читать не хотелось от слова «совсем». А потом картинка сменилась возродившимся «Газом», лежащем в высокой траве, а Капитан Прайс, в наушнике, давал корректировки на ветер, чтобы снайпер снял сразу двух бойцов. — Слышишь меня, сынок? — настаивает Прайс. — Два с половиной деления… Кожа Майка вся покрылась мурашками от мимолётного страха. Когда осознанно играешь не с тупыми, запрограммированными на пару-тройку действий, мобами, а с интеллектом, невольно ждёшь чего-то человечного, нелогичного, какого-то подвоха. Не получаешь на протяжении нескольких напряжённых часов. А потом «бам!», вот оно, нелогичное, человечное, типа: «я знаю, что ты устал, держи поблажку». И от этого немного страшно, потому что это не ты играешь с Интеллектом, а он — с тобой. Что Майк сделал правильно? Или чего не сделал? Сон как рукой сняло. Что ж, пройдем миссию до конца и увидим. Под конец, когда начался захват в плен Кейт Ласвэлл, Майк уже снова засыпал. Но в этот раз успел заметить, в правом верхнем углу, надпись: «Достигнута контрольная точка». Что, если игра «тупит» только с Джоном и Саймоном?! — посетила Майка мысль. Да, простая, элементарная мысль, но ИИ ещё молод и не умеет хитрить. Только учится. Чтобы убедиться в своей догадке, ему нужно было продолжить играть — спасти Ласвэлл сержантом Гэрриком, Прайсом и Фарой с ее людьми из Фронта Освобождения. Дальнейшие миссии как раз с Соупом и Гоустом. Даже если умрет сразу, начнет не с самого начала, да? А если догадка неверна? Вдруг это лишь намек, что пора отдохнуть? Майк ведь, действительно, вымотался. Было бы глупо не воспользоваться передышкой. Потому что, если следующая смерть одного из главных героев перезапустит всю игру, он просто рехнется! Он просто, блять, выйдет в окно, нахуй. В любом случае, Майк уже проиграл, хоть иди спать, хоть играй до конца, поэтому парень долго не думал — вышел из игры. И, о Боже, его встретило нормальное стартовое меню! Он сможет продолжить с миссии по спасению Кейт после того, как проспится! И поест… Возвращаться к себе, смысла не было. Да и Стив уже подготовил ему вторую кровать. Парень потянулся всем телом, прохрустывая позвоночником, зевнул. Стив заснул в своих спортивках и его толстовке, прямо поверх одеяла, по-детски свернулся калачиком. Умиротворённое лицо отозвалось лёгкой дрожью в груди Майка. Парень с минуту стоял на одном месте, изучая видимую его часть. По сути, изучать там было уже нечего, давно запомнил все линии и росчерки. Как забавно округляется аккуратный рот, стоит парню искренне удивиться; какими узкими становятся эти, кошачьего разреза, глаза при смехе; и вспыхивают алым щеки и кончики ушей, когда парень смущался. Такой… женственный. Как могут жёстко, почти оскалом, искривляться ровные губы, если парень зол или раздражён; а густые брови вразлет грозно сходятся на переносице, подчёркивая обжигающий лед голубых глаз, когда он в гневе; и бледная кожа начинает как бы светиться изнутри, стоит Стиву прийти в ярость, будто является единственной, тонкой защитой мира, от этой неконтролируемой стихии под именем «Стивен Кейн». Дикий, мужественный. Зря их одногруппники считают Стива безотказным хлюпиком и добряком. Парень очень хорошо умеет за себя постоять. В прошлом году Майк стал свидетелем того, с какой лёгкостью Стив отбился от двух отморозков, ещё и третьему пня отвесил, ускоряя его позорное бегство. Амелия, младшая сестра Стива, не впервые пошла гулять с подружками, но впервые — в какой-то задрипаный бар. Девчонка не выглядела на свои семнадцать, когда нанесла боевой раскрас и вырядилась в кожаные брюки, потому удивляться проявленному к ней интересу со стороны выпивших мужиков не стоило. Благо хватило ума не нализаться в сопли и вовремя брату позвонить из кабинки женского туалета. Они со Стивом тогда как раз покоряли вторую Call of Duty. Ночь, впереди выходные, каждый уже по бутылке пива всадил… и тут звонок. Друг так рассвирепел, что слов цензурных не нашел в лексиконе. Поставил Майка перед фактом, что тот идёт с ним, так, для количества, и вихрем выскочил из комнаты. Тогда Стив ещё не знал о его болезни… Не выключая компьютеров, закрыв дверь на ключ, Майк хмуро поплелся следом. Он не любил физического контакта, хотя минимально владел самообороной — один на один, не подпуская человека ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Участвовать в массовой драке его никак не прельщало, но и отпускать Стива одного, уже тогда, ему было страшно. Впервые Майк видел друга серьезным и собранным. В такси тот не хохмил, был непривычно молчалив. Только брови хмурил и иногда закусывал нижнюю губу. Майк не лез — его взяли для «массовки», а не в роли психолога. Хотя, столько, сколько он по ним побегал, мог бы уже свою практику открыть! В общем, приехав, через двадцать одну минуту (Стив считал и смурнел с каждой из них, все больше), в злосчастный бар, ребята прошли к женскому туалету, где парень набрал номер сестры. Та вышла, уже успокоившись: подтерла потекший макияж, абы как заколола длинные, завитые пшеничные локоны, мокрые на кончиках и у корней, вокруг лица. Скорее всего умывалась, чтобы протрезветь. Девчонка была почти копией Стива: блондинка с голубыми глазами кошачьего разреза (со вздернутыми кверху наружными уголками), ровными, густыми бровями, прямым носом, точёными скулами, широким ртом и острым подбородком. У Стива подбородок и скулы были шире, собственно, более свойственные парням. И, конечно, для Майка она пахла иначе, несмотря на идентичный, едва уловимый аромат кондиционера для одежды. Он даже старался держаться подальше, чтобы больная психика не составила ассоциативный ряд с ее участием. Стив, при виде сестры, гневно скривил губы, скрипнул зубами. Амелия не стала бычиться, приняла возмущение брата — раскаялась в тупом поступке. Не сказав ни слова, парень, тем не менее, аккуратно, но крепко, взял тонкое запястье и уверенно потащил девчонку на выход. Сердцеедка могла собой гордиться. Парни, которые ей заинтересовались, активно мониторили выход из санитарного угла. За их же столиком тусила, ни в чем себе не отказывая, подруга Амелии. Она никогда не нравилась, ни Стиву, ни родителям, но девчонка почему-то продолжала с ней общаться. Парень надеялся, что после сегодняшнего случая, сестра пересмотрит свои взгляды. А пока, требовалось и ее забрать, даже силой, если потребуется. Быстро смекнув, что «рыбки уплывают», трое мужчин в восторг не пришли. На комментарий Стива о несовершеннолетии девушек, никак не отреагировали, только взъярились ещё больше. Будто сей факт не был препятствием, а, наоборот, являлся решающим фактором. Стив отпустил руку сестры и поставил блок на подлый удар так быстро, что рядом сидящие люди не поняли, что произошло. Мало ли по какой причине бутылка упала и разбилась о бетонный пол, тут такое не редкость. Столик был круглый, высокий, с высокими же стульями, такими, что сидящий человек мог сделать шаг вперёд и уже стоять на ногах. Трое отдыхающих сидели полукругом, подруга Амелии — напротив. Стив подошёл к ней с левой стороны, по пути к выходу. Удар тоже прилетел слева. Мгновение понадобилось взрослым мужикам, чтобы сорваться со своих мест и кинуться на тощего, выглядевшего подростком, парня. Майк стоял особняком, потому его в расчет сразу не взяли, позволив выставить подножку среднему задире, а крайнего ушатать коротким тычком в бороду. Стив уворачивался красиво, со знанием дела. Потом он скажет, что с малых лет занимается смешанными единоборствами. Сейчас уже не так часто, потому что Институт вам не школа, тут свободного времени меньше, но раньше даже призовые места занимал. Один на один, парень позволил пролететь чужим кулакам перед лицом, нырнул вниз и резко вверх, ударяя дебошира в грудь. Вся ситуация заняла не больше трех секунд. А потом началась куча-мала. Споткнувшийся о ногу Майка мужик, упал на человека из-за соседнего столика, а получивший по щам, сбил официантку, груженную пенным напитком — досталось соседям и по ту сторону стола, даже тем, кто пиво не пил. Никто не искал виноватых, завязалась настоящая потасовка. Майк едва успел спетлять от длинных рук разъярённых, прерванным отдыхом, посетителей, толкнул Амелию в спину, выводя из ступора. — Бегом! — гаркнул, перекрикивая музыку. Девчонка схватила подругу и потянула к дверям, от которых торопилась охрана. Оппонент Стива так просто сдаваться не собирался, выдержал удар и ухватил парня за предплечье. Тот дёрнул руку на себя, сразу толкнулся вперед корпусом, впечатывая плечо в широкий, тупой подбородок. Прижался к отшатнувшемуся человеку, чтобы в следующий миг кинуть его на пол. …отдышались ребята только в переулке, за баром. Девчонки, по крайней мере одна из двух, точно знала как уйти от охраны. Подруга перехватила инициативу и потащила Амелию за собой, ловко лавируя в толпе танцующих. Майку оставалось не отстать, но и не потерять из виду Стива. Благо, друг швырнул противника на пол и быстро сориентировался в ситуации, не остался геройствовать. — Какого хрена ты свалил?! — возмутился повышенный адреналин в крови голосом Стива. — Мы бы раскидали их, как щенков! — Нас бы укатали там, как цыплят! — обалдел Майк от предъявы. — И вообще, ты меня ебалом торговать взял, а не в драку лезть. — Ой, ну извини, пожалуйста, за испорченный маникюр, — едко выдает парень. Майк не злится. Он трезво смотрит на ситуацию, взвешивает слова и делит сказанное другом на шестнадцать. Он знает, что эта вспышка вызвана гормонами и завтра, скорее всего, парень будет вымаливать прощения. — Да, — встревает в перепалку подруга Амелии. — Убегать, как-то не по-мужски. — Рот закрой! — вызверился Стив, что за ним раньше не водилось — на девушек кричать. — Если бы не ты, этого всего вообще не было бы! Амелия скорбно молчала, капитулировала ещё в тот момент, когда позвонила из туалетной кабинки. — А ты что молчишь? — взвизгнула девчонка, обращаясь к сестре Стива. — Будто не ты с восторгом отзывалась об идее сюда прийти! — Прийти потанцевать, а не пить в обществе незнакомых мужиков, — возмутилась Амелия грубой подставе от лучшей подруги. Хотя сама виновата, могла бы и заступиться за нее перед братом. — Для того мы и познакомились сразу, — из тени послышался хрипловатый бас. — Чтобы вам, красавицам, не мучаться этической стороной вопроса. Как для пьяного, слишком уж разумным был человек, начавший драку в баре из-за несовершеннолетних девчонок. И Майк предположил, что это человек гордый, самоуверенный и не привык проигрывать. А за его спиной — двое друзей. Стив вышел чуть вперёд, закрывая собой девчонок. Майку не оставалось ничего, кроме как стать рядом. — Должен признаться… — говорит тихо, чтобы слышал только Стив. — Серьезно, Майк, сейчас? — шипит парень, весь звеня от напряжения. — Я не терплю чужих прикосновений, — все же сказал Майк. — Ценная информация, — съязвил друг, но тут же уточнил, нахмурившись. Верно, если Майк сказал об этом сейчас, это важно. Очень. — Какие последствия? — Скорая помощь? — жалко выдавил из себя парень. — Уколы, все дела… — О чем щебечете, пташки? — мужчина медленно пошел вперёд, а за ним, молчаливыми тенями, его друзья. — Хоть одного на себя взять сможешь? — в последний момент продумывает варианты Стив. — Могу всех, — так же быстро отвечает Майк, напрягая ноги. — Я быстро бегаю. Напряжение достигло того пика, что сорвалось с губ Стивена коротким смешком, послужившим катализатором для действий со стороны неумных мужчин. С низким рыком, на Майка, более широкого в плечах и, потенциально, опасного, бросились сразу двое. Хотя, тут скорее обидка ебаная заела, что оба пиздюлей получили в баре. Девчонки закричали, убираясь глубже в переулок. Света в его конце не видели, потому изначально решили, что заканчивается он тупиком. А, если бы мужики не нагрянули, через минуту ребят здесь и след бы простыл. Один из напавших на Майка, резко схватился за лицо, споткнулся и с ревом раненного зверя, упал на колени, не добежав пару метров. Второй замешкался, дав парню небольшую фору для замаха ногой… У Стива случилась личная войнушка — лидер на лидера. Парень и мужчина сцепились, как дикие псы. Мужик был плотнее и медленнее, парень — жилистей и изворотливей. Стив понимал, что в захват даваться не вариант, потому уходил от частых ударов руками, ставил блоки, поджидая момент, когда можно дать сдачи. Злоба от попранной гордости давала мужчине сил, но отнимала возможность здраво мыслить. Он не смог пробить оборону мальчишки руками и принялся лягаться. Дважды у него получилось достичь цели: в предплечье, которым тот закрывал голову и по упорной, левой ноге, из-за чего Стив просел. Решив закрепить результат, мужчина перенес вес тела на правую, отработавшую ногу, подался вперёд, чтобы нокаутировать сорванца левым коленом. И тут же грохнулся на грязный асфальт, когда парень совершил стремительную подсечку. Бить лежачего ногами или прыгнуть сверху и добить, Стиву даже в голову не пришло. Он взвился на ноги, глянул вбок, на Майка. Парень справлялся — уклоняться и держаться на расстоянии у него получалось на «ура». Мужчина, получив изначально с ноги в плечо (Майк мог бы и в голову, но не мог ручаться, что человек останется невредим), осторожничал, делал короткие броски, в попытках подобраться достаточно близко для расправы. Зато на ноги встал третий. В сумерках переулка, освещённом отголосками неоновых вывесок и уличных фонарей, лицо мужчины будто треснуло пополам — по лбу, носу и немного левой щеке тянулась черная полоса. — Убью, сука! Первая кровь пущена, терять нечего. Разъяренным медведем, мужик ринулся на Майка. Игры кончились. Ни сейчас, ни тогда Стив не стал бы утверждать, что ему не страшно. Одно дело, бой до свистка, под присмотром тренеров и рефери, и совсем другое — до увечий или летального исхода в грязной подворотне, где тебя найдут не скоро. Наплевав на собственную безопасность, парень стартанул к Майку, на полном ходу врезался в раненного, полетел с ним кубарем. За секунду до этого, противник Майка, ощутив поддержку в виде разгневанного и боеспособного товарища, рванул к парню. Когда Стив снёс его дружка, он не успел остановиться. Майк тоже не ожидал вмешательства, потому пропустил удар в живот, на излёте руки, но все равно ощутимо. Через боль провел ответку и рукой, и ногой. Мужчина схватился за отбитое колено, упал на задницу, когда Майка обхватили крепко, надёжно прижимая руки к телу. Парень ударил головой назад, как учили на самообороне, не достал и почувствовал приступ паники. Подбитый встал, подхромал к парнишке, чтобы выместить скопившуюся злость, но снова получил ногой выше колена. Тонко взвизгнув, мужчина подпрыгнул на месте и снова упал, в этот раз, коленями на асфальт. Майк ещё трепыхался, пока стальные тиски сдавливали грудь все сильнее. Воздуха катастрофически не хватало, наверное, это и спасло парня от критических последствий приступа — он начал терять сознание. Упав на колени, Майк немного пришел в себя, глубоко затянулся смрадным воздухом. В ушах ещё звенело, сознание медленно возвращалось, воспринимая ругань и яростные, хлесткие удары. Стив… Майк попытался подняться, но голову повело, пришлось остаться на четвереньках. Попытался ещё раз, повело уже все тело. Устоял. Осмотрелся. У стены лежал мужчина; получивший по яйцам тоже катался в пыли, подтянув колени к груди; Стив оседлал третьего и быстро, с оттяжкой, насовывал тому в лицо тумаков, будто собирался в блин его превратить. — …сука, извращенец ебаный! Пидор, блять! — плюется Стив словом на каждый удар. — Стив, — позвал Майк, не отваживаясь подойти. — Стив, хватит, ты убьешь его. — Да, туда ему, суке, и дорога! — ударил парень в последний раз и встал. Вообще, Стив сильно устал. Только первые три удара были крепкими, полными ярости, а потом силы покинули его. Так что, бил он больше по инерции, чем нанося ощутимый урон. Когда парень обернулся к Майку, тому открылась не очень приятная картина: правая сторона лица была черной, рубашка разодрана, тоже в черных пятнах. — Тебе нужно к врачу. — Как только съебем отсюда, так сразу, — криво улыбается друг и кричит: — Айда домой, девчонки. — С тебя новый телефон, кстати, — шутит Майк позже, когда на таксишке развезли девчонок по домам и вернулись в общагу. — Я не просил тебя кидать его во всяких мудаков, — хохочет Стив. Подбитый глаз, рассеченная бровь и губы, синяк на шее, уходящий под ворот футболки, сбитые костяшки на руках и подранные на коленях спортивки. Майк тоже был изрядно помят: ссадина на скуле, синяк на животе, ощутимый, но невидимый под толстовкой, счесанные ладони, сбитые костяшки. — Завтра в медпункт сходим, — постановил Майк, с болью в груди глядя на пострадавшее лицо. Все это проносится в памяти за каких-то несколько секунд яркими картинами, вызывая неожиданный, но такой приятный, прилив нежности. Сердце сбивается с ритма, а руки начинают зудеть от желания прикоснуться к лицу спящего друга. Провести подушечками пальцев по широкому лбу, между бровей, к носу; по щеке, к подбородку, надавить, чтобы неугомонный рот приоткрылся… Когда губы Стива обрели для Майка притягательность? Паника вперемешку с чем-то горячим и тягучим, фактически душили парня. И он получал от этого больное, ненормальное удовольствие. Майк был готов обрекать себя на эту пытку снова и снова, так восхитительно хуево ему было. Не позволяя себе утонуть в этих чувствах, парень отошёл к окну, вдохнул прохладного воздуха, трезвея разумом, но не телом — гормоны упорно разогревали молодую кровь в неприкосновенном теле. Которое, тем временем, настойчиво просило решить проблему, пока не поздно. Ха, *поздно*! Для Майка уже не существовало другого выхода: либо он будет вымаливать взаимность Стива, либо заставит его ответить взаимностью. Воздух был по-осеннему холодный, а Стивен уснул не укрывшись. Майк обернулся на сжавшегося друга и подумал о том, что во время сна температура тела становится ниже. Ему, скорее всего, сейчас прохладно. …прикрыв створки окон, парень тихонько пошел в санузел. Майк знал предел своего организма, но не желал испытывать его у Стива, потому собрал подготовленный для него плед, осторожно укрыл парня, напоследок проведя рукой по рукаву толстовки. Своя вещь, теплая от чужого тела, воспринималась до больного остро. Хотелось и не хотелось одновременно, расстегнуть молнию и просунуть руки в рукава, повторить позу спящего, вжаться в него, объединиться, стать один целым. Ебать, ты шизик, Майк! Нельзя этого делать. Даже думать нельзя! Но так хочется.., хотя бы думать.…***
Джон вернулся в комнату, которую делил с парочкой Вакерос, сразу после сложного разговора с Гоустом. Вояки уже спали, потому никто не помешал мерному течению его мыслей. Разговором это сложно назвать — лейтенант напустил еще больше тумана, чем было раньше. Конечно, сержант поверил, что Гоусту известны закулисные игры высшего руководства (все-таки сверхсекретность, витающая вокруг личности Саймона Райли, может означать многое и доступ к разведданным тоже), но как же обидно, что источником тот не поделился. Хотя с чего бы Саймону Райли делиться подобным? Они с МакТавишем лишь старые коллеги, не больше, да? «Джон…», — тогда, после стычки в коридоре. А до того, только «сержант», «МакТавиш» и изредка — «Соуп». Как бы подчеркивая их чисто рабочие отношения. Коллеги, верно? «Я прикрою тебя в любом случае», а потом этот жест, от которого до сих пор покалывает плечо и отголоском ощущаются чужие пальцы. У Джона всегда были свободные взгляды на секс, потому его не удивило влечение, возникшее с первых минут знакомства с Саймоном «Гоустом» Райли. Да, любому, кто видел лейтенанта за работой, был обеспечен каменный стояк! Змеиная изворотливость, нечеловеческая скрытность, ловкость, сила и выносливость. Саймона по праву называли «Гоуст». А с каким хладнокровием он орудует ножами! Просто адреналин в чистом виде. И блядский британский акцент, которым хочется услышать: «Молодец, Соуп», «так держать, МакТавиш», «хорошая работа, Джон». Сержанту было необходимо занять ступень выше других «Браво» или «Альфа», или иных групп. Стать ближе к Саймону, чем просто коллега. Возможно, тогда они смогли бы вдвоем повлиять на руководство и остаться в одной группе? Даже такой малости, как работать вместе, Джону бы хватило. Пока, хватило бы… Саймон Райли был наркотиком для Джона МакТавиша и три года, что они не работали вместе, от зависимости не избавили. Только сделали ее еще сильнее, острее, дали осложнение. Господи, Боже, как же Джон жаждал хоть бы малую долю ответной зависимости…