Мятный шоколад.

— Не уходи! Рука попыталась схватить ткань одежды, но все, что ей удалось поймать — пустоту. Крик растворился в тишине маленькой душной комнатки, и он рывком поднялся с кровати. Конечности слегка дрожали, а дыхание напрочь сбилось, словно бы он оббежал несколько деревень в поисках пропитания. Снова этот сон. Каждая ночь заканчивалась одинаково: стоит только провалиться в бессознательность, как еë безмятежность сразу же нарушает до боли знакомый юноша. Опять всплывают воспоминания о целом годе жизни бок-о-бок с Унаби. Но сознание часто играет злые шутки — в голове мелькают ненастоящие воспоминания. Ложные. — Смогу ли я вновь встретить тебя? — задав этот вопрос пустоте, он заметил свой охрипший голос, который заставил подняться с постели и выпить в заранее подготовленную на столике у кровати воду. Это было же привычкой. Привык он к таким снам и сильной жажде по утрам. Воспоминания так и продолжали кружить в голове, когда Кинза выплеснул остатки жидкости на лицо. Сегодня нельзя быть рассеянным. Как и нельзя жить прошлым. Если он действительно хочет найти Унаби, ему следовало перестать тонуть в прошлом. Перестать… Однако сознание, словно издеваясь, продолжало подсовывать эти столь родные сны. Собрав остатки сил в кучу, Кинза принялся собираться. Сегодняшнее мероприятие всегда было грандиозным. Сейчас же оно было таким, в первую очередь, для него самого. После ухода Унаби мальчику трудно было вернуться в прежний строй. Жизнь после пропажи друга каждый день висела на волоске от смерти, да и доверять больше никому не удавалось. Все пытались выжить, а протягивать руку помощи нуждающимся, как это делал Унаби, было не принято. Вот только в одну из вылазок за едой, ему повстречались люди из гвардии Света. Когда он судорожно прятал найденую чëрствую булку за спиной, в нём вновь закрались липкий страх и сомнения — а вдруг накажут? Но этого не произошло. Зато его спасли. Вот так и получалось, что каждый раз судьба относилась к нему на удивление благосклонно. И в тот день добродушные гвардейцы сказали Кинзе, что у него есть потенциал. Так он получил кров над головой. *** Солнце нещадно обжигало собравшихся Посвященных на обширной площади. Вернее, тех, кто только собирался ими стать. На молодых лицах горели улыбки, а в глазах читалась уверенность. Там, где-то в глубине шумной толпы, стоит Кинза. С такой же радостью на лице, как и у всех остальных. Вот только кое-что отличает его от всех прочих — его неуверенность. Но это чувство не затмевает радость полностью. Оно лишь отбрасывает неприятную тень. Желая справиться с беспричинной тревогой, он стал размышлять о будущем. Теперь он становился частью чего-то большого. Он и сам сможет быть кем-то важным. Способным защищать и спасать, как это делал Унаби. Церемонию Посвящения проводили каждый год и даже до начала своих официальных тренировок Кинза был свидетелем этого торжества. Тогда, в детстве, когда он был лишь частью счастливой толпы зрителей и не хотел стать одним из участников посвящения, всë казалось слишком простым. Теперь же он был с другой стороны… — Волнуешься? — рядом стоящая девушка мягко улыбнулась и нарочито близко прижалась к Кинзе. — Ксанта? — Ты запомнил меня? Ох, это очень мне льстит! Ксанта, девушка со звонким голосом, была идеалом многих парней. Таких как она часто писали в портретах и увековечивали в искусстве. Длинные нежно-розовые волосы аккуратно обрамляли еë округлое лицо, а большие глаза-сапфиры подчеркивали нежность этой натуры. Кинза слукавил, если бы сказал, что она ему не симпатизирует. — А как же не запомнить? Ты очень красива, тебя сложно забыть, — осторожно положив руку на хрупкое плечо, он мягко отодвинул Ксанту от себя. Разница в росте у них была небольшой, однако Кинза на пару мгновений ощутил себя великаном в сравнении с собеседницей. Ксанта обиженно надула губы, но почти сразу вернулась в первоначальное беспечное настроение. — Так если красива, то чего отталкиваешь? — Дорогие юные, —их диалог перебила речь выступающего с приветственной речью на возвышении мужчины, — нам радостно приветствовать вас на ежегодном мероприятии Посвящения. Грозного вида мужчина неспешно прошел в центр и встал возле говорящего. Толпа тут же притихла, потому окончить разговор с Ксантой не вышло. Учитывая внутренние переживания, которые сейчас лишь усилились, Кинзе очень бы хотелось ещё чуть-чуть поболтать о ерунде. Однако под железным взглядом вышедшего на сцену одного из Черных Лун, сильнейших воинов Света, всякое желание отвлекаться исчезло само по себе. — Как вы все знаете, вам предстоит пройти испытание, которое определит способности каждого из вас. Исходя из полученных данных, каждый будет определëн к классу и отряду. Советую сегодня постараться, ведь от этого зависит ваша дальнейшая судьба. По ожившей толпе пробежала волна шепота, но, не желая пропустить важную информацию, молодые люди вскоре замолчали. — Для лучшего результата вас разделят на группы и поместят в условия настоящей битвы. Ваша задача до ужаса проста — на каждой территории найти и уничтожить Матерь. Задание считается выполненным после уничтожения всех монстров. Вас сопроводят наставники. Если наставник вмешается, то испытание будет не засчитано. Ксанта задумчиво осмотрелась, после чего приблизилась к Кинзе и поспешно зашептала. — Как думаешь, нас поставят в один отряд? А кто наставником будет? — Не знаю… Сейчас всё скажут. Пойдем. Волнения о предстоящем задании вспыхнули где-то в груди с новой силой, но Кинза решил никак не показывать этого. Всë-таки, несмотря на все его старания, он не был лучшим учеником. И бездумно поддаваться паники для него означало полностью признать свою никчемность. Так говорили наставники. Спокойный голос тем временем зачитывал имена, формируя отряды будущих союзников. Вот очередь дошла и до него. — Касьян, Кинза и Ксанта. Наставник Верба, — возможно составители списков решили не слишком беспокоиться, и расставили всех согласно алфавитному порядку. Это показалось забавным, но больше всего внимания Кинзы привлекло первое зачитанное имя, которое оказалось незнакомым. Он тут же поспешил повернуться к своей собеседнице. — Касьян? Ты его знаешь? Собеседница застыла в немом удивлении. Неясно, что вызвало такую реакцию — неизвестный Касьян, или наставница. — Знакомое имя, я пару раз слышала о нем. Но не могу сейчас вспомнить что-то конкретное… — Наставник… Наставница, это странно, не находишь? — Так о Вербе каждой собаке известно. Это же женщина, умеющая держать меч. — И только? Мне казалось, что она известна чем-то более выдающимся. — Не-а. Поговаривают, она сильнее многих мужчин… А ещë еë не приняли в Луны. В прочем, мне этого стремления к силе не понять, — девушка хитро улыбнулась, многозначительно посмотрев на Кинзу. — девушка должна обладать иными качествами… Ты со мной согласен? — Понимаешь… Мне нет дела, кто меч держит. Не принято у нас по полу судить, — в воспоминаниях сразу всплыло детсво. Порой даже имевшие дом девчонки оказывались намного сильнее бездомных мальчишек. Оттого и предрассудки аристократии сейчас ему не были понятны. — Прости, совсем забыла об… Ты понял. Давай лучше найдем наших горе-спутников? Кинзу всегда удивляло доброе отношение Ксанты к нему. Их общение, по сути, состояло лишь из небольших диалогов во время занятий, и на дружеские они не походили. Между тем, девушка могла помочь, при этом не требуя ничего взамен и никогда не осуждала за слабость или происхождение. Иногда ему казалось, что Ксанта чем-то похожа на Унаби, и от этого у Кинзы появлялась неясная теплота в отношении к ней. Смутное ощущение горящих щек на пару секунд затмило рассудок, и юноша смог только пробубнить: — Давай… Долго искать не пришлось. Женщина с уставшим лицом и черным каре выделялась среди прочих двуручным, на вид тяжëлым мечом. Очевидно, она являлась прославленной Вербой. Чуть поодаль стоял их угрюмый ровесник с огненно-рыжими волосами, который, по всей видимости, был Касьяном. — Испытание будет проходить в лесу Пифона. Выдвигаемся сейчас, — Не шибко церемонясь, наставница заговорила первой.