...where are whose who share the memory?

— Ты даже не притронулся к обеду, — констатирует Чжун Ли, отпивая чай из пиалы. – Меня беспокоит твоё состояние в последнее время. Дайнслейф хмурится и отводит взгляд: — Со мной всё нормально. Очевидная ложь. Очередной повод насторожиться. Чжун Ли аккуратно кладёт свою ладонь поверх руки Дайна, как нередко делал раньше, но на этот раз Хранитель выдергивает руку и демонстративно отодвигается. Что-то точно не так. Взгляд янтарных глаз молча гипнотизирует Дайнслейфа, и тот внезапно сдаётся: — Поговорим перед ужином, хорошо? — Хорошо, — кивает Чжун Ли. Спустя несколько часов на бывшего Гео Архонта, несущего поднос с едой, нападают в коридоре его собственной обители. Чёрно-синие руки, слившиеся с темнотой опустившейся ночи, придавливают Чжун Ли к стене. — Это то, что ты имел в виду под разговором? — Именно. Мне есть что тебе сказать, Моракс. — Я не… — Замолчи. Мы оба знаем, кто ты, и от своей прогнившей сути тебе не скрыться под другим именем, — отчеканивает Хранитель Ветви с презрением. – Неужели ты правда думал, что я прощу тебя за уничтожение моей родины? Что я смогу полюбить тебя? Что, проявляя ко мне доброту и участие, ты заслужишь искупление? — Что ты от меня хочешь? – спрашивает Чжун Ли, и ответ не заставляет себя ждать: — Хочу, чтобы ты выучил урок, Моракс. Учись выбирать окружение. Не подпускай врагов слишком близко к себе. Чжун Ли чувствует, как руки смыкаются на его горле, пытается обороняться каменным копьём, но лишь тычет в пустоту. — Думаешь, сможешь избавиться от меня? Забыл, что я проклят бессмертием? – хрипло смеётся Дайн, а затем растворяется в темноте, оставляя шокированного Чжун Ли в одиночестве. Следующие недели становятся для экс-архонта подобными ночному кошмару – куда бы он ни следовал, ощущение, что за ним наблюдают, всюду его сопровождало. Конечно, Чжун Ли знал, что Хранителю Ветви в слежке не было равных, но создавалось впечатление, что после их, оборвавшихся столь странным образом, отношений у Дайна не было других дел, кроме как преследовать бывшего каждую минуту и вычислять каждый его шаг. Словно не было больше необходимости срывать планы Ордена Бездны, исследовать артерии земли или, на худой конец, наблюдать за другими носителями элементальной силы – отныне всё внимание Дайнслейфа принадлежало лишь Чжун Ли, и второго это отнюдь не радовало. Когда Барбатос наведывается к старому другу с бутылкой вина из одуванчиков, Чжун Ли впервые чувствует себя спокойнее: Венти не самый надёжный из его друзей, но, пожалуй, тему павшего пять веков назад королевства можно было затрагивать только с теми, кто имел отношение к этому падению. Барбатос слушает без особого энтузиазма, но на словах «меня преследует выживший из Каэнри`ах» зрачки Анемо Архонта расширяются: — Старик, ты шутишь? В Каэнри`ах не было вы… Чжун Ли снова ощущает взгляд на затылке и, обернувшись, видит прямо перед собой Хранителя с угрожающей ухмылкой, после чего теряет сознание от боли. Когда Чжун Ли наконец удаётся открыть глаза, первое, что он видит – Барбатоса в бессознательном состоянии, уронившего голову на стол. Подобное зрелище Мораксу удавалось наблюдать не раз во время распитий с другом – Анемо Архонт не знал меры в алкоголе и часто засыпал, не вставая со стула. Вот только тогда из-под его головы не вытекала тёмно-красная жидкость… — Что ты с ним сделал? — Я никогда не скрывал свою ненависть к богам, Моракс, — губы Дайнслейфа растягиваются в лёгкой ухмылке. – Время платить по счетам. Разве не так любят говорить в Ли Юэ, стране контрактов? Чжун Ли пытается встать со стула, схватить свое верное копьё, но тело отказывается повиноваться – все конечности словно стянуты невидимыми нитями. Хранитель, наблюдающий за этим, не то злится на визави за своеволие и отказ покориться ситуации, не то смеётся над бессилием того и жалкими попытками, ни к чему не приводящими. — С Барбатосом у тебя есть и личные счёты, разве я не прав? Ты всё ещё злишься за тот инцидент с вылитым тебе на голову вином, за аферу с подделкой твоего почерка, за «старого болвана», в конце концов… Да, окружение ты выбирать точно не умеешь. — По моим счетам, даже если таковые и имеются, требовать оплату точно не тебе. — А тебе проще обвинять во всём меня? Вот только если ты принимаешь желаемое за действительное и не можешь разглядеть правду под слоем фальши, это не мои проблемы. – Дайнслейф замолкает и, помолчав пару минут, добавляет, — к тому же, при всей моей ненависти к богам, я никогда не поддерживал идею их убийства. Неужели ты так плохо знаешь того, кому клялся в любви, Моракс? Чжун Ли внимательно осматривает стол и выдыхает с облегчением: разлившаяся вокруг головы Барбатоса тёмно-красная жидкость оказывается всего лишь вином из опрокинутого кубка. Дайнслейф медленно ходит кругами вокруг стола подобно злодею из фонтейнских фильмов, изматывая жертву, притупляя внимание. И тем подозрительнее выглядит сочувствие в его словах: — Ты устал, Моракс. Ты столько лет убивал по приказу Селестии на войне архонтов, в том числе и своих друзей, ты принимал трудные решения и продолжал идти вперёд…Но уничтожение Каэнри`ах стало для тебя последней каплей. Стоило тебе встретить выжившего оттуда – и ты окружил его заботой и вниманием в надежде помочь ему начать новую жизнь и этим искупить свою вину. Дайнслейф заканчивает очередной круг и останавливается напротив Чжун Ли, поднимает лицо того за подбородок и смотрит прямо в глаза. — Решение проблемы в стиле бога контрактов. Ты привык, что можно купить всё. Можно купить даже чужую совесть, если назначить правильную цену… Улыбка Дайнслейфа внезапно становится шире и всё больше напоминает безумную. — Как жаль, что нельзя купить свою собственную. Чжун Ли пытается что-то сказать, но Хранитель кладёт палец ему на губы, не собираясь прерывать свой монолог. — Как жаль, что нам уже никогда не узнать, что по этому поводу думает тот рыцарь, в образе которого ты предпочитаешь меня видеть…Он ведь погиб пятьсот лет назад, как и все его соотечественники. Просить прощения тебе не у кого. Слишком поздно. Чжун Ли чувствует, как его начинает мутить: образ Дайнслейфа перед глазами расплывается, распадается на десятки разноцветных пятен, а затем собирается в образ кого-то другого, и так снова и снова… — Ты… ты что-то подсыпал мне в вино?, — спрашивает Чжун Ли, с трудом шевеля губами, и существо напротив смеётся оглушительно громко. — Зачем мне подсыпать тебе что-то? Твоё поражённое эрозией сознание прекрасно справляется с проведением этого шоу и так. Моракс чувствует, как нечто оказывается сзади и снова сдавливает ему горло. Последнее, что бывший Гео Архонт слышит перед тем, как провалиться в темноту – его собственный голос, нашёптывающий в ухо: «Даже скалы рассыпаются в пыль». ---------------------------------------------------------------- Q: один из вашего отп — всего лишь выдумка другого.