Руины из костей и перьев

      Мои босые ноги ступают на холодный черный мраморный пол. Я обхватываю себя руками, оглядывая огромную прихожую. Это темный зал с колоннами и многочисленными дверьми. Широкая черная лестница вела на второй этаж, откуда доносились какие-то веселые голоса. Я словно попала в музей готического искусства среди архитектуры.       Пока мы шли из леса, мужчина не проронил ни слова. Лишь сказал, что его зовут Аббадон, и он является ангелом Бездны. В моей голове варилась каша, поэтому я не смогла вынудить из себя ни слова. Мы просто шли молча. Мое желание оказаться дома мучило до слез. Я чувствовала дикий страх от неизведанного, чувствовала страх за себя и свою жизнь. Но больше всего я боялась того, что ничего не помнила. Моя память стала моим же врагом.       Я Аделаида Янг, мне двадцать четыре года…       Черт… Я Аделаида Янг. Я…       Судорожный вздох слетел с губ, а слезы выступили на глаза. Мир перед глазами завертелся, приводя меня в ужас. Казалось, что я вот-вот упаду в обморок от переживаний.       Аббадон, словно, почувствовал все это. Он обернулся, нахмурив брови и оглядев меня. Его лицо казалось каменной глыбой, не выражая совершенно ни единой эмоции. Даже хмурые брови не смогли исправить этого. — Ты зачем так дышишь у меня за спиной? — Потому что я сейчас стану ковром здесь, — я прислонилась рукой к темно-серой стене. — Когда я узнаю что со мной происходит и где я нахожусь?       Аббадон устало вздохнул, будто бы он сам бежал по лесу, как подстреленная лань. Я сейчас так злилась на него, но получить ответы на все мне важнее. Возможно, когда я буду чувствовать себя лучше, то смогу с ним разобраться. — Ты какая-то нетерпеливая, может от этого и померла?       Мужчина схватил меня за локоть и повел вдоль по коридору. Дико хотелось вырвать руку, но я продолжала делать вид, что очень послушная.       Померла… Почему он все это время утверждает, что я умерла, хотя чувствую себя живее всех живых? Даже несмотря на мое потрясенное состояние. Если он какой-то чокнутый наркоман, то живет в шикарных условиях.       А живет ли он здесь?       В голове резко пронеслась мысль, которая вернула обратно мне былые силы. Зал был пуст, но на втором этаже точно кто-то был. Знали ли они о том, что к ним в дом ворвался непонятный мужчина, который зовет себя ангелом Бездны? — Помогите! — закричала я, резко выдернув руку. Аббадон, не ожидая такого поворота событий, легко выпустил мою руку. — Помогите! Меня схватил непонятный чокнутый урод!       Аббадон сначала удивленно уставился на меня, затем снова устало вздохнул и прикрыл глаза. Глубокая усталая тень омрачила его лицо, а крылья вновь встали в боевую стойку. — Обзываться уже лишнее как-то, — пробормотал он.       Сверху раздался топот, затем несколько голов высунулись на лестницу, уставившись на нас с чокнутым. Я повернулась к ним в надежде на помощь, но, вскоре, заметив веселье в их глазах, поняла, что точно пропала. Никто здесь не собирался мне помогать. Я самовольно сдалась в ловушку. — Новенькая? — Очередная истеричка. — У нее брачная ночь с деревом была?       Голоса раздавались один за другим, но спускаться к нам никто не собирался. Раздалось хихиканье, затем свидетели моей скорой смерти скрылись обратно на второй этаж. Я осталась одна с Аббадоном, который буравил меня недовольным взглядом. Внутри в очередной раз что-то упало, нити надежды вновь оборвались. — Можешь еще поорать, если у тебя всплеск адреналина.       Я скрестила руки на груди, тем самым выражая злость и негодование. Попробовать стоило в любом случае. Хоть я и пришла сюда сама, за ручку, бороться я не перестану. И если это сон, то я с нетерпением жду чертового пробуждения.       Аббадон двинулся дальше, а я нехотя пошла за ним. Его крылья сложились за спиной. Признаться честно, мне хотелось их потрогать. Перья выглядели такими гладкими и блестящими, из-за чего руки буквально чесались от желания. В любом случае, я себя сдерживала. Все это странно и дико, и пока я во всем не разберусь, то ничего щупать тут не буду.       Мы подходим к массивным двойным дверям. Аббадон заходит без стука, просто распахивает обе двери. Я вхожу следом, впиваясь ногтями в локти. Перед глазами открывается огромная комната, больше похожая на кабинет. Стены черные с золотыми узорами, пол под цвет. Две пары окон, вид которых также выходил в лес. Между окон стоял бюст женщины. Половина ее лица человеческой, а вторая половина была в виде черепа. У левой стены висело овальное зеркало в золотистой оправе, черный камин и два кресла с журнальным столиком. У правой стены, рядом с окном, был встроенный шкаф. Чуть ближе к двери находился рабочий стол с кожаным стулом.       Аббадон прошел к стулу, усевшись за стол. Мне рукой указал сесть в кресло. Камин успокаивающе потрескивал, а его тепло манило. Поэтому мне не нужно было предлагать дважды, я сразу же уселась в предложенное место. Руками все еще держала себя так, будто боялась, что могу развалиться. — Аделин Розмари Янг, — пробормотал Аббадон, уставившись взглядом в компьютер и начав что-то клацать по клавиатуре. — Возраст: двадцать четыре года. Знак зодиака: овен. Причина смерти: несчастный случай. Вариант предположительный.       Я выпрямила спину. — О какой смерти вы все талдычите? Я же здесь, сижу, дышу и так далее.       Аббадон лишь на секунду бросил оценивающий взгляд на меня, затем провел пальцами по монитору и резко передвинул их к стене, будто бы смахнул что-то. В следующий миг на стене я вижу свое лицо, словно смотрю фильм через проектор. На моем лице улыбка, а пепельно-черные волосы немного взъерошены. Рядом с лицом появляется небольшое окно, картинка в котором совершенно другая. Я вижу себя со стороны. Мои ноги чуть ли не бегут по дороге. Вечерний город был оживлен, но дождь добавил суматохи. Я пытаюсь спастись от дождя своей же сумкой, но выходит не очень, учитывая, что вся одежда и волосы мокрые. Я останавливаюсь на светофоре, ожидая момента, когда можно будет перебежать дорогу. Машина вылетает на пешеходную дорогу, водитель явно не справился с управлением. Автомобиль сбивает меня на полной скорости.       Я громко ахаю, когда смотрю на эти кадры. Сердце бешено стучится о грудную клетку, а глаза вновь наполнились слезами. Когда я вижу свое тело, которое лежит в неестественной позе, то сдерживать слезы становится сложно; они обжигают мое лицо. — Сожалею о твоей смерти, — подал голос Аббадон, но тон его звучал как-то механически. — В любом случае, людская жизнь для тебя окончена, иная жизнь только наступает. Поэтому ты здесь.       Я кладу трясущиеся руки на подлокотники, стараясь дышать спокойно. Ногти впиваются в кожаную обивку. Я даже не переживала о том, что могу ее содрать. Взгляд все еще был прикован к проектной картинке на стене. Мое лицо и мое тело — эти картинки глубоко въелись мне в голову. Я ведь всего лишь хотела добежать до дома. Хотела скрыться от дождя в своей маленькой квартирке, где теплый душ и горячий чай вернули бы меня к жизни. Как же это иронично звучит, когда ты смотришь на свой же труп. Какой-то подонок взял и отнял мою жизнь. Все то, чего я добилась и чего могла добиться, умерли со мной вместе на той чертовой улице. Вместе с кровью, что мешалась с лужей, вытекала моя жизнь.       Боже…       Я судорожно выдохнула, затем согнулась и разрыдалась. Было так больно. Это чувство охватило все мое тело, начиная с сердца. Оно разрасталось, щупальцами хватаясь за каждое чувство и каждую эмоцию. Я чувствовала, будто тело рвется на куски. Мне хотелось закричать во все горло в надежде, что с криком выйдет и боль. Хотелось именно сейчас проснуться и с облегчением понять, что все это действительно был сон. Что я жива и могу жить дальше, радуясь каждому моменту. Но чем больше я чувствовала эту боль, видела все доказательства, тем хуже мне становилось.       Это не сон, и я не проснусь.       Аббадон не смотрел на меня. Его лицо не выражало совершенно ничего, словно подобное происходило с ним каждый день. Возможно, так действительно оно и было. Впрочем, мне сейчас не до сочувственных речей.       Я вскочила с кресла. Ноги были ватными, руки дрожали. Моим опасением было грохнуться на пол, но я продолжала стоять. Не знаю почему я вообще так сделала. Вероятно, эмоций были больше моего тела, поэтому спокойно оставаться на месте стало сложно. Еще немного и я взорвусь, клянусь. — Место, в которым ты сейчас находишься, — это Бездна. Сюда попадают все пригодные для продолжения жизни души. Это как распределительный центр по работе. Мы будем учитывать твои результаты и решим, куда же тебя можно перенаправить. Есть несколько вариантов: Ад, Рай и служба Рядовым.       Я судорожно выдохнула, потерев лицо. Повернулась обратно к Аббадону, который продолжал что-то смотреть в экране компьютера. В голове было множество вопросов, но задать их я чисто физически не могла. Слова мне не подчинялись, я не могла даже построить предложение у себя в голове, что уж тут говорить про то, что бы его озвучить. Аббадон, видимо, заметив это, внимательно оглядел меня с головы до ног, затем кивнул на какие-то свои мысли. — Да, думаю, не сегодня мне все тебе про это рассказывать. Я понимаю твои чувства и эмоции. Сейчас я распределю тебя в комнату. Там ты сможешь отдохнуть и прийти в себя.       Не дожидаясь от меня согласия или хоть какого-то ответа, Аббадон встал и направился к выходу. Он открыл дверь и повернулся ко мне, пропуская вперед. Я вновь обхватила себя руками, всхлипывая. Кажется, на моих локтях точно останутся синяки или царапины. Мне становилось немного легче от того, что я держалась сама за себя. Как бы все внутри не разбивалось, я все еще есть у себя — и это главное.       Мы двинулись вверх по лестнице. Разговоры, что я слышала до этого, уже стихли. Тишина охватила замок, превращая его в дом с привидениями. Мурашки пробежали по спине, а холодок охватывал до костей. Здесь действительно так холодно или это все мои нервы?       Поднялись мы на третий этаж. Здесь также было тихо и пусто. Коридор черно-золотой, с мраморным полом и изысканными обоями. Вдоль коридора размещалось множество массивных темно-коричневых дверей. Картины, украшающие стены, были совершенно разные. На каком-то был портрет, другая картина выглядела как война между ангелами и демонами. Признаться, я засмотрелась на нее так, что чуть не споткнулась о свою же ногу. Аббадон успел поймать меня, положив руку на плечо и окинув недовольным взглядом. Хотелось фыркнуть на него в ответ, но я лишь отвернулась.       Мы остановились у двери в самом конце коридора. Здесь, между дверей, было окно, вид который опять же таки выходил на лес. Черный бархатный диван добавлял лживую веру в уютность, а цветок рядом казался мне каким-то совершенно незнакомым. Я могла бы предложить, что это розы, но они были слишком большие, пышные и темно-фиолетового цвета.       Аббадон открыл дверь и вошел в комнату, а я следом за ним. К моему удивлению, это оказалась не такое темное пространство, как весь замок. Пол был опять же таки мраморный, но уже черно-белый, серые стены. Большая двуспальная кровать с балдахинами, шкаф, диван с двумя креслами и дверь в ванную комнату. Но больше всего мое внимание привлек балкон. Он был большим, я видела даже отсюда, а белая тюль красиво колыхалась на ветру, словно призрак пытался прорваться внутрь комнаты. Я прошла вперед, осматриваясь. Все здесь было так красиво и богато, что становилось неловко. Я вспоминаю свою квартиру, дырку в стене которой закрывала плакатом со смешным котенком.       Я вспоминаю?..       Аббадон вздохнул позади меня. Я обернулась, заметив, что он стоит в дверях, прислонившись плечом о дверной косяк. Его лицо все еще оставалось бесстрастным, лишь небольшая доля скуки виднелась во взгляде. — Это твоя комната. Если не нравится интерьер, то сможешь тут обустроить все под свой вкус. В Бездне находятся только люди, общежития делятся на мужское и женское. Это две пристройки, которые находятся рядом с главным учебным зданием. Вероятно, пока ты пыталась сбежать, то не смогла нормально оглядеться.       Я закатила глаза, шмыгнув носом. Моя истерика поутихла, но я чувствовала, что лицо все еще было влажным от слез. — Где… — я поморщилась от звука своего голоса, сглотнув. — Где я смогу взять одежду и ванные принадлежности?       Аббадон кивнул в сторону ванны. — В ванне все уже есть. В шкафу ты можешь найти одежду от прошлой девушки, что жила тут до тебя. В дальнейшем решим. Ты можешь поехать в город вместе с Рядовыми. Бюджет на покупку тех или иных вещей у тебя будет. Считай, что это как стипендия.       Я нахмурилась. Все, что он говорил, совершенно не укладывалась у меня в голове. Как будто я слышала только помехи от телевизора. — Стипендия? Я буду здесь учиться? И чему я буду учиться?       Мужчина раздраженно вздохнул, оттолкнувшись от косяка и выпрямившись. — Я же сказал, что обсудим все завтра. Сейчас ты явно не готова к разговору. Ужин тебе привезут в комнату, а завтра я зайду за тобой.       Сказав это, он вышел и захлопнул за собой дверь. Прям как у себя дома. Учитывая, что это теперь моя комната, то я могла бы наорать на него за это.       Ванная по размерам совершенно не уступала спальне. Комната выполнена из серого мраморная абсолютна вся. Сначала мне показалось, что здесь нет ни душевой, ни ванны, пока я не заметила прозрачные дверцы, а за ними встроенный в стену черный душ. Полочки были встроены в стену. На них действительно стояли всевозможные тюбики с гелями и мылом. Все остальное, находившееся внутри ванны, было совершенно обычным: черный унитаз, черно-золотая тумба с раковиной, большое зеркало с подсветкой и халат с полотенцем. И, о боже, тоже черного цвета. Но была изюминка во всем этой великолепии — большая картина Рождение Венеры в золотой раме. Она как раз висела напротив зеркала, буквально упорно привлекая к себе внимание. Картина добавляла красок и изысканности этой величественной мрачности. Внутри меня зарождалось непонятное чувство удовлетворения от увиденного. И если поначалу я хотела упрекнуть себя за такое, то вскоре успокоила. Ведь, умирая, мы надеемся попасть в лучший мир, где нам будет хорошо и комфортно. Про хорошие стороны я судить еще не могу, но комфорт мне здесь точно обеспечен. А тем более если учесть, что мне обещают прогулки по магазинам, комфорт здесь на все сто. Наверное, на этом плюсы заканчиваются, а осознание о минусах ударяет мне в голову. Я умерла и не вернусь больше домой. Вот так вот просто это произошло, будто бы моя жизнь ничего и не значила. Наказали ли того психа, что так зверски сбил меня? Что, если он сумел сбежать? Нет, бред, его точно должны были поймать и наказать!       Вздохнув, я уперлась руками о тумбу и посмотрела на себя в зеркало. Да, мой вид… Удивительно, как Аббадон еще мог со мной спокойной разговаривать и не впадать в истерику от смеха. Пепельно-черные волосы были взъерошены и напоминали гнездо. Буквально. У меня даже веточка застряла в волосах. Голубо-синие глаза казались огромными и красными, испуганно уставившись на меня. Я выглядела как прежде, но все равно не узнавала себя. Все мне казалось теперь каким-то далеким и чужим. Словно я все-таки находилась во сне. Кем я стану теперь? Каким человеком буду? Вдруг мое сердце почернеет, а характер станет злее? Что, если я потеряю прежнюю себя? Хотя, о чем я говорю. Прежняя Аделаида умерла на том чертовом асфальте, разбрызгав по всей дороге свою кровь.       Стоило только вспомнить то видео, как я передергиваюсь, а слезы вновь обжигают глаза. Нет, все, хватит с меня. Нужно как-то суметь принять это все. Смириться с новой жизнью       И все же, понимая это, я вижу, как слезы капают в раковину. Такие горячие, что обжигали лицо. Душили меня стальной хваткой. Если и можно умереть второй раз, то только от разбитого сердца. От моего же остался лишь прах.