Надежда из папье-маше

Сколько прошло времени? Казалось, что последний урок станет роковым для них двоих, однако, судьба, пускай и не самым милым образом, но разрешила этим двум душкам жить дальше. — Глубоко задела... — тихо шипит кто-то со сторонки, подкрадываясь ближе и чем-то упорно шерудя прямо под боком, — Лана... Как же ты? Раскинутые мотки бинтов по всей комнате, как и окровавленные следы где не попадя — яркий призрак торопёжки, несобранной и нервной. Фигура, укутанная в несколько слоёв плотно обвязанных тканей, жгутов из аптечки медкабинета, а также несколько пластырей для уверенности. Прежде всего, для уверенности Эбби — что он постарался как следует помочь своей спасительнице. Он не простил бы себе и секунду бездействия, а поэтому последние десять минут спешно барахтался по кабинету в поисках утешения, постоянно оглядываясь на сопящую подругу в постели — а вдруг дышать перестанет? Или бинт отойдёт? Или... — Остепенись уже, Эбигейл, — голос позади внезапно рвёт устоявшуюся обстановку. Парень охает и тут же подскальзывается на кафельной плитке. Кто-то снова называет его полное имя, вызывая страшные воспоминания с сегодня... — Сюда и не с таким приходят, а это так, мелочёвка. Глаза попятились вверх: женщина, ростом с Мисс Блуми в белом халате, нахмурив одну из бровей, глазеет то на мальчика, то на стопки бумаг в своих руках. Остановившись всё же на последних, та подходит к столу и раскладывает на нём кучку клетчатых листов, покрытых непонятными никому докторскими каракулями. — Можете идти, господа и дамы, я сообщу, когда "носкоговорилка" очнётся. Облетевший комнату склизкий голос заставил парня мигом развернуться, громко прокашляться от возмущения и тут же окрепеть, как только кто-то начал гнать бочку на Лану: — Мисс Йорк! — с лёгким рыком тыкает тот пальцем в сторону доктора, а после на койку с пострадавшей, — Это не носког... носковоро... — "Носкоговорилка", — тихим шёпотом подсказывает Энгель, сидящий вместе с доброй дружиной класса возле входной двери. Неясно, в какой раз за последние десять минут, он снова обводит сострадательным взглядом всё помещение и всех людей в нём. — Да.. Кхм, так это не её имя! Её зовут Лана и она спасла мою жизнь! — резким шагом Эбби сближается с недовольным врачом и набирает больше воздуха в лёгкие, явно раздосадованный словами женщины, — А ещё... Я мог, прямо... Быть вместо неё вот там! Или... хуже. — Да-да, я понимаю. Избавил меня от заботы составлять ещё один некролог, спасибо, — голос той становится всё более тресканным, что ли. С каждым выражением Эбби лицо школьного врача, характерно бумаге, сминалось от негодования, — Теперь уходи. И вы, шайка, тоже. Эбби сжал руки в кулаки, прохрипел что-то осторожно-оскорбительное в адресс старших, но дальше пойти уже не решился: заметив закрепившиеся взгляды одноклассников на себе, он сразу развернулся и, засунув руки поглубже в карманы, пошёл на выход: — Знал бы я, что такое этот "некролог"... Гр-р... Стук ботинок об пол — такой строгий и несвойственный малодушному Эбигейлу — смутил всех за ним следивших, конечно же, кроме Мисс Йорк — та уже уселась за столешницу, и, зажгя светильник в форме свечки, начала неторопливо читать ранее разложенные бумаженции. — «Задолженности, справки об отсутствии... Куча хлама...» *** Тяжёлая дверца ударилась о доводчик, да так сильно, что по инерции чуть-чуть приоткрылась. Спешный пинок всё исправил. Эбби сразу грохнулся на лавочку близ кабинета и свесил голову, подпирая её руками. На расцарапанной обивке сидеть было, конечно, ни о чём, но герою просто нужно было переждать свою невзгоду. Тот продолжал тихо бурчать что-то, но уже настолько тихо, что ни единая душа не могла разобрать это. Одно было ясно — пускай Эбби и не убит горем, но ему явно дурно на душе. И не только этой дурниной была обречена ситуация — ребята, что только что сидели с ним в одном кабинете, резко явились с вопросами. Первой подошла чуть взъерошенная Баббл, начав раскидывать свои типичные мыльные фразочки: — Прости, что так вышло, Эбби! Мы помогли, чем смогли... Мисс Сёркл ужасно с ней поступила, но мы действительно были бессильны против неё. Зато мы... Лану помогли принести сюда! И тебя тоже почти на руках несли, мы помогали... И... От обычного человека это прозвучало бы странновато, но вот Баббл всегда так выражалась — и при этом искренне желала наилучшего. А в случае с Эбби, даже ещё более лучшего. — Баббл, я думаю, он и так в курсе, — аккуратно, но метко вмешивается Энгель. — Ох, да-да... — почувствовав вину на себе, та тихонько отходит назад и извиняется. Из-за спины мыльной девчушки показались две чёрные руки, обхватившие и отдёрнувшие в сторону Баббл, да так быстро, что она не успела и запищать. Тёмные когти сразу перестали удерживать её тело, практически "бросив" на произвол судьбы. Порхая руками в поиске опоры, чтобы не свалиться на пол, та ухватывается за ближестоящего Энгеля. — Боже мой... Райли! — вскрикивает с лёгкой горчинкой та, но быстро собирается с мыслями и опрашивает внезапно застесавшуюся личность, — Зачем ты это сделала? Все глядят на мелкого белого демонёнка, даже Эбигейл бросил взгляд украдкой. Та, кажется, вообще не расслышала вопроса в свой адрес. Быстро оглядываясь по сторонам, крутясь при этом на месте, как юла, девчонка после взрывается истеричным, почти неконтролируемым смехом. Как скрежет мела по школьной доске, только громче, настойчивее и страшнее — все сразу позакрывали уши, чтоб не слышать этот бедлам. Только одна растеряшка-Баббл никак не отреагировала на это — уже привыкла водиться с этой мелкой психопаткой. Опомнившись, все уже видели, как та ловко забирается по ноге Эбигейла к нему на колени и тихо посмеиваясь над его непонимающим выражением лица, шипит ему на ухо: — Некролог — это дневничок, в котором пишут подробности о гибели каждого ученика! Ха-ха-ха, прикинь? Клас-с-с-сно же! Эби ничего не понял, но увидев всего на секунду странный металлический отблеск из-за пазухи девчонки, а также потресканную деревянную рукоятку, сразу прозрел: — «У неё нож с собой?» — он не хотел знать ответ, поэтому сразу натянул нервную лыбу и тихо, стараясь попасть в такт с той, посмеялся. И, похоже, сработало — девчуля спрыгнула на пол и, шаркая широкими сапожками друг об друга, умчалась прочь в дальние школьные просторы. Разумеется, не без своего истерического гогота. И наконец-то он понял последние слова Мисс Йорк про эту странную книженцию — отклонись судьба на пару градусов, тот попал бы в новую страницу некролога. От этих мыслей лишь становилось хуже, поэтому герой снова с глубоким вздохом поник. Пёроголовый мальчишка резко подходит ближе и опускается на одно колено, заглядывая в глаза Эбигейла с другого ракурса. — Надеюсь, она тебя не сильно напугала? Это Райли — одноклассница наша, будь знаком. Она, пускай и... с характером, но никому не навредит! По крайней мере, пока это не понадобится для дела... — последние слова обронил тот с усмешкой, будто пытаясь подбодрить Эбигейла, но всё пошло как-то впустую. Он на деле пытался не настойничать, казаться расслабленным и уравновешенным при разговоре с Эбигейлом, но на деле и Энгель испытал не меньшие переживания по поводу Ланы. Он знал по некоторым источникам о их маленькой, пока односторонней любви — и проецировал это на себя с Клэр — ощущал ту тоску, которая и захлёстывает Эбби в последний час. Потерять кого-то, кого любишь — несомненно, ужасно. Но в разы хуже потерять того, кто ещё не знает о твоей любви. Да и, в конце-концов — кто организовывал все классные мероприятия? Кто всегда следил за порядком в классе? И кто так отважно бросался решать многие чужие проблемы? Даже сами хулиганы относились к Лане с неким, пускай и скрываемым, но почётом! А это — большой успех; звёздочка класса, которую терять ну никак нельзя. — Ты пережил, и она пережила. Вы молодцы, — с честью произносит мальчик, хлопая собеседника по плечу. Он всё также скрывает лицо в кромке теней ладоней, но легонько кивает в ответ, — До конца дня ты свободен от уроков. У нас сегодня собрание учеников вечером, но... тебе лучше идти домой. Я всё оформлю на вас двоих. Можешь не волноваться. Эбби показался куда более оживлённым после наиприятнейших, как для ученика, слов. Собрание — ключевая часть здешней школьной жизни. Важная и необходимая для выживания, поэтому получить освобождение от этого считалось чем-то, дарованным свыше. Парень обнажил свою мордашку и легонько, прям чистосердечно улыбнулся, обращаясь к двоим одноклассникам: — Спасибо вам... большое, ребят. Пускай и стеснённая пережитым, но эта тёплая ответная улыбка и слова благодарности заставили рядом стоящую Баббл расцвести, что было ярко выражено активным бурлением пузырьков на её макушке, и заворожённо запищать от счастья: — Мы ведь... одна команда! — беззаботно хихикает та и раскидывает руки в стороны, обхватывая двух ребят сразу. Тут же вся троица сближается в обнимашках, лицами нырнув в мыльную пену, из которой состояли волосы девушки. Ощущения, конечно, специфичные: желание чихнуть затмило собою всё на свете, но зато это было приятно. — «Сколько бы раз она это не делала, всё никак не могу привыкнуть...» — ухмыляясь, прокручивал в своей голове Энгель.