Белые как снег

      Коля знал, что ему здесь быть нельзя. Знал, что его очень сильно накажут. Но и бросить Максима одного он тоже не мог. От мысли, что самого дорогого человека для Коли вот-вот убьют, у него начинали трястись руки. А ведь Максиму, наверное, ещё страшнее. Умирать, должно быть, всегда страшно, даже когда ты бессмертен.       Наконец, Коля оказался на площади. Его сердце тут же забилось чаще от волнения, а дышать стало тяжелее. Все его "белые" стояли в ожидании казни. Коля стал высматривать глазами Максима. Ну, конечно. Как он сразу не понял. Самый измученный пытками и бессонницей. Коля удивлялся, как его Максим вообще умудрялся на ногах держаться. Страшно было представить, что с Омском делали просто за создание Сибирской республики и борьбы против красноармейцев.       – Зачем ты прибежал сюда, малыш? – спросил Матвей, появившийся за спиной ребёнка.       Коля презрительно глянул на него и пошёл прочь.       – Стой! – Матвей крепко взял его за плечо.       – Не трогай! – Коля попытался вывернуться. – Ты предал его! Предал моего Максима. Не хочу разговаривать с тобой.       Коля чувствовал, как голос дрожит от злости, как он готов толкнуть Матвея в снег, а потом спрятаться куда-нибудь. Желательно, спрятаться с Максимом. Согреть его, обработать раны и заставить поспать. Позаботиться о нём также, как он заботился о Коле всю жизнь.       – Тебя накажут, если увидят здесь, – Матвей ещё крепче вцепился в плечо Новониколаевска.       – Да хоть убьют! – Коля наконец-то выпутался из хватки Матвея. – Я не брошу его одного. Пусть он знает, что я рядом.       Коля ускорился, чтобы не опоздать. Матвей тенью двинулся за ним.       Коля подобрался совсем близко, чтобы Максим его увидел. Но взгляд Омска был настолько расфокустрован, что он, видимо, едва понимал, где он.       – Я с тобой, – прошептал Коля, глядя на Максима.       Людей расстреливали одного за другим. Коля мысленно прощался с каждым. Некоторых он знал, некоторых видел впервые. Впервые в своей жизни он видел такую жестокость. Очередь дошла до Максима. Коля уже готов был разрыдаться, хотя ничего ещё не произошло. Москва и Екатеринбург, которых Новониколаевск моментально возненавидел, что-то обсуждали между собой.       – Может быть, хотите сказать последнее слово, Максим Александрович? – спросил Москва.       Омск молчал.       – Неужели нечего сказать? – Москва усмехнулся. Максим плюнул ему под ноги.       – Заканчивайте с ним, – отдал приказ Московский.       – Стой смирно, – Томск схватился за Колю двумя руками.       А Коля во все глаза смотрел, как на Омск направили пистолет. Раздался выстрел.       – Нет! – Коля дёрнулся вперёд, но Матвей держал крепко. – Отпусти меня сейчас же!       – Коля, он умер, – спокойно говорил Матвей. – Ты не сможешь ему помочь.       Но Коля всё равно вырвался и устремился туда, куда падал Омск.       – Максим... – прошептал Коля, укладывая его голову себе на колени.       – Коля, – едва живой, Максим ответил ему. Он попытался улыбнуться и сесть, но ничего из этого у него не вышло.       – Нет, не вставай, – попросил Коля, поглаживая окровавленные кудри.       Рядом с ними начались беспокойства. Видимо, тот, кто стрелял в Омск был недостаточно опытен, чтобы убить его сразу.       – Зачем?.. – Максим пытался что-то спросить, но это давалось ему тяжело.       Коля продолжал гладить его.       – Я рядом с тобой до конца, – обещал Коля, оставляя поцелуй на лбу старшего.       – Спасибо, – прохрипел Максим, закрывая глаза.       – Поспи, и больно больше не будет, – Коля всхлипнул и обнял Омск. Лицо Максима стало почти таким же белым, как снег, а тот, наоборот окрасился в цвет крови.       Коля ронял горячие слёзы на лицо Максима, поэтому казалось, что он тоже плачет. Коля трясся толи от холода, толи от страха, а в его голове пульсировала единственная мысль: "Я никогда этого не забуду. И никогда их не прощу".