События, предшествующие катастрофе

      — Дядя злится на меня… — вздохнул Лань Хуань.       Лань Чжань пытался придумать хороший способ утешить брата, не прибегая к активной лжи.       Он сдался.       — Мгм. Да.       Слова, в любом случае, никогда не были его сильной стороной.       Он поставил стакан воды на стол рядом со своим старшим братом.       Однако брат был занят скорбью.       — Как они? — спросил Лань Сичэнь.       После неприятных последствий конфронтации и Мэн Яо/Цзинь Гуанъяо, и дядя отказались разговаривать и с Лань Хуанем, и друг с другом.       В настоящее время они находились в двух разных комнатах дома, и вели ожесточенную борьбу воли. Су Шэ действовал как их добровольный посредник, раболепно передавая пассивно-агрессивные сообщения между своим работодателем и своим новым объектом восхищения/подражания.       Как понял Лань Чжань, они уже успели перейти от колкостей по поводу криминального прошлого Мэн Яо/Цзинь Гуанъяо к пересчету мелких обид, которые им удалось нанести друг другу за последний час или около того, когда они активно взаимодействовали друг с другом.       Мэн Яо/Цзинь Гуанъяо заявил, что его держат в клетке, и сравнил свое заключение с тюрьмой.       На что дядя, не преминул отметить вслух, что Мэн Яо/Цзинь Гуанъяо знает, как выглядит тюрьма изнутри. После чего распознал в этом высказывании нападки на его уровень гостеприимства, и в ответ настойчиво предложил другому мужчине вторую лучшую комнату в доме.       — Ой! Нет-нет. Этот ничтожный знает, когда его присутствие нежелательно. Он не смеет быть обузой для этого дома и не имеет права объедать его обитателей, — тонко намекнул на свое трудное детство Мэн Яо в ответ дяде. Су Шэ передал эти слова с поклоном.       Дядя был глубоко оскорблен и отреагировал, как хорошо настроенный инструмент. Он не позволит Цзинь-Мэн-Гуан-Яо уйти! (передавая эти слова Су Шэ намеренно повторил, как дядя исказил имя молодого человека). Он останется на ужин. Лань Цижэнь даже предложил своему противнику почетное место рядом с собой за обеденным столом, чтобы тот мог хотя бы раз в жизни наблюдать, что значит иметь достоинство.       Лань Чжань съежился при последнем слове. Это было подло. Тем не менее, он не мог отрицать, что, Мэн Яо в ​​конце концов получает то, что и хотел. Он был гениальным мастером-манипулятором.       Су Шэ ходил со звездами в глазах.       — Пока никто не умер, — это было лучшее, что Лань Чжань мог сказать своему брату.       Лань Хуань положил голову на руки и застонал:       — Это все моя вина! Следовало с самого начала признаться дяде.       Лань Чжань придерживался того же мнения, но он также думал, что согласие с его и без того обезумевшим братом будет контрпродуктивным, поэтому он решил сохранить мир. В конце концов, он кое-что знал о свиданиях с буйными персонажами.       Он был достаточно зрелым, чтобы признать, что подростком Вэй Усянь, любовь всей его жизни, был кошмаром. Его годы в колледже были не лучше. Однако это не заставило Лань Чжаня меньше любить этого человека.       Лань Чжань хотел того же для своего брата.       Если бы этот Мэн Яо и/или Цзинь Гуанъяо был Вэй Усянем Лань Хуаня, то, каким бы сомнительным он ни казался Лань Чжаню, старший брат получит его поддержку.       — Отвлекающий маневр, — высказал предложение Лань Чжань. — Дядя забудет об этом, если его что-нибудь отвлечет.       Лань Хуань поднял голову, в его искренних глазах засветилась надежда:       — Думаешь?       — Мгм, — кивнул Лань Чжань. Теперь им просто нужно было придумать что-то, что превзошло бы старшего брата, приведшего домой мужчину с криминальным прошлым накануне Нового года.       — Но что может отвлечь его от этого фиаско? — Лань Хуань вырвал эти слова прямо из головы Лань Чжаня.       Истинно. Это… трудная задача.       Лань Чжань уже был готов принести Вэй Усяня в жертву во имя семейного мира. Он просмотрел предыдущие сообщения и предположил, что дядя немного смягчился по отношению к его давнему парню. В конце концов, он не развернулся и не ушел, когда Вэй Усянь выпалил это ужасное «Чем я могу тебе помочь?». И он даже в шутку называл его Мо Сюаньюй! Хотя перед ним явно был Вэй Усянь! Вэй Усянь даже предположил, что возможно у дяди наконец-то появилось чувство юмора. Но тут глаза Лань Хуаня загорелись.       — Я знаю одно такое, брат! — сказал он.       Лань Чжань вопросительно посмотрел на своего старшего брата. Что он имел в виду?       — Знаешь, когда дядя бывает особенно в расстроенных чувствах? — напомнил Лань Хуан. По кивку Лань Чжаня он продолжил. — И, когда такое происходит, кому всегда удастся вытащить его из состояния напряжения?       Лань Чжань задумался. Он был уверен, что это не были ни он сам, ни брат. Они придерживались проявления семейной любви в стиле «оставь дядю в покое, пока он не проорется и решит все свои проблемы самостоятельно».       Ну нет, был один Лань, о котором он мог вспомнить.       В голове Лань Чжаня зазвучали тревожные звоночки.       Нет.       — Нам следует пригласить нашего троюродного брата Лань Цзинъи! — сказал Лань Хуань.       Обозначить влияние Лань Цзинъи на дядю как «вывод его из состояния напряжения» было… одним из способов описать их взаимодействие. Конечно, выходки мальчика всегда вызывали реакцию у их строгого дяди, но это не было тем, что Лань Чжань классифицировал бы как «здоровое» или «позитивное». Или что-то, что дядя оценил бы, после фиаско Лань Хуаня с Мэн Яо.       Хм, на самом деле это идеально.       Хотя Лань Чжань мог придумать несколько причин, по которым приглашение их кузена на ужин было верным путем к катастрофе и что, возможно, ему следует предостеречь брата от этой идеи, но он вспомнил, что мальчик к тому же был хорошим другом А-Юаня. Было бы неплохо, если бы их троюродный брат и вместе с тем друг семьи стал свидетелем его планов на канун Праздника Весны.       Может быть, пригласить его не так уж и плохо?       Кроме того, «хаотическая энергия» мальчика (термин, который можно было услышать от А-Юаня и его друзей) так напоминала ему Вэй Ина в молодые годы. Надо признать, это заставило его полюбить и принять их кузена, паршивую овцу среди Ланей.       Кроме того, он знал, что мать Лань Цзинъи собиралась за границу. Других близких родственников, с которыми можно было бы встретить Новый год, у Цзинъи не было.       Возможно, предложение старшего брата имеет смысл.       Не то чтобы его размышления сейчас имели значение: Лань Хуань воодушевленный своей идеей, встал, добродушно похлопал Лань Чжаня по плечу и вышел на улицу, чтобы позвонить.       Лань Чжань пригляделся к фигуре, развернувшегося к нему спиной Лань Хуаня. Его тело расслабилось и распрямилось, его плечи больше не были сгорблены, и теперь он оживленно разговаривал со своим любимым младшим кузеном.       Мгм. Вероятно, будет не так уж плохо, если Лань Цзинъи будет здесь.