События, предшествующие катастрофе

      Су Шэ уныло спустился по лестнице.       Более или менее спустился.       Точнее, он наполовину тащился, наполовину подвергал себя опасности упасть на лестнице. Су Шэ постоянно ошибался в расчете расстояния между шагами, потому что из-за того, что один глаз у него заплыл, восприятие глубины его подводило.       Таким образом, случайная травма головы о ступени неоправданно длинной и извилистой парадной лестницы Облачных глубин была вполне реальной возможностью на протяжении всего спуска.       Он добрался до площадки первого этажа только благодаря молитвам и удаче.       — Уф, — сказал он, проходя еще один угол. Разумеется, спуск по лестнице был только малой частью его испытаний. Су Шэ никогда и ничего не объясняли в этом доме. Почему он ожидал иного в данном случае?       Более того, почему кухня была так далеко? Почему в этом доме было так много неудобных стен и углов, которые определенно были расположены так, чтобы усложнить жизнь Су Шэ?       И самое главное: зачем Лань Ванцзи повезло в битве с его противником, а ему — нет? Почему?       Это было крайне несправедливо.       В конце концов, не каждый может быть таким талантливым робокопом, как Лань Ванцзи. Почему ему нужно постоянно небрежно демонстрировать свою физическую форму, когда Су Шэ едва может выдержать одно-единственное отжимание?       Боги, он, наверное, весь покрыт кубиками и мышцами под своими дурацкими рубашками-поло и уродливой полицейской униформой.       Су Шэ опустил голову и застенчиво ткнул в собственный мягкий живот, едва избежав столкновения с одной из декоративных полок, выстроившихся вдоль коридора, в котором он находился.       У Лань Ванцзи, вероятно, был пресс как стиральная доска. И он, вероятно, командовал всеми своими подчиненными в своей молчаливой, задумчивой, крутой манере.       Что за мудак.       На самом деле Лань Ванцзи, вероятно, сейчас насмехается над ним. Думает, наверное, такой отстойный этот чувак Су Шэ. Он даже не может сделать сальто и плавно перейти к удару ногой. А я вполне могу сделать. Мне так легко это сделать. Ну, знаете, я считаю, что все остальные тоже могут это легко сделать.       Фу. Су Шэ ненавидел высокомерие этого парня больше всех среди его угнетателей из буржуазии.       Кем он себя возомнил?       Господин Мэн Яо был для него таким источником вдохновения. Он сказал: «Нет!» тирании мэра Вэня заточенным концом ножа для писем и одурачил общеизвестно упрямого Лань Цижэня, заставив уступить собственным требованиям. Если не считать того факта, что он иногда буквально находился в постели с врагом, Су Шэ хотел быть таким же, как он.       Но Лань Ванцзи надо было все разрушить.       Он легко подчинил кумира, и господин Мэн Яо даже был вынужден выполнить его приказы.       Су Шэ связал свою судьбу с теми, кто был прав, но что он получил в награду за свои усилия?       Ничего.       Ничего, кроме травмы глаза и сильно ушибленного эго. Лань Цижэнь, в конце концов, выгнал его и отправил обратно на кухню.       Ладно, технически, кухня и была его вотчиной, поскольку он был поваром семьи Лань и все такое, и ему действительно нужно было приложить лед к глазам, но это все равно не заставляло его чувствовать себя менее Золушкой, которой запретили присоединиться к вечеринке с господином Мэн Яо из-за…       Ну, злой мачехи и двух ее сводных сестёр!       Ух ты, чем больше Су Шэ думал об этом, тем больше он убеждался, что параллели его жизни и его любимого фильма Диснея что-то значат.       Означало ли это, что его Крестная Фея вот-вот придет и заберет его из его несчастного положения?       Или даже лучше: получит ли он, наконец, пресс Лань Ванцзи??       Его внимание привлек шум, доносившийся со стороны кухни. Там кто-то был!       О, мои боги!       Конечно, он не так уж уверовал, что это пришла Фея. Но он даже не подумал, что на самом деле это мог быть жестокий захватчик дома, который прикончит его как первую жертву серии убийств, потому что Лань Цижэнь и Лань Ванцзи установили вокруг дома сумасшедшие меры безопасности, и единственными преступными элементами, которые могли проникнуть в дом, были преступники, которых сами домовладельцы решили пригласить.       Итак, Су Шэ думал, что он в безопасности, и поспешил к кухне, настолько быстро, насколько позволяли его плохо скоординированные движения.       Но вместо доброжелательного существа, которое унесло бы его, как принцессу, из его печального существования в качестве повара и мальчика на побегушках Лань Цижэня, он обнаружил, что на его кухню вторгся другой персонаж диснеевской истории:       — Крысы, — возвопил он.       Лань Цзинъи, чей ненасытный подростковый аппетит был бичом кухонь, кладовых и киосков, предлагающих попробовать бесплатный образец, в супермаркетах, поднял глаза от того места, где он сейчас склонился над кухонным островом и доедал что-то с тарелки. Су Шэ не мог сказать, что это было, потому что не осталось ничего, что помогло бы определить, какое блюдо стало последней жертвой в битве за наполнение бездонной ямы желудка Лань Цзинъи.       — Су Шэ! Мой любимый повар! — сердечно поприветствовал Лань Цзинъи. Несмотря на явную ненависть Су Шэ к мальчику, Лань Цзинъи очень любил Су Шэ, потому что у Су Шэ была еда, и он всегда давал ему еду (в основном потому, что это либо затыкало ему рот, либо заставляло оставить Су Шэ в покое). Дело в том, что Лань Цзинъи вполне обоснованно считал Су Шэ великим. — Как дела, мы давно не виделись…       (Потому что Су Шэ очень старался избегать его).       — Су Шэ, су-шеф Су Шэ! — Лань Цзинъи произнес свой каламбур, посмеиваясь. Он был в восторге от своего остроумия.       Су Шэ нашел это милым ровно один (1) раз: впервые Лань Цзинъи произнес это, когда ему было семь лет, и все, что выходило из его уст, было либо очаровательным, либо забавным.       Теперь Су Шэ просто иссох и устал, и хотел, чтобы Лань Цзинъи взял себя в руки и прекратил считать это забавным.       — Пум-пу-рум, я съел несколько шариков с арахисом. Они были прекрасны. Они действительно задели меня за живое, понимаешь? Я просто задохнулся, — не затыкался Цзинъи.       Су Шэ хотелось плакать. Почему мальчик не умел нормально разговаривать?       — О, добрый день! — сказал другой голос откуда-то со слепой стороны Су Шэ.       Когда он повернулся, чтобы проверить, кто это, его прошиб холодный пот.       О, нет.       Это был еще один подросток, хотя и одетый получше, чем Лань Цзинъи.       Новичок был немного выше Лань Цзинъи, хотя не сильно, и на нем были опрятная жилетка и приличная светло-голубая рубашка на пуговицах. Волосы аккуратно причесаны и безукоризненно разделены пробором. Это так напомнило внешний вид Лань Ванцзи, что раздразнило Су Шэ и без того потрепанные нервы.       Су Шэ придется кормить и этого?       — Извините за беспокойство. Мы еще не видели остальных, но время обеденное, поэтому взяли тут себе немного еды. Надеюсь, вы не против, — сказал подросток, протягивая тарелку еды, которую Су Шэ приготовил сегодня утром. — Хотите немного сумай?       Парень был вежливым, и в его голосе звучали приятные, обнадеживающие тона. Су Шэ был бы смягчен, если бы вся эта манера поведения не напоминала ему о Лань Ванцзи и его абсолютном совершенстве.       Су Шэ мог лишь раздражительно хмуриться на безымянного мальчика.       Прочитав его презрение, ребенок мудро подвинулся ближе к Лань Цзинъи, который не обращал внимания на напряжение между Су Шэ и мини-клоном Лань Ванцзи.       Самый младший Лань даже вспомнил, что нужно представить их и сказал, жуя:       — Су Шэ, это А-Юань. А-Юань, Су Шэ, — хотя в его представлении явно не хватало значимых подробностей.       Мальчик, так нагло названный Лань Цзинъи «А-Юань», взял на себя задачу завершить знакомство. Он улыбнулся Су Шэ и протянул руку для пожатия, как будто пытаясь подружиться с Су Шэ.       — Привет! Меня зовут Вэй Юань, я друг Лань Цзинъи. Вы один из его родственников?       Су Шэ усмехнулся. Как будто великие и могучие Лани когда-нибудь увидят в нем одного из них. Как будто Су Шэ хотел быть одним из них? Ни за что. Нисколько.       Су Шэ был гордым человеком из рабочего класса. Он никогда не мог смириться с тем, что все в жизни — богатство, внешность, пресс — преподносились Ланям на серебряном блюде.       Поэтому он сказал:       — Абсолютно нет! Я просто Су Шэ, здешний повар.       — Ого! — воскликнул Вэй Юань. — Значит, это вы приготовили всю эту еду? Семье Лань Цзинъи очень повезло, что вы у них есть! Еда была очень вкусной. Спасибо за ваш труд.       Су Шэ прищурился. Это были действительно приятные слова, когда он ожидал, что мальчик посмотрит свысока на его положение в жизни.       Этот ребенок, должно быть, подшучивает над ним!       Су Шэ издал недовольный шум:       — И вы только что дали мне ещё больше работы, съев еду, которую я приготовил!       Вэй Юань был невозмутим. С извиняющимся видом он сказал:       — Меня это тоже беспокоило, сэр.       Су Шэ собирался спроецировать на мальчика свою ненависть к Лань Ванцзи и отругать его за легкомыслие, когда мальчик отошел в сторону, открывая другую сторону кухонного острова.       — Вот почему я взял на себя смелость продолжить нарезать эти овощи, которые нашел на столешнице. Также я подготовил рыбу к приготовлению на пару. К ужину она, должно быть, будет готова. И спринг-роллы, вместо тех, которые Лань Цзинъи съел из своего букета.       Су Шэ пришел в замешательство. С того места, где он стоял, он мог видеть, что Вэй Юань хорошо очистил рыбу и даже нарезал ее идеально ровными ломтиками!       Он не позволит этому дублеру Лань Ванцзи победить. Су Шэ лихорадочно оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь, к чему можно было бы придраться. Его взгляд остановился на тарелке с пельменями.       Ага.       — Но смотри, ты съел все пельмени. Мне понадобится так много времени, чтобы сделать еще!       Вэй Юань продолжал улыбаться:       — Не волнуйтесь, сэр! Мне было жаль, что я съел так много сумай, поэтому я приготовил это тоже, — он указал на несколько тарелок на кухонном столе, на которых лежали идеально сформированные пельмени, ожидающие варки.       Был ли этот ребенок реальным? Су Шэ было очень тяжело его ненавидеть.       — А поскольку ингредиенты еще остались, я пошел дальше и приготовил на закуску несколько горячих булочек.       Су Шэ повернулся к другой кухонной стойке, где в пароварке действительно что-то готовилось.       Какого черта. Этот ребенок не мог находиться здесь дольше двух часов, самое большее. Он не должен был быть в состоянии сделать все это.       Физически невозможно…       — Посуда! — воскликнул Су Шэ. Со всеми приготовлениями и приготовлениями у Вэй Юаня, наверняка, не было времени мыть посуду. — Ты помыл посуду?       Вэй Юань с сожалением опустил голову:       — Ах, к тому времени я был занят приготовлением булочек…       Су Шэ уже собирался позлорадствовать по поводу своей победы, когда к мальчику вернулось хорошее настроение.       — …Поэтому я попросил Лань Цзинъи сделать это!       — И я полностью сделал! — всунулся Лань Цзинъи. Мальчик согнул тощую руку и попытался напрячь мышцы. Затем оба мальчика дали друг другу пять за отличную командную работу.       Су Шэ был на пределе своих возможностей.       Он кропотливо подготовил все ингредиенты для еды на Чунь Цзе с нуля, и в соответствии с 3000 строгими требованиями, указанными в традиционных рецептах Ланей, как ему было приказано. Ему потребовалась целая вечность и жертвы крови, пота и слез, чтобы все сделать как следует. Этот ребенок обесценил всю его тяжелую работу, сделав приготовление пищи и уборку простыми!       Все считали, что они лучше него!       — Ну, если ты так хорош в этом, — проревел Су Шэ, — почему бы тебе тогда просто не доделать все остальное?!       Оба мальчика были явно ошеломлены вспышкой Су Шэ.       Он чувствовал, что никто его не уважает.       Су Шэ, наконец, занял определенную позицию и высказал:       — Вы можете сварить пельмени, приготовить рыбу, приготовить больше сладких рисовых шариков и даже сами воссоздать любимое блюдо Лань Цижэня с лапшой, мне все равно! — Если эти люди не собираются его ценить, значит, они его не заслуживают!       Поднявшись на свой не такой уж и впечатляющий средний рост, он заявил:       — Я ухожу!       И с этими словами он повернулся и умчался прочь, совершая по-настоящему крутой побег.       Или, по крайней мере, он пытался это сделать. Его глаз все еще был опухшим и едва видел. Су Шэ немного споткнулся, прежде чем смог восстановить равновесие, но даже тогда победа была сомнительной.       Очень стараясь не оглядываться через плечо на подростков, которые, вероятно, осуждали его, Су Шэ продолжал убегать. Он собирался угнать машину из гаража и проехаться по центру города, чтобы прочистить голову. Посмотрим, волнует ли его то, как пройдёт сегодняшний ужин!       Тем временем двое подростков снова остались одни и без присмотра на кухне.       Вэй Юань повернулся к Лань Цзинъи с обеспокоенным выражением лица:       — Думаю, мы чем-то его расстроили.       Лань Цзинъи отмахнулся от беспокойства другого мальчика:       — Нет, это ничего. Су Шэ любит это делать. Это как игра между ним и мной. Я прихожу в гости, а потом он прячется. Это наша связь.       Вэй Юань немного скептически отнесся к тому, как его друг описывал свое общение с семейным поваром. Он скорее думал, что реакция Су Шэ была вызвана глубоко укоренившейся формой ненависти к себе, которая каким-то образом выплеснулась наружу именно в этот момент.       Еще его немного беспокоило то, что он слышал, как машина завелась и отъехала. Вэй Юань не считал, что Су Шэ способен сейчас водить машину из-за травмы глаза и очевидных проблем с восприятием глубины.       Но Вэй Юань в душе был доверчивым мальчиком. Он не так уж долго знал Су Шэ, и если Лань Цзинъи сказал, что все в порядке, то, вероятно, так оно и было.       — О, ну ок, — сказал он. Затем он вспомнил слова Су Шэ. — Цзинъи, я знаю, что мы пытались заменить еду, которую съели, но я ничего не помню о лапше. Когда я сюда приехал, ничего подобного не было.       Лань Цзинъи потребовалось некоторое время, чтобы мысленно просмотреть длинный список того, что он съел в доме, но, в конце концов, вспомнил, как съел блюдо особой лапши. Как он мог забыть? Были дополнительные начинки, и соус был очень вкусным. Лань Цзинъи еле удержался от того, чтобы буквально вылизать тарелку.       — О, у дяди Цижэня есть любимый вид лапши, которая всегда подается по особым случаям. Все ингредиенты сделаны с нуля и очень, очень сложны в приготовлении. Типа, нужны буквально дни, чтобы сделать как надо… — Лань Цзинъи замолчал. Последствия того, что заставил сделать его желудок, только сейчас поразили его.       Он посмотрел на Вэй Юаня широко раскрытыми глазами:       — ...И я только что все это съел.       — У нас также не осталось ингредиентов, чтобы приготовить даже обычную лапшу, — резонно заметил Вэй Юань.       Лань Цзинъи был готов рвать на себе волосы:       — О не-е-е-т, что нам делать? Дядя меня убьет!       — Может быть, мы сможем объяснить, что это был несчастный случай?       Лань Цзинъи покачал головой.       — Ты еще не видел двоюродного дядю, когда его планы рушатся. Или, когда он не получает того, что ожидает получить. Чувак, у него есть оружие! ОружиЯ — во множественном числе!       Вэй Юань как-то сомневался, что дядя Лань Цзинъи станет кого-либо застреливать, особенно накануне Нового года:       — Эм, возможно, всё будет не так плохо, как ты думаешь. И я имею в виду, если нам действительно нужна лапша на ужин…       Оба мальчика одновременно обернулись и посмотрели через плечо туда, где Вэй Юань поставил емкость от мультиварки, наполненную домашней лапшой Вэй Усяня с экстра-демоническим соусом. Ярко-красная смесь была хорошо видна сквозь прозрачную крышку. Она практически излучала зловещие миазмы, которые посылали сигналы о смерти в остром соусе любому, кто это видел.       Лань Цзинъи и Вэй Юань повернулись друг к другу, призадумавшись:       — Твой папа не так уж плохо готовит…       — Если понадобится, я думаю… — сказали они одновременно.       Оба мальчика, давние друзья, ели еду Вэй Усяня столько, сколько были знакомы. И они выжили. Должно быть, можно подать эту еду и сейчас, верно? Им просто нужно что-то с лапшой, чтобы заменить ту, которую Лань Цзинъи по ошибке съел.       Что может пойти не так?