События, предшествующие катастрофе

      Лань Цижэнь шел по тихим коридорам Облачных глубин с видом целеустремленного человека. Но, по правде говоря, он был совсем потерян. Он любил своих племянников, это был факт. Но теперь он увидел, что был с ними слишком мягок, и в результате они совсем испортились.       Как их дядя, он должен был твердо направить их на правильный путь. Потеря их нынешних объектов привязанности, вероятно, на какое-то время будет болезненной, но Лань Цижэнь был уверен, что в конечном итоге они увидят достоинство разрыва связей с такими сомнительными персонажами.       Он видел, что случилось с его некогда стойким братом, и как эта женщина разрушила его жизнь. Лань Цижэнь не допустит, чтобы та же участь постигла его племянников.       Но почему у него такое дурное предчувствие?       То, что он делал, было правильно, верно?       Лань Цижэнь отбросил свои сомнения.       Вероятно, он испытывал такое чувство беспокойства потому, что в доме явно что-то было не на своих местах. Просто какие-то мелочи, буквально безделушки: картины, вазы… Никто бы и не заметил беспорядка, но Лань Цижэнь привык располагать декор в своем доме в строго определенном положении, вплоть до миллиметра.       Ему придется сурово поговорить об этом с Су Шэ, подумал он, фиксируя слегка наклоненную раму.       Затем он заметил полку: прекрасные фарфоровые фигурки были повернуты. В очередной раз вздохнув, что, похоже, он сам делает всю работу по поддержанию подобия порядка в этом доме, он осторожно отодвинул скульптурки назад на фэнь, на который они были смещены.       Лань Цижэнь не знал, как это произошло, но его разум не мог не провести параллели между хаосом наверху и беспорядком внизу.       Весь путь до кухни, обычно быстрая прогулка туда и обратно, сейчас занял больше времени, потому что Лань Цижэнь не мог не остановиться и не поправить каждый предмет на свое место.       Но в момент, когда он добрался до двери, ведущей на кухню, его озабоченность только возросла. Не только сознательная мысль, но и внутреннее чутье удержали его от перехода через порог. Сегодняшние события перевели его разум в боевой режим. И он почувствовал закономерность. Большинство предыдущих несчастных случаев с ним происходило, когда он пересекал дверной проем, поэтому по понятным причинам он опасался переходить еще один.       Его племянники находились наверху, так что если кто и мог создать здесь проблемы, так это Су Шэ.       В голове Лань Цижэня промелькнули образы того, как повар поджигает кухню, демонстрируя какой-то глупый бунт или что-то в этом роде, но он на самом деле не думал, что у этого человека хватит смелости или глупости.       Итак, Лань Цижэнь отважно, но не без некоторого трепета, стиснул зубы и прошел через дверной проем.       О боги мои, подумал он про себя, входя. Я забыл о Лань Цзинъи.       Лань Цижэню хотелось ударить себя по лбу. Может, заползти обратно в постель и притвориться, что этого дня никогда не было. Из-за всех волнений наверху, он забыл, что в его доме есть еще один разочаровывающий родственник.       Услышав, что кто-то вошел, Лань Цзинъи быстро отвернулся от того места, где он склонившись над кухонной стойкой, возился со своим телефоном, и быстро сунул телефон в задний карман.       — Су Шэ? — позвал он.       Однако, при виде дяди, Лань Цзинъи изменил выражение своего лица с виноватого на паническое.       Лань Цижэнь принял это к сведению. Он определенно был обеспокоен этим. Лань Цзинъи обычно был открытой книгой, и по выражению его лица можно было достоверно оценить уровень катастрофы, которая скоро будет навлечена на ничего не подозревающих людей.       Но сначала более насущные проблемы.       Лань Цижэнь указал на мальчика рядом со своим младшим родственником и спросил:       — Кто это?!       Лань Цзинъи подпрыгнул. Он, кажется, удивился этому вопросу. Ожидал ли он, что дядя должен знать? Мальчик был слишком популярным в этих новомодных «социальных сетях», постоянно публикуя какие-то бессмысленные новости о своих прыщах и разглагольствуя о чем-то, что он называл «вансяньский фик». (Подождите… а, неважно, в свете сегодняшних открытий, можно понять, что имелось в виду. Знал ли даже Лань Цзинъи об этих отношениях до него? Лань Цижэнь хотелось всплеснуть руками). Но, конечно же, мальчик не мог ожидать, что его дядя будет отслеживать всех его маленьких друзей!       Лань Хуань установил на его мобильный телефон перед своим отъездом какое-то приложение, и Лань Цижэнь едва заходил туда. А думать, что он будет запоминать события из жизни этого беспокойного родственничка, было крайне самонадеянно.       — Подожди, разве кузен Чжань не сказал…? — начал Лань Цзинъи, и замолчал, потому что не знал, что и кому уже сообщал Лань Чжань о своем плане. Держал ли кузен Чжань свое предложение в тайне вообще от всех? Неужели он планировал сюрприз и своему практически приемному сыну? О боги, Лань Цзинъи хотел, чтобы Вансяньское событие прошло идеально, но только сейчас он осознал, насколько плохо он был подготовлен к роли хорошего троюродного брата!       Краем глаза он увидел, как А-Юань открыл рот, чтобы ответить, вероятно, потому, что это было вежливо, а он был очень вежливым ребенком.       — Здравствуйте. Меня зовут Вэ…       Лань Цзинъи заткнул ему рот. Он не собирался рисковать.       — Это А-Юань! — вырвалось у него. — Он одноклассник! Э-э, из школы, — добавил он неуверенно. — Дядя, А-Юань. А-Юань, мой дядя, который на самом деле двоюродный дядя, Лань Цижэнь.       Вэй Юань озадаченно посмотрел на него. А-И действительно имел склонность выпаливать странные и, казалось бы, случайные вещи, он к этому привык. Но он также обычно был в курсе шуток. Сейчас было как-то непонятно. Скрывали ли они что-то от только что вошедшего человека?       Единственным ответом, который получил Вэй Юань, было торопливо произнесенное «расскажу позже». Что ж, значит подождем.       На другом конце кухни Лань Цижэнь был еще меньше впечатлен этими глупыми уловками.       Боги, в его семье все просто такие невероятно неловкие лжецы. Кто привел бы «просто одноклассника» в родовой дом вашей семьи накануне Нового года? Никто, вот кто.       Он подавил желание закатить глаза. Действительно, этот ребенок был смешон.       — Все в порядке, Цзинъи. Ты можешь сказать мне, что это твой парень.       Повернувшись к новичку, он сказал:       — Привет, А-Юань. Приятно познакомиться. Я дядя этого засранца. Это мой дом.       — Ох, эм, спасибо за гостеприимство! — сказал мальчик. Он явно был хорошо воспитан. Какой приятный отдых от первых двух парней, которых привели в этот дом сегодня.       Тем временем Лань Цзинъи все еще переваривал, что его двоюродный дядя принял лучшего друга за его парня. Потому что они совсем не были?? Откуда Лань Цижэнь взял эту идею???       — Дядя! Мы не… То есть… Эм-м-м… Я имею в виду, что я имею в виду…       Лань Цижэнь наблюдал как Лань Цзинъи, недавно пониженный с должности первой дядиной головной боли до третьей дядиной головной боли, изо всех сил пытался составить связное предложение.       Дела шли не очень хорошо. Голос Лань Цзинъи демонстрировал свой диапазон, в разных случаях выдавая звуки выше-ниже на пять октав. Он продолжал оглядываться на мальчика А-Юаня, как будто прося совета, а может быть, вмешательства или смерти.       Другой мальчик просто смотрел на него с нежно-ошеломленным выражением лица, от которого Лань Цижэню захотелось фыркнуть.       Ну да, совсем не палятся.       Он поздравил себя с тем, что поймал этих глупцов, решив взять спринг-ролл, из красиво разложенных на тарелках, и победно откусил. И тут же пожалел об этом, поскольку на вкус это было совсем не спринг-ролл.       На самом деле, просматривая содержимое внутри свернутого блинчика, Лань Цижэнь опасался называть это как-либо. Зелени не было вообще. Просто… это были куриные наггетсы?       Отвратительно.       Лань Цижэнь попытался тайком положить оскорбительную вещь обратно на тарелку, пока мальчики отвлеклись.       — … и нам всего шестнадцать?? Мы практически дети! Нам не следует… пока не следует об этом думать, — бормотал Лань Цзинъи, выглядя совершенно шокированным.       — Почему нет? — заметил Лань Цижэнь. — Возраст не помогает в вопросах выбора отношений. Твои кузены более чем в два раза старше тебя, а, похоже, у них в вопросах «выбора подходящего парня» здравого смысла вообще нет.       На самом деле парень Лань Цзинъи выглядел как человек, с которым, по его мнению, должны были встречаться его родственники. Во-первых, он определенно появился на публике в штанах. Это уже имело большое значение в быстро опускающихся стандартах Лань Цижэня.       Во-вторых, насколько мог судить Лань Цижэнь, он был вежлив. Он попытался представиться ему как следует, прежде чем Лань Цзинъи прервал его, и поблагодарил за гостеприимство. Мальчик на самом деле напоминал Лань Чжаня до того, как Вэй Усянь его развратил.       Взяв на себя руководство сбивчивой беседой вместо Лань Цзинъи, А-Юань сказал:       — Ах… Извините, но вы неправильно поняли. На самом деле мы просто лучшие друзья, — без слащавой двуличности, которая постоянно просачивалась в слова Цзинь Гуанъяо.       Боги, где Лань Цзинъи подобрал этого мальчика? Можно ли обменять всех трёх младших Ланей на этот превосходный экземпляр?       Сдавленный шум вернул его внимание к Лань Цзинъи.       — Нгххххх, — вырвалось из его рта. Затем, широко раскрыв глаза, он схватил А-Юаня за талию и заявил:       — Лучшие друзья? Больше похоже на лучших друзей, которые также являются лучшими парнями! Ха-ха! Ты был прав с самого начала, дядя Цижэнь!       Двое других уставились на него. Вэй Юань был в замешательстве, на что Лань Цзинъи быстро прошептал «подыграй», а Лань Цижэнь — с легким раздражением.       Что касается Лань Цзинъи, то он был весь в поту. А также кричал внутренне. Если он правильно прочитал ситуацию, исходя из того, что сказал дядя, то представление Вэй Усяня как парня Лань Чжаня… (и, хм, что? Лань Хуаня тоже?… Ведь, дядя упомянул «отношения» — во множественном числе. Это странно… Последнее, что он знал, что его отсутствующий кузен был безнадежно одинок, потому что тосковал по неназванному возлюбленному), прошло не очень хорошо.       Ну, черт.       Это могло поставить крест на его планах и планах кузена А-Чжаня.       Но он как бы предвидел, что это произойдет. Как главный в городе шиппер Вансяней, он провел исследование: стандарты Лань Цижэня и прошлые ссоры с Вэй Усянем, которые всегда будут препятствием в их отношениях. Но! Но все можно уладить, был уверен Лань Цзинъи. Взрослые могли бы по-взрослому обсудить вещи, как это делают разумные взрослые, и все было бы в порядке!       Тем временем ему нужно уберечь Вэй Юаня от преждевременного исключения с вечеринки из-за его семейных связей.       Итак, он решил, что «парень» было достаточно хорошим предлогом, чтобы заставить его остаться.       Хорошо.       Все идет нормально.       Ага.       …       О, НЕТ, ОН ЗАБЫЛ, ДЯДЕ ОН САМ ТОЖЕ НЕ НРАВИЛСЯ. Его и А-Юаня собирались прогнать с ужина, и тогда они оба не смогут помочь кузену и Вэй Усяню доказать, что настоящая любовь побеждает все.       Лань Цзинъи дрожал от нервов. Его чуть не вырвало.       Рядом с ним Вэй Юань понятия не имел, что происходит. Но он чувствовал, что его лучший друг в беде, и не хотел, чтобы так было, даже если придется действовать вслепую.       Вэй Юань осторожно протянул руку и положил ее на плечи друга. ободряюще сжал их и кивнул.       Лань Цзинъи увидел это и ответил слабой улыбкой.       Это было странно, но Вэй Юань был рядом, чтобы поддержать А-И.       В конце концов, для чего нужны лучшие друзья?       Все это произошло быстро и бесшумно, но Лань Цижэнь все это заметил.       Он отнесся к этому мягко.       Они были... милыми.       Они не пытались исполнить горизонтальное танго на глазах у всех. Они не оскверняли детские кровати, позируя на них голышом.       Это было красиво.       Лань Цижэнь мог плакать.       В конце концов, возможно, его рассудок еще можно спасти.       Когда А-Юань застенчиво обнял Цзинъи, Лань Цижэнь тут же решил, что это очень качественный кандидат в парни для родственника Ланей (даже если у него была странная склонность вообще хотеть Лань Цзинъи в качестве парня, но Лань Цижэнь не собирался смотреть в зубы дареному коню.)       Наконец-то новости, которые стоит отпраздновать сегодня.       Затем, поскольку все хорошее должно было сопровождаться плохим, со стороны верхних этажей раздался пронзительный, нечеловеческий вопль, за которым последовала серия тревожных ударов.       Встревоженный Лань Цижэнь повернулся лицом к двери, осторожно занимая позицию между входом и мальчиками. Он лихорадочно пытался сообразить, как кто-то мог проникнуть сквозь систему безопасности Облачных глубин, и просчитал, где находится его ближайший тайник с оружием в этой части дома. Это было в коридоре, черт возьми. Ему придется совершить рывок, как только он обезопасит мальчиков.       — Что это было? — вскрикнул Лань Цзинъи.       — Тише! — резко приказал Лань Цижэнь, побуждая мальчика закрыть рот.       Некоторое время было тишина. Совсем.       Вдруг движение.       Несколько пар ног прогремели по коридору, и еще один визгливый смех эхом разнесся по дому, заставив Лань Цижэня еще больше напрячься. Он взялся за стул, программируя свой разум бросить его в приближающегося нападавшего.       Оно приближалось…       С гулким треском красное пятно ворвалось на кухню, вопя о кровавом убийстве, прежде чем споткнулось на пустом месте и с грохотом остановилось на дорогом деревянном полу.       Лань Цзинъи вскрикнул и прыгнул на руки удивленного А-Юаня. Два мальчика потеряли равновесие и упали на пол, теперь бесполезные для Лань Цижэня.       Ладно, он защитит их сам. В любом случае, он был не настолько стар, чтобы не смочь это сделать. Лань Цижэнь занес стул над головой, готовый выбить все дерьмо из незваного гостя, когда почувствовал, что что-то вцепилось в ножки стула.       — Подожди! — раздался отчетливый голос Цзинь Гуанъяо где-то позади него. — Ух, я сказал, подожди, ты, тупой вояка!