Менее 2 часов до катастрофы. Квартира Цзян Чэна
29 апреля 2024 г. в 15:09
Трансляцию возобновили почти сразу же, как только она отключилась.
Цзинь Лин снова запустил воспроизведение видео, и семья Цзян-Цзинь прекратила переполох, начатый после того как Вэй Усянь резко остановил передачу.
Все, особенно взрослые, смотрели на экран, как стервятники, жаждущие сплетен.
Семья Лань была известна своей честностью и праведностью. Люди со старыми деньгами, очень законопослушные, создавали впечатление, что они каким-то образом отделены от остального мира.
То, что старший племянник Лань устроился на простую работу репортера, было странным, но поскольку у него был мягкий, непритязательный характер, который заставлял людей доверять и открываться ему, новость не вызвала особого ажиотажа.
То, что второй наследник «опустился» до должности низкооплачиваемого полицейского вызывало больше удивления, но в основном это было воспринято как очередная эксцентричность человека, которому не нужно беспокоиться о том, на какие шиши в следующий раз поесть.
Пусть братья немного отклонялись от того, что от них ожидалось, но они не сделали ничего существенного, что нанесло бы ущерб тщательно охраняемой репутации их семьи. То есть до сегодняшнего дня.
Весь город, или, по крайней мере, та часть города, которая была онлайн, теперь получила подтверждение того, что офицер Лань и печально известный Вэй Усянь действительно находятся в преданных романтических отношениях. Настолько, что готовы дойти до брака.
Лань Ванцзи, похоже, даже считал себя отцом Вэй Юаня.
По всему городу уже давно было заключено множество пари на тему «встречаются ли эти двое, они очень, очень, очень близкие друзья / враги, офицер Лань присматривает за потенциальной угрозой в лице Вэй Усяня или… (n в n-степени вариантов). И вот, наконец, ставки сыграны, а на вопросы отвечено.
И, как будто это было недостаточно скандально, известный преступник и незаконнорожденный сын известного бизнесмена был замечен на видео, ошивающимся вместе с ними. Цзинь Гуанъяо выглядел как дома, сидя в пижаме, — похоже, одолженной — с пьяным Лань Сичэнем на коленях, не меньше!
Репортаж с домашней свадьбы взбудоражил город, а драка между Лань Цижэнем и Лань Цзинъи просто приковала внимание зрителей. Но именно загадочный вопрос офицера Ланя и слова его теперь уже мужа заставили всех брызгать слюной, ожидая продолжения.
— Кто такой «он»? О ком они говорят? — прошептал Вэй Юань, на экране была видна лишь часть его лица, когда он озвучил вопрос, который многие зрители задавали в разделе комментариев трансляции.
Лань Цзинъи, который поспешно отобрал свой телефон и возобновил партизанскую трансляцию после того, как снова смог нормально дышать, шикнул на своего друга.
В семье Лань не часто говорили об этом человеке, и Лань Цзинъи мог вспомнить только одну встречу с ним.
Лань Цзинъи был тогда намного младше, но он отчетливо помнил тихого мужчину в костюме, он казался добрым, но отстраненным, отягощенным какой-то трагедией, от которой равнодушный мир давно отошел.
Никто так и не объяснил ему, как этот человек оказался таким, каким стал, и, казалось, никто не хотел даже затрагивать эту тему. Поэтому он не собирался ничего упустить, если кузен Чжань решит нарушить молчание и выложит то, что знает.
Лань Чжань взял другой сотовый телефон — Лань Цижэня — и протянул его дяде. Для человека, который все еще пьяно раскачивался, его руки были на удивление твердыми и скоординированными.
— Позвони ему, — коротко сказал он.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — заявил Лань Цижэнь. Он тоже был на грани. Его глаза оглядели комнату и остановились на Лань Цзинъи. Мальчику удалось в самый последний момент убрать свой телефон с глаз долой, при этом чудесным образом сохраняя хороший обзор на спорящих Ланей.
Лань Чжань прищурился:
— Я знаю, что у тебя есть его номер.
— Это ошибка, Лань Ванцзи.
— Это правильно, дядя.
— Нет.
— Да, — Лань Чжань сунул телефон в руки дяди и сжал его в пальцах с упрямством, говорившим, что «нет» в качестве ответа он не примет. — Позвони отцу.
— О-о-о-!!! — выдохнули четверо старших наблюдателей в квартире Цзян Чэна. Весь разговор был таким напряженным, хотя Лань Чжань говорил ровным, тихим и немного невнятным тоном.
Они наклонились так близко в сторону телевизора, что им грозила реальная опасность упасть с дивана.
Цзян Чэн был на грани потери рассудка.
— ОТЕЦ? — пробормотал он. — У Лань Ванцзи есть отец?!
Цзян Яньли на мгновение отвлеклась от драмы на экране и вопросительно посмотрела на него.
— Да, диди, конечно, у офицера Ланя есть отец. А ты чего ждал?
— Честно? — Цзян Чэн выглядел как человек, которого преследует мысль о том, что он знает слишком много, но не знает, что делать с этой информацией. — Я предполагал что-то вроде засекреченного, нелегального военного эксперимента по клонированию. То, как все Лани похожи друг на друга, просто неестественно.
Они были напарниками почти десять лет! Лань Ванцзи никогда ничего не упоминал о том, что у него есть отец. Не говоря уже о том, что тот был достаточно жив, чтобы ему позвонить.
— Ха, — поддержал идею Цзинь Цзысюань. — Это бы объясняло его роботизированную, социально неуклюжую личность. Может быть, он на самом деле киборг.
— Эй, тише, — сказала Цзян Яньли. Она намеревалась вернуться к реалити-шоу и увидеть, как ее брат завершит церемонию бракосочетания.
Лань Цижэнь, казалось, даже сдался! Он набирал номер, хоть и неохотно!
— Да, — вставил Цзинь Лин. — Цзюцзю, не свети свою шапочку из фольги. Ты говоришь как тот чувак, который распространяет эти сумасшедшие теории заговора в местной газете и называет это «текущими событиями».
Старший ребенок Цзинь пренебрежительно помахал руками.
— В любом случае, на улице ходят слухи, что Лань Цижэнь просто забрал их из приюта, чтобы воспитать как своих наследников и обойти необходимость в жене, — лицемерно насплетничал он. — Я имею в виду, что делали с городскими сиротами до того, как мы начали усыновлять их оптом?
Цзинь Лин так и не получил исчерпывающего ответа, потому что к тому времени, как он задал свой вопрос, кто-то ответил на другом конце линии.
— Переключи звонок на видео! — потребовал Лань Цзинъи. Вэй Юань строго взглянул на своего друга, и Лань Цзинъи исправил свое заявление добавив. — ПОЖАЛУЙСТА!
— Мгм, — согласился Лань Чжань, удивив всех.
Секунду никто не двигался.
Затем Вэй Усянь и Лань Хуань шагнули вперед. Однако только Лань Хуань добрался до своего дяди. Вэй Усяня остановил Лань Чжань, он схватил его за руку и заставил остаться рядом с собой.
Полностью осознавая нестабильность ситуации, Лань Хуань с большим трепетом нажал кнопку видеовызова.
— Алло? Алло? А-Жэнь? Это ты? — сказал жестяной голос.
Лань Цзинъи выдвинулся вперед и поднял свой телефон, чтобы показать экран, не обращая внимания на протесты Лань Цижэня в свете нового развития событий и возможности увидеть своего старшего дядю-затворника.
Мужчина, которого Лань Цзинъи разглядел на экране, был удивительно похож на Лань Хуаня и Лань Чжаня, — даже на Лань Цижэня, — за исключением следов пьянства в виде лопнувших капилляров на его лице.
— Привет! — поздоровался Лань Цзинъи.
— Привет? — в ответ произнес старший Лань не без некоторой неуверенности. Мальчик, приветствовавший его, выглядел так, будто в нем текла кровь Лань, но он не мог вспомнить, был ли у него родственник такого возраста. — Извините, но мой брат там? Лань Цижэнь?
Лань Цижэнь открыл рот, чтобы ответить, пусть он и не хотел разговаривать со своим никчемным братом, но у него не было выбора.
Лань Чжань грубо отодвинул лицо дяди одной рукой. Это было весьма впечатляюще, потому что Лань Чжань пытался попасть в кадр, а Лань Цижэнь держал телефон с камерой.
— Достопочтенный отец, — официально поприветствовал Лань Чжань. И в его тоне было настолько мало эмоций, насколько возможно в пьяном виде. — Добрый вечер.
Самый старший Лань ахнул. Это лицо он знал. Это был один из его сыновей, младший, подумал он. У него не было возможности общаться с ним на протяжении многих лет, поскольку он был так... занят, а Лань Цижэнь связывался с ним нечасто, если вообще связывался.
То, что он увидел своего младшего, было совершенно неожиданным, даже если это и был канун Нового года.
— Лань Ванцзи? Это... это ты? О боги, я не… — он запнулся, не зная, как разговаривать со своим сыном.
Однако Лань Чжань едва обращал внимание на то, что говорил отец. Он был на миссии. Все остальное было неважно.
— Ванцзи хотел бы поговорить с мамой, — сказал Лань Чжань, твердый, как доска. Он произнес это как просьбу, но прозвучало скорее как требование.
Старейшина Лань колебался:
— Подожди, Лань Ванцзи…
— С мамой. Пожалуйста, — сказал Лань Чжань, опасно сузив глаза.
Пожилой мужчина вздохнул, но согласился и исчез из поля зрения камеры. Без его тела, закрывающего обзор, стала видна комната, в которой он находился. Она выглядела старой и пустой, не сказать что уютной, по-деревенски.
Это место было совсем не похоже на утонченную демонстрацию денег и богатства в доме предков Лань.
Можно было что-то сказать о контрасте этих мест, но это мало интересовало Цзян Чэна. Ему было плевать на дизайн интерьера, пока чисто и порядок обсуждать нечего.
Он решил прокомментировать более актуальную для него новость.
— У Лань Ванцзи тоже есть мать? — недоверчиво выдохнул Цзян Чэн.
— Да, именно так обычно делаются дети, — был умный ответ Цзинь Лина. Он заслужил подзатыльник от дяди. — Ой! Это что! Разве мы не должны задастся вопросом, почему офицеру Ланю нужно проходить через отца, чтобы добраться до мамы?
Цзян Яньли почувствовала себя подавленной, когда ее сын упомянул об этом. Как самый старший человек в комнате, она была единственной, у кого были смутные воспоминания о времени, когда брат Лань Цижэня еще не полностью ушел в себя.
С его женой, она, понятное дело, не встречалась, но слышала, что с ней случилось в конце концов, и как это заставило ее мужа бросить своих сыновей и полностью удалиться от общества.
Немного помех, а затем вернулся отец Лань Чжаня. Он почти благоговейно держал в руках предмет, похожий на вазу.
Это была урна.
Богатый узор урны, искусная гравировка и ухоженный вид выделяли ее среди спартанского окружения.
Как только он снова занял свое место, патриарх Лань указал на урну и сказал:
— Ну, вот она. Зачем тебе понадобилось поговорить с [УДАЛЕНО]?
Лань Ванцзи не стал тратить время на то, чтобы придумывать слова.
— Я женюсь…
Отец Лань Чжаня, казалось, был шокирован этой новостью (хотя, да, он отсутствовал некоторое время, он действительно не был в курсе событий своего сына). Его брови взлетели вверх, и он заметил фигуру в красной вуали, стоящую рядом с его младшим.
Немного широкая в плечах и, судя по тому, что он мог видеть под полупрозрачной фатой, с очень мужественной челюстью невеста. Ой.
— Ох, ну, поздравляю…
Лань Ванцзи еще не закончил говорить:
— ... сегодня, мама, — он ясно дал понять, что обращается только к матери.
Опустившись на колени и увлекая за собой мужа (заставив и Лань Цижэня наклониться и опустить телефон), Лань Чжань представил свою вторую половину матери.
— Мама, это Вэй Усянь, любовь всей моей жизни. Вэй Усянь, это моя уважаемая мать, [УДАЛЕНО].
Лань Чжань трижды простирался ниц вместе с Вэй Усянем, чтобы засвидетельствовать свое почтение матери.
— Пожалуйста, благослови наш союз, — попросил он.
В течение многих лет он ждал Вэй Ина, всегда оставляя ему выход, потому что боялся загнать единственного мужчину, которого любил, в ловушку союза, заключенного из-за обязательств.
Или, что еще хуже, подрезать ему крылья, чтобы Лань Чжань мог обрести счастье для себя.
Он никогда не думал, что полюбит кого-то, кроме своих близких родственников, особенно своей матери, но Вэй Усянь сумел перевернуть его жизнь. Лань Чжань поклялся делать все лучшее для своего мужчины в честь памяти своей матери.
И теперь Вэй Усянь всем сердцем согласился выйти за него замуж.
Быть с ним.
— Этот Ванцзи будет поступать правильно по отношению к Вэй Усяню, пока Вэй Усянь хочет меня, — дал клятву он, в его голосе было больше страсти, чем обычно, без воздействия алкоголя. Сжимая руку Вэй Усяня, он снова поклонился перед видео с прахом своей матери, глаза были мокрыми от непролитых слез.
Он хотел бы, чтобы его мать была жива и здорова, чтобы стать свидетелем этого, но все было так, как было. Лань Чжань знал, что это лучшее, что можно сделать.
Видя, как его мужа переполняют эмоции, Вэй Усянь мог только последовать его примеру. Он почтительно поклонился и повторил клятвы Лань Чжаня, но обратился к обоим родителям. Зрители, знавшие его, были поражены тактом и достоинством, которые он демонстрировал.
(Он также шокировал патриарха Лань, который не ожидал, что голос невесты его сына такой низкий.)
Где-то на заднем плане Лань Цзинъи отчаянно пытался (безуспешно) сдержать слезы. Он всегда уважал отношения двух взрослых, но это было непередаваемо возвышенно. Слезы текли по его лицу, и он внезапно почувствовал, что делит такой личный момент с любым случайным человеком, имеющим доступ к его публичному каналу.
Вытерев сопли с лица, он прошептал:
— Ладно, думаю, хватит. Мы должны позволить им побыть наедине.
На этот раз прямая трансляция прервалась по-настоящему.