События, предшествующие катастрофе

      В гостиной Цзян Чэна царила тишина, пока все обдумывали то, что только что произошло. Даже стая детей Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли молчала.       Цзян Чэн заговорил первым, не в силах сдержать свои мысли.       — Он только что сказал, что его мать [УДАЛЕНО]? — выпалил он. — Что это значит?! Это цензура? Это вымаранное имя в секретных документах? Но это же проносилось вслух! Я ничего не понимаю!       Цзинь Цзысюань тоже потратил немало времени на обработку информации. С одной стороны, это было прекрасное представление супруга родным. Цзинь Цзысюань хотел сделать это на своей свадьбе, но его отец был придурком, которого он не хотел чтить. С другой стороны…       — Да, казалось бы, так. Мама Лань, судя по всему… [УДАЛЕНО].       — Да кого волнует, как ее звали! — воскликнула Цзян Яньли.       Гормоны ее беременности снова решили проявить свою смертоносную силу. Они бушевали и спаривались с и без того сильными эмоциями, которые она испытывала, видя, как ее брата знакомят с предками его мужа.       Крупные, жирные слезы потекли по ее лицу. Ее горе было настолько велико, что забеспокоились все остальные.       — Дорогая, что случилось? — прошептал ее муж. — Разве тебе не понравилось, как они это сделали? Это было очень мило.       Икая, Цзян Яньли встала так быстро, как только позволяло ее беременное тело, и развернулась, чтобы ответить:       — Вы не понимаете! — вскрикнула. — У офицера Ланя там была его мать! А кто должен направлять А-Сяня и предложит ему поддержку?       Все мужчины в комнате были слишком ошеломлены, чтобы ответить, поэтому Цзян Яньли ответила сама себе:       — Никто! Вот кто! Потому что меня там нет!       Мать Цзян Яньли, несмотря на все свои многочисленные таланты и достижения, обладала материнским инстинктом комара. Роль успокаивающей материнской фигуры, в которой так нуждались ее младшие братья, в основном легла на юные плечи Цзян Яньли.       Это была роль, которую она приняла всем сердцем и усердно работала над ее исполнением с самого начала. И она чувствовала, что подводит своего младшего брата, тем, что ее нет на его свадьбе, чтобы поддержать его.       Хотя время еще было.       Она не позволит этой ошибке продолжаться!       — Цзян Ваньинь! — крикнула она, заставив своего прикованного к дивану брата подскочить. — Где ключи от твоей машины?       — Э... Почему..? — Цзян Чэн замялся. — Ты собираешься водить? Я не думаю, что это целесообразно, учитывая твое состояние...       — Давай ключи, диди, — проревела Цзян Яньли, схватившись за живот, словно черпая праведную силу из его округлости. — Или клянусь всеми богами, я рожу прямо сейчас, здесь, в твоей гостиной!       Только не снова! Цзян Чэн был в отчаянии.       — Ай! Они лежат в аквариуме в прихожей.       — Спасибо! — сказала Цзян Яньли и направилась к двери.       Цзинь Цзысюань еще раз попытался восстановить контроль над ситуацией, но потерпел неудачу. Он произнес:       — Дорогая, куда ты?       На что его жена ответила:       — В дом Ланей! Я нужна моему брату! — и захлопнула входную дверь перед их носами.       Но потом до них донесся приглушенный голос уходящей жены:       — Следите за детьми!       — Эй, подожди! — До этого момента Мо Сюаньюй был молчаливым наблюдателем хаоса. Но как только он понял, куда собирается Яньли, он проворно вскочил на ноги и тоже выбежал наружу. Цзян Чэна это выбесило, потому что он бы тоже побежал, если бы у него не была сломана нога.       Мо Сюаньюй только лишь задержался, чтобы надеть туфли.       — Я пойду с тобой! Нужно помешать эр-гэгэ совершать новые преступления!       Очень быстро подсчитав в уме соотношение взрослых и детей в комнате, Цзян Чэн бросился на спину своему старшему племяннику.       — Оууу! — крякнул Цзинь Лин. — Что ты делаешь, цзюцзю?!       — Дуй за ними! Быстро! — приказал Цзян Чэн.       Когда они собрались на квартире у Цзян Чэна, Цзинь Лин не предполагал, куда-либо отсюда двигаться, и предвкушал приятный вечер без бабушки с дедушкой, изводящих его за то, что он ведет себя скорее как Цзян, а не как Цзинь. Но, ему стало жуть как любопытно, какого хрена его друзья вытворяют на этой горе.       Кроме того, его беременная, эмоционально нестабильная мать собиралась уехать в ночь.       Верно.       Стиснув зубы, парень взвалил дядю на спину. Дядя был тяжелым, а его больные ноги еще больше усложняли ситуацию, но он справился и дотащил их обоих до выхода. Его братья и сестры издавали визги поддержки, пока он прокладывал путь.       Цзинь Лин открыл дверь и собирался выйти, но вспомнил о своем отце. Обернувшись, он послушно предупредил:       — Мы скоро вернёмся, папа!       Какой бы ни был ответ Цзинь Цзысюаня, он был заглушен громкими криками Цзян Чэна, призывавшими его племянника поторопиться:       — Мальчик! Ноги у тебя не сломаны, но ты двигаешься как будто да!       Закатив глаза, Цзинь Лин последовал за своим шушу и матерью.       После их ухода Цзинь Цзысюань официально остался единственным взрослым в квартире, полной детей.       Детей, которые недавно съели сахара объемом равным собственному весу.       Холодок пробежал по его спине, когда дети, словно какое-то жуткое существо, разделяющее коллективный разум, все как один обернулись и посмотрели на него с нехорошим молчанием.       — Папа, мне скучно, — сказал один из них. Цзинь Цзысюань не мог понять, кто, он был слишком занят паникой.       Он вспомнил один из комментариев в прямом эфире.       Это было от какого-то пользователя со странным именем.       Су Ши или что-то в этом роде.       Су Ши прокомментировал: DSKLJFALSKDJLKEIOFA       Цзысюань подумал, что это прекрасно характеризует его ситуацию на данный момент.              

В гараже:

Несмотря на то, что она была на позднем сроке беременности, и ее единственный способ передвигаться был переваливаться, как фаршированная индейка, Цзян Яньли каким-то образом сумела опередить Мо Сюаньюя и добралась до машины Цзян Чэна первой.       Она уже открыла дверь и упаковывала свою значительную фигуру в потрепанный седан, когда остальные догнали ее.       Цзинь Лин, у которого на спине как фиолетовая коала висел Цзян Чэн, обошёл Мо Сюаньюя. Цзинь Лин был очень мотивирован, чтобы снять своего требовательного (и тяжелого, — он, должно быть, в последнее время перекусывал намного больше, пока был на постельном режиме) дядю буквально с шеи.       Цзинь Лин остановился у пассажирской стороны машины. Он открыл заднюю дверь и бесцеремонно затолкал дядю внутрь под углом, пока тот не прижался к противоположному окну, это означало, что Цзян Чэну пришлось как-то укладывать свои ноги, чтобы уместиться в пространстве за передними сиденьями, пока Цзинь Лин (мудро) занимал позицию рядом с водительским сиденьем впереди.       Это не оставило Мо Сюаньюю выбора, где сесть, поэтому он смирился со своим местом и сел сзади.       Потом закрыл дверь и понял, насколько эта машина «жмет в плечах».       — Цзюцзю, почему у меня от твоей машины клаустрофобия?! — пожаловался Цзинь Лин.       — О, у тебя тоже, дорогой? — сказала Цзян Яньли. — А я подумала, что это выпуклый живот мне портит восприятие.       Без предупреждения Цзян Яньли потянула за рычаг регулировки кресла и отодвинула его назад... прямо в израненные ноги Цзян Чэна.       — Уё..! — выкрикнул он, когда боль пронзила каждую точку его ног, где переломы все еще были в процессе заживления.       — Ох! — расстроилась Цзян Яньли. — Мне так жаль!       Старшая сестра Цзян Чэна действительно выглядела искренне извиняющейся, но затем ее взгляд стал стальным и холодным от целеустремленной решимости.       — Но тебе придется немного смириться с этим, ладно? Твоя старшая сестра должна кое-что исправить.       В очередной раз обнаружив, что невольно оказался втянут в выходки Вэй Усяня, Цзян Чэн сердито приподнял свои больные конечности, используя бедра и все количество адреналина, вызванного гневом, и перекинул ноги на колени Мо Сюаньюя.       Мо Сюаньюй не оценил такое развитие событий. Из-за всей этой толкотни что-то выпало из-за его спины, и на него свалились какие-то мотки красной пряжи, плохо связанные свитера и тому подобное, еще до того, как варвар Цзян Чэн решил использовать его в качестве личной подставки для ног.       — Почему в этой машине столько мусора? — поинтересовался Мо Сюаньюй. Машина и так выглядела сомнительно пригодной для эксплуатации на дорогах, и не хотелось бы, чтобы причин для возможной аварии было еще больше.       — Закройся! — в отчаянии закричал в ответ Цзян Чэн. Он был глубоко оскорблен, даже если это было правдой. — Мне нужно было куда-то убрать свои вещи, чтобы все поместились в квартире!       И Цзян Чэн действительно старался. Его квартира была нормального размера, но как в последнюю минуту вместить весь выводок Цзян-Цзиней, не приняв каких-то решительных мер.       Кроме того, Цзян Чэн в последнее время жил как неряха. В конце концов, непросто убирать за собой, когда буквально не можешь дойти до мусорного ведра. И теперь, вместе с убедительными доказательствами нового увлечения Цзян Чэна вязанием, в его машине находился весь мусор и хлам, которые он накопил в своей квартире за последние несколько недель.       В конце концов, он собирался избавиться от этого, честное слово!       Но неожиданный звонок Цзинь Цзысюаня, который сообщил, что семья приедет составить ему компанию на Новый год, не оставил Цзян Чэну, у которого было мало времени и около 6% мобильности, практически никакого выбора.       — Фу, как воняет, — сказала Цзян Яньли. Ее слезы и первоначальная паника высохли, но видимо для того, чтобы уступить место тошноте.       Тем не менее, она отказалась потратить сколько-то времени на уборку машины. Поспешно опустив стекло, она пристегнулась и завела машину.       Цзинь Лин, опасавшийся за жизнь каждого, сказал:       — Эм, мам? Может, мне повести?       — О, милый, — сказала Цзян Яньли, одарив сына покровительственной улыбкой, прежде чем нанести ему метафорически удар в сердце. — Может быть, когда ты действительно пройдешь курс вождения, я подумаю об этом, да?       Цзян Яньли поправила зеркало заднего вида и приказала всем остальным пристегнуться. Затем она достала очки Ray Ban Цзян Чэна и надела их. Чтобы закончить подготовку к поездке, она включила полицейскую сирену, которую Цзян Чэн держал на крыше.       Сирена издала резкий вой, озарив окрестности красными и синими вспышками.       — Цзецзе! — взмолился Цзян Чэн. — Этого нельзя делать! Это злоупотребление властью!       Плавно выехав из гаража задним ходом, Цзян Яньли издала удивленное фырканье.       — И что мне сделают? Подадут на меня в суд? — бросила она в ответ. — Мой муж — единственный адвокат в городе.