События, предшествующие катастрофе

      Все сели за обеденный стол.       Честно говоря, сказать так было бы немного упрощенно.       Большинство гостей в конечном итоге сели за переполненный обеденный стол, но при этом не учитывалось, был ли гость/нарушитель согласен занять указанное место за обеденным столом.       До этого у Цзян Яньли случился небольшой срыв, когда она поняла, что свадьба окончена, и она не смогла быть рядом со своим братом.       Все в панике бегали вокруг, пытаясь успокоить беременную женщину.       В конце концов, она унялась, когда Лань Цзинъи предложил ей заниматься оформлением документов, когда учреждения откроются после праздников.       Цзян Яньли, с все еще дрожащей губой, поблагодарила Лань Цзинъи, тепло обняла его и, без ведома Лань Цзинъи, мысленно провела второе усыновление за день.       Затем Лань Цзинъи пришлось побороться с Мо Сюаньюем за место рядом с ним, потому что он хотел, чтобы рядом с ним сидел Вэй Юань, а не этот случайный измотанный чувак.       К несчастью для мальчика, именно в этот момент Мо Сюаньюй решил быть более напористым. Он был категорически против такого расположения мест.       Потому что, рядом уселся Лань Сичэнь, а это означало, что только один маленький мальчик охранял «А-Хуаня» от А-Яо. (Или, что только один маленький мальчик охранял потерявшего сознание Мэн Яо от этого наркомана, раздающего советы с ножом у горла, А-Хуаня. Мо Сюаньюю было трудно понять, кто от кого нуждается в защите.)       Да, вопреки здравому смыслу, он начал перепираться за место за столом.       С ребенком.       Лань Цижэнь, подошедший чуть позже из-за того, что переодевался в сшитый на заказ красный костюм для Праздника Весны, немедленно положил этому конец, выпустив еще пулю в дорогое дерево кухни Облачных глубин — на этот раз без дротиков с транквилизатором — и заставил всех вести себя прилично.       Однако это не остановило мигрень Лань Цижэня. Нынешний совершенно неожиданный расширенный список гостей не считался с тем, хотел ли Лань Цижэнь вообще видеть этих людей здесь.       Честно говоря, кто все эти люди??        [Обеденный стол вмещает 10 человек. В настоящее время там сидят 11 человек.  Во главе стола: Лань Цижэнь. По правую руку от него, в порядке удаления: Цзян Чэн Цзинь Лин Цзян Яньли Лань Ванцзи/Вэй Усянь По левую руку Лань Цижэня: Мэн Яо Лань Сичэнь Мо Сюаньюй Лань Цзинъи Напротив Лань Цижэня: Вэй Юань (Лань Сычжуй) Вот как это выглядит на данный момент.]       — А ты кто? — спросил Лань Цижэнь человека со сломанной ногой. Он уселся справа от Лань Цижэня после того, как громко приказал третьему подростку посадить его рядом с «уродом, который держит ружье» (и заставил принести табуретку, чтобы подпереть ногу).       Лань Цижэнь махнул рукой, все еще державшей пневматическую винтовку, в сторону людей, находивших свои места за столом.       — Как ты связан с… этими.       Цзян Чэн был оскорблен.       Он был напарником Лань Ванцзи в течение многих лет!       Черт, да он был единственным напарником Лань Ванцзи. Все остальные попытки перевода или объединения в пару с другим офицером загадочным образом провалились. Неужели за все эти годы Лань Ванцзи никогда о нем не говорил??       — Я суперинтендант второго класса Цзян Чэн, партнер Лань Ванцзи, — процедил Цзян Чэн сквозь зубы.       А еще него были вопросы по поводу этой пневматической винтовки.       Она совсем не была похожа на охотничье ружье, и, как Цзян Чэн догадывался, была создана для стрельбы по людям — перспектива, которая вызывала кучу тревожных звоночков и говорила Цзян Чэну, что ему нужно следить за этим человеком, потому что это никоим образом не выглядело законным.       Но сначала он должен был установить, кто, черт возьми, он такой.       Потому что офицер Лань Ванцзи не собрался рассказать своему дяде о единственном человеке, который должен был прикрывать его спину, пока они следили за соблюдением закона.       Типа, ничего страшного, да?       Цзян Чэн почувствовал, как его глаз дернулся.       Лань Цижэнь просто непонимающе посмотрел на него. Но вскоре он, казалось, пришел к какому-то выводу, и Цзян Чэну не понравилось выражение его лица.       Дядя Лань положил руку на плечо Цзян Чэна и сжал.       Это было похоже на сочувственное пожатие. Такое пожатие, которое дает отец, когда собирается сказать своему сыну, что придется отдать всех щенков в местный приют, потому что его новый старший брат не любит собак.       Это было тревожное пожатие плеча.       Цзян Чэну это не понравилось, и он попытался увернуться, пытаясь не выглядеть так, будто уворачивается.       — Я не знаю, как вам это сказать, молодой человек… — Именно так Цзян Фэнмянь начал тот разговор! Цзян Чэну хотелось броситься из-за стола. — …но ты, к сожалению, ошибаешься.       — Чего?! — оторопел Цзян Чэн.       Он не ожидал, что разговор обернется таким образом.       В самом деле, о чем это вообще?       Лань Цижэнь указал на противоположный край стола, где Вэй Усянь сейчас сидел на коленях у своего мужа.       Стульев не хватало, чтобы усадить всех, поэтому людям пришлось проявить творческий подход. Большим вкладом Вэй Усяня в это предприятие было то, что он бесстыдно умостил свою задницу на колени Лань Ванцзи, хотя он в любом случае сделал бы это.       Ванцзи воспринял все это спокойно.       Первоначально он пришел в себя после действительно замечательного сна о нем и Вэй Усяне и был удивлен, обнаружив своего мужа именно там, где закончился его сон, хотя и значительно более одетым, чем во сне! Надо сказать, Лань Ванцзи был готов принимать своих Вэй Усяней в любой форме и в любой степени раздетости.       Так что да, Лань Ванцзи был вполне доволен своим положением, хотя и не был уверен, как он тут оказался.       Или почему здесь было значительно больше людей, чем он помнил с самого начала.       Хм. Он не думал, что отсутствовал так долго.       Тем не менее, он притянул Вэй Ина поближе на случай, если лишние люди означают проблемы в будущем.       — Видишь это? — с отвращением сказал Лань Цижэнь, указав на бесстыдное зрелище. Боги, тут дети! — Мой глупый второй племянник решил бросить свою жизнь и связать себя с Вэй Усянем. Он выбыл из гонки, не трудись за ним гоняться. Это будет просто неловко.       По другую сторону от Цзян Чэна Цзинь Лин выплюнул чай, который пил, и попытался скрыть смех, запихнув сюмай в рот.       А потом, когда это не удалось, он просто притворился мертвым.       — Я имел в виду что я его напарник в полиции! — поспешил поправить Цзян Чэн, огорченный тем, что Лань Цижэнь вообще подумал, что он может иметь виды на его племянника в романтическом плане. Давний парень его брата. Фу. — Да я бы не стал встречаться с Лань Ванцзи, даже если бы от этого зависела моя жизнь!       — Что? Почему нет? — быстро развернулся на 180 градусов Лань Цижэнь, защищая честь своего любимого племянника. Потому что одно дело — он сам ругает Лань Чжаня, и совсем другое — когда это делает кто-то другой. — Лань Чжань — отличная добыча, несмотря на его ужасный вкус к мужчинам — ну, к одному мужчине. Это большое везение встречаться с ним!       У Цзян Чэна не было слов.       Действительно нечего сказать.       Он просто разинул рот, как рыба, глядя на пожилого мужчину, задаваясь вопросом, как он дошел до жизни такой.       Затем он протянул руку и хлопнул Цзинь Лина по спине, потому что его кашель перерос в булькающие звуки, а не хотелось бы, чтобы племянник поставил их в неловкое положение, умерев в чужом доме, пока он был (типа) гостем.       — Ну, это не важно. Если ты одинок, — продолжил Лань Цижэнь, совершенно не обеспокоенный внутренней агонией Цзян Чэна, — ты можешь попробовать с этим.       На втором сиденье слева от него, через бессознательное тело Цзинь Гуанъяо, Лань Сичэнь встревоженно поднял взгляд.       — А, что? — спросил Лань Сичэнь, который совсем не обращал внимание на окружающую обстановку, потому что у него было туннельное зрение на Мэн Яо.       Мэн Яо выглядел очень мило, когда вот так лежал без сознания на столе.       Вау.       — Этот еще не женат, — объяснил Лань Цижэнь Цзян Чэну, полностью отказавшись от надежды, что Лань Хуань произведет хорошее первое впечатление. — И я верю, что вы обнаружите, что у вас много общего.       Он кивнул на Цзян Чэна:       — Ты полицейский. Твоя задача — останавливать преступления.       Он указал на Лань Сичэня:       — Мой первый племянник любит совершать преступления. Идеально! Союз, заключенный на небесах, — произнес Лань Цижэнь, как будто это имело какой-то смысл.       В любом случае, теперь Лань Хуань не мог сказать, что дядя ничего для него не сделал. Он свел его с этим милым полицейским, Цзян Ча-как-там-его.       Воистину, его навыки сватовства были непревзойденными.       — Это вообще бессмысленно! — сказал Цзян Чэн. В логике было столько дыр! Там, где должна была быть логика, была дыра!       Но его протесты остались без внимания. Лань Цижэнь мысленно присутствовал в настоящем лишь наполовину с тех пор, как эти новые люди ворвались в его дом.       Нет, он был полностью поглощен воспоминаниями о своей молодости, его мозг был занят нахождением тревожных параллелей между племянниками, ним и его братом.              Пока все остальные валяли дурака, прежде чем выйти из кухни, сработали давние навыки Лань Цижэня позволившие ему заметить через окно Цзинь Гуанъяо, уже направлявшего нож в шею Лань Хуаня.       И у него возникло тревожное чувство дежавю.       Потому что [УДАЛЕНО] сделала то же самое.