События, предшествующие катастрофе

      — Ууу-хю-хо-хю-хо, — кричал Су Шэ, втягивая воздух, так что его дыхание звучало, словно он пытался изобразить действительно плохое мычание умирающего осла, когда он ехал по городу без какой-либо конкретной цели в голове.       Он потер глаз (нежно потыкав опухший и протекающий синяк вокруг него) и снова откашлялся, выглядя определенно не лучшим образом.       Хотя Су Шэ был человеком с очень оригинальной манерой плакать, этого нельзя было сказать ни о чем другом в его поведении.       Он был таким же посредственным, каким казался, и его единственной ошибкой была вера в собственный плохой пиар и в то, что другие люди относились к нему так же.       Уникальная смесь ненависти к себе и паранойи проявлялась в сильной, но по-настоящему неэффективной ненависти к человеку, которого он считал идеальным во всех аспектах, второму, более святому, чем святой, племяннику его работодателя, Лань Ванцзи.       На самом деле, он так сильно ненавидел Лань Ванцзи, что на постоянной основе включил все оповещения в социальных сетях при малейшем упоминании офицера Ланя. Или горячего полицейского Лань Ванцзи. Или красавчика-первоклассный-материал-для-мужа-лань-эр-геге.       (Было удивительно и немного раздражающе, насколько творческими могли быть поклонники Лань Ванцзи, когда им представлялась такая возможность.)       Но это было неважно.       Су Шэ был в курсе практически всех аспектов всего, что связано с Лань Ванцзи в онлайн мире (якобы для того, чтобы найти в нем какие-то недостатки, но Су Шэ в основном использовал это как возможность с завистью смотреть на своего не-кумира и корить себя, потому что он не был Лань Ванцзи).       Поэтому, когда на его телефоне появилось уведомление о свадьбе ВанСянь, Су Шэ недолго думая о правилах дорожного движения, установил телефон на приборной панели, и включил прямую трансляцию.       Как человек, который регулярно возил закоренелого приверженца правил Лань Цижэня, Су Шэ знал всё об опасностях отвлеченного вождения.       Но Су Шэ считал, что он довольно хороший водитель, даже если он никогда не сможет сравниться со славным вторым племянником Цижэня, тьфу! поэтому он думал, что все будет хорошо.       Конечно, из-за плохого восприятия глубины ему было немного сложно оценивать расстояния и повороты, но он ездил по этому городу много лет…       Кроме того, это был момент Су Шэ. Он восстал, отбросив осторожность на ветер.       Он был бунтарем.       (Кроме того, улицы были практически пустынны, поскольку все находились в домах и готовились праздновать Новый год.)       Су Шэ вскоре обнаружил, что он был бунтарем, но с чувствами и эмоциями. На самом деле их было много.       А тот момент, когда Лань Ванцзи представил Вэй Усяню прах госпожи Лань и произнес свои клятвы?       Это было красиво. Он хрипел и плакал, как осел-астматик, едва избежав столкновения с дорожным знаком, свернув на внутреннюю улицу, он был настолько тронут.       Ууу-хью-хо-хю-хо!       Лань Ванцзи уже был совершенен во всех аспектах и ​​преуспел во всем, что делал, так почему Су Шэ удивился, что он будет идеальным сыном и зятем?       Черт побери!       Должно быть незаконно, быть таким образцом мужественности и выставлять это напоказ! У людей могут развиться комплексы, потому что они никогда не смогут достичь того же или чего-то подобного.       (Конечно, Су Шэ не о своем опыте!)       Он был готов поспорить, что сможет добиться того же результата — даже лучше! — если бы у него только появился шанс.       Тогда, в момент триумфа, Лань Ванцзи больше не сможет смотреть на него свысока.       Он будет смотреть вверх.       Собственный образ ростом в три чжана, объект всеобщего благоговения настолько очаровал Су Шэ, что он слишком погрузился в свои мечты.       Он развернет машину и вернется в Облачные глубины. Там без сомнения, царит хаос, потому что Су Шэ нет там, чтобы накрыть на стол и подогреть еду. Эти Лани ничего не знают о повседневных делах и работе по дому.       А затем, когда заходящее солнце ярко будет освещать его силуэт, он поразит господина Мэн Яо.       Господин Мэн Яо скажет: «Ооо-ля-ля! Ты такой сильный, Су Шэ!» хриплым, очень впечатленным голосом, и он, Су Шэ, заберет его у тех ужасных людей, которые так плохо с ним обращаются.       Су Шэ будет относиться к нему хорошо, в отличие от первого племянника Лань Сичэня, который не знает, как правильно хранить такую жемчужину, как г-н Мэн Яо.       Решив, что нужно сделать, Су Шэ принял серьезное лицо.       Он собирался сделать именно так, как задумал!       Крепче сжав руль и в последний раз решительно фыркнув носом, Су Шэ посмотрел прямо перед собой, так далеко вперед, что уже видел себя на вершине холма Облачных глубин, и нажал на педаль газа.       Затем мир перевернулся.       Он косточками чувствовал, как переднее крыло машины врезалось во что-то твердое и имеющее человеческую форму. Затем это по инерции пронесло через капот автомобиля, пока оно не остановилось на лобовом стекле.       Тело со стоном медленно соскользнуло.       Не то чтобы у Су Шэ было много времени на наблюдения, потому что пока это происходило, его лицо было занято попытками слиться с рулем.       Когда он немного позже пришел в себя, он был дезориентирован, и в ушах у него звенело.       Или, может быть, было так громко, потому что люди кричали на него.       Девушка старшего подросткового возраста с настолько бледными радужками глаз, что это напугало бы и более стойкого человека, злобно кричала на Су Шэ. Но не только на него, — когда отвлекалась она кричала еще более злобно на молодого человека, который выглядел так, будто его выплюнуло самое днище андеграунда.       Этот стоял перед машиной и оскорблял исключительно Су Шэ, сердито размахивая кулаком, в котором, казалось, не хватало определенного пальца, так что Су Шэ начал опасаться, что каким-то образом оскорбил члена якудза.       Слух Су Шэ немного вернулся, о чем он сожалел, потому что теперь мог слышать все, что они кричали.       —…что-то гребаный идиот-мудак ездит со скоростью более 40 км в час в больничной зоне?!! — вопил молодой человек.       — Сука, заткнись! Ты должен был следить за Даочжаном! — вылетело из грязного рта девушки.       — Ты тоже там была, поганка!       — Я юридически слепая. Ты. Кусок. Из. Дерьма! — Она подкрепила свои слова тем, что сильно ударила тростью по капоту машины.       — Аааааааа! — закричала она, сделав так еще раз, на всякий случай.       Молодой человек, несмотря на то, что он не выглядел так, будто ладил с девушкой, похоже, решил, что она права, и начал пинать машину стальным мыском своих ботинок.       Су Шэ искренне боялся того, что эти дикие люди собирались с ним сделать, поэтому он лихорадочно искал кого-нибудь, кто мог бы ему помочь.       Высокий мужчина, одетый в темный костюм, чей приличный покрой и спокойный стиль автоматически давали понять, что владелец — представитель Офисных Работников, да, с большой буквы, — только что вышел из больницы.       Он оглянулся в их сторону.       Надеясь, что, возможно, это его билет к спасению, Су Шэ позвал его:       — Помогите мне! Пожалуйста!       Темные глаза уставились на него, угрожающая, темная аура расцвела от этого красивого в остальном мужчины.       Тогда Су Шэ понял, что он совершил серьезную ошибку.       Это был не какой-нибудь случайный прохожий из больницы, который мог бы захотеть помочь несчастному.       Он был частью группы, преследовавшей его, скорее всего, самый опасный.        И он только что привлек его внимание к себе.       Су Шэ вжался в сиденье машины, вся бравада, которую он накопил в мечтах, покинула его.       Высокий, сердитый мужчина сделал зловещий шаг вперед.       — Что ты сделал с Синчэнь-ге?       Ууу-хю-хо-хю-хоуууууу