7 минут до катастрофы
30 апреля 2024 г. в 13:04
— Я не понимаю! — воскликнул Лань Цижэнь, после попытки Вэй Усяня пошутить.
Цзинь Гуанъяо ответил ему улыбкой, которая должна была быть доброй, но поскольку на их конце стола никто не испытывал никаких милосердных чувств по отношению друг к другу, Лань Цижэню показалось, что эта улыбка выглядит как-то покровительственно.
— Я уверен, что ты не понимаешь, поскольку в твоем… преклонном возрасте… ты как бы немного не в курсе что называется…
— Я имел в виду, — Лань Цижэнь оборвал невысокого мужчину и ответил на его улыбку ядовитым взглядом. — Что я не понимаю, почему все говорят совершенно несоотносящуюся несуразицу. Мы все знаем что…
С другой стороны обеденного стола Вэй Усянь отчаянно махал рукой, но Лань Цижэнь проигнорировал и бесхитростно раскрыл правду.
—…Офицер Цзян утром выгуливал своих собак, они заметили курицу, кстати, действительно неприятного вида, собаки были правы, что стали агрессивными, и побежали за ней, таща за собой Цзян Чэна, который запутался во всех их поводках…
Все застонали, потому что их усилия были зря. А они так хорошо скрывали свои знания от Цзян Чэна!
— … Затем он опрокинул фонтан в парке. Фонтан казался хлипким, но я полагаю, что его построили достаточно хорошо. Наши налоги действительно были использованы с пользой. Знаете, я точно тогда слышал, этот хруст, когда сломалась кость ноги? — Лань Цижэнь продолжил, не обращая внимания на то, как он метафорически посыпал солью незажившую рану сломанной ноги Цзян Чэна.
Цзинь Гуанъяо моргнул, глядя на старшего Ланя, немного впечатленный тем, что он знал.
— Я удивлен, что никто из вас не знает настоящей истории, — просто продолжал говорить Лань Цижэнь. На свете не было ничего, что ему нравилось бы сильнее, чем знать больше, чем другие люди в комнате, за исключением, возможно, возможности поучать людей, которые не знали так много о том, о чем он знал. — Все это было в, как вы это называете, Вейбо или как-то там. Везде было.
— Везде было, говорите, — слабо сказал Цзян Чэн. Он был бледен.
— Да, конечно. В видео!
Кровь Цзян Чэна еще сильнее отлила от его смертного тела.
Лань Цижэнь конечно не мог называться авторитетом в этом вопросе.
Он наткнулся на это, когда рылся в телефоне и беспокоил своих племянников, на предмет как связаться с фотографом для фотосессии на Чунь Цзе. У него не получилось разобраться с заказом, потому что там было написано, что он может забронировать «Сун Ланя онлайн».
Лань Цижэню не нужно чтобы фотограф был онлайн! Он хотел, чтобы фотограф лично пришёл!
Его попытки связаться с племянниками и пожаловаться на такую пародию, каким-то образом привели его к приложению Вейбо, которое Лань Хуань установил на телефон еще перед отъездом, и он увидел видео.
Это было как-то забавно, особенно когда он вспоминал, что это не он беспомощно кричал «Фея! Принцесса! Жасмин! Милашка! Нет! Стооооооооооять!»
— Да, это было в интернет-версии местной газеты, — Лань Цижэнь посмотрел на своего старшего племянника. — Видео с репортажем опубликовал твой, Лань Сичэнь, преемник, ребенок Сюэ. Тот, который выглядит так, будто поклоняется сатане.
— Мой… приемник? — осторожно сказал Лань Сичэнь, когда Вэй Юань ударился головой о стол.
Пару недель назад Вэй Усянь рано утром ворвался в комнату Вэй Юаня, чуть не наступил на спящего на полу Лань Цзинъи, разбудил сына от крепкого сна, который он заслужил после ужасного теста по математике накануне, и срочно велел ему стереть что-то с лица интернета на веки вечные.
Ему потребовались часы кодирования в полусне, чтобы создать вирус, который будет активно искать и идентифицировать видео в сети, и уничтожать его и все связанные с ним копии, так что буквально не останется никаких доказательств его существования к тому времени, когда Цзян Чэн, наконец, придет в себя и войдет в сеть.
Однако к тому времени, когда Вэй Усянь узнал об этом видео, оно уже распространилось по обширной сети контактов Сюэ Яна. Вэй Усянь и Цзян Яньли вынуждены были под страхом жестоких пыток заставить людей, которые видели это, хранить тайну.
Их младший, беспокоились старшие брат и сестра, был обидчив по поводу своего имиджа, и распространяющееся видео не помогало его самооценке.
Они думали, что проделали хорошую работу, но не ожидали, что Лань Цижэнь успел это увидеть. Или что он вообще умел смотреть видео.
Так или иначе, секрет был раскрыт: часы кода выброшены на ветер, Вэй Юань захныкал.
Лань Цзинъи похлопал его по спине. В тот день он был на дежурстве «Накорми-Юаня-чем-то, кроме читос», и знал боль своего друга.
Сидевшие во главе стола другие люди, кроме Цзян Чэна, были безразличны к проблемам Вэй и Цзян.
Цзинь Гуанъяо, например в этот момент, пытался объяснить Лань Хуаню, не показав себя психопатом, почему он рекомендовал Сюэ Яна в качестве замены Лань Хуаня в местной газете.
— Сюэ Ян, как несовершеннолетний преступник Сюэ Ян? — оторопело пытался прояснить Лань Хуань.
— Бывший, — поправил Цзинь Гуанъяо.
Но найти оправдания ему было действительно трудно, потому что цель, с которой он привел молодого человека в редакцию местной газеты, была исключительно психопатская.
После того, как Лань Хуань исчез на горизонте, и Цзинь Гуанъяо, понял, что он не вернется, он представил нервного молодого человека измученному редактору местной газеты.
Его лучший журналист исчез, и ему было трудно заполнять пробелы в ежедневной газете, так что хоть какой кандидат был просто манной небесной. Редактор не задумался о том, что он берет Сюэ Яна — даже его грязное прошлое несовершеннолетнего не остановило его — потому что он отчаянно нуждался в том, чтобы кто-нибудь выполнил работу.
В ту ночь Цзинь Гуанъяо сидя в единственном плюшевом кресле Мо Сюаньюя, радостно потирал руки.
Он не мог дождаться, пока Сюэ Ян взбесится от всех тех милых заметочек, которые его заставят штамповать, и сожжет это место дотла.
(Мо Сюаньюй, который вернулся с долгой смены в ателье Цзинь, только взглянул на своего брата и принял решение позаботиться о собственном психическом здоровье и ушел пить с Вэй Усянем и Не Хуайсаном.)
Цзинь Гуанъяо не обратил особого внимания на приход и быстрый уход своего сводного брата. Он был слишком занят предвкушением своей мести. Лань Хуаню нравилась эта газета, и Цзинь Гуанъяо отомстит с ее помощью Лань Хуаню.
Он совершил немыслимое и заложил опасную бомбу в форме Сюэ Яна.
Цзинь Гуанъяо не мог дождаться!
Цзинь Гуанъяо пришлось ждать.
И что еще хуже, ему пришлось ждать напрасно.
Его план в конечном итоге имел последствия совершенно непредсказанные, потому что читатели газеты, в основном домохозяйки среднего возраста, которым больше нечего было делать, просто обожали Сюэ Яна.
Он был молод и красив, в том бунтарском стиле, вокруг которого строят свои тайные фантазии хорошие девочки. И как только Сюэ Ян немного смягчил свои теории заговора об инопланетянах и правительственном сокрытии и больше сосредоточился на том, как эфирные масла могут исцелить что угодно, от кашля до финансового краха, он заработал себе постоянное место в сердцах читательниц и их группы WeChat.
Сюэ Ян, журналист-реформатор, процветал, став невероятной звездой местной газеты.
(Лань Хуань никогда не сможет вернуть свою работу.)
Один из последних видеорепортажей Сюэ Яна, тот, для которого он встал очень рано, (домохозяйки ворковали с ним в групповых чатах по поводу его жертвы), должен был показывать новейший водный объект в местном парке.
Вместо этого он получил отличные кадры, на которых офицера Цзяна таскает его очаровательная стая щенков после того, как вспыльчивая птица спровоцировала их погнаться за ней.
Инцидент заслужил беспрецедентную поддержку местной полиции. Фактически, Не Хуайсан все еще получал (хотя и не обязательно делился) подарочные корзины с фруктами на имя силовых структур от многих обеспокоенных жителей города.
Это также привело к введению в городе эмбарго на курицу, которое чуть не убило Лань Цзинъи.
К счастью, бойкот курятины длился недолго.
После нового репортажа город забыл о курице, и перешел к следующей горячей теме: слухам о том, что фотограф Сун Лань встречается с местным сердцеедом актером Сяо Сичэнем, также известным под своим сценическим именем Даочжан.
Никто не знает, что произошло в тот роковой день. Известно только, Цзян Яньли догнала Сюэ Яна после урока йоги. Он вернулся бледным и с готовностью предал своего единственного в мире друга, сочинив пикантную сплетню о нем и Сун Лане. Написать чушь оказалось на удивление легко, но потом он сообразил, что все детали на удивление подходят к этому выводу. Итак, теперь Сюэ Ян озабочен тем, чтобы выяснить, встречаются ли они на самом деле, а он просто этого не замечал.
Цзян Чэн стукнул кулаком по столу, вызвав у всех воспоминания. Его гнев, казалось, оживил его, поскольку на его щеках появился румянец:
— И поэтому Ассоциация домохозяек Зумбы постоянно заходит ко мне домой, чтобы накормить меня?
Они кормят его едой из жалости? Вот в чем дело?! Цзян Чэн не нуждался ни в чьей жалостной еде!
Тем временем Лань Цижэнь хмыкнул. Он был в полном ужасе от обращения граждан с офицером.
Еда, приготовленная не по точным спецификациям и не удовлетворяющая изысканным вкусам, навязываемая человеку, это поистине ужасно. Какая радость, что он и офицер Цзян смогли прийти к согласию в этом вопросе.
Он полностью сочувствовал этому человеку.
Более того, он тоже стал жертвой этого онлайн-видео (хотя он скорее думал, что видео Цзян Чэна было смешным).
Конечно, он также удобно проигнорировал ту часть о том, что именно он разоблачил этот фарс. Суть в том, что он нашел общий язык с бедным полицейским.
— Если тебе действительно грустно из-за этого, ты можешь присоединиться к нашей семейной фотографии, когда придет фотограф, — предложил Лань Цижэнь, как будто общение с семьей Лань могло помочь Цзян Чэну излечить душевные травмы.
(На самом деле, он просто не хотел отказываться от намерения свести старшего племянника с более респектабельным человеком.)
— Где-то здесь есть запасной костюм, но я думаю, он может быть тебе мал. И… теперь я понимаю, этот костюм мог быть для ребенка, которого только что усыновил Лань Чжань, ох, — вздохнул Лань Цижэнь, почувствовав себя обиженным. — В любом случае, ты можешь надеть пиджак Лань Хуаня. И встанешь рядом с ним, будет здорово.
Цзинь Гуанъяо недовольно зашипел и крепче сжал пиджак, который был на нем.
«Мой!», подумал он.
— Извините, но этот пиджак ношу я, — сказал Цзинь Гуанъяо, в то время как Цзян Чэн шепнул Лань Цижэню: «Трудный случай, я не самоубийца».
Однако ни одно из слов Цзян Чэна не успокоило Цзинь Гуанъяо.
Он был оскорблен тем, что эти люди думали, что могут просто прийти и забрать то, что дал ему А-Хуань.
Лань Цижэнь скривил губу, глядя на Цзинь Гуанъяо, и спросил:
— Ты пришёл сюда голый? (Лань Хуань, который в это время глотнул воды, услышал это и тут же начал кашлять). Почему ты не можешь надеть свою одежду?
Цзинь Гуанъяо издавал бессвязные звуки, совершенно не зная, как ответить на этот вопрос.
Мо Сюаньюй спас его от необходимости отвечать.
Но не обязательно улучшил ситуацию.
— Ты пришел сюда голый?! — недоверчиво спросил он брата. — О, боги….
— Он пришел не голый, — прогремел Лань Ванцзи. Он был свидетель, поскольку видел вчера своего брата и его любовника, когда они рвали друг на друге одежду. Не то чтобы он удосужился сообщить кому-либо устно.
Вот до какой степени он помогал Цзинь Гуанъяо и своему брату. Люди должны просто поверить Лань Ванцзи на слово.
— Было бы смешно, если бы он это сделал, — сказал Вэй Усянь, наслаждаясь моральным превосходством, потому что даже если он начал этот вечер без одежды, по крайней мере, сейчас на нем что-то было, и еще один комплект был в запасе.
Затем его мозг проделал базовую арифметику и высчитал, почему у Цзинь Гуанъяо была одежда тогда, но не сейчас.
Он бросил понимающий взгляд на великолепные ланьские руки своего мужа, которые всегда были предметом его удивления, отметил, что руки его брата не сильно уступают в этой звериной красоте, и сказал:
— Дети, заткните уши и отведите глаза, у меня такое чувство, что сейчас вот-вот все выйдет из-под контроля!