Несколько часов после катастрофы
1 мая 2024 г. в 11:55
— Нет, так не годится, — сказал Сюэ Ян.
«Так» относилось к общему расположению людей на фотографии. На данный момент группа попробовала семь вариантов поз по всему дому, ни одна не удовлетворила «творческий дух» Сюэ Яна.
... Или что бы то ни было, что он делал, чтобы продолжать нести чушь, чтобы продать себя как фотографа, которого нанял Лань Цижэнь.
На самом деле, пока он расставлял группу во всевозможных странных позах, его продолжало удивлять, что дядя Лань еще не окликнул его по поводу того, что он нанял профессионала по имени «Сун Лань», когда все называли его «Сюэ Ян».
Сюэ Ян был готов дать старику поблажку, потому что они с Су Шэ прибыли в Облачные глубины, когда тот был немного озабочен тем, чтобы не умереть, но Сюэ Ян тут уже несколько часов, а старик Лань все еще не обратил на это внимание.
Сюэ Ян был немного разочарован тем, что все просто восприняли очевидные несоответствия в именах и внешности как должное, но он решил, что не будет принимать такую прекрасную возможность как должное.
В конце концов, такой шанс потроллить людей (и, возможно, подставить Сун Ланя), и ему преподнесли это на серебряном блюдечке.
Такого почти никогда не происходило, разве что если только вспомнить, как Мэн Яо привел его в редакцию.
Сюэ Ян не собирался смотреть дареному коню в зубы.
Итак, он вошел в роль и решил, что его персонаж Сун Лань, будет… используя фотографические слова... супер-фотокреативным.
Одним из очень вопиющих препятствий к этой афере, как он осознал примерно через 10 секунд после начала этого фарса, было то, что он ни черта не знал о профессиональной фотографии. А поскольку единственной точкой соприкосновения между ним и Сун Ланем была дружба с Даочжаном и сдержанная взаимная неприязнь друг к другу, у Сюэ Яна никогда не было причин интересоваться работой Сун Ланя.
Он задержался на некоторое время, ссылаясь на необходимость фотооборудования, такого как... эти штуковины с отражателями и... светоизлучающие коробки, молча проклиная Сун Ланя, потому что он передал ему только камеру.
Эта проблема быстро перестала быть проблемой, когда невысокий плаксивый ребенок доказал, что он более полезен, чем можно было бы предположить. Он ушёл неизвестно куда и вернулся, с чем-то по сути являющемся профессиональным фотооборудованием.
— Вот, Сюэ Ян-гэ! — прощебетал Лань Цзинъи, безумно довольный, что смог быть полезным фотографу.
Что за вечноживущий хрен?!
Еще более странно было то, что никто и глазом не моргнул из-за ребенка, случайно вынесшим откуда-то полный набор профессиональной фотоаппаратуры. Они упомянули что-то о «свадебном тайнике» в коридоре и на этом успокоились.
Если бы у них было все это оборудование, зачем им нанимать Сун Ланя?
Ну, в любом случае, у Сюэ Яна теперь было все необходимое для запуска шоу (как он это назвал), за исключением того, что у него не было ни навыков, ни опыта, чтобы делать что-либо кроме нажатия кнопки на фотоаппарате.
«Черт», — шепнул себе под нос Сюэ Ян, когда, рискнув, еще раз переставить всю компанию в очередную композицию, услышал, как они без шума встают на места. Некоторые моменты были очевидны и с ними легко разобраться, но остальное просто запутало Сюэ Яна.
Кто знал, что работа Сун Ланя такая сложная?
Однако Лань Цижэнь услышал его и предположил, что это было проклятие в адрес людей, позирующих для фотографии. Он вскинул руки в раздражении.
— Что не так в этой позе? Или с последними шестью позами?
— Это не соответствует моему видению, старик, — возразил Сюэ Ян. Не то чтобы у него было видение как таковое.
— Ну, и какое у тебя видение? — раздраженно поинтересовался Вэй Усянь.
Цзян Яньли пришлось в спешке уехать с Цзян Чэном и Цзинь Лином, потому что она не смогла связаться со своим мужем. Она волновалась, что что-то случилось, и сказала Вэй Усяню, чтобы он догнал ее позже.
Он не сможет последовать за своими братом и сестрой, если Сюэ Яну нужна вечность, чтобы сделать снимок!
— Ну, — сказал Сюэ Ян, оглядываясь в поисках вдохновения. — Вы все одеты, как кучка отказников, но хотите походить на какую-то богатенькую семью из мексиканской теленовеллы!
Он указал на то, как все, одетые в одинаковые самодельные свитера, стояли или сидели с каким-то одичалым набором выражений лиц. В набор входили: напряженное, насупленное, страдающее запором и отупело глядящее на что-то на среднем расстоянии.
Только тот невысокий ребенок был похож на нормального человека, что было печально, потому что его глаза все еще были красными, и было очевидно, что он только недавно сильно плакал.
— Ребята, вы все выглядите такими унылыми, как будто кто-то умер, — сказал Сюэ Ян, — Как будто траурный марш Шопена сейчас споете, или, возможно, только что прочитали иллюстрированную версию автобиографии Су Шэ.
— Эй! — высказался Су Шэ.
Он буквально ничего не делал! Он надеялся, что, если он будет молча держать отражатель в качестве щита, то избежит непрекращающихся издевательств Сюэ Яна, но у него даже этого не могло быть. Мо Сюаньюй буквально рядом с Сюэ Яном занимался освещением, почему Сюэ Ян не мог придраться к нему?
— О боги, — сказал Лань Цижэнь. — Мне просто нужна одна семейная фотография. Насколько это может быть сложно? Ты фотографируешь с тех пор, как приехал сюда!
— Это были мои разминочные фотографии. В искусстве нельзя торопиться, — настаивал Сюэ Ян. — Иначе ваши дурацкие семейные фотографии выйдут неорганизованными и лишенными смысла. Это будет похоже на… я не знаю… портрет Су Шэ на документы.
— Сюэ Ян, — сказал Цзинь Гуанъяо. — Достаточно. Пожалуйста, прекрати издеваться над Су Шэ, бедняга не сделал ничего, чтобы заслужить это.
Сюэ Ян усмехнулся:
— За исключением, может быть, того, что он действительно жалкий.
Все остальные застонали. Все время, когда Сюэ Ян не разглагольствовал о «творческом процессе» фотографии, он унижал Су Шэ.
Шутка как-то подзатянулась.
Лань Сычжуй поднял руку, как будто он был в школе и пытался привлечь внимание учителя.
— Ну, — начал он неуверенно. — Становится поздно, и я думаю, что все мы немного устали. Может быть, будет лучше, если мы побыстрее покончим с этим?
Возможно, ребенок был прав.
О том, чтобы быстрее завершить дело, конечно. Сюэ Ян меньше всего заботился о чувствах остальных.
Он подошел к импровизированному подиуму из стульев, который они установили в гостиной (пришлось перенести стулья из столовой, потому что люди все еще испытывали странное отвращение к сидению на диванах), и раскинул руки перед плененной публикой.
— Ты прав, — сказал Сюэ Ян. — И я клянусь, что уже почти нащупал идею. Просто надо кое-что подкорректировать.
Сюэ Ян устроил шоу, проверяя освещение. Повернувшись к Су Шэ, он сказал с приторно-сладким видом:
— Эй, приятель, сделай-ка мне одолжение и подними этот отражатель чуть выше. Теперь повернись немного вправо.
Су Шэ повернулся в нужном направлении.
— Еще немного, — сказал Сюэ Ян.
Су Шэ сделал, как ему было велено, хотя это показалось ему странным, поскольку он, казалось, больше не отражал свет на группу.
Мо Сюаньюй был того же мнения. Стоя рядом с софтбоксом, который, согласно инструкциям Сюэ Яна, был без рассеивателя, он мог видеть, что отражатель Су Шэ был направлен совершенно не в ту сторону. Фактически, Су Шэ отражал свет сам на себя. Он пытался их предупредить:
— Сюэ Ян…
Мужчина, которого позвали, проигнорировал его. Он все еще был сосредоточен на режиссуре Су Шэ, говоря:
— Правее… еще немножко… Ага!
Су Шэ завершил поворот, так что оказался прямо на пути света. Вероятно, именно это и было намерением Сюэ Яна, потому что именно в этот момент он спустил затвор и включил вспышку…
…прямо в глаза Су Шэ.
— Акщщ! — вскрикнул слуга, уронив отражатель, который держал в руках. Он ничего не мог видеть!
— Так, хватит, — сказал Лань Цижэнь, вскакивая из своей величественной позы на стуле. — С тех пор, как ты приехал сюда, ты вел себя просто грубо и непрофессионально. Я поговорю с твоим боссом о том, как ты преследовал моего сотрудника все это время!
Сюэ Ян усмехнулся, совершенно не раскаиваясь.
— Расслабься, старина. Это просто небольшое развлечение.
— Ничего себе «небольшое развлечение»! Это ни в коем случае не «не…»
Лань Цижэнь не успел закончить. Су Шэ, спотыкаясь, вышел на сцену, разбежался и замахнулся на Сюэ Яна.
Каким бы слепым он ни был, чудо, что ему удалось хотя бы приблизиться к Сюэ Яну на расстояние удара, но он сделал именно это. Он отвел руку назад и поднял кулак.
— Акщщ! — снова закричал Су Шэ, но на этот раз это был жуткий боевой клич.
Су Шэ вложил в удар весь свой гнев и разочарование. Его рука двигалась одновременно с молниеносной скоростью и как в замедленной съемке, так что удивленным зрителям казалось, что это происходит слишком быстро, чтобы остановиться, но в то же время действительно медленно, как крушение поезда, от которого невозможно отвести глаз.
Именно в этот один удар Су Шэ собрал все свои негативные чувства по поводу этого дня (на самом деле, всей своей жизни) и вложил в него все свои силы.
Не было места колебаниям, раздумьям или самобичеванию; была только грубая животная ярость, и все это сконцентрировалось на уродливом, наглом лице Сюэ Яна.
Лань Цижэнь и Лань Ванцзи, которые оба привыкли видеть насилие и были несколько нечувствительны к нему, вздрогнули, когда увидели идеальную траекторию, по которой двигалась обманчиво слабая на вид рука Су Шэ.
Цзинь Гуанъяо, который также знал, как наносится победный удар в драке, рефлекторно схватился за Лань Сичэня, который стоял, завороженный зрелищем.
Мо Сюаньюй отказался смотреть этот кошмар. Он зажмурился и подумал о своем счастливом месте.
Вэй Усянь, снова продемонстрировав благоразумие, бросился вперед и попытался оттащить двух мальчиков, сидевших впереди, подальше от драки.
Ему не нужно было беспокоиться; все закончилось, даже не начавшись как следует.
Удар, когда он достиг цели, был настолько сильным, что даже без ужасного треска, все знали, что кулак Су Шэ попал Сюэ Яну прямо в нос.
Голова Сюэ Яна откинулась назад от воздействия силы.
Затем он болезненно дернулся вперед, потому что кинетической энергии больше некуда было деваться. Сюэ Ян мог бы сказать по этому поводу несколько слов, например «Черт» или «Ах!» но удар уже вырубил его.
Сюэ Ян упал как подкошенный.