* * *
Персонал и двери пару часов после этого немного отдохнули от драмы, но им следовало знать, что спокойствие не продлится долго. К середине дня до работников неотложной помощи донеслись звуки автомобиля, который, судя по визгу шин и гудков других машин, нарушил несколько правил дорожного движения. Затем мужчина, одетый лучше, чем первая ворвавшаяся группа, также проверил прочность дверей отделения неотложной помощи, распахнув их, вдарив в стену. Дверь коснулась все углубляющейся вмятины на стене. — Оууу, — сказал один из персонала. — Эти двери уже сделаны, чтобы легко открываться в обе стороны. Вам не нужно прилагать к этому столько силы. Глаза Сун Ланя метали гром и молнии в говорившего, заставив указанного человека съежиться, полностью подавив его. Может, когда-нибудь ему удастся отрастить немного дерзости, и он сможет разобраться со всеми этими воплями пациентов и членов их семьей, которые проходят через отделение неотложной помощи. Но не сегодня. — Меня не волнуют ваши двери, — сказал Сун Лань. Он едва сдерживал свой угрожающий тон. — Отведите меня к Сяо Синчэню.* * *
В таком маленьком городке два или три эффектных входа в отделение неотложки уже выполнили годовую норму больницы, поэтому персонал, который остался дежурить на время праздников, немного расслабился. Это было ложное чувство безопасности. Они только что выписали Сяо Синчэня: глазная инфекция была довольно серьезной, но ему просто требовались постельный режим, жидкость и некоторые лекарства. Они любовались как он и его дикий отряд (персонал был довольно озадачен, почему такой известный в городе милый актер, как он, вообще оказался с эдакими... неотесанными людьми) прошел через аварийные двери со вздохом облегчения. Не прошло и минуты, как они услышали звук глухого удара и последующие крики. Старшая медсестра обреченно поджала губы и велела персоналу «готовиться». Хорошо, что она это сделала, потому что мгновением позже в дверях появился человек по имени Сун Лань. Он нес Сяо Синчэня, у которого теперь был окровавленный лоб, красные потеки с него струились на прежде белоснежные повязки на глазах. На этот раз у Сун Ланя было время справиться со своим стрессом, и он согласился, что хлопать со всей силой дверью в стену, как он сделал этим утром, немного излишне. Он спокойно перешагнул через порог, помня о своем пострадавшем грузе. Будь он один, он бы не создал никаких проблем. К сожалению, все остальные решили пройти через дверь вместе с ним и Сяо Синчэнем одновременно. А-Цин, Сюэ Ян, а также измотанный, и раненый Су Шэ толкали друг друга, чтобы протиснуться в дверь вместе с Даочжаном. В результате чего двери неоднократно попали в знакомые вмятины на стене. — О, здравствуйте еще раз! — весело сказал Сяо Синчэнь, куда-то в том направлении, где, по ему мнению, находились медсестры.* * *
К вечеру старшей медсестре удалось вытащить единственного дежурившего в тот день сотрудника административно-хозяйственного отдела из того места, где он прятался в чулане в надежде тихонько отпраздновать Новый год, она пригрозила доложить на него, если он не сделает что-нибудь с несчастными дверями. Незадачливый АХОшник уже успел открутить петли на дверях, когда в отделение ворвался следующий человек. Поскольку работа с петлями была наполовину сделана, давно утомленным дверям не потребовалось многого, чтобы практически вылететь от той силы, которая к ним была приложена. Эффектный удар тяжелой двери о холодную кафельную плитку возвестил о прибытии главного сотрудника полиции Гусу, капитана Не Минцзюэ. Добрый капитан был ошеломлен тем, как дверь просто выпала. Конечно, он приложил немного своего веса, чтобы открыть ее, но не настолько сильно. Ух. — Эта дверь представляет угрозу безопасности и, вероятно, не соответствует нормам! — завил Не Минцзюэ. Он мысленно похвалил себя за находчивость, потому что нельзя обвинить в разрушении государственной собственности, если она явно нарушает какие-то строительные нормы и правила. Ха! — На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, — продолжил капитан Не, — почему у входа в отделение неотложной помощи вообще есть двери? Разве не было бы лучше, если бы был свободный путь на случай, ну, ну знаете, чрезвычайной ситуации? Старшая медсестра оторвала отстраненный от каких-либо особых чувств взгляд от упавшей двери, и решила, что не собирается спорить с капитаном Не. — Это отличная идея, сэр. Мы займемся этим, — протянула она. Не Минцзюэ, который во всех смыслах был простым и прямолинейным парнем, поверил ей на слово. Ее тон просто пролетел над его головой, как НЛО. С искренностью и облегчением от того, что теперь дела пойдут лучше, он сказал: — Позаботьтесь о том, чтобы это было сделано как можно быстрее. Затем он кивнул ей, словно они были в каком-то старом фильме о войне, и пришли к глубокому и мучительному пониманию природы жизни и смерти, которое невозможно передать пустыми словами. Не Минцзюэ отвернулся от нее и пошел дальше. Старшая медсестра, которую все это совершенно не впечатлило, пожала плечами. Ранее в этот же день, вероятно, предваряя эффектное появление капитана Не и летающие двери, Не Хуайсан проник через вход в отделение неотложной помощи совершенно тихо, незаметно, не угрожая общественной собственности. Небесная карма посчитала, что что-то должно восстановить баланс. Итак, капитан Не Минцзюэ из полиции Гусу прошел по белым коридорам местной больницы. Его длинные ноги быстро перемещали его в пространстве, в то время как внушительная внешность, дополненная авторитетом начальственного звания, делала остальную работу по расчистке людей с его пути. Его походка давала понять любому, у кого есть глаза, что он по делам. Никто не хотел вставать между капитаном Не и тем, что он преследовал. Учитывая, кто не так давно прошел по гулким коридорам больницы, горстка врачей, медсестер, санитаров и даже пациентов, которые хоть что-то знали о городских сплетнях, предполагали, что его визит, вероятно, был одновременно личным и профессиональным. Даже медсестры, отвечающие за пропуск посетителей, успели только приоткрыть рот, задуматься о своем жизненном выборе, и рот закрыть. Они позволили капитану Не, этому прекрасному образцу мужчины, пройти без единого протеста. Капитан Не довольно приличный парень, хотя и слишком увлеченный законом, рассуждали они. Вероятно, позволить ему войти в палату для пациентов совершенно безопасно. Верно??? Ну, в любом случае, он уже прошел мимо поста медсестёр. Они действительно не смогли бы остановить его, даже если бы попытались коллективно. Эти мускулы. Было бы легче действовать как единое целое, которое просто занимается своими делами, чем пойти против 194-сантиметрового, доблестного закалённого мужчины (в этот момент несколько присутствующих обмахнулись веерами: люди в форме их города вызывали что-то такое, что действительно заводило двигатель). Таким образом, Не Минцзюэ добрался до места назначения физически беспрепятственно (хотя и не обязательно беспрепятственно вовсе. Немалое количество людей в больнице пытались содрать с него униформу, используя экстрасенсорные силы, и когда им это не удалось, призвали свое воображение, чтобы заполнить пробелы). Намеренно спокойно остановившись перед определенной дверью, он проверил на своем телефоне, правильный ли номер комнаты. Ему потребовалась секунда, чтобы собраться с силами и не ворваться в эту дверь, как разъяренный бык. В последний раз поправив форму, он без стука повернул дверную ручку и вошел. Люди, наблюдавшие за ним от входа в отделение скорой помощи до больничной палаты, приготовились к взрыву, к которому они категорически не собирались быть причастны. Некоторые даже из особенной осторожности укрылись за стойкой ресепшена или одним из надежных на вид стульев в приемной. Они крепко зажмурились на случай, если им понадобится правдоподобно все отрицать. Зрители предвидели правильно. Прошло всего несколько секунд, прежде чем раздался разъяренный рев: «НЕ ХУАЙСАН, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ПОЧЕМУ ТЫ УКЛОНЯЕШЬСЯ ОТ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, КОГДА Я КОНКРЕТНО СКАЗАЛ ТЕБЕ, ЧТО ТЫ СЕГОДНЯ ДЕЖУРИШЬ?!» Все в пределах впечатляющего диапазона слышимости съежились. Младший брат Не был симпатичным человеком и ладил с большинством горожан, но он не был чудо-полицейским, как его да-ге. Он часто отвлекался и легко расстраивался из-за любой ерунды. На самом деле, Не Хуайсан был из тех, кто избегает неприятностей, а не пытается справиться с ситуацией или деэскалировать ее, как офицеры Цзян и Лань соответственно. Тот, о котором шла речь, при первых признаках неприятностей — а он уже чувствовал приближение неприятностей, даже когда они еще были в коридоре — попытался скрыть признаки того, что он пьет чудесный чай с людьми в больничной палате и пихнул чашку в человека рядом с ним. — Спрячь это, пожалуйста, — настойчиво прошептал он, на самом деле желая, чтобы спрятали его самого. К несчастью, человеком, сидевшим прямо рядом с ним, была А-Цин. Она чувствовала, что ей что-то суют, но А-Цин не была дурой. Она не принимала вещи просто так, если это не были наличные, — в этом случае она принимала их быстро и без вопросов и быстренько сматывалась оттуда, где ей перепала удача, демонстрируя впечатляющие акробатические навыки и сверхъестественное чувство на то, где находятся стены и другие препятствия. Так что нет. Она не взяла это, даже если оно выглядит как обычная чашка. Да ведь ее могли подставить, насколько она знала! А-Цин не стала рисковать. Кроме того, у А-Цин был неприятный опыт постоянного пребывания рядом с неким Сюэ Яном. Это само по себе заставляло ее особенно осторожно относиться к случайным вещам, которые ей вручали. — Отвали, неудачник, — сказала А-Цин без капли сострадания, оставив Не Хуайсана метафорически с дымящимся пистолетом. Не имея другого выхода, Не Хуайсан изобразил свою самую милую, самую заискивающую щенячью улыбку и встал, чтобы поприветствовать своего старшего брата. — Да-ге! Какой приятный сюрприз! Как мило с твоей стороны зайти! — выдохнул Не Хуайсан. Он игриво похлопал своего гораздо более крупного брата по мясистому плечу. Не Минцзюэ просто наблюдал за происходящим с совершенно каменным лицом. Затем, — Не Хуайсан чувствовал, как пот струиться по его спине, — его старший брат (который не колебался бы перед жеманными выходками А-Сана, черт возьми!) осторожно взял чашку из его рук и поправил значок Не Хуайсана — безобидные действия, но заставили младшего Не с трудом сделать пару сухих глотков. — «Капитан Не», офицер Не. Мы на работе. Не Хуайсан одарил его самой милейшей улыбкой. — Ах! Да, конечно. Надо быть… профессионалом. — Конечно. Рад, что мы поняли друг друга, — сказал Не Минцзюэ с улыбкой, в которой было слишком много зубов. — Да… — сказал Не Хуайсан, немного отстраняясь, потому что его Хуай-сенсоры на опасность звенели изо всех сил. — Вполне. — Ага. — ТОГДА ПОЧЕМУ ВЫ, ОФИЦЕР НЕ, ОПУБЛИКОВАЛИ ФОТО, НА КОТОРОМ РАСПИВАЕТЕ ЧАИ, КОГДА ДОЛЖНЫ ОПРАШИВАТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ И ОБРАБОТАТЬ ОТЧЕТ О ПРОИСШЕСТВИИ? Голос Не Минцзюэ не обязательно был громким, но его мощная фигура раздулась вширь, а его артикуляция приобрела особенную глубину. Поднятая рука продемонстрировала его личный телефон, на экране воспроизводилось одно из последних обновлений Не Хуайсана на Weibo. Показываемое очень явственно демонстрировало, как он и трое его новых кандидатов в закадычные друзья, прекрасно проводят время в больничной палате Даочжана. Подпись к изображению Не Хуайсана очень смело гласила: «Чувствую себя круто. Сегодня пропускаю работу. #новые друзья!!!» Круглые глаза, полные притворного удивления, посмотрели на Не Минцзюэ. Это будет рискованная попытка, но Не Хуайсан, по крайней мере, попробует: — Ух ты, я не знаю, что вы мне показываете. Кажется, я ослеп, — сказал младший Не, явно почерпнув вдохновение от своих новых знакомых. А-Цин подняла трость и с подозрительной точностью ударила ею по голени Не Хуайсана. Не Хуайсан взвыл. — Выбери другое оправдание! Это уже занято! — А-Цин указала на свои молочные глаза, которые, по иронии судьбы, смотрели прямо в душу Не Хуайсана. Вздрогнув от агрессии, казалось бы, невинной молодой девушки, а также прекрасно осознавая столь же опасную ауру своего старшего брата позади него, Не Хуайсан отчаялся. Они оба пугали его до глубины души. И выбраться из его затруднительного положения казалось все более трудной задачей. Неееееет! Выбрав менее опасного человека, Не Хуайсан сказал своему брату: — Я могу объяснить. Этому есть вполне обоснованное объяснение. Глаза его старшего брата смотрели на Не Хуайсана, ожидая, пока младший объяснится. Несмотря на многочисленные неудачи Не Хуайсана в качестве полицейского, его старший брат всегда старался дать ему презумпцию невиновности. За это он искренне любил своего встревоженного брата. И было еще более прискорбно, что ему придется лгать своему дорогому Не Минцзюэ. — Ну, — сказал Не Хуайсан, — когда я приехал сюда, жертва была очень расстроена… — С ним все было в порядке, — вмешался Сун Лань. Офицер Не появился в больнице через несколько часов после того, как произошел инцидент, поэтому, если бы Сяо Синчэнь каким-либо образом был расстроен все это время, Сун Лань так бы этого не оставил. Тем временем А-Цин неэлегантно фыркнула: — Да, и, честно говоря, Даочжан намного жестче. Он сам выполняет трюки, понимаете? Быть сбитым машиной — мелочь. Не Хуайсан бросил просительный взгляд на своих новых друзей-предателей, но поскольку только один из троих мог видеть, как он это делает, и он — Сун Лань — действительно не понимал зачем ему лгать, никто из них не подыграл его выдумкам. (Кроме того, в разгар всего этого невероятный ум Не Хуайсана был занят сбором фактов вокруг их истории, и он начал видеть, что в драке, которая последовала после того, как «лихач, изувечивший знаменитого Даочжана, попытался скрыться с места аварии» был явный агрессор и это был не Су Шэ.) К счастью, у второго брата Не был план на случай непредвиденных обстоятельств. Рискнув взглянуть на своего брата, Не Хуайсан подсчитал, что шансы на то, что его идея сработает, были высоки, потому что, конечно же, это было так. В конце концов, это был его план. — Конечно, — согласился Не Хуайсан с Сун Ланем, теперь полностью меняя трек. Никто не прокомментировал это, потому что Не Хуайсан был известен своим умением переобуваться в прыжке. — Но, когда я узнал, кто подвергся такому ужасному нападению, я признаю, что был немного ошеломлен и просто не мог не остаться еще немного, ты ведь понимаешь? — чирикнул Не Хуайсан. Уши Не Минцзюэ оживились, когда он услышал имя «Даочжан». Он пристально посмотрел на плотно забинтованного мужчину, который удовлетворенно сидел на больничной койке с чашкой чая, пытаясь разглядеть под повязками хорошо знакомые черты лица Сяо Синчэня. Ух ты! Не Хуайсан мог поклясться, что видел, как его брат плакал в конце «Города И». Он получил достаточное доказательство, что Не Минцзюэ действительно являлся поклонником Сяо Синчэня. По правде говоря, его собственные кинематографические вкусы больше тяготели к арт-хаусу и психологическим триллерам с морально серыми главными героями. Брат отдавал предпочтение фильмам о героях боевых искусств, где плохие парни заведомо терпят поражение в конце, а главный герой покоряет симпатичную девушку. Но с его стороны было нормально высказать эту возмутительную выдумку, зная, что это позволит ему отделаться от обвинений брата. Когда Не Минцзюэ получил подтверждение личности перевязанного пациента, он немедленно утратил всю свою могущественную хищную грацию, с которой горожане ассоциировали своего капитана полиции. — П-почему же, да! Конечно! — заикался Не Минцзюэ, и в его теле не осталось ни одной твердой кости, он расплылся как кисель. Он снял свою полицейскую фуражку и смял ее в руках. — О боже, какая честь для меня… я имею в виду, моего младшего брата! Он вероятно, был совершенно, о, боги, в восторге от встречи с вами. Ему очень понравилась ваша игра в «Яркая луна, нежный бриз». — Ах! — Сяо Синчэнь издал довольный рокот. — Я рад, что А-Сану это действительно понравилось! Заметно вибрируя от удовольствия, Не Минцзюэ не видел причин прекращать говорить: — И я, то есть А-Сан, был действительно тронут вашим выступлением в «Мече ярости» … вы должны были выиграть эту награду, клянусь. Это было так мощно… Сяо Синчэнь приятно рассмеялся: — Тут надо отдать должное прекрасному сценарию! И я думаю, что мне еще есть над чем совершенствоваться в своей актерской игре... — …И «ГОРОД И», — выдохнул Не Минцзюэ. Он терзал свою помятую фуражку, вытянув руки так, будто собирался пасть ниц перед богом. Что-то в похожее на слезы выступило в уголках его глаз, когда он вспомнил последний фильм актера. — Он так отлучается от других ваших ролей, но эмоции, которые вы привнесли в трагедию, — я… он плакал часами, Даочжан! Те, кто мог, уставились на начальника полиции, немного смущенные происходящим. С самого начала никто не поверил истории, которую Не Минцзюэ пытался навязать им о том, что это его младший брат фанат, даже сам Сяо Синчэнь, но все были достаточно любезны, чтобы не комментировать это. — Ах, ваша… эм, вашего младшего брата признательность действительно воодушевляет меня, чтобы я мог стать лучше в следующих ролях, — искренне ответил Сяо Синчэнь. — Может… — застенчиво начал Не Минцзюэ, но ему пришлось остановиться, чтобы вытереть глаза. — Может ли Хуайсан пожать вам руку? — О, боги, ну конечно! — сказал Сяо Синчэнь. Ему нравилось общаться с фанатами! Даже с теми, кто отрицал, что он фанат, это нормально! Актер протянул руку в направлении голоса Не Минцзюэ. Не Хуайсан вздохнул, протянувшись, чтобы пожать руку любимому актеру своего брата, полностью готовый подвергнуться сдержанному нападению Не Минцзюэ. Жгучий шлепок отодвинул его руку в сторону. Младший Не был слишком шокирован, чтобы вскрикнуть, когда понял, что его брат на самом деле ударил его по руке. Эй, у да-ге действительно проблемы с его фанатской любовью. Услужливо отойдя в сторону, Не Хуайсан позволил своему брату встать перед ожидающей рукой. Вместо того, чтобы немедленно принять это как нормальный человек, Не Минцзюэ нервно поправил свою форму, как будто Сяо Синчэнь собирался на нее смотреть, и надел мятую фуражку. Она по-идиотски скособочилась на его голове. К счастью, единственный человек, чье мнение имело значение для Не Минцзюэ, как уже упоминалось, не мог этого видеть. — Ну, — сказал Сун Лань, — просто пожмите ему уже руку. Это был хороший сигнал для капитана Не Минцзюэ двигаться. Он взял протянутую руку Сяо Синчэня и с энтузиазмом потряс ее. Если актер и заметил, что рука, державшая его, была слишком большой и мозолистой, чтобы соответствовать женственному голосу человека, представившегося как «Офицер Не Хуайсан», то он изящно решил не комментировать. После этого жизнь Не Минцзюэ превратилась в сплошное фанатское счастье. Он был настолько восхищен, что просто перестал воспринимать окружающее и не замечал, как брат быстро свернул полицейские дела и вывел его из больничной палаты, как они добрались обратно ко входу в здание больницы и как он своим телом снова вынес полуприкрученную другую дверь в отделение. Не Хуайсан, который был в сознании, хотя сейчас и сожалел об этом, поднял взгляд от упавшей двери и увидел, как взбешенный АХОшник бросает полотенце на пол, как будто он на боксерском ринге объявляет раунд. Какой смысл аккуратно прикручивать петли этих дверей, когда капитан полиции Гусу просто сносит их, как дешевый картон!? Не Хуайсан зажмурился и помолился, чтобы этот человек не ругал их за то, что его грубый брат каким-то образом выбил целую прочную дверь. Поэтому он был рад обнаружить, что сотрудник благополучно ушел, ничего не сказав о том, что они уничтожили имущество больницы. Какой счастливый день! Удача младшего брата Не продержалась даже дольше. Не Минцзюэ все еще находился под действием заклинания Сяо Синчэня, поэтому он не прокомментировал, что Не Хуайсан снова не использовал патрульную машину, чтобы приехать в больницу. Вероятно, немного безответственно позволять кому-то, кто настолько витает в облаках, водить машину, но Не Хуайсан был готов рисковать жизнью и здоровьем во имя невыполнения работы, поэтому он сел на пассажирское место в машине своего брата. Обратный путь прошел мирно. Несмотря на частые ссоры, братья в целом неплохо ладили, но этот момент был немного другим. Не Хуайсан не смог сдержать улыбки, услышав счастливое, пусть и беззвучное мурлыканье своего старшего брата. Ощущение, что прошли годы с тех пор, как он бывал таким беззаботным. Ответственность на должности начальника полиции разъедала его брата, постепенно лишая его доброй и человечной стороны его личность, пока все, что осталось, не превратилось в жесткую законопослушную фигуру, наводящую ужас на весь город. Не Хуайсан поддерживал выбор своего брата, но всегда с осторожностью относился к его решению занять этот пост. Не Минцзюэ был человеком действия, а не тем, кто хорошо справлялся с работой за столом… Младший Не погрузился в свои мысли, едва замечая, что они уже подъехали к полицейскому участку, поэтому он был не готов к внезапной силе, которая резко вытолкнула его вперед. Не Минцзюэ нажал на тормоз. Он сказал: — Елки! Не Хуайсан, который при внезапной остановке схватился за ремень безопасности, посмотрел на брата, готовясь к тому, что его будут ругать. Существовал длинный список вещей, за которые его можно было отругать, поэтому Не Хуайсан подготовился. Но Не Минцзюэ лишь стукнул рукой по рулю: — Я забыл взять автограф Даочжана! Какой же я идиот! Не Хуайсану потребовалось время, чтобы взять под контроль свое сердцебиение, но, когда это было сделано, он вздохнул с облегчением, что это не проповедь о его ошибках. Он почувствовал, как где-то внутри него зародился легкий смешок. — Да, да, смейся, — проворчал Не Минцзюэ. — Я просто буду здесь, лелея свое разбитое сердце. Все еще хихикая, Не Хуайсан потянулся, обхватил лицо брата и чмокнул его в щеку так влажно, как только мог. Не Минцзюэ без особого энтузиазма пытался отразить атаку брата. — А-Сан! Отвратительно! — О, но ты скоро скажешь мне спасибо, да-ге! — сказал младший Не. Он полез в нагрудный карман и вытащил носовой платок. Встряхнув его, он открыл свой подарок брату: автограф Сяо Синчэня, в котором впечатляюще аккуратным почерком, учитывая, что писавший не мог видеть, было изложено пожелание для Не Минцзюэ следовать своей мечте. — И представляешь, он использовал свою кровь, чтобы подписаться. Теперь я понимаю, почему ты так очарован этим сумасшедшим ублюдком. — А-Сан! — это все, что мог сказать Не Минцзюэ. Он снова почувствовал, как подозрительная жидкость скапливается внутри его глаз, но, тем не менее, он был благодарен. У него был самый лучший брат на свете! — Не нужно меня благодарить, твоей любви и преданности достаточно, — самодовольно сказал Не Хуайсан. В тот же момент, как он вошел в больничную палату и узнал, кто этот пациент на кровати, он понял, что ему нужно как можно скорее доставить своего брата в больницу. Соответственно, он опубликовал это тщательно отфильтрованное обновление в соцсетях, зная, что его брат сразу получит уведомление. Затем, поскольку он на самом деле был лучшим братом во Вселенной, он взял на себя инициативу и попросил автограф Даочжана. Его брат с трудом мог признаться в своем преклонении, поэтому Не Хуайсан был готов поспорить, что рядом с любимой знаменитостью у Не Минцзюэ отнимется дар речи. Честно говоря, всего лишь очередной раз из целого ряда других, как Не Хуайсан доказал, что он лучший брат на свете! — Нет, я… — продолжил Не Минцзюэ. Его голос был полон эмоциями, которым он не мог дать названия, да и не хотел вдаваться в подробности. — Я серьезно, ок? Благодарю. Что скажешь на счет посмотреть один из твоих художественных фильмов, когда мы оба закончим работу, а? — О, гэгэ, — проворковал Не Хуайсан. — Давай в другой раз, хорошо? Его брат, как бы он его ни любил, арт-хауса просто не вынесет. Он не стал бы подвергать их обоих такому опыту. — Ну, если есть что-нибудь… — На самом деле, — перебил Не Хуайсан. — Есть. Достав свой телефон, Не Хуайсан показал брату недавнее сообщение от Мо Сюаньюя, возможно, самого любимого и здравомыслящего собутыльника Не Хуайсана. — Мо Сюаньюя и ребят надо отвезти из Облачных глубин. Кажется, он сказал, что тебе тоже написал? Я был бы очень признателен, если ты сделаешь это для меня? Ты лучший! А я вернусь в отдел, чтобы не мешать тебе. Открыв дверцу машины и выскочив наружу, Не Хуайсан быстрым шагом дошел до угла тротуара, прежде чем повернуться к своему брату, все еще озадаченно глядящему из машины, и с энтузиазмом помахал ему на прощание. Никто не может сказать, что Не Хуайсан неумелый манипулятор, о нет. Не Минцзюэ, испытывал то знакомое чувство неуравновешенности, которое он всегда испытывал, когда его младший брат применял свой большой мозг, чтобы составить план и избавиться от необходимости выполнять обязанности. Капитан проверил свой телефон и был удивлен, увидев, что Мо Сюаньюй отправил ему сообщение. Оно было сделано с помощью телефона Лань Цзинъи (он до сих пор не знал, как этот ребенок получил его личный номер телефона), но подсказок из того как сообщение было составлено, ему было достаточно, чтобы определить, что это писал не юный Лань с его явно случайным отношением к синтаксису и грамматике. В сообщении говорилось приехать в Облачные глубины, чтобы арестовать людей и/или доставить их в больницу. Снова подняв взгляд, Не Минцзюэ увидел, что А-Сан все еще машет ему рукой, явно наблюдая, как он смирится с тем фактом, что именно ему придется вытаскивать А-Юя из той передряги, в которую он впутался. Капитан Не Минцзюэ вздохнул: — Хорошо сыграно, брат. Хорошо сыграно! — прежде чем развернуться и отправиться на территорию Ланей. Черт, но его брат так хорошо умел уклоняться от своих обязанностей, перекладывая их на других людей, что это почти восхищало. Покачав головой, Не Минцзюэ заметил на пассажирском сиденье кровавый автограф и улыбнулся. Честно говоря, чего он не сделал бы для своего брата?* * *
Не Хуайсан орлиным взором проследил, как его брат развернулся в сторону Облачных глубин, и помчался в полицейский участок, триумф тек по его венам. Некоторое время назад его серьезно стало беспокоить, что Лань Ванцзи слишком долго откладывал предложение — месяцы!! Честно говоря, чего ждать? Даже когда он очень мягко подтолкнул его в правильном направлении. Не Хуайсан фактически и был первоначальным автором слов предложения, он буквально впрягся в эту работу как писатель-призрак. Все происходило так: Не Хуайсан обычно избегал Лань Ванцзи, когда он, как безумно эффективный зверь, занимался бумажной работой, чтобы случайно не заразиться трудолюбием Лань Ванцзи. Но однажды он из любопытства подошел к другому офицеру, и застал его за нетипичной для него борьбой с пустым белым листом. Оказалось, что Лань Ванцзи просто не смог сформулировать ничего дальше «Люблю Вэй Ина…» Не Хуайсан долго и пристально смотрел на него, пытаясь понять, не подшучивают ли над ним, прежде чем осторожно взять лист из рук Лань Ванцзи и предложить написать за него, из чистых, альтруистических соображений сохранения собственного рассудка. Лань Ванцзи мог признать, что то, что получилось было прекрасным текстом. Но он планировал прочитать это в присутствии Вэй Юаня, поэтому он дополнительно вставил в текст все сленговые молодежные фразы, какие нагуглил в интернете, чтобы более понятно донести до мальчика, что он серьезно относится не только к отцу, но и к сыну. И вот сегодня проблема брака Лань Ванцзи и Вэй Усяня разрешилась сама собой в самом уморительном зрелище в прямом эфире, какое когда-либо видел город. Сейчас, когда его брат уже поднимался на холм Лань (спасибо А-Юю за это прекрасное начало), план Не Хуайсана реализовался хорошо и намного быстрее, чем ожидалось. Достав свой телефон, он отправил сообщение на телефон Лань Цзинъи, чтобы сообщить Мо Сюаньюю, что Да-гэ уже в пути, можно не волноваться. Сам Не Хуайсан был в восторге. В канун Праздника Весны перед ним открылось множество дверей. Это действительно был благоприятный день… ...чтобы встряхнуть ситуацию.