События, предшествующие катастрофе

      Если кто-то думает, что то, что Мо Сюаньюй взял на себя фотосессию, это хорошо, то он лишь относительно прав.       Это так лишь потому, что все остальные варианты в настоящее время были еще хуже.       Если бы кто-то посмотрел на это с точки зрения человека, имеющего разумные стандарты, то он интуитивно понял бы, что Мо Сюаньюй — ужасный выбор для любой руководящей должности.       Во-первых, Мо Сюаньюй не был по-настоящему общительным человеком.       Первым, в его очень кратком списке людей, с кем он регулярно общался, был его второй старший брат Мэн Яо, который имел привычку манипулировать людьми.       Следующими шли Вэй Усянь и Не Хуайсан. Их встречи происходили только тогда, когда они были либо просто пьяны, либо на полпути к тому, чтобы быть напившимися настолько, чтобы позабыть как их зовут, так, что могли бы быть друг для друга буквально кем угодно. (Вспоминается случай, как однажды они так упились, что Вэй Усянь подумал, что Не Хуайсан — это Лань Ванцзи, а Мо Сюаньюй — это он, Вэй Усянь. И что «Лань Ванцзи» уходит от него ради «Вэй Усяня». Излишне говорить, что их выгнали из этого бара за нарушение нескольких постановлений о шуме, но не раньше, чем Не Хуайсан со слезами на глазах признался, что знает, кто был настоящим виновником поджога храма Гуаньинь — они просто не могут арестовать этого человека, потому что он сбежал страны и, что более важно, это огорчит Да-гэ. Той ночью Мо Сюаньюй неуверенно отнес Не Хуайсана домой, благодарный за то, что Мэн Яо не будут арестовывать.)       Наверное, навыки работы с людьми Мо Сюаньюя могли бы быть значительно улучшены при регулярном контакте с кем-то, кто не был а) его слегка социопатическим братом или б) двумя буйными собутыльниками. Сегодня Мо Сюаньюй пообщался с бóльшим количеством новых людей, чем за весь год, и это могло бы быть обнадеживающим шагом в правильном направлении!       К сожалению, он чувствовал, что не привык иметь дело с таким количеством людей с разными, а иногда и воинственно яркими личностями, Мо Сюаньюй был на пределе своих возможностей.       Отобрав у Сюэ Яна камеру и приказав ему посидеть в сторонке, он буквально исчерпал лимит собственной уверенности. Он выдал громкие слова о том, что он теперь главный и проведет фотосессию, но, честно говоря, не думал, что сможет довести дело до конца…       Поэтому он пошел трусливым путем.       Сдавлено пискнув, Мо Сюаньюй велел всем разойтись и «вести себя естественно», чтобы он мог сфотографировать их в спонтанные моменты.       Теоретически это звучало как замечательная концепция.       Но концепция не учитывала, что субъектами являлась группа преступников и/или людей закона, которые были категорически против того, чтобы вести себя естественно.       Все довольно долго ошеломленно переминались с ноги на ногу, пытаясь выдать «естественность», но выглядели как-то между «неисправным аналоговым роботом» и «заблудившимся инопланетным туристом».       Вэй Усянь, который воздвиг вокруг себя столько стен, что иногда забывал, кто он такой под ними, покрутился, и пошел по пути Лань Цзинъи — достал телефон, чтобы рабски нажимать кнопки на экране. Лань Цзинъи стоял рядом с ним, как смешная младшая версия бывшего Илин Лаозу.       Мо Сюаньюй вздохнул. Было довольно мило увидеть параллели: растрепанные волосы Вэй Усяня и неровно связанный свитер дополняли столь же хаотичный подход Лань Цзинъи к одежде, они оба были слишком сосредоточены на своих телефонах, их носы морщились почти одинаково. Мо Сюаньюй неохотно сделал снимок.       Однако это была не та атмосфера, к которой он стремился. Поэтому он решил попытать счастья, сфотографировав кого-нибудь еще.       Оглядевшись вокруг, он остановил взгляд на Лань Ванцзи.       ...Который ничего не делал, буквально.       Ну, абсолютно ничего.       Его можно было бы заменить картонным вырезом прямо сейчас, и Мо Сюаньюй не смог бы заметить разницы.       Это был странный ход мыслей, и Мо Сюаньюю было бы интересно узнать, что его мысли полностью совпадали с ходом мыслей Лань Ванцзи. Полицейский хотел бы, чтобы его в этот момент заменили картонным вырезом.       Лань Ванцзи находился в кризисе.       Услышав расплывчатые инструкции Мо Сюаньюя «просто вести себя как обычно», младший брат Лань увидел перед глазами синий экран.       Как человек «просто ведет себя как обычно»? Мозг Лань Чжаня не мог обработать это. У него было очень жесткое воспитание, когда каждое действие было уже заранее спланированно, вплоть до того, как как стоять, как дышать и в какую сторону повернуть ступни ног. Затем он занялся профессией, которая также требовала поведения, отрегулированного предписанным сводом правил.       В глубине души он оценивал Цзинь Гуанъяо как довольно сомнительного человека, но младший брат Цзиня оказался абсолютным монстром!       Почувствовав серию подергиваний под глазом, Лань Ванцзи повернул шею на пару градусов в сторону, пока не пересекся взглядом с пугливым Мо Сюаньюем.       Лань Ванцзи хотел лишь намека на то, как ему следует вести себя «естественно», хотя бы подсказки, насколько прямой должна быть его спина, чтобы сделать оптимальную фотографию, но нервному молодому человеку не понравилось находиться в центре пристального взгляда офицера.       Из-за отсутствия какой-либо эффективной защиты Мо Сюаньюй вздрогнул и включил камеру со вспышкой, так что они оба были ослеплены.       Так была сделана одна из лучших фотографий, снятых Мо Сюаньюем в тот вечер. Потерянное выражение лица Лань Ванцзи было поймано ровно настолько, чтобы создать игру теней, которая смягчила лицо и придала чертам волшебный вид, еще раз доказывая, что в мире нет справедливости, потому что даже в самые неловкие моменты Лань Ванцзи был настолько фотогеничен.       Пока Лань Ванцзи отвлекся, Мо Сюаньюй воспользовался возможностью, чтобы отступить.       Не успел он уйти далеко, как раздался гнусавый голос.       — Ой, не надо. У тебя все хорошо, — сказал Сюэ Ян нехарактерно мягким тоном. Его странный вид дополнялся комками ткани, которые Вэй Усянь и Лань Цижэнь засунули ему в ноздри, чтобы остановить кровотечение.       (Лань Ванцзи советовал этого не делать, но эти двое каким-то образом нашли общий язык: они бесцеремонно относились к травмам и игнорировали профессиональные рекомендации человека, который действительно был сертифицирован для оказания первой помощи.)       Мо Сюаньюй решил уклониться от зрительного контакта и завозился с различными настройками фотоаппарата.       — Я не знаю, о чем ты, — пробормотал он.       — Я имею в виду, сегодня ты можно сказать общительный. Едва спрятался за Яо-гэ.       — Что б ты знал…       Сюэ Ян усмехнулся:       — Я не стал отвечать, когда ты вчера вечером написал мне о своем брате.       — Очень ты мне помог, — ощетинился Мо Сюаньюй, вспомнив, как после долгого беспокойства отправил сообщение тому, кто скорее всего, не выдал бы Яо-гэ, если тот кого-нибудь заколет.       — Я решил, что, если мы не сможем его найти, мы все равно услышим о нем достаточно скоро, — пожал плечами Сюэ Ян. — В конце концов, я городской журналист. Мне бы позвонили.       Мо Сюаньюй не знал, что его больше тревожит: то, что в словах Сюэ Яна был смысл или то, что он обнаружил, что согласен.       Вместо того чтобы погрузиться в свои мысли, Мо Сюаньюй решил двигаться дальше. Но не раньше, чем он сделал еще одно фото прямо в лицо Сюэ Яна, вспышка пронзила его едва сомкнутые веки.       — Сука! — выругался Сюэ Ян.       — Беру пример, Сюэ Ян.       — Я буду мстить, — сказал ослепленный мужчина.       Мо Сюаньюй уклончиво промычал. Его глаза уже искали кого-нибудь, кто делал что-то, достойное того, чтобы быть увековеченным на фотографии.       Младшего из ублюдков Гуаншаня эта угроза не обеспокоила.       Сюэ Ян никогда не проявлял активной враждебности по отношению к Мо Сюаньюю и хорошо ладил с Мэн Яо. Сегодняшнее плохое поведение, особенно по отношению к бедному слуге Лань, было для Мо Сюаньюя довольно шокирующим…       О, вот стоит присмотреться.       Мо Сюаньюй увидел, как Лань Цижэнь с Су Шэ сидят вместе. Они также делили между собой пакет с замороженным горошком, чтобы обезболить раны. (Никто не подумал сделать еще льда вместо того, который был взят для лечения первой травмы Су Шэ. Сюэ Ян не смог разделить импровизированный пакет со льдом и ничего другого ему не досталось: для дома, в котором настолько много оружия, наблюдалась очевидная нехватка средств первой помощи.)       Лань Цижэнь читал лекции своему слуге о том, как вести себя в бою как благородный человек. В основном дядя Лань с энтузиазмом демонстрировал Су Шэ, как бы он выбил свет из Сюэ Яна. ОБРАТИ ВНИМАНИЕ, СУ ШЭ!       Лань Цижэнь говорил и жестикулировал так оживленно, что некоторые удары почти касались лица Су Шэ, и именно такого положения слуга Лань хотел избежать любой ценой хотя бы сейчас, если не в обозримом будущем.       Мо Сюаньюю не мог не улыбнуться.       Лань Цижэнь был суровым и жестким человеком, но за последние пару часов он, кажется, посветлел. И, несмотря на ужасный свитер, который на нем был надет, дядя Лань доказывал, что гены их семьи действительно были своего рода благословением, потому что его стройная фигура по-прежнему выглядела эффектно.       Красный цвет его свитера живописно контрастировал с более прохладными оттенками гостиной, поэтому красивую фотографию было легко сделать.       Мо Сюаньюй нажал кнопку фотоаппарата, прежде чем Лань Цижэнь продемонстрировал как надо делать правый хук и фактически задел Су Шэ, вероятно, еще раз разрушив спокойную атмосферу фотосессии.       Самоназначенный фотограф уже собирался подойти к другому мальчику — Вэй Юаню, если он правильно помнил, — который стоял рядом с Лань Ванцзи и разговаривал с ним, когда почувствовал позади чье-то присутствие.       Это был Сюэ Ян.       — Как-то скучно, все стоят-сидят, никто ничего не делает, — гундося сказал он. Мо Сюаньюй не был уверен, была ли эта его искаженная речь вызвана травмой.       — Давай-ка я добавлю экшена, чтобы оживить ситуацию.       Сюэ Ян сказал это со странной оживлённостью для человека, который только недавно остановил кровотечение из сломанного носа. Хотя Мо Сюаньюй отдавал должное Сюэ Яну: он, каждый раз попадая в передрягу, выбирался с лучшим результатом, чем начал.       Нужна работа? Подайте заявление на вакансию в местную газету — к черту тот факт, что в журналистике как свинья в апельсинах. Вас полюбят читатели.       Нужны острые ощущения? Ворвитесь в дом местной знаменитости и попытайтесь украсть его вещи. Когда вас поймают, просто поболтайте с ним. Ничего особенного, вы подружитесь.       Жаждете драки? Подойдите к тому человеку в комнате, который имеет значительный уличный авторитет драчуна и затейте драку.       Каково жить в диком мире Сюэ Яна?       Он и Вэй Усянь теперь приняли боевые стойки и кружили друг вокруг друга: не осмысленный подход, а просто чистое, тупоголовое дурачество.       Мо Сюаньюй видел подобные бои. Бойцы немного били и пинали друг друга, а когда это им надоедало, они просто расходились, без обид.       Мо Сюаньюй сделал еще несколько фотографий, вздыхая при этом.       Как и было обещано, последовавшая драка вызвала динамику: лицо Вэй Усяня стало не таким напряженным и задумчивым. Лань Цзинъи настроил свой телефон и оживленно комментировал бой. Насколько можно было судить, на этот раз он не делал публичный стрим, а, слава богам, показывал только Цзинь Лину.       Фотографии, на которых Лань Ванцзи разнимал двух идиотов, тоже были хороши. Выражение лица полицейского было любящим и твердые, как скала, руки попали в кадр.       Вэй Юань даже подошел к своему папе, и похлопал его по голове, предупредив тоном, в котором был весь Лань Ванцзи (Лань Цижэнь задохнулся от счастья), что не следует принимать случайные приглашения в бойцовский клуб как от раненых, так и от здоровых людей.       Надутые губы Вэй Усяня и ответная реакция его сына тоже были восхитительны. Это определенно должно было войти в альбом или что еще, что планируется сделать с материалом.       На губах Мо Сюаньюя заиграла легкая улыбка.       Сюэ Ян сдержал обещание, даже несмотря на то, что методы были немного неортодоксальными. Снимки почти всей семьи Лань и гостей были готовы.       Осталось только…       Мо Сюаньюй снова опустил зеркалку, все тихое удовлетворение от удачной фотосессии померкло из-за кусочков головоломки, которые его мозг медленно, но верно собирал воедино.       — А где Яо-эр-ге и Лань Сичэнь?       — О, — ответил Вэй Юань с искренней мальчишеской готовностью помочь. — Я видел, как они некоторое время назад вышли из комнаты. Они направились наверх.       Мо Сюаньюй закрыл глаза и в раздражении поднял лицо к небу.       Видимо, когда Мэн Яо преставал жаждать кого-нибудь заколоть, он возбуждался. И кое-что о его психическом состоянии говорило то, что он хотел проделать оба этих действия с одним и тем же мужчиной.       — Ну ёлки-па…       Ему не удалось закончить. Су Шэ отвернулся со своего места и прервал проклятие Мо Сюаньюя, печально сказав:       — Они занимаются сексом, не так ли?       Лань Цижэнь ударил Су Шэ по затылку пакетом с замороженным горошком. Честно говоря, ему, блин, не нужно было словесное подтверждение подозрений.       — Я думал, они просто хотели найти тихое место для беседы, — наивно предположил Лань Цзинъи. Его глаза были широко раскрыты и выражали недоумение.       Даже Цзинь Лин вздохнул с экрана телефона из видеозвонка.       Вэй Усянь зажал рот, стараясь не произнести ничего компрометирующего. Но потерпел поражение и поддался необходимости высказаться, но пошел на компромисс, выпалив:       — Эх, эм, ты можешь быть прав. Определенно это возможно.       Вэй Усянь обернулся, ища поддержки, но поле представляло собой бесплодную пустошь.       — Ой, да ладно. Сюэ Ян, — сказал Вэй Усянь. — Давай просто еще подеремся.       — А давайте дадим им минут десять, и пойдем их проверим, — предложил Сюэ Ян.       О, боги, да.