Лорд Цинцзин и девять его хвостов

      Надо ли говорить, что, покинув праздничный обед, и бывший Император, и бывший Бог Войны отправляются вовсе не на кухню, а в совершенно противоположном направлении: Лю Фэн ведёт его по длинным коридорам и приводит на тихую, пустую поляну, которая служит ему тренировочной площадкой. Здесь их никто не потревожит. Им есть, что обсудить.       Под покровом темноты Лю Фэн с лёгкостью нащупывает свой тренировочный меч и выхватывает его из ножен, приставляя к горлу Небесного демона, до того, как тот успевает понять, что произошло. Ло Бинхэ в ответ лишь закатывает глаза: этот ничтожный человечишка и впрямь возомнил о себе, что способен нанести ему вред?              - Он знает? - в лоб спрашивает Лю Фэн. - Он знает, кто ты на самом деле?       Ло Бинхэ сразу понял, что им не избежать столкновения с Лю Цингэ, в тот самый миг, как увидел его. Приняв самый равнодушный вид, он усмехается. Лю Цингэ пока ничего не знает, и он этим воспользуется: - Не понимаю, о чём речь.       - Ты больной ублюдок! - яростно выплёвывает Лю Фэн. - Ты потерял стыд и совесть! Что ты сделал с Цинцю, и почему он так тебе доверяет?       - Ты же сам только что всё слышал своими ушами из его уст: как мы познакомились и как жили всё это время. Если бы у меня были дурные намерения на его счёт, не думаешь ли ты, что я бы уже что-то с ним сотворил?       - Значит, ты задумал играть вдолгую, - с отвращением заключает Лю Фэн. - Ты прикидываешься белой овечкой, чтобы, как только он потеряет бдительность, нанести ему смертельный удар и уничтожить его.       - Ты бредишь!       - Тебе следует держаться подальше от Цинцю, - Лю Фэн крепче стискивает в руке меч, приставляя остриё к коже на горле полудемона. - Или я от тебя мокрого места не оставлю.       - Чем? Этим, что ли? - Ло Бинхэ голой рукой сжимает лезвие, и сталь крошится под его хваткой, почти не повредив кожи на ладонях. - Или твоим несуществующим золотым ядром? Не забывай, что ты сейчас - всего лишь ребёнок.       Но Лю Фэн не собирается отступать. Взгляд его горит решимостью: - Он ведь не знает, да? Ни о чем не догадывается? Ясно, что у него нет воспоминаний, а ты никогда ему ничего не рассказывал. Может, он и знает о том, что ты демон. Но ведь ты никогда не расскажешь ему, как раздирал его на части, вырвал ему глаз и язык и убил человека, которого он любил больше всего на свете. Если судьба свела меня с вами обоими, то наверняка вы уже пересекались и с Юэ Цинъюанем. И как ты объяснил это Цинцю? Как ты только спишь по ночам, сознательно скрывая от него такое!       Чувствуя поднимающееся в груди раздражение, Ло Бинхэ рычит: - Ты понятия не имеешь, о чём говоришь!       Честно говоря, Ло Бинхэ действительно скрывал от своего шицзуня правду об их предыдущих жизнях. Но у него были на то причины: не всякое знание приносит пользу. А иногда вскрытие старых ран и вовсе способно убить. Разве в этой жизни Шэнь Цзю не был так безмятежно счастлив, не зная ужасов жестокого мира, лишь потому, что Ло Бинхэ всеми силами оберегал его покой? Да, в предыдущей жизни он подвергал своего учителя пыткам и мучениям, но разве это имело значение сейчас, когда они оба так сильно изменились? Ло Бинхэ не собирался признаваться в таких страшных и безотносительных к их нынешней жизни вещах своему шицзуню, когда они оба так счастливы сейчас.       Шэнь Цзю может быть всё ещё и Шэнь Цзю - и душой и мыслями - но он уже не тот владыка Цинцзин, которым был раньше. Нет, этот Шэнь Цзю вырос в любви и ласке, не зная злобы и жестокости, и развил в себе в этой жизни самые добрые качества из заложенных в нём. Он стал тем, кого Ло Бинхэ узнал так близко и глубоко и навечно полюбил.       И он не хочет, чтобы Шэнь Цзю возненавидел его, отвернулся от него, смотрел как на пустое место, как раньше, когда Ло Бинхэ был учеником пика Цинцзин. Случись такое - это стало бы худшей пыткой из всех возможных для него: человека, который никогда до этого не любил и не испытывал чувств подобной глубины и силы. Однажды познав такую любовь, он был готов на что угодно, чтобы сохранить её. Потеря была бы равносильна для него потере возможности дышать.       Он действительно был бы не в силах пережить подобное и умер бы.              - У нас с ним теперь своя жизнь, - продолжает Ло Бинхэ, чувствуя, как дрожит его голос. - У нас есть хижина, у нас есть ферма, мы - семья, только мы вдвоём. Тебе может казаться, что ты делаешь ему добро, но что бы ты там ни думал, это не так. Если я расскажу ему о прошлом, то разрушу всё, что ценно для него в этой жизни.       - У него уже есть семья, - огрызается Лю Фэн. - Боевая семья школы Цанцюн.       - О, дааа! Это-то конечно: вот уж семья так семья! - из груди Ло Бинхэ вырывается издевательский смешок. - Только что-то ни один из этой "семьи" не пришёл вызволять его, когда я пленил его и увез в Хуаньхуа, и никому дела не было до того, как он умирал в моей тюрьме. Только глава Юэ заявился, тряся своим благородством, да и то - когда было уже совсем поздно и ничего и никого было не спасти! Вот и вся ничтожная цена твоей так называемой "семье", Лю-шишу. Почему из этой "семьи" никто так и не удосужился узнать правду о твоей смерти? Неужели твоя сестра хоть раз выступила в его защиту? Да всем вам было на него наплевать! И ты думаешь, я поверю, что в этой жизни вдруг всё изменится?!       Лю Фэн колеблется. Слова Ло Бинхэ попали не в бровь а в глаз. Он не может отрицать ничего из сказанного полудемоном. Ло Бинхэ прав по каждому из пунктов, по которым школа Цанцюн виновата перед Шэнь Цинцю.       - Если ты всё это знал, - медленно цедит он сквозь зубы, словно ему больно: - Если знал, почему тогда ты сам так с ним обошёлся? Почему не пощадил его?       И Ло Бинхэ наконец взрывается: сила нахлынувшего разочарования и многолетней застарелой боли, сновно вскрывшийся гнойник, захлёстывает его лавиной многие годы сдерживаемых эмоций. Семнадцать лет он задавал себе один и тот же вопрос, ища ответы в собственной душе. И всё в итоге сводилось к одному.       - Потому что! Потому что шицзунь был мне должен! Потому, что он ненавидел меня, не мог полюбить меня, он даже не смотрел мне в глаза! Потому что он никогда не замечал меня, смотрел сквозь меня, как на пустое место! Я был так добр к нему, так доверчив, так послушен. А он никогда не замечал меня, даже умирая, даже, когда я пытал его! И умер он с именем другого человека на устах! Человека, который плевать на него хотел! Но в этой жизни всё по-другому. Все иначе. И я могу защитить его так, как не мог раньше. А он смотрит на меня, как..., - сердце Ло Бинхэ тоскливо сжимается. Он продолжает, сглотнув ком в горле: - Он смотрит на меня так, будто всего остального мира не существует.       - Я так и знал! - Лю Фэн отшатывается от него с отвращением. - Ты - сумасшедший ублюдок! Ты до сих пор считаешь, что бедняга Цинцю что-то тебе должен: должен любовь, должен заботу и внимание. Ведь он был тебе достойным и добросовестным учителем! Как же тебе не стыдно, белоглазый ты волк! Как не стыдно тебе манипулировать несведущим, пользуясь тем, что он ничего не помнит о твоих преступлениях против него, и требовать любви от своего шицзуня? Он был жесток к тебе?! Да будь ты моим учеником, я голову бы тебе снёс, а не столкнул в Бездну, позволив выжить! Неужели ты и вправду считаешь свои преступления оправданными только из-за того, что Цинцю вовремя не почесал твоё непомерно раздутое эго?!       - Мне плевать, кем ты меня считаешь, Лю-шишу. Меня не волнует, что я в твоих глазах - отвратительное чудовище! - рычит Ло Бинхэ. - Меня заботит только шицзунь и его покой и безопасность. И всё, что имеет сейчас значение, это то, что шицзунь счастлив сейчас, здесь, со мной. Ты когда-нибудь видел, как улыбается твой дорогой шисюн, когда был среди тех, кого ты называешь семьей в Цанцюн? Я никогда не видел, чтобы шицзунь улыбался, ни разу, за всё своё ученичество на Цинцзин. Но в этой жизни...       Лю Фэн грубо обрывает его, не желая дальше слушать: - Ло Бинхэ, бывший ученик пика Цинцзин, слушай меня внимательно. Я скажу тебе это только один раз. Если, как ты утверждаешь, Шэнь Цинцю тебе и в самом деле небезразличен, оставь его в покое. Оставь - и исчезни навечно из его жизни. И никогда не возвращайся. Держись от него подальше, покинь царство людей, не твори зла, и тогда я заключу с тобой перемирие.       Жгучая ярость мгновенно охватывает Ло Бинхэ: - Или что?       - Или я расскажу Цинцю, кто ты такой и что ты натворил, и сделаю так, что он больше никогда не будет думать о тебе с любовью. Но если ты сам добровольно покинешь его, я обещаю, что позволю ему сохранить счастливые воспоминания о тебе.       Земля уходит из-под ног Ло Бинхэ. Не веря своим ушам, он судорожно выдыхает, словно его ударили в поддых, разом выбив весь воздух, и произносит дрожащим шёпотом: - Ты... Ты хочешь рассказать ему?       Это то, чего он всегда боялся больше всего на свете.       Что шицзунь обо всём узнает.       - Хочу и расскажу, - твёрдо говорит Лю Фэн. - Если ты не уйдёшь сам.       Ло Бинхэ вынужден признать: свой титул Бог Войны получил в своё время не за красивые глаза, и яйца у него действительно стальные.       - Даже... - продолжает Ло Бинхэ, в его голосе страха больше, чем чего-либо ещё. - Даже ценой лишения его единственной вещи... единственного человека, который у него есть в этой жизни?       - Он никогда не знал тебя настоящего, - гневно отвечает Лю Фэн. - Он знает только красивую и лживую сказку о тебе.       - Нет, - с тяжестью в сердце произносит Ло Бинхэ. - Нет, он знал меня лучше, чем кто-либо другой на свете.       Проигнорировав его слова, Лю Фэн продолжает: - Через три месяца родители отправят меня в Цанцюн. Я намерен взять с собой Цинцю.       В глазах Ло Бинхэ темнеет от гнева, он задыхается, его колотит крупная дрожь: - Я могу убить тебя прямо сейчас. Раздавить как мошку. Ты мне не соперник. И никогда не был, Лю Цингэ!       Во взгляде Лю Фэна - сталь, и голос его твёрд и яростен, когда он отвечает: - Давай! Начинай прямо сейчас! То-то обрадуется Цинцю, когда узнает об этом!       Бог Войны понял, где слабое место противника и бил наверняка. Он был прав. В этой жизни Ло Бинхэ создал себе безупречно благородный образ: он никогда не ранил больных и немощных, не причинял вреда тем, кто этого не заслуживал, и казнил только злых демонов, преступников и тех, кто охотился на слабых. Кровь Лю Фэна на его руках полностью разрушит доверие и любовь, которые он так заботливо пестовал, выстраивая отношения со своим шицзунем. Горожане станут поносить его. А шицзунь почувствует себя преданным.       И если Шэнь Цинцю снова разочаруется в нём, Ло Бинхэ вновь вернется туда, откуда начал.       Может он и сильнее Лю Цингэ физически, но Бог Войны сейчас явно перехватил инициативу в их схватке. Ведь, в отличие от него, у Лю Цингэ есть семья. И не просто семья, а поддержка могущественного и богатого клана, поскольку фамилия Лю знаменита в мире совершенствующихся. Если с Лю Цингэ что-то случится, его семья этого так не оставит и будет за него мстить. Ло Бинхэ в таком случае больше не сможет лично гарантировать безопасность Шэнь Цзю. Ло Бинхэ не в состоянии противостоять такому. Пока. К добру или к худу, но совершенствование Ло Бинхэ всё ещё оставляет желать лучшего, и сейчас он не обладает тем потенциалом, который был у него в прошлой жизни. Ведь он сам отказался от всех подобных амбиций, довольствуясь жизнью простолюдина.       Без Синьмо и без опыта Бесконечной Бездны совершенствование Ло Бинхэ сильно затормозилось в развитии. Он был достаточно хорош для того, чтобы изгонять демонов, но не настолько могущественен, чтобы расправиться с врагом любой силы. Ло Бинхэ думал, что в этой жизни ему не нужны ни статус, ни богатство, но теперь, когда он оказался в таком положении благодаря Лю Цингэ, похоже, что и в этой жизни ему без этого не обойтись.       Если он не станет правителем царства демонов - нет - если он не воспользуется своей демонической кровью в полной мере и не отправится в Бесконечную Бездну, то никогда не сможет защитить своего шицзуня в полной мере.       Только обретя прежние силу и могущество, он сможет избежать того, чтобы раз за разом оказываться в подобном зависимом положении.       Ло Бинхэ понимает, что ему следует предпринять.       - Если я оставлю шицзуня, - через силу произносит он страшные слова, горло его сжимается, руки стиснуты в кулаки так, что побелели костяшки. - Ты позаботишься о нем ради меня?       У него не осталось выбора.       - Да, - уверенно говорит Лю Фэн, ни мяо не сомневаясь. - У него буду я и моя семья. Мы возьмем его к себе. Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не страдал. Даю тебе слово.              К счастью или к несчастью, Ло Бинхэ знал, что Лю Цингэ - человек чести, и его слову можно доверять. Может он и не был очень высокого мнения о человеческих качествах Лю Цингэ, но как пиковый лорд этот бессмертный всегда имел безупречную репутацию добродетельного заклинателя.       Он сдержит своё слово и защитит Шэнь Цзю даже ценою своей жизни.       Если это так, то...       - В этой жизни шицзунь совсем другой, не такой, как в предыдущей, - тихо начинает Ло Бинхэ срывающимся шёпотом. Он знает, что его загнали в угол. Он знает, что другого выхода нет. Он должен оставить Шэнь Цзю в руках Лю Цингэ, до поры до времени. Пока он снова не станет достаточно сильным.       - Шицзунь сейчас более доверчив, более наивен, более требователен. Он не выносит холодного к себе отношения. Если ты будешь честен в своих чувствах к нему, то и он будет с тобой честен. Он не знал тех ужасов, что знаем мы. Если его когда-нибудь обидят, это его погубит. Я боюсь, что он лишится наивности и чистоты, которая есть у него в этой жизни.       Лю Фэн всё понимает: - Я не позволю такому случиться.       Ло Бинхэ сглатывает очередной ком в горле и продолжает, изо всех сил сдерживая непрошенные, навернувшиеся на глаза слёзы. Реальность того, что ему придется расстаться с а-Цзю, медленно накрывает его, словно гигантский колокол, из-под которого выкачивают воздух. Он больше не может дышать. Он раздавлен.       - Шицзунь любит сладости и когда обходится без них больше недели, то становится раздражительным. Он любит кашу, которую я варю специально для него... Я оставлю рецепт... Он ненавидит зиму, потому что её было труднее всего пережить, когда он ещё жил один на улице. И ему нужна помощь, чтобы расчесывать его мех, потому что летом он легко пачкается.       Лю Фэн со вниманием кивает: - Я всё учту.       Ло Бинхэ спрашивает в последний раз с особой настойчивостью: - Ты точно ничего не скажешь ему? Когда я уйду, у него будет много вопросов. Ты не расскажешь ему о том, что я делал с ним в прошлом?       Лю Фэн качает головой: - Как ты и сказал, если мы можем избавить его от этой боли, то мы должны это сделать. Я не скажу ему, пока у меня есть гарантия, что ты будешь держаться подальше и никогда больше не причинишь ему вреда.       Ло Бинхэ намерен вернуться за своим шицзунем, но Лю Цингэ не нужно об этом знать.       - Тогда я уйду утром, - выдыхает Ло Бинхэ. - Дай мне только возможность провести с ним последнюю ночь.       - Хорошо, - соглашается Лю Фэн. - А я пока договорюсь с родителями, чтобы они подготовили для него комнату.