***
Она нашла убежище в туалете Миртл. Миртл была таким печальным персонажем, что Гермиона была не прочь поплакать в её присутствии. И никто другой никогда не пользовался этим туалетом. По крайней мере, она так думала. Как только она вошла в ванную и собиралась позволить себе развалиться на части, Гермиона услышала, как кто-то открывает краны. — Миртл? — неуверенно позвала она. Ответа не последовало. Гермиона выхватила палочку. Она слишком хорошо знала, что можно неожиданно обнаружить в ванных комнатах Хогвартса. Завернув за угол, она оказалась в главной части комнаты. Кто-то пристально смотрел на неё, но она не сразу узнала этого человека. Его лицо было ужасно распухшим и черно-синим. — Ты в порядке? — выдохнула она. — Конечно, чёрт возьми, это ты, — сказал он. Малфой. Необъяснимым образом на сердце у неё стало легче, когда она услышала его голос. — Что с тобой случилось? — спросила она, убирая палочку и подходя к нему быстрым шагом. — Одно из фирменных жгучих заклинаний Панси, — ответил Драко, неловко пытаясь наложить исцеляющее заклинание на своё лицо. — Любезно предоставлено некой Гермионой Грейнджер, — сказал он, ухмыляясь. — Или, как назвала тебя Панси, «моей грязнокровкой». Несмотря на переполох, который только что произошёл в общей гостиной и перевернул её жизнь с ног на голову, Гермиона расхохоталась. По её щекам катились слёзы, но это были не те слёзы, к которым она привыкла за последние два месяца. Это были слёзы от сильного смеха, и в уголках её глаз появились весёлые морщинки. Малфой посмотрел на неё сверху вниз с притворным раздражением. — Серьёзно, Грейнджер? — проворчал он. — Извини… — сказала она, глубоко вздыхая и вытирая слёзы с щёк. — Это просто… боже мой, Малфой, ты выглядишь просто ужасно. У неё вырвался ещё один приступ хихиканья. — Мои глаза всё ещё работают, Грейнджер, так что я в курсе, — сказал он. — Но спасибо, что обратила на это внимание. И спасибо за то, что превратила Панси в грёбанный кошмар. — Серьёзно, Малфой? — спросила она, подражая его тону. — Я превратила Панси в кошмар? Прошу. Малфой усмехнулся и покачал головой. Гермиона заметила, что её смех утих, когда она смотрела на него. Она поняла, что впервые увидела улыбку в глазах Драко. Малфой снова посмотрел в зеркало, пытаясь неуклюже наложить исцеляющие чары на своё лицо. Гермиона заметила, что он использовал левую руку, а не правую. Жалящее заклятие, должно быть, повлияло на подвижность его доминирующей руки. — Стой, стой, стой! — мягко сказала она, потянувшись, чтобы схватить его за руку, и вытащила палочку. — Ты выколешь себе глаз. Позволь мне. — Нет. Ни за что на свете, Грейнджер, — сказал он, отступая. — Ты собираешься проклясть меня торчащими зубами или ещё какой-нибудь дрянью в этом роде. — Что ж, так тебе и надо, — поддразнила она, хватая его за рукав мантии и притягивая ближе к себе. — Но я не буду. Обещаю тебе, что не испорчу твоё лицо сильнее, чем это уже сделала Панси. Он снова усмехнулся, и его глаза ярко блеснули, несмотря на багровеющие синяки. Подчинившись, он наклонился, когда Гермиона начала произносить исцеляющее заклинание. — Так что ты здесь делаешь сегодня вечером, Грейнджер? — спросил он, не сводя с неё глаз, пока она водила палочкой по его лицу. — Уизлер слишком беден, чтобы пригласить тебя на свидание? — Рон и я не встречаемся, — просто ответила она, наблюдая, как спадает опухоль и желтеют синяки по мере того, как её чары действуют. — Нет? Значит, он водит Поттера на свидания? Грейнджер, должно быть, тебе очень жаль, — задумчиво произнёс он, посмеиваясь над собственной шуткой. Гермиона серьёзно посмотрела на него, завершая исцеляющие чары. — Всё готово, — просто сказала она, пряча палочку обратно в мантию. Он выпрямился, разглядывая своё лицо в зеркале. — Неплохо, Грейнджер, — оценил он. — Но опять же, я дал тебе отличный материал для работы. Он одарил её улыбкой, держа голову в таком положении, которое подчёркивало его острый подбородок. Гермиона закатила глаза. — Видишь? Никаких торчащих зубов, — заметила она, стоя немного позади него и указывая на его отражение в зеркале. Малфой повернулся, прислонившись спиной к раковине, лицом к ней. — Так почему ты здесь, Грейнджер? Она вздохнула. У неё больше не было сил лгать. — Я думаю, ты знаешь, почему я здесь, — спокойно ответила она. Она испытала странную волну облегчения, когда эти слова сорвались с её губ. Находиться в присутствии того, кому ей не нужно врать, даже если этим человеком был Малфой, наполняло её особым комфортом. — Да, — тихо согласился он. — Полагаю, мы оба попали в довольно неприятное положение, раз решили искать убежища в ванной, где обитает призрак-самоубийца. — О, а где Миртл? — спросила Гермиона, внезапно осознав окутывающую их тишину. — О, когда я вошёл, то начал нести чушь. Я сказал ей, что я змееуст и пришёл, чтобы открыть Тайную комнату. Она совершенно обезумела и убежала через один из унитазов. — Малфой! — упрекнула Гермиона, рефлекторно шлёпнув его по щеке. — Ай! Грейнджер! — воскликнул он, обхватив руками всё ещё покрытое жёлтыми синяками лицо. — О боже! — воскликнула Гермиона, слегка рассмеявшись. — О, мне так жаль, Малфой, я совсем забыла! Она нежно поднесла руку к его лицу. — Самая яркая ведьма своего возраста, ага, — ответил Малфой, и они оба захихикали. Они оставались так на мгновение, близко друг к другу, с рукой Гермионы на его лице. В этот момент она осознала, что он был невероятно красив. Она и раньше не была слепа — она могла смотреть на него и понимать, почему все девушки-слизеринки восхищались им с третьего курса. Но его жестокость и незрелость всегда скрывали нечто ужасное, мимо чего она не могла пройти равнодушно. Но в этот момент… Он снова посмотрел на неё сверху вниз, и в его холодных серо-голубых глазах появилось что-то тёплое. Она улыбнулась и нежно провела кончиками пальцев по тому месту, где ещё недавно был синяк. А затем, словно очнувшись от глубокого сна, Малфой взял её руку и резко отвёл от своего лица. — Точно, — сказала Гермиона, внезапно почувствовав себя неловко. Именно тогда она увидела это, выглядывающее из-под его рукава. Она не понимала, как могла не замечать этого раньше, ведь это было так ярко на фоне его бледной кожи. Прежде чем она смогла остановиться, она потянулась к его руке, и холодок пробежал по её спине, когда её пальцы коснулись чернильных узоров. — Не трогай! — прорычал он, отдёргивая руку и поспешно одёргивая рукав. — Дай мне посмотреть, — тихо сказала она с жуткой и спокойной решимостью в голосе. Взгляд переместился с его руки на лицо, его стальные глаза смотрели на неё с несвойственным трепетом. — Пожалуйста, — мягко попросила она, протягивая руку. — Грейнджер, — запротестовал он. — Я хочу посмотреть. По крайней мере, этим ты мне обязан, — она протянула к нему руку. Он нехотя вздохнул и вложил свою ладонь в её, но не сделал движения, чтобы задрать рукав. Она посмотрела ему в глаза, но он повернул голову, чтобы избежать её взгляда. Глубоко вздохнув, она коснулась кончиками пальцев его ладони и медленно провела вверх по запястью. Она надеялась, чтобы он не слышал, что он не услышит, как сильно бьётся её сердце, или как гудит её кожа, когда пальцы касаются его руки. — Быстрее, Грейнджер, — вздохнул он, его взгляд всё ещё был устремлён в другой конец комнаты. Её пальцы достигли края его рукава, и она аккуратно отодвинула его, пока не обнажила Метку. При виде неё невольно перехватило дыхание. Она почувствовала, как он вздрогнул. Её взгляд снова метнулся к его лицу, но он по-прежнему смотрел в сторону. — На что это было похоже? — спросила она, проводя пальцами по контурам змеи, словно пытаясь прочесть шрифт Брайля. — О, на самую настоящую ебучую вечеринку, Грейнджер, — усмехнулся он. — После того, как Тёмный Лорд заклеймил меня, мы открыли шампанское, и моя тётя заколдовала все волшебные палочки, чтобы они разбрызгивали конфетти, — он покачал головой, всё ещё глядя в другой конец комнаты. — Я имею в виду, Мерлин, ты сама себя слышишь? Она стиснула зубы, пальцы замерли у рта черепа. — Прекрасно, — коротко сказала она. — Тогда почему? Его голова нерешительно повернулась в её сторону, но взгляд был устремлён вперёд. — Я предполагал, что Снейп сказал тебе, почему, — ответил он слабым голосом. — Не совсем, — вздохнула она, качая головой. — Я имею в виду, функционально что это меняет? Как наличие Метки меняет что-либо для тебя? Для него? — Остановись, — сказал он, закрывая глаза. — Я просто пытаюсь понять, — ответила она. — Зачем? — спросил он сквозь стиснутые зубы. — Чтобы ты могла вернуться и рассказать Поттеру и Уизелу? — Ты же знаешь, дело не в этом, — прошептала она, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом. — Мы не друзья, Грейнджер. Тебе не нужно это понимать, — коротко сказал он. Конечно, он был прав. Для Гермионы Малфой всегда был просто мерзким хулиганом. Даже сейчас, в этой дружеской обстановке, она изо всех сил старалась вообразить мир, где они могли бы быть друзьями. Но по какой-то причине от того, что он сказал это так прямо, у неё сжалось сердце. Она вздохнула и снова разгладила ткань его рукава поверх Метки. — Уже поздно. Мне лучше вернуться в гостиную, — прошептала она, высвобождая свою руку из-под его. Его глаза по-прежнему не встречались с её, когда она повернулась, чтобы выйти из ванной. — Эй, Грейнджер? — позвал он, как только она подошла к двери. — Да, Малфой? — Как бы там ни было, спасибо тебе.***
Три недели Гермиона и Малфой не разговаривали друг с другом — негласное перемирие, которое ни один из них не хотел нарушать. После её взрывной стычки с Роном в общей гостиной пыль улеглась довольно предсказуемо: Гермиона стала кем-то вроде изгоя среди гриффиндорцев, и Невилл был единственным, кто предоставил ей хоть какое-то убежище. Джинни пришла в себя примерно через неделю, явно успокоившись после того, как получила сову от своего отца. Он убеждал её верить в то, что Гермиона поступает правильно. Гарри и Рон, конечно, с ней не разговаривали и смотрели на неё только до тех пор, пока им не захотелось пронзить её взглядом. В середине ноября Гермиона провела день в Хогсмиде в компании Джинни и Луны. Она вдруг поняла, что впервые с начала учебного года покинула стены замка, и почувствовала облегчение. Ей стало легче дышать, когда она смогла отдалиться от тех мест, которые теперь вызывали у неё неприятные воспоминания. И всё же Гермиона не могла не беспокоиться. В другой реальности она засыпала бы Джинни вопросами о том, как развиваются её отношения с Гарри, а Джинни бы дразнила её насчёт чувств к Рону. Но в эти дни Джинни была необычно осторожна с Гермионой, особенно когда речь заходила о Гарри и Роне. К счастью, Джинни не была настолько скрытной, чтобы не поделиться последними новостями о других членах своей семьи. — О… никогда не поверишь, с кем встречается Чарли! — воскликнула Джинни, когда троица проходила мимо лавки Олливандера. Магазин был пуст — леденящее душу напоминание о том, что, несмотря на легкомысленность их разговора, приближалась Война. — С кем? — быстро ответила Гермиона, выбрасывая надвигающуюся опасность из головы. — С Тонкс! — Джинни ахнула, её рот раскрылся. Разум Гермионы мгновенно вернулся ко дню слушания, вспомнив, какое игривое и лёгкое взаимопонимание, казалось, было у этих двоих. Она улыбнулась. — Боже, Джин, я никогда не думала об этом, но теперь, когда ты это говоришь, они кажутся фантастической парой. Неукротимая женщина и дрессировщик драконов. Джинни с энтузиазмом кивнула в знак согласия. — Мама просто в восторге. Гораздо более сильном, чем она относится к Биллу и Флегме, — лицо Джинни исказилось, словно она почувствовала неприятный запах. Гермиона усмехнулась. Она не могла сказать, что ей нравится Флёр, но она и не испытывала к ней такого же сильного отвращения, как Джинни, и не придумывала ей таких прозвищ. Она представила Тонкс и Флёр членами семьи Уизли. В её воображении дом, уже наполненный любовью, становился ещё более уютным и тёплым. Но в этом образе была своя печаль, когда она поняла, что больше не будет за этим столом, не говоря уже о том, чтобы быть рядом с Роном, ведь их зарождающиеся отношения подошли к такому жестокому и преждевременному концу. Нечасто её мысли отвлекались от школьных занятий, но когда это происходило, она представляла себе Нору, где все они были вместе, закутанные в свитера ручной работы и окружённые ароматом свежего кофе. Нора казалась ей домом — по крайней мере, её волшебным домом. А теперь, внезапно, всё прекратилось. Куда она пойдёт сейчас, когда ей понадобится утешение? Где был её дом? — Гермиона, ты в порядке? — спросила Луна мягким, как свежий снег, голосом. — А, да, — ответила Гермиона, улыбаясь. — Спасибо, Луна. Просто немного погрузилась в свои мысли, вот и всё. — Они привели тебя к чему-нибудь интересному? — серьёзно спросила Луна. Джинни за её спиной закатила глаза. — Нет, — усмехнулась Гермиона. — Просто в какое-то ужасно знакомое место.***
После обеда в «Трёх мётлах» троица отправилась в «Фолианты и свитки». Луна хотела купить книгу о фольклоре нарглов в Восточной Азии, а Гермиона была более чем счастлива просто плыть по узким коридорам, вытирая пыль с книжных переплётов. Она просматривала книгу, в которой изучалось действие слёз Феникса в зельях, используемых для лечения магической комы, когда услышала незнакомый голос. — Ты Гермиона Грейнджер, да? Она подняла голову и встретилась взглядом с двумя блестящими голубыми глазами, которые смотрели на неё из-под копны волнистых волос песочно-светлого оттенка. На скулах незнакомца были разбросаны веснушки. Он показался ей смутно знакомым, но она всё ещё не могла вспомнить, кто он такой. — Да, — ответила она, отрываясь от своих размышлений. — Боюсь, что я не могу вспомнить ваше имя, мне очень жаль. — О! — рассмеялся он. — Не нужно извиняться. Не думаю, что мы когда-либо встречались официально. Я Арчи Иннес, — он протянул руку, и она пожала её в дружеском жесте. — Я закончил школу два года назад, но я не удивлён, что ты меня не узнала. — Да, точно! — слегка покачав головой, ответила Гермиона. Теперь она действительно узнала его. В школьные годы он не выделялся среди остальных учеников. Она была на три года младше, и, если бы не его отличная успеваемость, она бы его не узнала. — Рейвенкло, верно? — спросила она. — Да, — он гордо просиял, его улыбка заискрилась. — Сейчас я работаю в Министерстве, в Департаменте магических происшествий и катастроф. Он прислонился к книжным полкам лицом к ней и скрестил руки на груди. — Это впечатляет, — ответила она. — Честно говоря, я удивлена, что ты знаешь, кто я такая, — застенчиво продолжила она, рассеянно листая страницы книги, которую всё ещё держала в руках. Он склонил голову набок и рассмеялся. — О, пожалуйста, — хмыкнул он. — Ты, Гарри Поттер и Рон Уизли постоянно попадали в заголовки газет как в школе, так и за её пределами. Тебя было невозможно игнорировать, — выражение его лица стало более серьёзным, но огонёк в глазах остался. — Сейчас ещё труднее, — промурлыкал он, его взгляд стал сосредоточенным. Гермиона почувствовала, как краска приливает к её щекам. Он флиртует? Она почувствовала, как участился её пульс, пока она пыталась найти ответ. — Что ж, я надеюсь, что этот год будет более уединённым, — тепло ответила она, поднимая на него глаза. — Я хотела бы прожить его без клеветнических статей в Пророке. Он снова усмехнулся, протянул руку, чтобы взять книгу, которую она держала в руках, и поднёс её к себе. — Ну, судя по всему, ты уже готовишься к очередному доблестному спасению, Гермиона. Она улыбнулась, нервно заправляя прядь волос за ухо. — О, нет, я просто жду подругу. Книга привлекла моё внимание, и я просто подумала, что она показалось мне… интересной. — И? Она интересная? — спросил он, наклоняясь ближе. Она потерялась в его пристальном взгляде, его глаза мерцали, как озёра расплавленных сапфиров. Она почувствовала, как по рукам и ногам пробежали мурашки. — Эм, — она замялась, но быстро собралась с духом, чтобы пробормотать ответ. — Я не уверена. Я не очень далеко продвинулась. — А, — сказал он, слегка кивнув. — Что ж, я должен извиниться за это — я тебя прервал. Он осторожно вернул ей книгу. Она казалась невесомой в её налитых свинцом руках. На секунду ей показалось, что он сейчас уйдёт, и её сердце сжалось. Но потом он вдруг замешкался. — Гермиона, не хотела бы ты как-нибудь поужинать со мной? — спросил он. Казалось, будто кто-то пробил дыру в плотине в сознании Гермионы, и её мысли и чувства затопило. До этого момента мальчики никогда не проявляли к ней особого интереса, кроме Виктора и Рона. И стоило признать, ни один из них не выражал своих чувств к ней особенно романтично или изысканно. И вот, Арчи Иннес, потрясающе красивый и образованный, приглашает её на свидание? Она обнаружила, что в буквальном смысле лишилась дара речи. Именно тогда она заметила Джинни, стоявшую в нескольких шагах позади Арчи, подняв два больших пальца вверх и энергично кивая головой. — Я не против, — наконец ответила Гермиона, пряча озорную улыбку, когда увидела, как Джинни притворяется, что падает в обморок позади Арчи. — Отлично, — сказал он, беря её руку и поднося к своим губам. — Тогда встретимся в «Трёх мётлах» в следующую субботу около семи вечера? Затаив дыхание, Гермиона едва смогла кивнуть головой в знак согласия. — Тогда до встречи, Гермиона Грейнджер, — сказал он, подмигнув, прежде чем уйти. Джинни подождала примерно пять секунд, прежде чем подбежать к Гермионе, взвизгивая от возбуждения. — О боже мой, О БОЖЕ МОЙ! — воскликнула она. — Гермиона, ты маленькая шалунья, он великолепен! Гермиона рассмеялась и игриво шлёпнула подругу. — Я думаю, это как раз то, что тебе нужно, Гермиона, — искренне улыбаясь, продолжила Джинни, и нормальный цвет вернулся на её сияющее лицо. — Кто-нибудь постарше, кто не так поглощён всей этой драмой. Тебе нужно отдохнуть от всего этого. Как бы Гермиона ни была взволнована, она не могла избавиться от чувства, что её поступок по отношению к Рону можно назвать предательством. В тот момент казалось, что поцелуй с Драко непоправимо испортил их отношения, как платонические, так и романтические, но поцелуй был не более чем попыткой поставить высокомерного чистокровного на место. Это было совсем другое. Гермиона не хотела встречаться с кем-то просто потому, что он ей интересен. Несмотря на свои чувства, она сомневалась в правильности своего решения. А что, если это только отдалит её от Рона и Гарри? Я не могу просто ждать, пока они простят меня, подумала она. Если простят. Она поморщилась. Возможно, пришло время начать двигаться вперёд. — Да, Джинни, согласна, — радостно сказала она, беря подругу под руку. — А теперь пойдём поищем Луну, пока владелец магазина окончательно не запретил нам говорить о нарглах.***
Гермиона взяла с Джинни и Луны обещание хранить тайну — она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о её предстоящем свидании с Арчи. Откровенно говоря, она могла бы даже не говорить Луне точную дату свидания, если бы не желание встретиться в общей комнате Рейвенкло. Там было бы меньше вопросов. Вернувшись из Хогсмида, Джинни провела следующие несколько дней, перебирая гардероб Гермионы в поисках подходящего наряда для свидания. Джинни явно не была впечатлена представленными вариантами, поскольку она также начала рыться в своём собственном гардеробе, а также в гардеробе Кэти Белл, чтобы наконец собрать ансамбль, который Джинни сочла «просто идеальным». Безвозмездно поблагодарив свою нетерпеливую подругу, Гермиона убрала наряд на хранение до выходных.***
К среде Гермиона была настолько занята сложным проектом по зельеварению, что предстоящее свидание отошло на задний план. Она больше не общалась с Малфоем и не ссорилась с Гарри и Роном. Благодаря этому впервые за этот год она смогла полностью сосредоточиться на учёбе. В частности, им нужно было создать зелье, которое при добавлении нескольких капель в напиток меняло бы его цвет на насыщенный красный, если в напитке был яд. До сих пор Гермионе, Невиллу и Дину удавалось заставить зелье придать отравленному напитку лишь слабый розовый оттенок. К сожалению, Гарри и Рон сразу же добились успеха. Гермиона не могла этого понять — ведь ни один из них не был особо опытным студентом по зельям. Теперь же они преуспевали в каждом зелье, которое пытались сварить. Возможно, это связано с изменениями в методике преподавания профессора Слизнорта, но что-то было не так. Вздохнув, Гермиона закрыла потрёпанную непогодой книгу и взглянула на время. Была почти полночь. Невилл и Дин ушли в общежитие больше часа назад, и, судя по всему, Гермиона была единственной, кто остался в библиотеке. Она, конечно, ошиблась. — Грейнджер, — протянул навязчиво знакомый голос. О, чёрт. — Да, Малфой? — ответила она, даже не потрудившись поднять глаза. Она услышала, как стул напротив неё заскрипел по старому дубовому полу, когда Малфой усаживался за стол. — Занимаешься одна? — спросил он. — Проницательное наблюдение, Малфой, — невозмутимо заметила Гермиона. — Неудивительно, что тебя выбрали ловцом Слизерина — у тебя такой острый взгляд. Она наконец встретилась с ним взглядом, склонив голову набок со скучающим выражением лица. Малфой улыбнулся, веселье снова отразилось в его глазах. — О, Грейнджер, когда ты успела стать такой восхитительно саркастичной сукой? — В этом году, — мгновенно ответила она беспечным тоном. — Когда пришлось проводить так много времени в твоём неприятном обществе. Она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди и опустив глаза. Он тихо рассмеялся и потёр подбородок. — Должен сказать, что сейчас ты гораздо интереснее, чем когда бегала здесь с Поттером и Уизлером. На самом деле, тебе стоит поблагодарить меня за это, — он постукивал пальцами по столу и смотрел на неё с ленивым выражением лица. Он ждал вспышки гнева, а она не давала ему этого. Она просто смотрела в ответ, покачивая ногой, закинутую на другую. После нескольких мгновений молчания он нарушил тишину первым. — Они всё ещё не разговаривают с тобой? — что-то в выражении его лица изменилось — менее насмешливое, более серьёзное. Как у заботливого друга, если такое было возможно для Малфоя. Она не доверяла ему полностью и не стремилась раскрываться перед ним. Однако он был единственным человеком, которому она могла больше не лгать. — Нет, — коротко ответила она, заставляя себя не выражать никаких очевидных эмоций. — Правда? — спросил он, и в его тоне прозвучало неподдельное удивление. — Только потому, — он понизил голос и ещё больше наклонился над столом, — что ты солгала ради меня? — Не потому, что я солгала ради тебя, — ответила она таким же тихим голосом. — Потому что я солгала им ради тебя. Они думают, что я ставлю тебя выше нашей дружбы. Малфой откинулся на спинку стула, вытянув свои невероятно длинные ноги, и поскрёб щёку, словно обдумывая эту позу. — Сколько раз ты спасала их задницы, Грейнджер? — Было бы утомительно даже пытаться сосчитать, — вздохнула она. — И это всё, что им нужно, чтобы повернуться к тебе спиной? — он усмехнулся. — Гриффиндорцы, очевидно, могли бы взять один-два урока лояльности у Слизерина, потому что это, блять, не верность. Она чувствовала себя так, словно только что получила удар бладжером по голове. Как она оказалась в таком положении, когда Драко Малфой понимал её лучше, чем кто-либо другой? В тот момент она боролась с желанием обнять его за то, что он наконец дал ей почувствовать, что кто-то прикрывает её спину. Но это всё ещё был Малфой, а друзьями они не были. Поэтому она сцепила руки на коленях и медленно кивнула. — Именно это я и говорила, — призналась она, её голос был едва громче шёпота. — Я бы ожидал такого трусливого и взбалмошного поведения от Уизлера, но Поттер? Честно говоря, я удивлён. Она встретилась с ним взглядом, стараясь сохранить как можно более безмятежное выражение лица. — Рон не трус, — спокойно сказала она, вспоминая бесчисленное количество раз, когда он вмешивался, чтобы спасти её и Гарри. Но затем она сделала паузу. Было ли это когда-нибудь для неё или только для Гарри? — Или, по крайней мере, я так не думаю. Она не могла сказать, стало ли от её последних слов легче или тяжелее дышать. — Иногда люди удивляют тебя, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой, а затем быстро встал и ушёл.***
Не успела она опомниться, как наступил субботний день. Джинни всё утро порхала по гостиной, проверяя ответы Гермионы на определённые вопросы, которые, по убеждению Джинни, возникнут во время свидания. Хотя обычно она не из тех, кто любит, когда вокруг неё суетятся, она наслаждалась этим вновь обретённым чувством нормальности в своей дружбе с Джинни и подыгрывала ей. В пять часов вечера Джинни вывела Гермиону из гостиной Гриффиндора и повела через коридор навстречу Луне, которая провела их в гостиную Рейвенкло. Это зрелище завораживало. Цилиндрические стены с окнами, похожими на соборные, плюшевые полуночные ковры с изображениями созвездий, видимых только при солнечном свете, альковы с книжными полками из красного дерева, до краёв заполненные потрёпанными книгами и статуэтками известных учеников Рейвенкло. В комнате витал аромат эвкалипта и пергамента. — Вау, Луна, — ахнула Гермиона, впервые увидев общую гостиную Рейвенкло. — Это невероятно. Джинни согласно кивнула, но Гермиона понимала, что та уже бывала здесь раньше, так что её удивление было не таким сильным. — Тебе стоит посмотреть на это, когда погаснет свет, — беззаботно сказала Луна. Джинни подавила смешок. Гермиона провела несколько минут за чаепитием в комнате, прежде чем Джинни, наконец, нарушила её задумчивость. — Ладно, пора готовить тебя к свиданию. — Ну правда, Джин, — ответила Гермиона, — у меня не так уж много косметики, так что я не уверена, что нам понадобится столько времени. — Тихо, — взволнованно сказала её подруга, поднося палец к губам Гермионы, призывая её к молчанию. — Не волнуйся, потому что я пришла подготовленной! С этими словами она достала внушительную косметичку, набитую разными видами косметики. Гермиона почувствовала, как её глаза расширились от удивления. Джинни любила рассказывать о мальчиках и сплетничать, но она была не слишком женственной. Не говоря уже о том, что Гермиона понятия не имела, откуда у Джинни взялись деньги на такой внушительный набор. — Где ты это взяла? — спросила Гермиона, беря косметичку в руки. Озорная улыбка промелькнула на лице Джинни. — Я написала Флегме, — гордо сказала она. — Сказала ей, что у меня свидание с Гарри, что она не должна была никому говорить, но мне действительно не помешали бы некоторые сестринские советы по макияжу, — Джинни опустилась в одно из роскошных кресел Рейвенкло. — И вот, в ответ я получаю сову с этим, — она указала на косметичку. — Эта женщина пойдёт на всё ради одобрения семьи. — Джинни! — воскликнула Гермиона, не в силах сдержать улыбку. Несмотря на все усилия, уголки её губ приподнялись. — Это просто, — Гермиона покачала головой, всё ещё сдерживая усмешку, — безнравственно. — Знаю, знаю, — сказала Джинни, поднимаясь из кресла. — Но о моей душе мы побеспокоимся позже, — она усадила Гермиону перед зеркалом в пол, которое находилось в нескольких шагах от неё. — А сейчас нам нужно переодеться. Луна сидела в стороне, с любопытством разглядывая каждый предмет макияжа. — Ты хотя бы знаешь, как пользоваться чем-нибудь из этого, Джинни? — спросила она. Джинни пожала плечами и вытащила из кармана большой сложенный лист пергамента. — Флегма прислала инструкцию, — усмехнулась она. Гермиона закатила глаза. — Просто будь осторожна, Джин, — сказала Гермиона. — Я не хочу быть совершенно неузнаваемой. — Не забивай свою хорошенькую голову, Гермиона Грейнджер, — улыбнулась Джинни. — Мы просто хотим подчеркнуть твои и без того прекрасные черты. Произнося последнее заявление, Джинни сделала преувеличенные движения руками, отчего трое друзей покатились со смеху.***
Верная своему слову, Джинни умело использовала предоставленную косметику, чтобы подчеркнуть достоинства Гермионы. Обычно скромная и не склонная к роскоши ведьма не могла не заметить, что теперь её черты лица стали более выразительными. Она почувствовала себя… привлекательной. — Спасибо тебе, Джин, — тихо сказала она. — О, Гермиона, — выдохнула Джинни. — Ты выглядишь сногсшибательно. Джинни покрутила Гермиону, чтобы та могла полюбоваться своим подобранным нарядом. На Гермионе были обтягивающие чёрные джинсы, короткие чёрные сапоги, темно-бордовая блузка и кожаная куртка. Гермионе показалось, что Джинни взяла многие вещи из гардероба Кэти Белл, но её это не смутило. Она решила, что наряд получился стильным и изысканным. — Разве она не прекрасна, Луна? — поинтересовалась Джинни. Луна, свернувшаяся калачиком на одном из длинных диванов, оторвала взгляд от недавно купленной книги о нарглах. Она давно потеряла интерес к преображению. — Я всегда думала, что Гермиона выглядит прекрасно, — просто ответила она, прежде чем вернуться к своей книге. — Годрик, дай мне сил, — пробормотала Джинни себе под нос. Она вздохнула, бросив последний взгляд на Гермиону. — Ну, тогда хватит. Лети, голубка! Гермиона закатила глаза, но обняла подругу. — Ещё раз спасибо, Джинни. Я бы не справилась без тебя. — Да что ты говоришь, — поддразнила Джинни. — Иди уже!***
— Грейнджер? Гермиона была почти за пределами замка, когда услышала голос и вздрогнула. Она медленно обернулась, желая отсрочить неизбежное. — Да, Малфой? — ответила она. Когда её глаза встретились с его, он выглядел так, словно увидел привидение. Его тело напряглось, а зрачки расширились. — Малфой? — снова спросила она. Казалось, он очнулся от своих грёз, и заговорил: — Куда идёшь? — спросил он грубым голосом. — Я не понимаю, какое тебе до этого дело, Малфой, — ответила она. — Но сегодня субботний вечер, и я собираюсь… Она замолчала. Она не хотела говорить ему, что собирается на свидание. Почему? — Я собираюсь пойти поужинать с подругой, — заключила она, скрестив руки на груди. — Я думал, у тебя больше никого нет, — съязвил он. Она закатила глаза. — Веришь или нет, Малфой, несмотря на все твои усилия, в этом мире всё ещё есть люди, которым я нравлюсь. Так что, если у тебя больше нет оскорблений, которые ты хотел бы высказать… — она повернулась, чтобы уйти, но его следующий вопрос заставил её замереть. — Тебя проводить? У неё зазвенело в ушах. Несомненно, она вдохнула слишком много какого-то химического вещества, входившего в состав косметики, которой Джинни нанесла ей на лицо. — Что? — спросила Гермиона. — Зачем? — Я бы сказал, что для самой яркой ведьмы своего возраста ответ довольно очевиден. Солнце давно зашло, а хищники поджидают свою жертву в темноте. — Значит, я должна вооружиться другим хищником в качестве защиты? — резко ответила она, скрестив руки на груди. — Что-то в этом роде, — просто ответил он. — Почему тебя волнует, что со мной что-то случится, Малфой? — спросила она. — Это просто сделает бы тебя первым в классе, разве нет? Через секунду он оказался рядом, в нескольких дюймах от её лица. Она стояла на своём, вызывающе глядя на него. — Ты спасла мне жизнь, Грейнджер, — прошептал он, его мятное дыхание щекотало ей лицо. — Теперь я не какой-то беспомощный идиот с комплексом героя, но я также и не бессердечный ублюдок. Она моргнула, не зная, как реагировать. — Вспомни, что я на днях сказал о верности. Ты думала, что у тебя всё это было с Поттером и Уизелом, но если бы ты знала, что такое настоящая верность, это перевернуло бы твой мир с ног на голову. Гермиона почувствовала, что ей нужно за что-то ухватиться, чтобы не упасть. Что за чёрт? — Что ж, спасибо тебе, Малфой, — наконец выдавила она. — Я… ценю это. Правда. Но я всего лишь собираюсь в Хогсмид. Со мной всё будет в порядке. Он долго смотрел на неё, и в итоге натянуто кивнул. А затем, как будто ничего необычного только что не произошло, повернулся и ушёл. — Развлекайся, Грейнджер, — небрежно бросил он. Запихнув эту встречу в глубины своего разума, она вышла из замка и пробежала трусцой всю дорогу до Хогсмида. Образ ночных хищников никак не покидал её сознание.***
Как и обещал, Арчи ждал её возле «Трёх мётел» в семь вечера. Он выглядел потрясающе — кобальтово-синяя куртка и строгие брюки. Его волосы спадали на лоб укрощёнными локонами, а холодный ночной воздух окрасил его щёки в ярко-розовый цвет, подчеркнув веснушки. — Гермиона, — поприветствовал он, заключая её в лёгкие объятия и целуя в щёку. — Ты выглядишь сногсшибательно, — сказал он, делая шаг назад, чтобы полюбоваться ею. Гермиона покраснела, не зная, как ответить. — Спасибо, — тихо сказала она. — Ты тоже выглядишь довольно привлекательно. Он прижал руку к сердцу в знак благодарности. — Ну что, пойдём? — спросил он, кладя руку ей на поясницу, открывая дверь и следуя за ней внутрь.