thank you

─ Уён-а, ─ Сан стучится в его комнату и сразу же заходит. Он знает, что отсюда его никогда не выгонят. ─ А? Джуни-хён, ты же уйти собирался. ─ Уён оборачивается, снимая наушники, и удивленно вскидывает бровь ─ Сан-и? ─ Прости что я так внезапно. ─ Сан немного виновато улыбается и заходит внутрь, присаживаясь на край кровати. ─ Не помешал? ─ Нет конечно, я редактирую материал для нового влога. Мы так много сняли в прошлый раз за границей, что теперь здесь куча работы. ─ Он звонко засмеялся. Сан невольно засмотрелся. Уён становился еще красивее, когда так искренне выражал свои эмоции, хотя, казалось бы, куда ему становиться ещё красивее: в чужих глазах он уже был совершенством. ─ Так а все-таки, что привело тебя сюда? ─ Уён стёр с глаз несуществующие слезы от смеха, ─ Если я правильно помню твоё расписание на сегодня, в это время ты ходишь в зал. Что-то случилось? Сан вздрогнул. Друг всегда понимал, если с ним что-то не так по таким мелочам. Даже запомнил саново сложное расписание, ведь у того каждый день был расписан по-своему. То, что о нем так заботились и думали, очень грело душу и сердце. Но это же Уён — всё в нем греет его душу. ─ Дело в том, что… ─ Сан запнулся, не зная как правильно выразить то, что он чувствует, ─ Мне просто очень… тоскливо. И грустно, наверное, тоже. Уён обеспокоенно округлил глаза, будто хотел сказать что-то, но Сан продолжал: ─ Вроде в последнее время все было хорошо, даже замечательно, просто… Просто мне очень тоскливо, не важно где и с кем я. Будто в любом обществе я лишний, как много внимания бы на меня не обращали. Уён слез со стула, подходя к кровати, чтобы присесть рядом с Саном и аккуратно уложить руку ему на плечо. Это был его способ помочь — тактильность. Мягкими поглаживаниями и объятиями он выражал свою поддержку и без слов говорил «Я здесь, я рядом, я помогу». Сев поудобнее, он, не встретив сопротивления, опустил голову Сана себе на колени, запуская руки в его волосы. Они довольно часто так делали когда-то, в те времена, когда Сан был не так уверен в себе и ему требовалось много сил на выступления. Тогда он перерабатывал и тренировался днями напролёт, совершенно забивая на свое самочувствие, и это продолжалось, пока Уён не заметил, что с другом происходит что-то странное. Они очень серьёзно обсудили всё тогда, пообещав, что будут поддерживать друг друга в любой ситуации, особенно если им нужна будет помощь с негативными эмоциями. В основном, им даже говорить об этом было не нужно, Сан с Уёном будто обладали своей уникальной связью, понимая в какое время другу нужна будет поддержка, оказывая ее даже не напрямую. Тихо и не в открытую, но каждый из них знал, что за его спиной стоит тот, кто всегда поможет. Это и называется дружбой, всегда думал Уён. Сан, в его голове, представлялся ему именно тем лучшим другом, о котором он всегда мечтал. О том, кто именно так будет поддерживать его и помогать преодолевать свои страхи. О том, кто будет интересоваться его увлечениями и присоединяться к нему, чтобы вместе позаниматься его хобби. Сан был его идеалом друга и Уён был благодарен ему за всё, закрепив важность их связи на своём теле. Сан же видел Уёна чем-то… чем-то большим, чем «друг» или даже «лучший друг». Наверное, люди ещё не придумали такого слова, чтобы он мог описать для себя значимость их связи. Может быть, это и было причиной его тоски: то, что он не мог обрести взаимности, не мог даже поделиться своими чувствами. Особенно тоскливо становилось, когда Сан наблюдал за такими нежными и влюбленными Минги и Юнхо. Как те, не обращая внимания ни на что вокруг, дарят друг другу самые теплые и предназначенные только им двоим взгляды. Наблюдал за их прикосновениями друг к другу: аккуратными, чтобы никто не заметил, но наполненными самыми искренними чувствами. Сан молча наблюдал и не понимал: что же сделать ему, чтобы и у него было так? Что, если Уён не воспринимает его в том же ключе, что и он? Его сердце сможет это принять? Наверное, сейчас он пришел сюда потому, что устал гадать и ходить вокруг да около. Устал от такого обнадеживающего Уёна, который тактильный до невозможности и целует не стесняясь ни свидетелей ни камер. Потому что сам Сан устал от внезапных поцелуев шарахаться, оправдываясь потом тем что не привык. ─ Сан-и… ─ Уён вполголоса начал, прерывая мысли, бегающие в голове, ─ а что именно вызывает у тебя такие мысли? Ты знаешь причину? «Да, я знаю! Знаю! Это ты причина! Ты и никто больше!» кричало что-то у Сана внутри. Может, это было сердце, а может, Уён уже проник намного глубже: прямо в душу, прямо в каждую клеточку тела. Поэтому сейчас пальцы, мягко перебирающие пряди его волос и массирующие голову, так естественно ощущались, как что-то родное. А может, хватит уже прятаться? ─ Я… Голос предательски дрогнул, видимо вместо него самого понимая, что мысль слишком спонтанная, чтобы сразу же ее исполнять. Но если Сан уже решился, то лучше не останавливаться. «Была не была» пронеслось в голове, когда он выдохнул эту фразу: ─ Что, если я скажу, что я люблю тебя Уён-а? Тишину, наступившую после его вопроса, кажется, можно было ножом резать. Пальцы в волосах остановились, как будто и время вокруг них. Сан молча ждал ответа, как преступник ждет объявления своего приговора. ─ Ты… — Голос Уёна тоже дрогнул. ─ Ты имеешь в виду то, о чем я думаю, Сан-и? Сан знал, что тот все понял. Наверное, Уён волновался так же как он. Наверное, он просто не мог подобрать слов, чтобы сказать ему выйти из его комнаты и больше не появляться в его жизни. Казалось, будто это их последний разговор, поэтому Сан молча старался насладиться всем, что он может получить. Вон на двери висит разноцветный плакат «С днем рождения, Уён-а», который они вместе с Ёсаном рисовали целую ночь. А там, на отдельной полке в шкафу, было выделено специальное место для уёновых камер и приспособлений для фотографирования. Сан помнит как вчера тот день, когда его друг всерьез заинтересовался этим делом и купил свою первую камеру: он стал его первой моделью. А в противоположной стороне, над рабочим столом, висит пробковая доска, на которой прицеплено множество фотографий с разных уголков света. Большинство из ним, конечно же, сделаны с Саном или Ёсаном, как самыми близкими друзьями Уёна. Интересно, после сегодняшнего дня он снимет все фотографии с ним или оставит на горькую память о лучшем друге, что позволил себе непозволительные чувства? ─ Сан-и, понимаешь… ─ Уён мягко провел рукой от его волос к щеке, мягко поглаживая, словно успокаивая, ─ Я тоже люблю тебя, но, я думаю, не так, как тебе бы хотелось. ─ Тебе не стоит… Начал было Сан, но его тут же перебили: ─ Нет, не «не стоит». Я люблю тебя Сан-и, всем сердцем, как своего самого близкого и лучшего друга. Я сказал это тебе еще тогда, когда мы клятву свою закрепляли на коже, и от этих своих слов я никогда не откажусь. Только вот… ─ Он вздохнул, будто так же как и Сан тоскуя, ─ кажется, тебе от меня только такой любви недостаточно. ─ Недостаточно, ─ шепотом, уже на грани слез ─ Прости, Сан-и, но моё сердце уже выбрало себе другого, ─ Уён подушечками пальцев стирает слезы с чужих щёк и, кажется, сам плакать начинает. Когда плохо другу — плохо и ему самому. ─ И это не я, да… ─ Да… Сан приподнимается, заглядывая в такие родные, и в то же время чужие глаза, блестящие от слез. У самого перед глазами мутная пелена, но он смотрит и смотрит молча. Им не нужны слова, между ними своя собственная связь: уникальная, только их. Но Сан сам разрезает её, так глупо признаваясь в чувствах, хоть и понимает, что бесполезно. Эти глаза никогда не посмотрят на него с такой же любовью, эти руки не подарят ему такие же прикосновения, а губы не поцелуют так же мягко и нежно. ─ У меня не было и шанса, да, Уён-а? ─ Он все-таки обращается к другу по имени, хоть и выходит с трудом, даже думать о нём теперь жгуче-больно. Вопрос остается без ответа, потому что он очевиден. Потому что Сан не заставляет Уёна заплакать еще сильнее, только чтобы услышать простое «нет, не было». Он только стирает слёзы с чужих щёк, как Уён сделал ему раньше, и слезает с кровати, направляясь к двери. Сейчас ему нужно побыть одному, поэтому друг даже не предпринимает попытки его остановить. Знает, хотя бы догадывается, что сейчас сердце в груди Сана на тысячи кусочков разлетелось, хоть и до этого держалось на тоненьких веревочках. ─ Я буду в порядке, ─ бросает Сан напоследок, перед тем как тихо прикрыть за собой дверь.