Геенна огненная

Не смешивать водку с энергетиком и соком. Шутка про звуковую отвертку была дерьмовой, а ещё её никто не оценил. А ещё теперь ныл желудок, болела голова, а за плечи этим ранним утром его обнимало нечто катастрофично вырвиглазное, болтливое и ужасно довольное. Вокс зевал и пытался упорно вспомнить, почему не укатил домой, а остался дрыхнуть в объятиях живой катастрофы на скрипучем диване. Штаны были на нём, даже рубашка была на нём. Вокс лениво моргал, рассматривая на ней пятно от винища. Вот почему и не укатил, наверное. — А, типа, пишется как? — пробубнили над ухом. Вокс недовольно вздохнул и попытался ткнуть свою соседствующую катастрофу локтем в бок побольнее, чтобы его обнимать так крепко перестали. Личное же, сука, пространство должно быть, даже если они чудом ютились на нерасправленном диване, прикрытые каким-то узорчатым фиолетовым пледом из тех, которые цепляются торчащими нитками за всё живое, будто их Сатана в Ад тащит каждую секунду жизни. — Да блять, — Вокс повозился и обнаружил, что приваливаться к чужому теплому боку приятно, удобно и убаюкивающе, особенно когда бок не дёргается. Его соседа милые дамы и малознакомые личности звали Валенькой. А личности поближе и заглядывающие на эту квартиру почаще использовали лаконичное Вал. Вокс тусил где-то посередине, не пытаясь иметь ничего особенно близкого, но и не отказываясь от компании. Вокс, на самом деле, только назвал собственное пользуемое имя. И теперь будто бы обязан пояснить нюансы, расчерчивая английский алфавит в воздухе: — Но типа ви, эта хуйня, икс, — руки у него подрагивали, линии выходили кривые, а Вал глубокомысленно пялился в пустой воздух, перекрываемый жестикуляцией. Вокс не видел выражение его лица, но слышал шевеление шестеренок в покрашенной башке. А потом Вал изрек свое главное умозаключение за проведенный вечер: — Если твою ви перевернуть, будет лох. И заржал, как самая последняя сволочь в мире, не вслушиваясь в протестующий бубнеж своего собутыльника. Воксу захотелось укусить его, оторвать ухо, будто он блять Майкл Мэдсен. Но на саунде вечера были Анакондаз, а еще они вместе пили на брудершафт и агрессивно сосались. Иными словами, чужие уши было немного жалко. — Ты типа это придумал в третьем классе, когда почту создавал и с тех пор пользуешься? — Вал заржал еще громче. Пьяный и довольный собственным чувством юмора. Вокс был трезвеющий, а еще уязвлённый вскрывшейся правдой. Круто же звучит, там, сокращения, латынь, вся хуйня. Он не планировал, что через много лет какой-то великовозрастный придурковатый алкаш будет над ухом ржать. И таскаться на вписки Вокс в своем третьем классе не планировал. Но сейчас, если исключить голову, которая убьет его через пару часов, ему даже нравилось. — Ой да заткнись ты, — брякнул он, а Вал неожиданно правда заткнулся, только заворочался, чтобы повернуться на бок. Свободного места стало немного больше, а потом цепкие руки обняли Вокса за плечи, а теплый нос ткнулся в изгиб шеи. Пахнуть прошедшей попойкой и сигаретами с арбузной кнопкой стало сильнее. Вокс попытался вяло отбрыкнуть, когда в бонус к объятиям на него еще и длинную ногу возложили, но Вал был той хуйней, которая только крепче держится при попытке выбраться из хватки. Пришлось расслабиться. Пришлось признать, что на самом деле это было лучшее утро за последние полгода.