Мы справимся

      Праздник лунного пряника в этом году подкрался неожиданно, слишком рано: одиннадцатого сентября. Значит, скоро Дзюн возобновит свои ментальные теракты и уговоры поехать в Кишу на неделю-другую. И мама, как обычно, послужит ей верным помощником.       Раньше Рен мог прикрываться напряжённостью на работе и прятаться в ворох документов. Сейчас — не может: сам назначил сестру на должность вице-директора. Как закономерный итог, его отлынивание от связей с семьёй стало невозможно, ведь даос в курсе всех дел в бизнесе брата. Ещё и кружит рядом с Яо. Рена это несколько напрягало. Не отпускало ощущение, что Дзюн неотступно за ним наблюдает, чтобы в один прекрасный момент вцепиться брату в горло и утащить в Кишу, ко всей семье.       Это ощущение — постоянной напряжённости, нахождения в ловушке, у всех на виду, — оно пропитало всю жизнь Рена, как горечь сигаретного дыма — его одежду.       А ведь наследник клана Тао начал курить только после смерти отца, немногим меньше года назад. Тогда же началась вся эта карусель бесконечных нервотрёпок на работе и попыток справиться с управлением двух навязанных ему махин: клана Тао и пресловутой Leidi Group. И с одним, и с другим проблемы были. И с одним, и с другим проблем было немало. Слишком много и слишком неприятно для беззаботной молодости золотого парня.       Рену только двадцать пять, а он уже генеральный директор и соучредитель крупной компании по производству электроники и около двадцати дочерних помельче, завидный холостяк, живущий и работающий в крупнейшем финансовом центре Китая, — чем не американская мечта любой девушки? Безусловно красив, молод, успешен, умён и обворожителен. И, что особенно приятно и не понятно многим охотницам за сердцами, — холост.       Действительно, сложно найти в Шанхае юную особу, которая бы не слышала о Рене Тао с экранов телевизоров, из уст подружки-фанатки или со страниц глянцевой лабуды, которую подобные дамы «проглатывают» ежедневно в астрономических количествах, чтобы чем-то занимать размягчённо-розовые мысли.       Однако загадка холостяцкой свободы такой впечатляющей персоны оставалась загадкой ровно до того момента, как в эфир светского телеканала не вышло очередное интервью молодого титана экономического мира. От сотни прочих интервью это отличал характер с приправой скандальности и провокации, ведь именно тогда звёзды для многих девушек сошлись в завершённый пазл: кто-то утвердился в своих ожиданиях, кто-то — разочаровался; иные — самодовольно сохранили каменные лица и скучающе бросили «Я другого и не ожидала». Были и те, кто презрительно-разочарованно окрестили перспективную фигуру молодого китайца геем, что, впрочем, вполне простительно после провокационного заявления успешного молодого предпринимателя о том, что едва ли найдётся достойная кандидатура ему в избранницы среди обычных дам, потому как его семья предъявляет особенно строгие требования, которые не тянут большинство девушек.       Прочитав об этом в интернете, Хоро сразу понял, о чём речь: действительно, от Тао меньшего северянин не ожидал — невестой наследника клана китайских шаманов может стать избранница с равным или более высоким происхождением, и тоже шаман, разумеется.       В этом состояло основное затруднение для всего клана Тао, и, собственно, одна из главных причин, по которым Рен в свои двадцать пять был всё ещё холост. Вторая — неспособность терпеть идиотов рядом с собой, а тем более, в долгосрочной перспективе. Но, если честно, китаец просто не мог ни с кем выстроить романтические отношения. Рен во всём винил низкий интеллект окружающих. Дзюн видела причину в том, что брата никто так и не научил общаться с другими людьми, и в частности, — с девушками. Да, Рен руководитель крупной компании. Да, у Рена в подчинении огромный штат. Да, Тао Рен — один из пяти стихийных воинов, особо приближенных к нынешнему Королю, но всё это не есть залог успеха в остальных жизненных сферах. В случае Рена — лишь повышает планку для всех, кто хочет приблизиться к шаману. И такое положение дел не устраивало даже его самого. А если конкретнее, китайца просто убивало, что все на него посматривают косо, словно он гей, раз до сих пор, в своём-то положении, не нашёл невесту.       И то, что его личная жизнь неизменно становилась главным поводом для насмешек со стороны не самых приятных членов клана Тао — кузины и кузена — детей дядюшки Дуна, — не способствовало укреплению родственных связей. В общем-то, поэтому Рен не любил праздник лунного пряника, на который в Кишу съезжались все, кто имел хоть какое-то отношение к дому Тао.       К счастью, сестра сообщила о звонке Хоро-Хоро, и у новой главы клана появилась уважительная причина для отказа от поездки в Кишу. Осталось только позвонить другу и назначить встречу аккурат на чёртов пряник.       К счастью, Рену не придётся выслушивать возмущения Дзюн: на должности вице-директора особенно некогда праздно чесать языком. Появилась срочная необходимость командировки во Францию, куда девушка отправилась лично, причём незамедлительно. Это и не то чтобы командировка, скорее рабочая поездка на пару дней, так что полностью выдохнуть Рен, всё-таки, не спешил.       Зато парень счёл, что приятный и такой неожиданный откос от поездки в Кишу можно и нужно отметить сигаретой. Именно отметить: Рен старался не курить праздно, от нечего делать, чтобы зависимость не развилась слишком быстро, и потому каждая сигарета — награда, поощрение или просто небольшой праздник, как сейчас.       Молодой человек покинул открывашку, лёгким движением руки толкнув турникет на выходе из здания, и оказался в лапах душного жаркого воздуха. Август — самый немилосердный месяц в таком крупном и суетливом городе, как Шанхай. Неотступные жара и духота преследуют даже ночью, не дают спать нормально и смыкают лапы на горле каждый раз после заката.       Рен, закинув руки за голову, прошёл через мост до своего излюбленного потаённого места — набережной Вэйтань. Шаман любил приходить туда в обеденный перерыв: прогулка по мосту через Хуанпу занимала от силы минут тридцать-сорок неторопливым шагом, но зато позволяла уйти от суеты нового делового района Шанхая под названием Пудун, настроиться на волну спокойствия, выдохнуть напряжение и устаканить утомлённые мысли. Китаец, проходя по тоннелю через реку, словно попадал в другой мир: воды Хуанпу наполняли проход на пути к набережной блаженной прохладой. В условиях выжигающей вездесущей духоты этот участок пути — спасительный глоток свежего живительного воздуха. У Рена даже настроение в такие моменты становилось капельку лучше: продолжительный путь шаман воспринимал как способ держать себя в форме в отсутствие Турнира и вообще в условиях относительного спокойствия, когда кроме тренировок в зале да таких пеших марш-бросков, иных физических нагрузок не было.

***

      И вот, медуза пыльного растёкшегося солнца на жарком августовском небе над Шанхаем плывёт миражом над Хуанпу. Курить в жару не очень приятно, но выбирать погоду не приходится. Поэтому Рен, опершись на горячее под плавящим солнцем ограждение перед водой, ленивым движением достаёт из кармана початую пачку и, отправив пресную сигарету в губы, поджигает. Солнце и раскалённый воздух плавят немилосердно, немыслимо. Кислород густой и вязкий, его трудно вдыхать. Первая затяжка, и лёгкие заполняет что-то приятное. Оно, как недостающая деталь пазла, мостится в груди. Насладившись приятным расслабляющим ощущением, парень отпускает мутно-серое облачко дыма в такое же мутно-серое небо, затянутое смогом, и лениво достаёт телефон.       Хоро-Хоро… Сейчас кажется, что это такой же мираж, как чёртово беспощадное солнце, застывшее на небе, укутанное неплотными облаками. Мираж из прошлой, какой-то даже не его, — не Рена, — жизни.       Через пару секунд из динамика телефона непрерывным потоком полились гудки. Почти сразу их сменил хорошо знакомый тёплый и весёлый голос верного друга:       — Ренни, алоха, братик! Ну, колись, как ты там? Мульоны ворочаешь и отшиваешь фанаток?       — А ты, смотрю, всё такой же крикливый нахал… — выдохнул с усмешкой Тао, но почти сразу добавил спокойно, прикрывая глаза: — но за это я тебя и люблю. Привет. Дзюн сказала, ты хочешь встретиться? Я сейчас в Шанхае, но без проблем прилечу в Токио. М-м-м… Через месяц. Как ты смотришь на то, чтобы обсудить твои дела за чашкой кофе? Я помню неплохую кофейню в Токио. Надеюсь, они не закрылись… Хотя разумнее было бы, прилети ты сюда, ко мне. Я объясню: у меня здесь хорошие специалисты разных профилей от врачей до юристов, но таскать их с собой по всему миру я не могу. В большинстве случаев нашего взаимодействия по вытаскиванию тебя из задницы, в которую ты засел, понадобится твоё непосредственное участие. Есть какие-нибудь идеи?       — Я прилечу в твой вонючий Шанхай, лишь бы ты не гундосил, — после небольшой паузы закатил глаза северянин.       — Настолько не хочешь быть мне обязанным? — усмехнулся браваде друга Рен.       — Да пошёл ты, чёртов властелин мира… Я просто не хочу слушать твоё нытьё. Ты же, блин, хуже бабки: тебе только дай повод поворчать… То тебе не так, другое, пятое, десятое… — Нет, спасибо, сам прилечу.       — Хорошо. Жду через месяц. Не заблудись в аэропорту.