Крупным планом

      Кусочек сцены с его участием попадает в трейлер — и Хантер искренне не понимает, откуда такой ажиотаж. Внезапно у него хотят взять интервью сразу два канала, а ещё предлагают контракт на съёмку в сериале — опять же, роль весьма незначительная, и казалось бы, зачем ему вновь впутываться в то, во что не хотелось, но сумма гонорара весила тяжелее, чем гордость.         Хант облокотился на кирпичную панель, держа одной рукой тост с клубничным джемом, а второй зеленый шланг, поливающий слабым напором воды какой-то цветочный куст. Лето было в самом разгаре — жаркое, знойное; в саду пахло раскалённой на солнце древесиной, цветами и немного дымом — кажется, соседи жарили барбекю. Из-за решетки металлического ограждения его фотографировали несколько журналистов, шумно зазывающие его повернуться к ним и выкрикивающие какие-то провокационные вопросы.         Матс сказал к ним даже не приближаться — задавят каверзными вопросами и выкрутят все так, что распутать будет тяжело, а лишние неприятности им сейчас ни к чему. Так что Хантер повернул голову в сторону фотокамер, уголки губ дрогнули, растягиваясь в добродушной улыбке, и он помахал им бутербродом, одновременно с этим раскручивая клапан шланга и увеличивая напор воды.         Стоило Хантеру резко поменять траекторию полива на папарацци, как те дружной братией бросились врассыпную от внезапного дождя, чтобы спасти свою технику. Омега прыснул от смеха, вновь уменьшая напор.         — Развлекаешься? — шаги Матса он услышал еще до того, как тот вошёл через черный вход. Тот всегда ходил несколько пружинисто, а Хантер, профдеформированный прошлой специализацией, ненароком запоминал подобные мелочи.         — Сегодня очень жарко, — ответил Хант, перекладывая шланг в специальное крепление, — Решил помочь остудиться.         — Благое дело, — хихикая, кивает Матс, — Где садовник?         — Оказался убийцей.         — Что?         — Ты чего, не читал Агату Кристи?         — Кого?         — Проехали, —  фыркает Хант, откусывая от тоста, — Дал выходные всем.         — А как ты... ну...         — Что?       — Справляешься... ты сам сделал это?       — Ты сейчас про тост? — Хант изумленно выгибает брови, — Я еще овощи запек.         — Там все в порядке? — с сомнением интересуется Матс и омега кивает головой, — Ладно... что ж, ладно. Это странно, в любом случае, ты ведь считаешь, что не должен заниматься такими вещами как готовка, уборка... то есть, это не плохо, я имею в виду.         — Люди меняются, — философски изрекает Хантер, откусывая еще, — Так чего ты хотел?         — Точно, — спохватился Вуд и сунулся в свой дипломат, чтобы выудить стопку документов, — Ты говорил, что хочешь найти учителя по актерскому мастерству. Я нашел человека, который согласился с тобой работать, — неуверенно бормочет Матс, складывая листы на стол, — Но у него есть ряд условий.         — Условий? — Хантер с любопытством рассматривает бумажки.         — Да. Он будет с тобой работать только в том случае, если ты будешь полностью трезв. Никаких наркотиков, алкоголя и курения. Так же, если ты затеешь драку, истерику, будешь кричать на него или вести себя... как ты иногда ведешь себя, то он прекратит занятия с тобой.         Хантер задумчиво почесал низ живота, оголяя кусок светлой кожи.         — Я согласен, — на самом деле, условия звучали просто смешно, но не сказать, что Палмер не понимал, отчего они именно такие, — Будет тяжело, — хохотнув, добавил он.         — Да, — согласно покивал Матс, — Но это пойдет тебе на пользу, поверь, — Вуд достал ручку из портфеля, передал в руки Ханта, — Ты заметно похудел. Спорт идет тебе на пользу.         — Правда? — Палмер усмехнулся, наклоняясь, чтобы оставить подпись в контракте.         Он действительно немного скинул за эти две недели — и даже, кажется, начал проявляться какой-то рельеф мышц. Хантер стал выглядеть куда здоровее: лицо приобрело здоровый оттенок, пропали мешки под глазами и отдышка после забега по одному лестничному пролёту. В общем, дела шли неплохо — кроме того факта, что про него все еще писали всякую хрень.         Заголовки были один абсурднее другого: «Перерождение Хантера: неужели он взялся за голову?», «Топ 10 режиссёров, побывавших в объятиях Палмера», «Получение новой роли в сериале «Нота» — счастливая случайность или очередная любовная игра?», «Восставший из мёртвых Хантер Палмер: противоречия». Если честно, Хант не дочитал до конца ни одну статью — до того они были скучные и однообразные. Если раньше журналюгам было откуда брать контент, то сейчас все написанное было либо высосанное из пальца, либо глупой выдумкой. В общем, это не то, что стоило его внимания.         — И еще, — складывая документы в кейс, обратился к нему Вуд, — Тебе наняли репетитора по фортепиано, — и прежде, чем Хант успел открыть рот, Матс продолжил: — Для сериала. Там есть несколько сцен, где твой герой играет.         — Почему нельзя просто отдельным кадром снять руки? — фыркает Хант, небрежно стряхивая крошки с футболки, — Ладно. Всегда мечтал попробовать играть на каком-нибудь инструменте.         Матс снова взглянул на него удивлённо, но промолчал.         — Какие у тебя планы? — уточняет менеджер, мельком взглянув на часы.         — Позаниматься, а затем съездить в питомник. Хочешь со мной?         — В питомник, — глупо повторил Матс, — В питомник?         — В питомник. Приют, — подвердил омега, окончательно теряя смысл слова «питомник», — Хочу себе собаку.         — Ты. Хочешь, — Вуд сглотнул, — Собаку.         — Безумно. Так ты поедешь?         Матс несколько мгновений молчал, прежде чем неуверенно кивнуть.         — Удивительно, — пробормотал он, — Раньше ты мог видеть животных лишь в одном виде — в качестве шубы или воротника. Я не знаю, что и думать.         — Ничего не думай, — вздохнул Хантер, — Подождёшь? Мне нужно где-то полчаса, чтобы размяться.

* * * *

        Выбрал он один из самых отдалённых приютов — мало ли, вдруг за ними последуют журналисты, а так есть шанс отвязаться. В дороге он задремал: сказывались либо адаптация к  регулярным тренировкам, либо общая усталость от всего того, что  с ним происходило. Большую часть времени у Хантера получалось абстрагироваться от некоторых событий, но порой собственные мысли заводили его слишком далеко. По прибытию Матс мягко растолкал его в плечо, Хантер вздрогнул, открывая глаза и растерянно уставился в окно. Приют выглядел несколько не презентабельно — недостроенные вольеры, потрескавшаяся краска, ржавчина, оставленная дождями и временем, однако... левады рядом были аккуратно выкрашены в белый, газон подстрижен.         Внутри тоже было чисто: несмотря на очевидную несостоятельность приюта — все было убрано, собаки содержались в чистоте, да и сами выглядели хорошо. Хантер опустился на корточки перед одним из вольеров, из-за стекла на него смотрел молодой белый пёс, напоминающий швейцарскую овчарку. Собака подпрыгнула, становясь на задние лапы и прижимаясь ими к преграде, залаяла, будто приветствуя его, и только сейчас Палмер заметил, что у того нет одного глаза, а на месте, где тот должен был быть, разверзся кривой шрам.         — Здравствуйте, — наверное, это было впервые за много лет, когда Кайл не заметил того, как к нему подошли. Даже не пытался вслушиваться — настолько был увлечён разглядыванием пса; он повернул голову, чтобы поприветствовать работника приюта, но на лице того тут же отразилось понимание, а затем эмоции сменили друг друга поочереди: недоверие, негодование и недовольство, — Вы что-то хотели? — молодой омега натянуто улыбнулся.         — Собаку, —  признался Хант, поворачиваясь обратно к псу, — Я бы очень хотел завести собаку. Наверное, эту, — он кивнул в сторону овчарки.         — Хантер, может мы посмотрим на других? Он... огромный, — прокомментировал Матс.         — Я бы очень хотел вам отказать, — честно и прямо заявил омега, — Но я не могу.         — По очевидным причинам, — Хант поднялся, выпрямляясь и осматривая коридор, в котором один за другим тянулась вереница вольеров. Небольшие собаки жили по двое, а то и по трое. Он прошелся вперед и назад, рассматривая разномастных и разношерстных дружочков. Как же это все было печально — каждая собака реагировала на него, навострив уши и виляя хвостом. Это почти разбивало ему сердце, наверное, вот ради кого стоило жить, — подумал Хант, приседая около очередного вольера. Матс следовал за ним по пятам, с тоской поглядывая на четвероногих, — А я могу стать спонсором этого приюта?         Вуд протянул лаконичное «эээ», задумчиво почесал подбородок.         — Можешь, конечно, но тогда тебе придется значительно уменьшить собственные растраты, — менеджер достал айфон, нахмурился, глядя на экран, — Огромная часть доходов уходит на финансирование «Ле`Белль».         — Что это? — Хантер впервые слышал о том, что часть его денег уходила на спонсирование чего-либо.         — Бренд косметики.         Палмер ударился головой о стекло вольера, собака за ним радостно гавкнула.         — Есть еще что-то, куда я вложил деньги? — интересуется он. Господи, ну почему в первую очередь он не занялся бумагами и не проверил списания со счетов.         — Конечно, — закивал Матс, — Линия уходовых средств для волос, и еще та шайка... которая агитирует за легализацию лсд.         — Боже мой, — Хант замолчал, прикидывая в уме, СКОЛЬКО в месяц уходило денег на этот бред, — Я прекращаю спонсировать их всех. Найди  номер владельца приюта и договорись с ним, ладно? — он поднялся, чтобы вернуться обратно к первому вольеру и омеге, расстроено глядевшему на белого пса, — Оформите документы, пожалуйста? — осторожно начал Хант.         Работник приюта прикусил нижнюю губу, кажется, собираясь то ли разреветься, то ли закричать. Но вместо ожидаемого всплеска эмоций он проронил тихое «да», уводя Палмера в кабинет.         Пока оформлялись бумаги на пса, парень — Генри, как выяснил Хантер, — безостановочно рассказывал о собаке. О том, что у него чувствительный желудок и ему нужен особенный корм, и особенный подход — прошлый хозяин был ужасным человеком, оставивший на овчарке заживший шрам на морде, но не заживающую рану на сердце. Хант был подкуплен очарованием и самоотверженностью Генри — кажется, тот немного боялся его, но все равно настоятельно давал рекомендации по уходу за псом.         — Я хочу спонсировать ваш приют, — сказал Хантер, когда Генри надевал на собаку амуницию и пристегивал к шлейке поводок. У омеги дрогнула рука и он промазал карабином, оборачиваясь. Лицо его было таким удивлённым, что и так большие глаза стали размером с блюдца, — И я бы хотел попросить вашу визитку, если можно. Вдруг у меня возникнут вопросы по содержанию Джема.         — Джема? — моргнув, переспросил Генри. Хантер кивнул, и омега, глупо надув щеки, вдруг начал сдуваться со смехом. Он закивал, мгновенно скрывшись в кабинете, и вернулся уже с визиткой, — Пожалуйста. Пишите в любое время. Не бойтесь побеспокоить.         — Спасибо, — Палмер забрал визитку и взял  в руку конец поводка; пес нетерпеливо переминался и тыкался лбом в его ногу. Хантер опустил руку, чтобы погладить Джема между ушей, и с каким-то странным трепетом осознал: это теперь его собака. И он несет за ее жизнь ответственность. Он еще никогда не нес ни за кого ответственность. Это было... волнительно.         — Вы не такой урод, как о вас говорят, — улыбаясь, сказал Генри, а затем клацнув, захлопнул рот, — Ой.         — Вы тоже, — пожал плечами Хантер, разворачиваясь.         Работник непонимающе уставился на Матса, а Матс на работника.         Да Хантер и сам не понял, что сморозил.  

* * * *

        Заказанные ранее вещи уже находились дома. Придя домой, они с Вудом первым делом принялись их распаковывать. Большие миски на подножке, заготовки натурального питания в термосумке, витамины и огромная гора игрушек. Сидя на полу, Хантер представлял Джему каждую — и задаривал того, будто ребёнка. Собака с любопытством кусала каждый предложенный предмет, игриво трепала в пасти, но в конце концов, больше всего ее интересовал новый хозяин — и Хант охотно подставлял своё лицо для выражения этого интереса.         Пока он увлечённо знакомился с новым другом, Матс успел сделать пару кадров и подозвал Ханта посмотреть. Нехотя оторвавшись от Джема, тот взглянул на экран телефона.         — Надо выложить в инстаграм, — сказал Вуд, — Люди любят животных, им понравится, что ты взаимодействуешь с собакой.         — А ты можешь отметить тот приют? — спросил Хантер, опускаясь обратно на пол; он зарылся руками в белую шерсть и притянул к себе пса в своеобразные объятия, фыркнул в стоящее ухо и тот забавно мотнул головой, слюнявя футболку.         — Отличная идея! — воскликнул Матс, что-то быстро набирая на клавиатуре, — Это покажет, каким ты стал милосердным и добрым, — прокомментировал он.         — И реклама приюта, — заметил омега, задирая голову, — Сфотографируй еще Джема отдельно. Он такой красавец, — собака в ответ на комплимент, будто понимая, гавкнула, — Ты слишком умный для пса, — рассмеялся Хантер и наклонился, чтобы чмокнуть мокрый нос.         В тот же вечер вышло еще несколько статей с яркими заголовками: «В попытках отбелить своё имя», «Демонстративное милосердие Хантера Палмера» и «Судьба Джема». Помимо этого, комментарии под постом разрывались от обилия критики. Множество было недовольно тем, что приют позволил забрать собаку человеку, который достаточно радикально высказывался против животных. Но нашлись и парочку хороших, утверждающих, что благородное действие даже под маской благодетели остаётся благородным. От этого, почему-то, стало немного приятно.         Но самое главное — количество подписок на сам питомник. Кажется, тот грозился стать весьма популярным.         Еще чуть позже Хантер с Матсом сели разгребать бумаги: он прекратил сотрудничество и спонсирование нескольких брендов, в частности, той странной... что бы это ни было... группы, призывающей к легализации наркотиков. Помимо этого он  проверил  всю учётную книгу по расходам, а так же ставку собственного персонала — и удивился от того, как мало получает, но как много для него делает, Вуд. Чуть больше благодарности никому еще не вредило — так что Хантер поднял зарплату и Матсу, и работникам, содержавшим его дом. В конце концов, это куда более благоприятное дело, чем финансирование производства косметики.