Продрых Хантер бессовестные часов десять. Проснулся уже к двенадцати, когда полуденное солнце слепило через окно прямо в глаза. Он прижмурился, поворачиваясь в другую сторону и пряча лицо в тени. В этом доме действительно было что-то настолько успокаивающее, что ленью накрывало будто одеялом.
Кайл никогда не был совой, но отчего-то, впервые за долгое время
(не считая тех проспанных суток) проснулся достаточно поздно. И вставать совершенно не хотелось.
Однако, день нужно было с чего-то начать. И, как учили в военном училище, начинать нужно было с кровати. Сначала ты заправляешь кровать, а затем покоряешь мир. Нужно начинать с маленьких дел, постепенно увеличивая их значимость. Самодисциплина — это отличный способ сделать себя и свою жизнь лучше.
Поэтому Хантер медленно поднялся, сонно потирая глаза, с такой же ленцой все заправил, выставляя небольшие подушечки в идентичный ряд. В коридор он так и выполз, босиком и в пижаме, благо, что память была фотографической — и омега без труда нашел нужную лестницу, ведущую на первый этаж, туда, где ближе всего располагалась кухня. На кухне обнаружилась прислуга, которая вежливо сообщила, что семья отдыхает в саду. Так что идти в сад пришлось босиком — надо сказать, настоящая роскошь, ощущать босыми стопами мягкие уколы скошенной травы.
Хант бесшумно подкрался к родителям сзади. Те сидели на лежаках и наблюдали за тем, как плавает Нолан. Хантер тоже ненадолго засмотрелся — тот марафонил от одного конца бассейна к другому. Когда он, наконец, закончил свой заплыв, то поднял голову, встряхнулся, точно собака, и, сощурившись, посмотрел на Хантера.
— Привет, Хант, — спокойно говорит он. Родители одновременно оборачиваются, застывая с идентично-удивленными выражениями лиц. Но их почти тут же смывает какой-то очень нежной эмоцией, и омега мягко улыбается в ответ.
— Доброе утро, — говорит Люсьен, привставая с лежака, — Голодный? Я попрошу Элиаса, чтобы накрыл стол.
Хантер угукнул, и пока папа ушел командовать предстоящей трапезой, Палмер младший решил опробовать воду в бассейне. Слегка так. Ножки помочить. Он встал на громоздкие ступеньки, чуть приподнимая свободные пижамные штаны, и Нолан тоже замер, глядя на него.
Хант как-то совсем нерешительно улыбнулся — с утра он всегда был чересчур разомлевшим, и, отчего-то, становился добрее, чем обычно. Может это и на пользу — альфа робко улыбнулся в ответ, одновременно вопросительно приподнимая брови.
Палмер отступил назад, выходя из бассейна на траву, а затем вдруг зашипел, резко приподнимая ногу и оглядываясь. Прямо в стопу впился маленький кусок стекла. Сел не слишком глубоко, но кровь брызнула от всей души. Как раз причина для потери сознания вернувшегося впечатлительного Люсьена, который, схватившись за сердце, упал на лежак. Правда, через две секунды он уже пытался вызвать 911, а Ноа пытался забрать у омеги телефон. Выглядели они при этом презабавно; Хантер даже на пару мгновений забыл о неприятных ощущениях.
— Откуда там стекло... — задумчиво пробормотал Нолан, подплывая ближе, а затем и выпрямляясь на ступеньках. Он осторожно подошел, присел на корточки, подхватывая стопу Ханта и внимательно осматривая, — Я помогу вытащить, — решил он. Будто бы Хантер не справился сам... впрочем, если это его попытка пойти на ответное сближение — Палмер протестовать не будет.
Против сближения. А не против того, что Нолан вдруг подхватил его на руки, легко отрывая от земли, и Хантер, которого вот так вот брали последний раз года в четыре — совершенно не мужественно взвизгнул, рефлекторно хватаясь за крепкую шею. Беззвучно матернулся, принимаясь махать ногами и всячески раскачивать этого ебучего рыцаря.
— Пусти, — грозно шепчет Хантер, на что Нолан лишь фыркает, озорно улыбаясь.
— Болит же, — отвечает он, даже не замедляя шаг.
— Это просто стекло, даже не... — «пулевое ранение» — додумывает Хант, прикусывая нижнюю губу и стыдливо отводя взгляд. Сколько еще подобных унизительных привилегий ему придется пережить?
Нолан заносит его в зал, осторожно опускает в кресло и отходит к комоду, чтобы поискать, чем достать стекло.
— Папа не вазу лепил, — бормочет Хант, укладывая ногу на журнальный столик.
— А по мне так вазу, — парирует Нолан и омеге, если честно, нечем крыть. Так что приходится заткнуться. А стоит брату вернуться с щипчиками, Хант с любопытной мордой вытягивается, пытаясь разглядеть, что он там делает.
И все же, какие у альф огромные руки. Наверное, почти вся стопа Ханта поместится на лапищи Нолана. Последний, к слову, от старания нахмурился и прищурился — и, нужно сказать, что стеклышко вытащил с филигранностью хирурга. Хантер пошевелил пальцами ног, размялся немного, поднимаясь.
— Спасибо, — сказал он, — Но больше не поднимай меня на руки.
— Да-да, — фыркнул альфа, откладывая щипцы и уходя на кухню, чтобы выбросить осколок, — И не ходи босиком, — крикнул он уже с кухни.
Это он и сам уже додумался. Так что на входе отыскал какие-то розовые шлепки как раз по размеру. Всунув лапки, Хантер вернулся в сад той же дорогой. У лежаков стояли отцы, встревоженные настолько, словно их сынишку действительно подстрелили.
— Все в порядке, — обгоняя вопросы, говорит Хант, — Обед уже готов?
Дальше все пошло без неприятностей — обед был сытным и вкусным, а это ли не счастье? Теплые лучи солнца, пробирающиеся сквозь густую листву яблони, мирно болтающие родители рядышком — такое он вообще испытывал впервые, — и брат, катающий мелкие шарики из белого хлебушка и кидающий их в рот Хантера. Прицел у того был явно сбит, поэтому восемьдесят процентов работы выполнял омега, вытягивая шею и шире открывая рот.
— ... а вот тот актер, как его, Ноэль...
— Ноа, заткнись! — Люсьен толкнул альфу в плечо, — Мы же договаривались... — шепотом продолжил он.
— Все в поряд-черт! — шарик прилетел Ханту в нос и тот дернулся, взмахивая перед собой руками.
— Я имел в виду, что просто слышал, что Патрик Грейс будет снимать новый фильм... ужасы, да? Интересный подбирают каст, — Ноа прокашлялся, вытянул руку, чтобы взять бокал вина, — Мне кажется, здорово, если бы Хантер там снялся. Он же вроде только в драмах всяких снимается... новый жанр...
Палмер хотел было сказать, что не очень хочет затягивать с карьерой актера, но вовремя прикусил язык.
— Я смотрел интервью на работе, — сказал Люсьен, задумчиво переводя взгляд на узор зонтика, нависшего над столом, — По мне так, Грейс не заслуживает того внимания, которое ему уделяют.
— И тем не менее, — альфа делает глоток и облизывает губы, — Хороших ужастиков сейчас мало, а у него все фильмы были достаточно неплохими. Может, финансирования не хватало? Если вспомнить актеров...
Ладно, от этих монотонных разговоров можно абстрагироваться. Иначе он убьется слушать о работе еще и в родительском гнезде. Так что все его внимание сужается до траектории полета комочка хлеба и сосредоточенного брата.
— Хочешь поиграть в футбол? — вдруг предлагает Нолан.
— Давай, — соглашается Хант, сразу же поднимаясь. Было бы неплохо чуть растрястись после обеда, да и разговоры Люсьена с Ноа на пользу совсем не шли.
Играли они чуть поодаль от обеденного стола. Мяч был немного сдутый, ворота обозначили четырьмя садовыми гномами. Футбол, а точнее ленивая пародия на него, в итоге превратилась в какую-то вариацию волейбола. Казалось, что Нолан хочет о чем-то спросить, но все никак не решается — его взгляды украдкой не напрягали, но слегка беспокоили. Однако Хантер решил не давить: рано или поздно спросит, а если и нет, то было не так уж и значимо.
Пока что вместо душевных диалогов они могли насладиться этой игрой и минимальным физическим контактом — кажется, для начала это было весьма неплохо. Стоит изучить на досуге интересы Нолана, чтобы понимать, в какую сторону вить диалог.
* * * *
Вечер наступил незаметно. Они успели поесть мороженое и посмотреть какой-то популярный мультфильм — Хант в них совершенно не разбирался, да и не то, чтобы любил, но был вполне доволен таким времяпровождением. Когда солнце стало кренится к горизонту, окрашивая небо в багровый, Хантер начал собираться. Печальные родители, только вошедшие во вкус и начавшие чувствовать себя немного спокойнее в присутствии сына, расстроились, но, кажется, для них это тоже было облегчением.
Слишком много впечатлений для одного дня, теперь каждому нужно время, чтобы переварить случившееся и как следует обдумать.
Уже стоя на пороге, Хантер пообещал, что приедет недельки через две, как выдастся несколько выходных. Люсьен расцеловал его в щеки, и даже Ноа, не казавшийся особо сентиментальным, оставил короткий чмок на лбу. Нолан помахал ему рукой, и Хант с Питом, провожаемые тремя парами глаз, сели в машину.
Дорога назад словно заняла меньше времени, чем сюда. Палмер чувствовал странное умиротворение и спокойствие, дрейфуя по трассе под лейтмотивы акустической гитары, играющей на радио. Домой они уже приехали, когда стемнело. Питер сразу же приступил к своим обязанностям, а Хант вдруг почувствовал странную печаль, охватившую его мысли. Не печаль даже, а нечто меланхоличное.
Он поздоровался с Джемом, гладил того добрых десять минут, а затем ушел в спальню и попросил его не беспокоить. Выйдя на балкон, Хант уселся в кресло. Дом был расположен слишком близко к мегаполису — отсюда видно и неон торговых центров, и множество горящих окон высоток. Звезд, казалось, так мало.
Хант бездумно достал телефон и набрал последний номер, значившийся в контактной книге.
Короткие гудки сменились на низкий, бархатный голос.
— Хотите услышать, что я буду есть на ужин? — не здороваясь, спрашивает Дарт. На фоне его голоса льется вода.
— Да, — отвечает Хант, откидывая голову назад и прикрывая глаза.
— Пасту с креветками, — говорит альфа. На пару мгновений он замолкает и слышно какую-то возню, — Я купил хвосты тигровых креветок. Сливки, пармезан, спагетти... остальное у меня было, — и снова на целую минуту воцаряется тишина, — Вы знали, что углеводы, содержащиеся в пасте, поднимают в организме уровень серотонина?
— Ненавижу пасту с креветками, — фыркает Хант.
— Я запомню, — обещает Хейз, — Итак... сначала я вскипятил воду. Нет, погодите, слишком очевидно, да?... ладно, я очистил креветки от чешуи...
Хант хихикнул, расслабляясь, почти растекаясь в кресле. Что-то он слишком устал после таких эмоциональных встреч — даже не выяснил то, что нужно было узнать для собственной безопасности. Но, кажется, начни он допрашивать кого-то из семьи сейчас — и то хрупкое, что образовалось между ними, грозилось бы разбиться наново. У него еще будет время для расследования, в конце концов, теперь, кажется, в родительском доме его ждут без такой опаски, как раньше.
И стоило приобрести хоть какое-нибудь оружие. И желательно, втайне от всех.
Дарт продолжал говорить. Хантер, возможно, не вслушивался в слова, но... ему становилось спокойно и хорошо просто от того факта, что альфа болтает. И его мерный голос, болтающий о пасте с креветками, окончательно его усыпляет, сменяя этот беспокойный, наполненный красками день на умиротворенный сон.
* * * *
Утро встретило Ханта долбежкой в дверь комнаты. Омега открыл глаза, тут же отворачиваясь — солнце светило прямо в них. Он проморгался, пытаясь собраться и понять, где находится... внезапная догадка заставила кровь хлынуть вниз. Он проспал! Мало того, что бессовестно задрых на балконе, так еще и запер комнату.
Он стал слишком беспечным, эмоциональным и нервным... и, к сожалению, Хантер достаточно изучил некоторые аспекты своей физиологии, чтобы понимать, к чему подобные симптомы ведут.
Вскочив, Палмер понесся к двери, рывком открыл замок, дергая за ручку, и через мгновение оказался перед взволнованным, красным от напряжения, Матсом.
— Господи, ты жив, — Вуд схватился за сердце и шумно выдохнул.
— А должен быть не жив? — Хант просочился мимо него, сбегая в ванную чистить зубы, — Как сильно мы опаздываем? — уже стоя у раковины, крикнул он.
— Не критически, — говорит Матс, приближаясь, — Сейчас снимают сцену Кая и Сэма, — менеджер опирается плечом о косяк, — Пит сказал, что ты... эм... ездил к родителям? — Хантер ловит его беспокойный взгляд в отражении зеркала и кивает. Рот занят зубной щеткой, поэтому вместо ответа он показывает большой палец вверх. Вуд понимающе улыбается, — Хорошо. Собирайся, я подожду на кухне.
Быстрые сборы, немного нервов в пробках, и Хантеру кажется, что этих небольших выходных и не было — он вновь на съемочной площадке, той же самой, на которой был и раньше. Кид сидит в своем кресле, энергично размахивая руками и что-то объясняя актерам, даже Рой стал частью всего этого — тяжелого, кропотливого, но приятного.
— Господин Палмер, — ассистент вежливо кивает ему, вручая правки в сценарии. Хантер быстро пробегается по ним взглядом, пока идет в локацию для съемки.
На этот раз он находится в университетской библиотеке, и Сэм, ожидающий его в дверном проеме, приветливо машет рукой.
— Камера! — командует Кид, — Мотор!
Дни потекли своим чередом. Съемки, небольшие интервью, мелкие ссоры с Роем — и самое противное, что Хант, будучи в этом эмоционально нестабильном состоянии — иногда отвечал выпадом на выпад, хотя раньше вообще внимания на такое не обращал. Тревожные звоночки били один за другим, и на вторую неделю было решено обратиться к Матсу со скромной просьбой о выходных на период течки. По всем расчетам до нее оставалось не больше двух месяцев, и сейчас Ханту нужно было морально подготовиться. И обсудить некоторые детали со своим будущим партнером. Который, к слову, даже не знал, что он его будущий партнер.
Не знал, но наверняка же надеялся на подобный расклад, верно?
Помимо прочего — ему действительно поступили новые предложения о съемках. Целых три, где два из них были на роль одного из главных героев. Для Матса это была победа, а Ханту казалось, что идти на такой риск весьма самонадеяно. Но кто не рискует, тот не пьет, а значит — нужно пробовать.
Он подписывает контракт на следующие съемки, которые начнутся через полгода, и что-то его очень смущает. Он долго не может поймать мысль за хвост, где же он ранее слышал имя режиссера... но когда вспоминает, то чувствует себя так, будто его разыгрывают.
Как его там... Патрик Грейс, да?
Ужасы с Ноэлем Дефо в главной роли?
Хуже, кажется, не придумаешь.
Через еще два дня Хантер получает полный список актерского состава и находит в нем Роя. Нет, все-таки придумаешь...
