(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Второй

Неспроста рекомендовал командор Барака гостям из Земного Царства убраться поскорее во дворец. Предчувствие его не обмануло — к полудню на внешнемирский небосклон выкатилось третье солнце. Несмотря на то, что уместилось оно выше, чем первые два, жарило так, что даже самые крепкие то и дело падали без чувств. Однако площадь перед дворцом продолжала жить своей жизнью — самые ушлые торговцы быстро развернули продажу вееров, зонтиков и шляп. Рядом разливали охлажденную бычью кровь. “Налетай, хлебни солененького” — горланили мальчишки с ржавыми колокольцами в руках. В нескольких шагах кого-то методично и со знанием дела били, и кровь, такая же солененькая, но теплая, проливалась на раскаленный песок. Эденийцы, таркатаны, шоканы, даже пара кютиннов затесалась — были ничуть друг на друга не похожи. Но сегодня их кое-что объединяло. Все, включая даже избиваемого, обсуждали нежданно нагрянувших гостей. — С воинами у Земного Царства в этом году совсем беда, — заявлял зеленщик, — ни одной знакомой рожи не увидел, а для меня это уже седьмой турнир! — Только не заливай, Турро, третий! — отвечала бабка-покупательница. Она как раз приценилась к пучкам укропа по акции, — ты во времена седьмого еще у папаши в яйцах плавал туда-сюда! А воинов известных нет не потому, что некого брать, а потому что плевать они там в Земном царстве на наш турнир хотели! У земляшек теперь такие вооружения есть в загашниках, что нашим колдунам и не снилось! Потому они и выставили всякое слабачье — не боятся нас больше. Она сокрушенно покачала головой. — Слыхал я, — загадочно вещал таркатан, торговавший в своем вагончике третьесортной макулатурой, — что то и не земляне вовсе, а пришельцы из измерения Ксодемус, что лежит по соседству с Адом. Земляне поняли, что им не одержать победу по-честному, и заключили с демонами контракт. Вот они и явились на бой! Нашим с ними нипочем будет не сладить! — По соседству с Адом разве что хата твоя стоит, — с усмешкой отвечал ему сапожник, кряжистый старик с лотком, на котором красовались деревянные башмаки, — оттуда так смрадом тащит, что хоть Старших Богов о помощи проси! Таркатан заскрипел зубами, но спорить не стал. Тем более, что свою возможность он уже упустил. — Ничего вы не понимаете, темнота! — пронзительно заверещала тетка возле бидона с бычьей кровью, — никакого турнира в этом году не бу-дет! Показуха одна! Послышался нестройный ход возражений, но тетку он не смутил. — В казне даже гнутого гроша не осталось, все на пиры да на оргии спущено. Дворня по кусочку растащила, казнокрады проклятущие! А празднество-то батюшке императору для нас устроить хочется. Вот и нанял он скоморохов ряженых, чтоб перед нами выступления провести показательные! Потому-то и не было с ними, землянами этими, громовержца утром, — заметила она, — что не они это. А местные. Поначалу площадь от этого спича притихла. Некоторые даже стали подумывать, а не сообщить ли на горластую тетку куда следует. Чтоб неповадно было клеветать. Но быстро передумали. Император Шао Кан на расправу был скор, и доносчик вполне мог вместе с жертвой отправиться на кол. — Да в уме ли ты, чокнутая? — возразил торговец макулатурой, — где ты видела, чтоб местные из воздуха посреди площади выпрыгивали? Пришельцы они, говорю вам, демоны! Тетка подбоченилась и схватила поварешку, которой разливали кровь. — Да я поболе твоего соображаю, чучело несмышленое. Колдуны-то нашему батюшке-императору на што, скажи? Они такое могут устроить, что ты ни в жизнь не поверишь! — Ты сейчас за чучело ответишь, — угрожающе прорычал таркатан и звякнул ручными клинками. После этого их перебранка утонула, скрылась во взбудораженном гуле. Никто из примерно сотни людей не отдавал себе в этом отчета, но появление землян средь бела дня обрадовало. Теперь есть горячая (а как иначе-то в таком климате) тема для обсуждения, о которой можно славно посудачить и на площади, и дома за плошкой капустной похлебки. *** Но не всем пришельцы принесли радость. Китана, принцесса Внешнего Мира и падчерица Шао Кана, совершенно ее не испытывала. Хотя с этим и вообще были проблемы с тех пор, как Шанг Цунг и Куан Чи захватили ее сестру и подругу. Изображала спокойствие Китана недурно, жизнь с Шао Каном кого хочешь научит актерской игре, но внутри она кипела ненавистью. “Какие-то выскочки, грязь подноготная — и такой гамбит провернули!” — сокрушалась принцесса. Шанг Цунг-то ладно, подобные сумрачные планы как раз в его стиле, за это папенька при дворе и держит, наивный. Но бледнокожий выродок — другое дело. Она еще помнила, как его в цепях и кандалах привели с невольничьего рынка. Работорговец тогда много распинался о том, как здорово этот экземпляр умеет показывать фокусы. Не обманул он, конечно. Ни в одном слове не солгал. Даже преуменьшил слегка. Эти фокусы (а еще умение вовремя польстить и подмазаться) дали Куан Чи столько влияния при дворе, сколько не было даже у самой Китаны, пожалуй. Папенька к ней относится весьма настороженно. Кто-то из земных поэтов как-то сказал, что самый темный час бывает перед рассветом. По мнению Китаны, он в своем суждении промахнулся. Для нее самый темный час пришел этим утром. В неприметной комнатке архива, куда они с сестрой… (нет, не с сестрой, одернула она себя) спустились… да ни за чем, по сути дела. Только ради того, чтоб она, Китана, хорошенько получила по шее. Крепко все-таки ее приложил старый черт, на совесть. До сих пор в затылке ломило. Китана вздохнула и осторожно потерла шею. В зеркале, конечно, ничего было не разглядеть, но она и так понимала — останется синяк. И на гордости тоже. Облапошили ее как девчонку. Так, мрачные мысли надо выгнать, да поскорее. Она ж вроде как вторая во внешнемирской делегации, а это престижный пост. Грустить его обладателю непозволительно, иначе у папеньки возникнут вопросы. К счастью, Китана знала, как расслабиться. Она прошла к ящичку возле кровати и раскрыла его. Извлекла оттуда вибратор, придирчиво повертела его в руках. Нет, приятель, тебе придется подождать другого раза. Как минимум до сегодняшней ночи. А вот запас табака пригодится уже сейчас. Пальцы выполнили привычное движение — самокрутки сворачивать она научилась лихо. Китана со вкусом затянулась и вышла на балкон. Во дворе заканчивалась очередная пересменка, уже вечерняя. Барака мерил шагами пыльную землю и что-то выговаривал двум таркатанам, судя по униформе — салагам. Те стояли смущенные и потерянные. За косяки командор императорской гвардии наказывал строго и вообще был не самым приятным парнем. Но в сравнении с Кироком просто душка, конечно. Самокрутка догорела, и принцесса выбросила окурок. Снизу донесся возмущенный возглас — пепел угодил кому-то за шиворот. Что ж, не повезло, подумала Китана. Нечего шнырять под балконом опочивальни. Меж тем подходило время эту самую опочивальню покинуть. С минуты на минуту должна была начаться встреча делегации Земного Царства с Каном. Китана не любила официозные мероприятия — они всегда навевали тоску. Но это пропустить было никак нельзя. Для Земли, дорогой синей планетки, оно почти судьбоносное. И, что ни говори, а любопытно все же глянуть на тех, кого Рэйден там насобирал. Молодую, так сказать, поросль. Свежую кровь. А где сам громовержец? В толпе она могла его не заметить — дикая толкучка и пекло не давали сосредоточиться. Но с тех пор прошло несколько часов, а бог грома так и не дал о себе знать. В душе зашевелилось беспокойство, но Китана его приглушила. Если учесть, как они в последний раз повидались, может, старый алкаш просто-напросто сгорает со стыда. Близки они стали поневоле, друзьями никогда не были, поэтому и отношения сложились чисто рабочие. А коллегам ты же не станешь про свои пьяные подвиги рассказывать, верно? Верно. Успокоив себя, Китана направилась к проему в углу комнаты. Потянула за ручку. Стена отъехала, открывая перед принцессой стройные ряды вешалок и крючков. Она улыбнулась в первый раз за день. Пора принарядиться к церемонии. *** Когда занимаешься любимым делом, время приобретает почти космическую скорость. На то, чтоб подобрать приличный наряд, у Китаны ушло порядком получаса. И это она еще торопилась! Разбирая горы хлама, который она в жизни никогда не наденет, принцесса думала, что самостоятельность — это, конечно, круто, но служанки здорово облегчают жизнь. В итоге пришлось пожертвовать макияжем и повесить на пояс первый попавшийся кинжал. Зато не опоздала. Ну почти, всего-то минут на пять. Это даже и к лучшему — у дверей тронного зала было свободно. Высокопоставленные гости уже прошли внутрь, а всякую мелочевку типа третьих заместителей министров выгнали взашей — крики самых рьяных из них еще слышались на лестнице. Китана поправила не слишком удобные перчатки и прошла ко входу. Плечистый таркатан распахнул створку и одарил принцессу улыбкой во все пятьсот семьдесят четыре клыка. — Прошу, госпожа, — пророкотал он. Госпожа. Приятно звучит все-таки. Есть в этом нечто завлекательное. В тронном зале было не протолкнуться. Почти как утром на площади. С одной только поправкой, что пахло чуть получше. Кто-то додумался воскурить благовония, поэтому сейчас в “рабочем кабинете” Шао Кана пахло мелиссой. Сам папенька не больно-то казался счастливым. То ли от аромата, то ли потому, что его оторвали от вечернего сеанса мастурбации, то ли от всего сразу. Как и всегда, Кан восседал на троне. Глаза бешено блестели под шлемом из черепа какого-то доисторического зверя. А вот дальше вечер преподнес сюрпризы — никого из колдунов-подхалимов на месте не обнаружилось. Их место возле трона занимал принц Рэйн. Тщеславный недоумок поигрывал зеркальцем на цепочке и время от времени держался за пах, куда его утром приложила Милина. (не Милина, а ее подделка. дурная копия) Китана нахмурилась. Она была бы рада больше никогда в жизни не увидеть что Шанг Цунга, что Куан Чи, но все же… Эти двое как пауки. Если знаешь, что они поблизости, лучше держать их в поле зрения. А то могут натворить всякого. Вокруг поползли неразборчивые шепотки. Шуршали платья и костюмы — некоторые придворные пришли разодетые как на последний в их жизии бал. Наивные. Если они решили таким образом прихвастнуть перед папенькой, то абсолютно зря. Интереса к высокой моде у этого психопата ровно ноль. Одежда его интересует только как тряпка, из которой надо вытряхнуть человека перед тем как надругаться над ним, убить или сожрать. А может, совершить все вышеназванное сразу. Велась и битва за выгодные места. Когда Китану кто-то больно кольнул в бок, она приняла это за случайность. Но через минуту укол повторился. Принцесса импульсивно дернула локтем и услышала сдавленный выдох. Удар пришелся прямо под дых какой-то эденийке из мелкой знати. Она выронила шпильку и злобно глянула на Китану. Очень захотелось показать этой суке средний палец, но нельзя — нарушение протокола. Поэтому, чтоб не натворить лишнего, Китана принялась дальше смотреть по сторонам. Взгляд выхватил из толпы что-то знакомое. Шляпа. С широкими полями. Значит, он добрался все-таки, выпивоха бесполезный. Китана прищурилась… и с удивлением поняла, что порадовалась рано. А мгновением позже на нее будто ведро ледяной воды вылили. Потому что шляпа Рэйдена сидела на чьем-то голом черепе. Китана протерла глаза кулаком. Не слишком женственный жест, за который местные статс-дамы могли высказать свое “фи”... да и хер с ними, с дамами, когда во дворце нежить. У Шанг Цунга какой-то из его экспериментов выскочил из Ям Плоти, что ли? Скелетам положено в гробах лежать или на худой конец, просто в земле. Но мертвец в шляпе даже и не думал падать. Китана поморщилась и оглядела его спутников. Чем дальше ее взгляд скользил по лицам, тем сильнее делалось ощущение, что Земля доживает свои последние деньки. Даже не ощущение. Понимание. Потому что новые защитники Земного Царства были: …молоды. Нет, она тоже на свой первый турнир заявилась не на склоне лет. Если уж на то пошло, то на земной сороковник начнет выглядеть только веков через сто — спасибо эденийским генам. Но сейчас в зале, по левую сторону от трона, стояли не мужчины и женщины, а мальчишки и девчонки. Они словно вышли из дурацких молодежных комедий, которые Китана как-то смотрела с Лю Кэнгом на стареньком ди-ви-ди плеере. У некоторых, вроде девицы с красным бантиком в волосах, еще подростковая пухлость с щек не сошла. Как это чудо в перьях будет противостоять какому-нибудь дуболому вроде Кинтаро? Да она разок от его вонючей тигриной шкуры вдохнет и свалится. …слабы. По обложке книгу судить не стоит. Но тут уж обложка вышла совершенно неказистая. Напротив защитников Земли стояла папенькина дружина — принц Горо, Эрмак, Шива, Сайзот, и контраст буквально бил в глаза. Рядом с местными земляне казались жалкими, потрепанными и… потерянными. Хотя и с нашими не все гладко, поправила Китана себя. Сайзот баюкал хвост и шипел на всех вокруг, а Рейко и вовсе кто-то изрядно намял морду. Опять намешал коктейлей из браги с кровью, идиот. Черт с ним, с генералом, на нем все как на худой псине заживает. А вот Земля после такого уже не оправится. — Добрый вечер! — прозвучал сбоку ехидный голос, — здесь не занято? Китана повернулась. На нее глянуло ее же собственное лицо. Почти точная копия, только глаза желтые, с кошачьими зрачками, да вместо рта таркатанья улыбка. Вот и старый козел. Легок на помине. — Нет, — коротко буркнула Китана. Спокойно, соберись. Твой план-минимум на сегодня — не настучать этому уроду по морде. От этого зависят целых две жизни. — Ну и чудесно, — обрадовалась “Милина”, — как настроение… сестра? Она так слащаво произнесла это слово, что Китану покоробило. Прозвучало, как насмешка. — Не жалуюсь, спасибо. — Как же отрадно это слышать, — “Милина” потерла ладони друг о друга, — рада, что ты сохраняешь бодрость духа. Это нынче немногим доступно — посмотри только вот на тех бедолаг! Превозмогая отвращение, Китана наклонилась к уху “сестры”. — Ты если хочешь не спалиться, то тоже намотай кое-что на ус. Милина бы в жизни не сказала слова “отрадно”, она такого не знает. — Благодарю, ты просто душка… епт, — обрадовалась “Милина”, — так что думаешь про наших соперников? — Ничего пока не думаю, — мрачно ответила принцесса, — поглядим. Я их в первый раз вижу. Пока что чемпионы Земли выглядели озадаченными и потому жались друг к другу. Парень со звездой шерифа на груди поддерживал за плечо уже знакомого толстяка. Тот выглядел нездоровым — морда опухшая, землистая. Сколько прошло времени с момента их ночного звонка? Двое суток? Трое? Непросто они ему дались. Коротышка с буйными розовыми волосами о чем-то перешептывалась с фигуристой девицей, державшей в руках серебристый чемодан. Парочка — шатен в безрукавке и блондинка в черном платье, так же как и сама Китана, озирались по сторонам. На мгновение их взгляды встретились, и принцессе пришлось отвести глаза. Что-то в этой кукле было жесткое, стервозное. Не самая лучшая идея полагаться на первое впечатление, но ведь интуиция же ее почти не обманывает. А дальше… дальше нашелся готовый комедийный дуэт. Здоровенный парень (он действительно огромный, подумала Китана, вполне сошел бы за представителя той расы, к которой принадлежали Ферра и Торр) заслонял худого паренька. Пареньку от силы можно было дать лет тринадцать. Он стеснительно смотрел в пол и выглядел совершенно несчастным. Китана сжала кулаки. Этот ебучий алкаш последние остатки совести выссал, что ли? Если на Земле настолько жесткий дефицит воинов, что надо посылать на верную смерть детей… То нужно задуматься — а настолько ли ты подходишь для своей работы? Раз Рэйден допускает такое, то нихрена не подходит. Шао Кан поднял руку и растопырил пальцы в неопределенном жесте. Толпа тотчас же замерла. Пришельцы не сразу сообразили, что император требует внимания (и Китана их в этом не винила), но тоже в конце концов замолчали. Правильное решение. Папенька обвел всех собравшихся взглядом, потом утер кулаком нос и откашлялся. — Кххх-хх, кхо-хххх, блядь, — он сплюнул под ноги принцу Рэйну. Того аж передернуло от отвращения, но он ничего не сказал. Тоже правильное решение. Когда имеешь дело с Каном, любой просчет, любая мелочь, могли стать фатальными. — Значит, так, — начал Кан, — в бумажке, которую мне подсунули утром, было сказано, что я должен вы…выразить вам всем свою признательность. За то, что вы нашли возможность присутствовать здесь в этот знаменитый… нет, там как-то по-другому было. Он запустил руку под костяной шлем и интенсивно почесал в затылке. Придворные и виду не подавали, что происходит что-то из ряда вон. А вот некоторые из землян смутились. — Короче, я должен был сказать, что рад вас всех тут видеть, вот, — заявил Кан, — но знаете, что? Я нихуя не рад! Мне, — он развел руками в стороны, — вот настолько, космически поебать. Китана скривилась. Понятно, отклонения от текста начались практически сходу. Помнится, Джакс, упокой Старшие Боги его душу, как-то сравнил императорский прикид с нарядом профессионального рестлера. Сходство действительно имелось, но только внешнее. Никогда папенька не смог бы в этом бизнесе преуспеть. Все-таки рестлерам надо уметь запоминать много текста, следовать сценарию. Шао Кан в этом был не силен. — Воины Земли! — неожиданно обратился он к пришельцам, — смотрю я на вас и понимаю кое-что. Турнир Смертельной Битвы на хуй не нужен, вот что я понимаю. Придворные ахнули. Для многих эти слова стали шоком. Даже своим микроскопическим мозгом Кан это уловил и постарался поправиться. — Ну, не вообще, а конкретно этот. Мы же, кхе, уже победили, можно сказать. Так что, пожалуй, и хорошо, что на остров Дракона ехать не надо. Столько возни, тех перекинь, других перевези, кто-нибудь по дороге потеряется в портале… да в жопу его, согласны? Ради чего? Ради ссаных тридцати секунд на бой? Так что за пару дней все обстряпаться должно, а дальше я уже Земное Царство приберу… Императорская речь не слишком-то воодушевила гостей. Еще бы — кому приятно слушать, как какой-то обрыган хвастается тем, как он ловко и в два счета тебя из дома выгонит. Китана уже давно на Земле не была, но и ее обидой кольнуло. — Рэйден где? — лениво спросил Кан. Из кучки землян вышла девушка. Китана присмотрелась повнимательнее и узнала ее. Да, она присутствовала на том их тайном созвоне. На опытную воительницу тоже не тянет, конечно, но фигура подтянутая и держится уверенно. А перед Каном даже при всей его тупости сложно не робеть. — Для начала позвольте поблагодарить за оказанную честь, император Кан, — слегка поклонилась девушка, — мы рады представлять наше царство на Турнире Смертельной Битвы и защищать его… Кислые лица подавляющего большинства защитников тем временем свидетельствовали об обратном. Желанием побороться насмерть никто не светился. — Меня зовут Моника, — продолжала девушка, — и я… — Не помню, чтоб просил про твою жизнь рассказать, — рыкнул Кан, — где Рэйден, спрашиваю? Придворные дружно подались назад. По левую руку от Китаны кто-то сдавленно пискнул. Принцесса обернулась. Статс-дама (та самая, что кольнула ее шпилькой) без чувств оседала на пол. Толстый мужик в кумачовом кафтане хлопал ее по щекам. Слабая. Папаша закатывает истерики по любому поводу, могла бы уже и привыкнуть. Та же землянка и то не смутилась. — К сожалению, — медленно сказала она, — лорд Рэйден не смог сопровождать нас в этом путешествии. И, полагаю, свои прямые обязанности выполнять он уже тоже не в состоянии. — А что такое? — подозрительно спросил Шао Кан, — опять хитрить там вздумал в тени, кукловод ебучий! — Доподлинно я, конечно, этого не знаю, император Кан, — ответила девушка, — но осмелюсь предположить… Шао Кан треснул кулаком по тронному подлокотнику. После этого рядом с Китаной грохнулись в обморок еще несколько придворных. Чему она только обрадовалась. Стало немного посвободнее дышать. — Вот ты чего слово за слово городишь, шалава? — взвился Кан, — вы с моим придворным волшебником Чичей одна порода, епт! Как начнете пиздеть, так хуй остановишь! Небось на свои умные книжицы дрочите изо дня в день, пальцы в кровь стираются. Мы тут при дворе не любим таких! Я, знаете, не кончал этих ваших школ, а тоже умные слова знаю. Вот, например, послушайте… клистир! Кто из вас знает такое слово, м? А? Еще один любимый папашин прием — обратный отсчет. Уж очень он любил вот так вот огорошить своих подданных (или просто тех, кто под руку попадется), поставить их перед выбором и терпеливо ждать. Проиграть в такой викторине было проще простого, а даже если победитель и находился, то своему призу он обычно радовался недолго. — Я з-знаю, — подняла руку фигуристая девица с чемоданом. Шао Кан повернулся к ней. — Вот как! — воскликнул он, — Ну-ка вышла сюда! Девица нерешительно дернулась. В отличие от спутницы (Моники, кажется) она явно нервничала; чемодан в руках ходил ходуном. Уже знакомый толстяк взял девицу за локоть и помотал головой. Похвальное стремление, но только вот с Шао Каном затяжки времени не работают. Или работают, но в минус. В конце концов девица достаточно осмелела. Чемоданчик перекочевал к толстяку, а она, слегка сутулясь, побрела к изножью трона. Впрочем, с тем грузом, который бедолага таскала спереди, удивляло, что она еще не грохнулась на пол. Китану саму Вселенная формами не обделила, но этой “защитнице” она проигрывала в одну калитку. — Как звать? — бросил Шао Кан. — Ю…Юри, — промямлила та. — Так ты, значит, смышленая, да, Ю-Юри? — осклабился папенька, — любишь книжки читать? Юри склонила голову. — Д..да, с-сэр, то есть, с-сударь, т…т-то есть, г…господин и-и-и-император. Китана стояла хоть и в первых рядах, но все же на почтительном отдалении от центра зала. Из-за буйствующей паранойи этот царственный кусок говна не разрешал никому без его высочайшего позволения приближаться к трону. Поэтому разглядеть лица Юри она не могла. Но и так было ясно как день — скорее всего, несчастная девчонка не помнит себя от ужаса. И это, скорее всего, спасет ей жизнь. Папенька обожает внушать страх и поэтому тех, кто этот страх производит, держит поближе. Вот дерзким и смелым везет гораздо меньше. Губы Шао Кана сморщились в куриную гузку. В шлеме красными огнями сверкнули глаза. — Горо, теперь ты выйди и встань рядом с ней. Горо и уговаривать не надо было. Из строя этот шкафоподобный обалдуй выскочил в два шага. Встал и принялся поигрывать мышцами. Хорошо хоть домотканую рубаху на сей раз не разорвал — этот номер у принца шоканов считался коронным и ни одна дворцовая попойка без него не обходилась. Придворные дамы от таких нехитрых финтов падали в восхищенный обморок. Несколько лет назад при дворе даже была популярна песня “Такого, как Горо”. В течение нескольких недель ее напевал даже последний посудомойщик. Пока Шао Кан не прекратил безобразие. Он не любил, когда прославляли кого-то, кроме него. Рядом с Горо Юри вдруг показалась ужасно маленькой. Маленькой и хрупкой. Китане вдруг вспомнились фигурки, тонкая, изысканная керамика, что стояла у нее на полках. Во время своего последнего визита папенька расколотил аж три штуки, но даже и не заметил. Типичное для него, урода, поведение. Любит ломать что вещи, что людей. — Ну что, — спросил Шао Кан с узмылкой, — помогут тебе твои книжки во время боя с принцем Горо? Что ты сделаешь, м? Бумагой его порежешь? Он зашелся в приступе хохота, больше напоминавшего гиений вой. Чуть погодя придворные присоединились. Но без особого энтузиазма — нельзя было показать, что тебе более весело, чем батюшке-императору. Неожиданно смех оборвался. — Что ты будешь делать, когда эти руки протянутся к твоей глотке? — голос Кана стал вкрадчивым. Словно получив разрешение, Горо надвинулся на “соперницу”. Из груди вырывался низкий рокочущий рык. Всем своим видом он пытался показать себя как угрозу. Традиционные методы шоканов. На самом деле они не слишком-то воинственный народ, предпочитают сидеть в своих землях и не высовываться. Еще до того, как Кан захватил во Внешнем Мире власть, Китане довелось погостить в их краю. После недели, за которую она набрала минимум восемь кило, принцесса поняла — местным куда больше нравится изобретать новые сорта овечьего сыра, чем заниматься военным делом. Даже Горо, в сущности, не совсем пропащий. Крыша поехала от вседозволенности, но ничего необратимого. Горо зарычал громче и заколотил себя всеми четырьмя руками в грудь. Однако эффект от устрашения получился обратный — Юри, которая под шквалом смеха совсем закисла, неожиданно вскинулась. — П-пока еще не знаю, — сообщила она, — но сопротивление о…окажу. В к-конце концов, великан и…и…или нет, а ахилловы с…с…сухожилия у всех одинаково п-подрезаются. В очередной раз за вечер толпа изумленно ахнула. Не привыкли здесь, что кто-то огрызается в ответ на угрозы. Обычно местные гладиаторы покорно ждут, пока львы не раздерут их по кусочкам. Еще и стараются улыбаться до последнего момента, чтоб впечатление императору не подпортить. Горо отступил на пару шагов. На его морде поселилось выражение задумчивости — редкий гость. Возможно, сейчас здоровяк пытался понять, где там в его теле это ахиллово сухожилие. — Казнить бы тебя, — проворчал Шао Кан, — да только сиськи зачетные, жалко портить. Так что живи, но за языком следи. Юри вернулась в строй. Со всех сторон к ней тут же подступили товарищи — коротышка с розовыми волосами гладила по руке и что-то шептала, парень со звездой на груди ободряюще трепал по плечу. Порядок построения они при этом совершенно поломали. Плохо. Кану, помешанному на военщине, это не понравится. — Давайте всю нудную тряхомудию с представлениями пропустим, — предложил тем временем он, — еще только десять минут сидим, а я уже хочу кому-нибудь голову раздавить. Если так и дальше пойдет, никто из этого зала живым не выйдет, нахуй. Поэтому давайте решайте, кто у вас будет заместо Рэйдена ответ держать. По крайней мере, до тех пор, пока все не сдохнут, гы-гы. — Господин император, — вновь подала голос первая девушка (Моника, кажется), — нет необходимости в том, чтобы… — Я тут вместо него, — перебил ее парень со звездой, — звать меня шериф Чапман Бодески, и я алк… так, стоп, это из другого сценария. В общем, Рэйден оказался мудаком и крысой, поэтому мы перед отправкой его отцепили. Сами справимся. Шао Кан расхохотался, снова все тем же гиеньим воем. — Давно такой хохмы не слыхал, конечно! — хохотнул он, утирая слюни, — Сколько уже этих сходок прошло, а в первый раз вижу, чтоб земляшки без сопровождения явились. Взгляд Шао Кана вдруг сделался хищным. Он привстал с трона и погрозил капитану Земного Царства кулаком. — Да будет тебе известно, жалкий мусорный шакал, — загремел Кан, — что божественная защита на вас больше не распространяется. Лишились вы ее, когда громобойца отцепили. Так что теперь нам ничто не помешает просто всех вас перебить прямо здесь, в этом зале. Это действительно было так. Китана уже давно не заглядывала в правила Смертельной Битвы — кодекс (пыльная брошюрка страниц в тридцать), где они хранились, валялся в архиве. Но знала, что папенька прав. Иммунитет прибывающая сторона получала только в том случае, если с ней прибывал “куратор”. Если же такового не имелось — с привилегиями можно было попрощаться. — Поэтому, — торжествующе прогудел Шао Кан, — дай мне хотя бы одну причину не раздавить твою башку немедленно как гнилую дыню. На рестлера, может, Кан и не тянул, а вот на злодея из триллера — вполне. Однако на шерифа императорская угроза не произвела впечатления. Почесав подбородок в густой русой щетине, он громко произнес: — Крис, пожалуйста, выйди! Кучка воинов Земли расступилась, и к шерифу подошел тот самый паренек, которого охранял великан. Взглянуть на императора перед собой он так и не решался. — Вот наша защита, — указал шериф на паренька. — Что? — воскликнул тот. — Что? — эхом повторила Моника. Она подскочила к шерифу и принялась что-то шептать ему на ухо. Сейчас Китана очень жалела о том, что сверхъестественного слуха ей не досталось. С другой стороны, это к лучшему. Королева Синдел умела мастерски глушить звуковыми волнами, так что принцесса после первой же подростковой ссоры бесповоротно оглохла бы. Моника тем временем отошла прочь. Гнев на лице говорил о том, что успеха она не добилась. — Я с вас угораю, — признался Шао Кан, — мало того, что набрали себе в команду оборванцев, так теперь еще и пиздюка хранителем выставляете. Оригинальный вы народец, ничего не скажешь. Да я его двумя пальцами переломаю! — Не торопитесь, — парировал Бодески, — Крис у нас как сова — не то, чем кажется. Покажи им, малой. Паренек поднял руку и сжал ее в кулак. Сначала ничего не происходило, отчего некоторые особо смелые придворные начали мерзко посмеиваться. Однако потом атмосфера в тронном зале переменилась — почти неуловимо, но только почти. Китана почувствовала, что воздух вокруг задрожал. По нему будто бы прошла рябь, как по поверхности воды, в которую угодил камешек. Скоро к ней присоединился гул — высокий и монотонный. Раздалось звяканье — по полу запрыгали монетки, выпавшие из чьего-то кошеля. Сбоку болезненно ойкнули — пустая чаша для пожертвований, стоявшая в углу, сорвалась с места и треснула кого-то в лоб. Рябь усилилась, и Китане почудилось, что потолок — крепкий, слаженный навека — начинает обрастать сетью трещин. Шао Кан уже не стоял на ступенях у трона, не давил своим “авторитетом” на гостей из Земного Царства. Вжимаясь в спинку, он буквально растекался по сидению. Даже издалека было видно, как по щекам и подбородку текут крупные капли. Как и все диктаторы, папенька был трусом. Паренек осторожно повел сжатым кулаком в сторону. Гул усилился, так, что заложило уши. Но грохотом все равно оглушило — огромные рыцарские доспехи (игрушка, которую Кан выкрал лет двадцать тому назад из земного музея) грянулись на пол с постамента. Тяжеленный шлем прокатился к самому трону и остановился у ног шерифа. — Достаточно, приятель, — сказал тот с улыбкой. Паренек опустил руку. Воздух тут же утратил плотность, а гул схлынул, точно кто-то щелкнул кнопкой и отрубил передатчик. Толпа придворных дружно выдохнула. Некоторые из чемпионов Земли, кажется, тоже. Шао Кан немедля вскочил на ноги и в ярости отвесил мощный поджопник принцу Рэйну. Тот покатился по ступеням, но никто не обращал на него внимания. — Что это за выходки? — заорал он, — я щас же велю вас всех в кипятке сварить! — Не велите, император, — с прежней улыбкой произнес шериф и прихватил паренька за плечо, — это, так сказать, наши гарантии безопасности. Сейчас Кристофер продемонстрировал вам примерно… семь процентов своих способностей. С четвертью. Мы не дураки. Если правила игры несправедливые, хер с ними, все равно играть будем, так что в турнирных боях может произойти все, что угодно. Это честно. Шериф остановился и зашелся в приступе кашля. Паренек осторожно постучал его по спине, но эффекта это не возымело. — Можно водички, пожалуйста? У него в горле пересохло. — попросил он. Слуг в зале не нашлось, на столь торжественные мероприятия их не допускали. Однако из толпы выскользнула пухлая тетка в красном платье и живо поднесла пареньку кружку с водой. Китана поневоле улыбнулась. Все-таки и папенька, и его лизоблюды понимают на отлично только язык силы. Чем раньше чемпионы Земли это усвоят, тем будет лучше для всех. Шериф осушил кружку за пару глотков. — Ух, хорошо прошла! Правда, привкус какой-то неприятный, но это ничего. Значит, о чем я… ах да. В бою может произойти все, это понятно. Иначе вы бы турнир менее пафосно назвали. Но! Сейчас я хочу, чтоб вы меня услышали и поняли. Все, включая вас, господин император. Он подошел к трону и совершил неслыханную по меркам Внешнего Мира дерзость — поставил ногу на ступень. — Если кто-нибудь из здесь присутствующих попытается на нас напасть вне турнира, то я вам обещаю — Кристофер эту хату разнесет по кирпичику. Улетите прямиком в Канзас к дяде Джону. — Ты угрожаешь мне? — процедил Кан. Шериф отмахнулся. — И в мыслях не было! Просто я бы не хотел повторения того инцидента, когда два молодчика из ваших краев к нам в участок заявились. Он для них не очень радужно закончился. Так что, господин Кан, мы друг друга поняли? Шао Кан вновь приподнялся. Его фигура с обрюзгшим пузом напирала на чемпиона Земли, но тот и не думал двигаться с места. И придворные, и делегация Внешнего Мира застыли на месте. — Не бьется. Поток не от мальца шел, а из группы. Неладно это, — услышала Китана голос сестры. Вернее, “сестры”, одернула она себя. — Чего ты бубнишь? — шикнула принцесса. “Милина” смерила ее насмешливым желтым взглядом. — А тебе все и скажи. Не твоего ума дело, сестричка. Стой смирно да не проворонь время. У тебя как-никак роль важная, от протокола отступать нельзя. Кулаки принцессы сжались, и она чуть не врезала хорошенько по клыкастой морде. Вряд ли это вызвало бы большие подозрения при дворе — на крайний случай сочли бы, что сестры решили вспомнить былое. Но перед глазами снова встала фотокарточка с Милиной и Хамелеон. Если она даст волю чувствам, этот старый урод выместит свою злобу на них. И удовольствие от процесса получит. — Поняли, — голос Кана вырвал ее из раздумий, — а теперь проваливайте с глаз моих. Турнир начинаем завтра. Аудиенция окончена — катитесь отсюда на хуй! — Не сочти за дерзость, отец, но протокол требует соблюдения. Шанг Цунг, дряхлый перевертыш в обличье Милины, прошествовал к ступеням трона и поклонился Шао Кану. Вот и еще один прокол, подумала Китана. Пару лет назад подобного от нее можно было ожидать. Но в последнее время сестра растеряла уважение к императору. Все придворные об этом знали, просто помалкивали. Зато походку старик скопировал точно — шаг от бедра, соблазнительный, пружинистый. — Не хочу, — надулся Кан, — меня уже ждет ведро шоканского вина! Семилетней выдержки! — Семь лет оно ждало тебя, батюшка, — добавила “Милина”, — и подождет еще десять минут. Этот турнир последний, и потому нужно провести его без сучка и задоринки. Чтоб Старшие Боги не подкопались. — Тут уж ты верно подметила, доча, — проворчал папенька, — этим мразям только дай волю! На что угодно пойдут, лишь бы только подгадить спасителю Внешнего Мира! — Вот именно! — Милина подняла указательный палец, — так лучше будет не давать им повода, верно? Шао Кан горестно вздохнул и снова треснул по несчастному подлокотнику. — Верно, — согласился он, — так и быть. Внесите Книгу Имен! Два дюжих молодых шокана в шелковых рубахах появились из дверей в восточной части зала. Придворные торопливо расступались перед ними. Появление шоканов сопровождалось стонами и криками — среди присутствующих началась давка. С противоположной стороны тоже завозились. И чего всех так тянет глянуть на эту Книгу Имен? Ничего особенного в ней нет — магии ноль, тайных знаний тоже. Просто здоровенный древний том, куда придумали однажды всех участников турнира записывать. Для удобства. Хотя удобством и не пахло. За долгие годы имен в книге накопилось предостаточно, и она разбухла в объемах. Поэтому шоканам, державшим ее, приходилось несладко. — Милька, сделай все сама, — напутствовал Шао Кан, — колдунов нигде не видно, а папка твой заебался что-то. “Один из колдунов твою обожаемую Мильку щас в казематах пытает, папуля, а другой ей притворяется” — хотела сказать Китана, но промолчала. — Как угодно, отец, — согласилась Милина. Вот у колдуна хорошо подобострастные интонации выходили. Гораздо лучше, чем у оригинальной Милины. — Воины Земного Царства! — начала она зычным хриплым голосом, — для того, чтоб вы официально стали полноправными участниками турнира, необходимо назвать свое имя и поставить подпись в этой древней книге. Книга Имен хранит память о многих славных воинах, представлявших Землю на протяжении тысячелетий. Сейчас вы пополните их ряды. Так что гордитесь, радуйтесь, пойте песни и все такое. — Ну нахер, — проворчал бледный толстяк, — я нигде расписываться не собираюсь. Вдруг оставлю где свою закорючку, а ее потом скопируют и микрозайм на мое имя возьмут. А через месяц какой-нибудь бугай мне в подворотне по голове ебнет… — Так не ходи по подворотням, Джим, делов-то, — хохотнул шериф Бодески. — Не знаю, — продолжал нудеть Джим, — все равно подозрительно. “Милина” подбоченилась. — Тебе сейчас я ноги сломаю, если не пошевелишься. По одному подходим, называемся, берем волшебное перо и ставим подпись на свободное место. Кстати, о волшебных перьях — подать его сюда! Она щелкнула пальцами. Один из дюжих шоканов извлек его из кармана. Присмотревшись, Китана узнала в магическом предмете обычную авторучку. — Делегация Внешнего Мира, мы ставим подписи на следующей странице… И начнем, — Милина обвела взглядом зал, — с моей любимой сестры. Китана, сюда! Китана затылком почувствовала, как десятки глаз — любопытных, злых, жадных — сверлят ей затылок. Кумовство во дворце Шао Кана цвело пышным цветом и никак не пресекалось. Главный побочный эффект от него состоял в том, что папенька не был особо разборчив. Если за приближенным или фаворитом находился грешок, то в опалу попадало все семейство. А то и на императорский стол. Все зависело от желания левой пятки Шао Кана. Китану многие из придворных считали неприкосновенной и завидовали ей издалека. Но чему тут завидовать? Она бы с радостью обменялась положением с ученицей портнихи, что время от время снимала мерки у принцесс. Пусть у портняжки вечно руки иглой исколоты, зато в клубке змей вращаться не надо. Китана разгладила складки костюма и зашагала к “сестре”. Мимоходом проверила, остался ли на поясе кинжал. Люди тут хоть и приличные, а стянуть ценную вещичку могут за милую душу. — Тебе, дорогая сестра, выпадает редкая честь первой поставить свою подпись в Книге Имен. Ознаменуй же этим новую эру в истории Внешнего Мира. Триумфальную эру! — “Милина” протянула ей ручку. Китана едва подавила улыбку. При всем умении перевоплощаться Шанг Цунг оказался паршивым актером — оставаться в образе долгое время он не умел. Повезло ему, что папаше Старшие Боги позабыли отсыпать мозгов. — Капитан чемпионов Земного Царства, подойди! — скомандовала “Милина”. К трону двинулась Моника, однако стать капитаном ей было не суждено — шериф Бодески оказался более резвым. Он так спешил, что чуть не врезался в пузо шокана, державшего книгу. — Спасибо за заботу, Моника, но я сам справлюсь, — заверил Бодески. Та буркнула в ответ что-то неразборчивое. Кажется, в стане чемпионов Земли уже зрело противостояние, хотя еще турнир не начался. Вряд ли Моника сейчас от всей души пожелала шерифу удачи. С таким кислым выражением лица шлют только проклятия. Хватит, Кит. Сейчас не время об этом думать. Пальцы сжали ручку. — Принцесса Китана, Внешний Мир. Подпись легла на бумагу легко и свободно. Как и всегда. В конце концов, это не первое ее родео, как говорили в Нью-Йорке. В десятый раз имя Китаны появилось сейчас в Книге Имен, но в качестве представительницы Внешнего Мира — лишь во второй. “Лю расстроился бы, увидев меня… такой” — с грустью подумала Китана. Как и все остальные, кого она потеряла. — Разрешите позаимствовать? — спросили сбоку. Китана резко повернулась и едва не заехала в лоб капитану Земного Царства. Он технично увернулся и расплылся в улыбке. — Воу, давайте с драки не будем наше знакомство начинать, о’кей? Китана вымученно улыбнулась в ответ и протянула ручку. Через пару секунд подпись шерифа Бодески оказалась по соседству с ее. — Чапман Грюнвальд Бодески, шериф города Трес-Кабронес и вице-комиссар округа, Земное Царство. — Твое второе имя не Грюнвальд! — заорал толстяк, которого шериф назвал Джимом, — не выдумывай! — Тебе-то почем знать? — так же громко отозвался Бодески, — ты что, в мои права заглядывал? — Я заглядывал, — встрял худой темнокожий парень, — за вас обоих рапорты править нужно, иначе такого нагородите, что хоть вешайся. Этой неосторожной фразой бедолага вызвал весь огонь на себя. — Не преувеличивай! — гаркнула парочка уже в унисон, — мы все пишем в точности как мистер Вальц в академии учил! Но парень не сдавался. — Мистер Вальц ни одного утра в своей жизни не начинал без кварты бурбона, так что это аргумент слабый, ребята. Если вы такие умные, то скажи, Джимми, вот недавно я столкнулся с такой штукой в твоем рапорте. Ты там написал “на теле субъекта обнаружено ранение в области падлы паточной”. Вот щас Чап стоит рядом с принцессой. Будь другом, подойди и покажи на нем, где у человека эта падла паточная находится. Занавес, подумала Китана. После такого только и остается сказать “выносите тело”. Парень оказался не промах. Смешки пошли даже по рядам придворных. Вот Шао Кану было совсем не весело. Каждая лишняя секунда, проведенная на этой церемонии, папеньку явно тяготила. Вполне возможно, что скоро парочку тел действительно придется отсюда вынести — уж слишком он нарочито пыхтел и тянулся к молоту. Положение спасла “Милина”, когда забрала у Чапмана Бодески ручку. Поставив в книгу свою (не свою) подпись, она гаркнула: — Подходим и расписываемся, живо! После этого дело пошло живее — все как будто сбросили навязчивый дурман. Китана подозревала, что от множества факелов и дурной вентиляции рано или поздно кто-нибудь угорит. Последствия этого “коктейля” уже и так сказывались. Из тронного зала людей порой приходилось выносить. Шао Кан все еще сидел насупленный и злой — пребывал в своем обычном состоянии. Однако в остальном церемония пошла гладко. Под взорами придворных пары будущих соперников сменяли друг друга у книги. Ручка кочевала по хозяевам. Только Китана порадовалась, что все идет хорошо, как коса налетела на камень. Один из землян, низкорослый брюнет с опухшим от побоев лицом, расписывался в книге, когда генерал Рейко толкнул его плечом. Брюнет пошатнулся, но на ногах устоял. Правда, подпись получилась смазанной. — Давай ее сюда, — прорычал Рейко и протянул свою кряжистую лапу. На слуг и даже на большую часть придворных этот приказ произвел бы неизгладимое впечатление. Рейко умел внушать страх. Длился этот эффект недолго — ровно до тех пор, пока человек не понимал, что генерал туп как деревянный чурбак. Но пока оно не сложилось, он пугал. Однако брюнет не смутился. Отступив на пару шагов, он заявил: — Тебе не хватило? Добавить? Я с радостью, если так. Рейко взбеленился. — Твою задницу спасли дружки, чертово земное отродье. Попомни мое слово, — добавил он неожиданно громко, — и вы все запомните. Еще до конца турнира голова этого наглеца будет прибита к стене в Зале Крови! “Ямы Плоти… Зал Крови… тот, кто придумывал названия для комнат во дворце, явно схалтурил” — подумала Китана, — “впрочем, дизайнер интерьеров тоже свой гонорар разве что в папашиных покоях отработал. Вот там от роскоши и золота аж глаза на лоб лезут”. — А где была твоя бравада там, в коридоре? — спросил брюнет, — когда один твой дружок стоял на коленях, а другой валялся на полу и оплакивал свой хвост? После того, как прибыл колдун и спас вас, ты чуть пол под его ногами целовать не бросился. Рейко позеленел от злобы. Из его глотки полилось несвязное ворчание. Картонный генерал папашиных войск получил удар прямиком по самооценке и удар этот оказался больнее всех прочих. Он замахнулся на брюнета. — Одно движение — и ручка окажется прямо у тебя в шее, — холодно сказал тот, — и не думай, мудила, я не промахнусь. Прямо в артерию тебе засажу. Китана заметила, как все без исключения земляне тут же напряглись. Даже великан рядом с мальчиком чуть оттеснил того назад и с беспокойством глядел по сторонам. Напряжение в воздухе можно было бы покромсать ее любимыми веерами. Еще немного — и они кинутся друг на друга. Плюнут на регламент, правила, гнев Старших Богов и прочие препятствия. На потеху папеньке Смертельная Битва начнется прямо здесь. В формате “все против всех”. — Я понимаю, что вам не терпится, — заговорила “Милина”. Слышать ее хриплый голос было непривычно — сестра редко его повышала. По ее собственному признанию, сексуальный полушепот получался гораздо лучше. Однако Шанг Цунг об этом и малейшего понятия не имел. — …но постарайтесь сохранить этот гнев, эту ярость до завтрашней схватки. Это всем пойдет на пользу. Не будем портить впечатление от последнего турнира. Нет. Милина у Шанг Цунга однозначно не получалась. Хитрость и коварство старого интригана буквально просвечивали. Никакими клыками и кошачьими глазами их не скроешь. Но уличить его было некому. Собравшаяся здесь чернь (а иначе этих лизоблюдов было не назвать, пусть они и занимали высокие посты) боялась гнева колдуна, а папенька сам обмана не просечет. А даже если и просек бы — Цунг найдет как вывернуться. Обстановка накалилась до того, что занервничал даже шокан, державший Книгу Имен. Ему пришлось даже подключить вторую пару рук, потому что в первой увесистый том начал подергиваться. Однако здравый смысл в конце концов пересилил. Брюнет вложил ручку в книгу и отбыл на свое место. Тут же к нему подступил парень в черной безрукавке и начал о чем-то говорить вполголоса. Подписи ложились на желтую бумагу. — Генерал Шива, Внешний Мир. — Морт Нортон, Земное Царство. — Принц Кинтаро, Внешний Мир. — Хорокей “Трей-Гонщик” Юсуи, Земное Царство. Со стороны чемпионов Земли раздался дружный смех. Придворные от подобной наглости попятились и увлекли Китану за собой. Страх перед папенькиным гневом был слишком велик — они привыкли, что даже после рядовой аудиенции у императора возвращаются не все. Шао Кан славился хаотичным нравом, поэтому запросто мог свернуть шею слуге или мелкому министру, случайно попавшемуся под руку. Причин ему для этого не требовалось. Чужого веселья он тоже не любил. Китану оттеснили к стене, но она все равно чувствовала, как папаша, этот царственный троглодит, медленно закипает. Однако земляне его игнорировали. — ХОРОКЕЙ! — заорал шериф, — твою мать, ну я же знал, что не может быть у пацана из азиатских ебеней “черное” имя! Колись, в честь кого такое прозвище взял! — Трей-Гонщик, — вторил ему Джим, — серьезно, я похожие имена своим фигуркам выдумывал в детстве, чтоб не так скучно играть было, бля. А ты до сих пор с таким прозвищем ходишь. Это все равно, что я б сейчас косил под того злодея из Бэтмена! — А ты и косил, — встрял темнокожий парень, — помнишь, на позапрошлый Хэллоуин им наряжался? — ХОРОКЕЙ, — давясь смехом, добавила коротышка с розовой гривой, — это просто золото. У твоих предков с чувством юмора полный порядок, конечно. А вот у самого обладателя имени его недоставало — он насупился и сердито буравил товарищей взглядом. — Ну все, хорош уже, — заорал он после очередной подколки, — еще одна шутка, и я вам ебучки расколочу, ей-богу! Однако товарищи не восприняли эту угрозу серьезно. — Ладно-ладно, — примирительно поднял руки шериф, — не кипятись, приятель, ни к чему РАЗГОНЯТЬСЯ. Последовал новый взрыв смеха. Несчастный Хорокей двинулся к шерифу с явным намерением накостылять тому по первое число, когда Шао Кан наконец сорвался. Папенька вскочил со своего трона так, что едва не потерял штаны. — ТИШИНА! — взвыл он диким зверем. Хотя нет, с такой же громкостью орали разве что узники, которым палачи во дворе посыпали раны крупной солью. Услышав это, две грузные тетки, стоявшие рядом с Китаной, грохнулись в обморок. Вдобавок еще кто-то из соседей обделался. Отлично, лучше просто быть не может. Теперь дышать станет совсем невозможно. Китана поймала себя на мысли, что тоже считает минуты до окончания официальной части приема. В чем-то они с Шао Каном похожи. К сожалению. Однако замолкать зал отказывался. Придворные впали в состояние, близкое к панике, и напоминали стадо антилоп, загнанное львиной стаей. Они жались к стенам и наперебор бормотали что-то невразумительное. Позади Китаны тонкий женский голос молил “Батюшка, не тронь, батюшка, помилуй!”. Она едва подавила желание повернуться и сказать, что милостивый батюшка с удовольствием выпустил бы на пол кишки всем присутствующим. — Молот мне дай сюда! — проревел Шао Кан. Сразу несколько человек наперегонки метнулись к императорскому оружию. Первым оказался принц Рэйн. Пронырливый, слащавый мудак. Быстро же он восстановился после того, как Милина (нет, не Милина) съездила ему коленом по причиндалам. Хотя у него там, должно быть, пустота, как у пластикового кавалера Барби. Или же стремление подлизаться пересиливает любую боль. — Прошу, повелитель, — произнес Рэйн и вручил Шао Кану молот. И тут же едва не лишился головы. Излюбленное папенькино оружие со свистом взмыло в воздух. Один оборот, два, три… На четвертый тяжелая металлическая чушка врезалась кому-то в лицо. Тощий дядька в парчовом фраке неловко поднял руки, чтоб ощупать голову. И только потом понял, что головы у него больше нет. Зато ее ошметки кровавым и тошнотворным дождем забрызгали всех вокруг. Однако никто и пикнуть не посмел. Весь вид Шао Кана говорил о том, что он не прочь повторить. Только-только во вкус входит. — Ненавижу шум, — проворчал папенька и вновь опустился на трон, — а потому пусть это вам уроком будет. Злить меня не надо. Иначе… Но договорить он не успел. Слух Китаны уловил странные звуки. Как будто кто-то невидимый выбивал дробь по зубам или… (костям) Посреди зала вырос скелет. Китана в недоумении протерла глаза. В глазах из-за духоты помутилось, что ли? Или, может, старый ублюдок свою лабораторию закрыть позабыл, и все гомункулы разбежались? Это уже не в первый раз случается, парочку таких паранормальных гостей до сих пор пытаются поймать в западном крыле. Однако эта нежить не была похожа на типичного цунговского монстра. Хотя бы потому, что щеголяла в рубахе, парусиновых штанах и шляпе. Шляпе, которую Китана помнила очень хорошо. Она насилу продралась сквозь ряды папенькиных прислужников. Нужно убедиться наверняка. Выходит, новые чемпионы Земли говорили правду? Прибухнуть Рэйден любил уже давно, но расстаться со своей коронной шляпой не решился бы ни за что. До такого помрачения рассудка допиться попросту невозможно. Так что, скорее всего, старик и правда мертв. От этой мысли внутри неприятно закололо. Китана и сама не ожидала, что пожалеет о смерти громовержца. Однако пожалела. Вместе с Рэйденом навеки ушла еще одна частичка прошлого. — Рубен Хорхе Рамирес Осорио, Земное Царство, — представился скелет и вывел свою подпись в Книге Имен, — ну что, теперь уже можно пойти покуролесить? Страсть как хочется продегустировать местное бухло! Только мне без свиной мочи, пожалуйста… Шао Кан указал на скелета заскорузлым пальцем. — А ты еще что за чучело? Стража! — завопил он, — почему по моему дворцу разгуливает ебаная нечисть? — Он не нечисть! — наперебой загалдели чемпионы Земного царства. Особенно усердствовал в этом почему-то шатен в безрукавке. Однако было уже поздно. От входа отделилась пара дюжих стражников и направилась прямиком к скелету. Парочка была колоритная — таркатан в кольчужной рубахе и шокан в грубой жилетке из кожи. Молча, деловито они направились к скелету. — Щас тебя в муку перемелют, отродье, — пообещал Шао Кан. Скелет неожиданно ловко повернулся и взялся за поля шляпы. Казалось, будто его пустые глазницы буравят приближавшихся верзил. — Капитан Бодески, сделайте что-нибудь, не стойте столбом! — воскликнула Моника. Тот надулся. — Сам выкрутится. Не надо было мою шляпу тырить. — Вот как, значит? — возмутилась она, — а ведь лидеру не идет быть мелочным! — Настоящий лидер верит в своих подопечных, — пафосно возвестил Бодески, — вот и я в нашего Скелетора верю! Смотри! Стражники подобрались к скелету в шляпе и остановились перед ним. — Именем императора вам приказано покинуть тронный зал, — прогудели они хором, — пройдемте-ка. Однако оживший мертвец их будто бы не услышал. “Может, и неудивительно” — подумала Китана, — “ушей-то у него не видать, а слуховые проходы наверняка паутиной заросли”. В отличие от экземпляров, которых старый колдун в своих лабораториях выхаживал, этот выглядел действительно древним. Кости желтые, будто много лет пролежали под жгучим солнцем (или двумя). И ни единого клочка плоти. Разительный контраст с отсыревшими, пропахшими кровью конструктами Шанг Цунга. — Доброго вам вечеру, служивые! Я и рад бы составить вам компанию, бабушкой клянусь, — сообщил скелет, — да только дело у меня здесь имеется. А Рубен Хорхе Рамирес Осорио не таковский человек, чтоб важные дела на полпути бросать. Но после первого же боя мы с вами вдрызг наквасимся, обещаю. Кто-то из землян тоненько хихикнул. По рядам поползли шепотки. Стражники переглянулись и вновь загундосили: — Именем императора вам приказано покинуть тронный зал, пройдемте-ка. Уверенности у них в голосах поубавилось — все-таки от халявной выпивки местные не отказывались. Даже Китана при случае не отказывалась пропустить стаканчик-другой… а с Милиной выпить так и вовсе милое дело. — Будьте терпеливы, друзья мои! — отозвался скелет. Тут охраннику-таркатану наскучило талдычить одно и то же. Он шагнул вперед и схватил Рубена Хорхе Рамиреса за руку. Лезвие глухо ударилось о кость. Скелет по-птичьи склонил голову. — А вот руки распускать не надо, — сказал он, — панибратства я не терплю. Ребро ладони треснуло таркатана в переносицу. Он взревел и отшатнулся, едва не сшибив с ног своего напарника. По рябой скуластой морде потекла кровь. Крупные, почти черные капли. Таркатан выставил лезвия и резко рванулся вперед. Клинки у этих мутантов крепкие, даже бронзу вспарывают как ткань, так что кости они должны были перебить в два счета. Но не перебили. Скелет ухватился за металл и зажал острие между пальцами. Бедняга-охранник взвыл, но противника не разжалобил. Тут очнулся его напарник. Сразу две огромных кулака полетели кроссом в желтый череп. Еще немного — и голова этого доходяги слетит с плеч как футбольный мяч. Однако тот уклонился. Удар даже останков рубахи не достиг. — Что-то мне уже не хочется с вами пить, ребята, — печально резюмировал скелет, — злые вы. С такими задушевных посиделок не выйдет, нервотрепка одна. Он покрепче ухватился за лезвие таркатана-охранника. Тот попытался ударить свободной рукой, но в итоге и она угодила в хватку. Да что там хватку — настоящий капкан. — АААААРГХ! — рычал таркатан. Кровавые сопли и слюна стекали по его морде. Скелет уступал ему в росте и использовал это преимущество на все сто. Закрылся телом от шоканских кулаков как живым щитом. Китана подумала, что если она сейчас свалит с этого праздника жизни, никто даже и не заметит. Внимание всех без исключения было приковано к центру зала намертво. Даже папенька и тот оживился. За разворачивающейся сценой он наблюдал с интересом. — Не верещи, утомил, — раздраженно бросил скелет. Последовал влажный хруст… и клинки таркатана отделились от тела. Он рухнул на колени; из раскуроченных рук торчали лохмотья кожи, мышцы и какие-то трубки. Капли крови на полу превратились в потоки. Охранник осел на колени. Китану замутило. И не ее одну — по соседству тоже блевали, громко и никого не стесняясь. — Мамочки, — пискнула рыжая девица с каре. — Вот так ни хуя себе, — просипел бледный толстяк. — И не говори, — подтвердил капитан Бодески. Но скелет еще не закончил. Поудобнее перехватив лезвие, он всадил его таркатану в пасть. Оттуда показались кровавые пузыри, но они костлявого маньяка, кажется, только порадовали. Свое оружие он проталкивал до тех пор, пока острие не показалось из затылка. Как только это случилось, стражник мешком рухнул на пол. — Один есть, — прокомментировал Рубен Осорио. Оставался второй. После гибели товарища четверорукий шокан стряхнул с себя оцепенение и шагнул к скелету. Огромная туша из литых мышц и первобытная ярость — сочетание убийственное, так что шансов у нежити было маловато. Но все решила доля секунды. Взмах — и скелет выставил на пути шокана второе лезвие. Даже с идеальным контролем тела тот не сумел бы остановиться. На клинок он напоролся грудью, доспех из кожи оказался бессилен. Стражник всхрапнул; его массивное тело накренилось вперед. — Прямо в сердце, — с удовлетворением отметил Осорио, — это я удачно попал. Ну, падай уже, падай. И подтолкнул того в обратную сторону. Шокан действительно упал, с таким грохотом, что пол содрогнулся. Скелет поправил шляпу, медленно, все с теми же тошнотворными щелчками, наклонился над телом таркатана и вытащил из его глотки лезвие. — Я ж сказал, Мони, — нарушил тишину шериф Бодески, — не зря в него верю. Как и во всех нас.