Лепестки бледно-розовой вишни

Учебный год подходил к концу. Осталось всего несколько дней до каникул. А пока наступили экзамены, практическая часть. Ученики, потоками и направлениями, по выпавшим билетам, сдают материал в общей комнате, специально расширенной магией пространства. Кто-то варит зелья, кто-то из предложенных растений, корней, и прочих ингредиентов составляет сборы для будущих настоев, кто-то вписывает определенные формулы в узор операционных инструментов. А между рядами, следя за процессом, ходят смотрящие и записывают все в специальную формулу, чтобы потом создать отчёт и предоставить ее руководству академии и спонсорам, входящим в попечительский совет. Помимо сотрудников академии на экзамене присутствуют и заинтересованные подрастающим поколением титулованные персоны, отмечающие талант и светлое будущее. Ведь уже на следующий год некоторые из них отправятся под монаршее крыло, или станут лекарями баронства, графства, княжества, то есть получат заслуги и особые привилегии. На этом экзамене, где проходят экзамен пятикурсников, наблюдателем короны выступает советник старшего принца. Милорд Айсидор Дэйн, маг молний высшего порядка, а также подчиненный князя демонов, воспитанный в доме молний с ранних лет, избравший во время войны с драконами путь долга по отношению к старшему принцу Винсенту, став ему и другом и советником. Милорд Айсидор, вот уже второй час, внимательно всматриваясь в будущих лекарей, никак не может отвести взгляд от юноши, волосы которого спускаются по спине туго-заплетенной косой подобно змее. — Что за лекарь? — шепотом, чтобы никто не слышал, спросил милорд Айсидор, показывая наблюдающему на мага со светло-розовыми волосами и перебинтованной головой, — и откуда травмы? — Тао Дор. 19 лет. Пятый курс, среднего уровня маг, звезд с неба не хватает, но и выше головы не прыгает. Знает свое место. Что по силам — за то берется, что нет — даже не смотрит. Но зато на многое в пределах своего уровня способен, — то есть, разнорабочий, на которого, если что-то произошло, можно положиться. Не подведет и до прихода мага высшего уровня поддержит. — А травмы? — напомнил о втором вопросе милорд Дэйн, показывая не только на перебинтованный правый глаз, но и на предплечья рук, которые скрывались плотными бинтами. — Глаз мальчик потерял на войне. Он — сирота. Родителей отправило на небеса Проклятое Пламя, а парня покалечило. Вместо глаза — черный провал. А руки в бинтах, так как он прячет чешую, — тут маг молний было возмутился, что драконам, даже полукровкам, не место в академии, но: — милорд, он квартерон. Волосы, уши, глаз янтарем и чешуя на руках — вот и все, что ему досталось от драконьих предков. Магия и та человеческая. На этих словах милорд Айсидор Дэйн успокоился, и отпустил наваждение прошлого, представшего перед ним, когда только увидел розовые волосы, острые уши и ярко-золотой, как янтарь глаз. Опасения, что мальчик-калека, сирота войны, может быть Такэхико Дайтоори, пятым Генералом Бури, носящим имя Лепестки кровавой Вишни, одним из свирепейших чешуйчатых, тут же отпали, как только советник увидел глаза ребенка, точнее глаз, ни разу не похожий на тот кусок застывшего во льдах янтаря, смотрящего на врагов с яростью и злобой. В этом глазу плескалось лишь желание поскорее все закончить, получить свой балл и уехать. Нет и намека на тот холод в радужке, вселяющий животный ужас и страх. — Вот, милорд Дэйн, посмотрите, — показал смотрящий на список примерно-подходящих лекарей, отличающихся талантом и способностями, — я подобрал для Его Высочества лучших из лучших на пятом потоке. — Благодарю, — забрал список милорд, но все же периодически посматривая на Тао Дора, все же добавляя и его к избранным, со словами: — разнорабочие, знающие свое место и возможности, тоже пригодятся, — вписал данные и параметры розово-волосого мальчика, отмечая, что он уже закончил практическое задание, доставшееся в билете. Оставив на выделенном ему столе сваренные зелья, подписав их название, сложив по коробочкам остатки ингредиентов, затушив горелку и намыв котелки, покинул кабинет, оставляя после себя чистоту и порядок. Все так, как и говорил смотрящий. Выше своего уровня не прыгает, придерживается статуса «Удовлетворительно», при этом не стесняется применять полученные навыки. Определенно — универсал, как раз такой, какого не хватает целителю принца, вечно занятому и неуловимому. Он подойдет! Именно так решил милорд Дэйн, когда экзамен пятикурсников подошел к концу. Более, так как Тао Дор его никто не заинтересовал. А тех претендентов, что отобрал для него смотрящий, он оставит на усмотрение младшим принцам и принцессам. Те тоже балуют себя новой кровью в окружении. Им, как и старшему, подавай кого-то новенького, еще не испорченного, не испытанного дворцовой жизни. А розово-волосый мальчик, как показалось милорду Айсидору, сможет за себя постоять, не поддаться яду королевского двора. Так что он определенно будет к месту. Тао Дор Чтобы мне в бездну провалиться и драконом в небе не летать! До меня доходили слухи, что советником старшего принца Винсента стал Демон рода Дэйн, воспитанный в доме Молний, знал, что служит он на благо человеческой короне в уплату долга жизни, полученного в последнем сражении, но что он прибудет в академию лично, чтобы выбрать будущих лекарей и магов в элитный отряд — даже не подозревал. Для меня было крайне трудно сдержать порыв укутать его бледно-розовыми лепестками вишни, располосовав в ленты, связав после шарф. Уговаривал себя как мог, и все-таки выдержал и не раскрыл чистокровной драконьей сути. Сварил необходимые зелья, навел порядок на экзаменационном столе и покинул аудиторию. — Дыши Такэ, дыши, — закрыл я глаз и унимал поднимающийся из глубин глотки рык, считая от десяти до одного и обратно, — еще немного, каких-то пара дней официальной части и домой, — уговаривал себя, стараясь подавить то самое желание вцепиться клыкастой пастью в глотку, вырвав ее с хрустом и кровью. Как и мечту держать в руках витиеватые рога демона с еще капающей кровью, распыляя их в мелкую крошку на полных злости и досады глазах. Отгонял на задворки сознание и лежащие на земле крылья, выдранные в бою, порванные и поломанные, уже не способные никого поднять в воздух. Слишком сильна та боль, что причинил Айсидор мне лично. Высока и неискупима на него в моем сердце обида. Неизлечимы, пронзающие сердце раны, как и не окрылена более душа, парящая когда-то с ним на одном воздушном потоке. Предал, обманул и растоптал все те слова, что были сказаны и клятвами закреплены. И плевать, что это были слова детей, еще не познавших скорби и потерь, видевших только небо цвета лазури над головой, ощущая лишь шелест травы под босыми ногами. Он обманул, отвернулся в нужный момент от протянутой руки, избрав другую сторону, встав к плечу врага, а не друга, называвшего его братом. — Нет, Ай, нет. Ты мне больше не брат! И на этих словах, а также воспоминаниях уходящей вдаль спины, нити единения, тянущиеся через все это время, с треском лопнули. И по щекам тут же потекли вязкие, горячие капли, падающие на форму академии багровыми пятнами. И отныне я более не воспылаю обидой и тоской, не припомню слов боли, а просто затолкаю все свои детские воспоминания в глубокий ящик. Для меня Айсидор Дэйн — враг, которого я непременно убью, появись такая необходимость. *** — Мне нужен именно этот юноша, — показывает принц Винсент на розоволосого лекаря, смотрящего на него с фото своим единственным янтарным глазом, — он подойдет для нашего плана как нельзя лучше, — улыбка-оскал, темно-синие провалы глаз и выстраивающийся в геометрической прогрессии план, задуманный еще тогда, когда отец снес голову Царя-Дракона, скатившуюся к ногам верно-подданных, провозгласив конец Драконьего правления. — Ты уверен, Винс? Он просто квартерон дракона, даже не полукровка, — не верил в реализацию задуманного Айсидор, смотря на мальчишку-лекаря. Тао Дор напоминал ему друга детства, того самого Такэхико, для Айсидора просто Такэ, от которого он отвернулся тогда, когда дракон нуждался в помощи и поддержке. Демон молний выбрал перспективу светлого будущего, статус советника наследного принца, а не участь разлагающейся в земле плоти, кормящей червей. Может, выбор и неправильный, совестью отвергнутый и прошлыми, данными в детстве клятвами оскверненный, но он его личный, никем не прописанный. Как Такэ выбрал путь разрушения, оставаясь на стороне узурпатора, становясь Генералом Бури, так и он выбрал сторону революционеров, став одним из мечей правосудия, прорубающим дорогу в свободное от гнета тирании будущее. Они определились с позициями и следовали избранному пути. В итоге, по истечению войны, каждый из них получил то, что заслужил. Такэхико — смерть от закаленной стали, пронзившей его чешуйчатое тело, отправив в небытие, а Айсидор — титул графа и пост Советника старшего наследника. И он ни о чем не жалел. Ни тогда, когда ушел, оставляя за спиной Такэ, ни сейчас, вспоминая о друге детства, смотря на лекаря-квартерона, зная уготованную ему участь. Нигде, ни в душе, ни в сердце, не колыхнулся протест и слова: Так нельзя! Это неправильно! Он мальчишка, а не разменная монета! Тихо, мертво, как на кладбище. То, что зовется совестью, у Айсидора давно умерло и похоронено вместе с почившей родней, в семейном склепе, куда через много веков присоединится и он. — Значит, пишем прошение ректору, — взял лист и перо с чернилами демон, опуская кончик, выводя красивым, витиеватым почерком текст запроса на внеплановое пополнение в летний период. А причины? — Знакомство с перспективным лекарем и раскрытие скрытых талантов, — вполне вписывались в рамки дозволенного, и королем потокалась. Осталось лишь подпись Его Величества и главного лекаря, также не обращающего внимания на придурь молодого поколения. Надо, значит надо. — Вот и начался, Айсидор, наш путь наверх, — широко улыбался и тихо, почти неслышно смеялся принц, смотря улетающей вслед птице, несущей в лапах запрос на внештатного лекаря.