Целитель S-ранга

      Дел в лагере хватало. За ежедневными заботами Чимин не заметил как пролетел день. Он поручил поддержке позаботиться о Чонгуке, но перевязку он должен был сделать сам, чтобы оценить состояние раны. Когда начало темнеть, Чимин зашёл внутрь и увидел командира в сидячем положении. Тот опустил босые ноги на землю. — Вы чувствуете себя лучше, командир? — Чимин взял чистые бинты и подошёл к охотнику. Тот молчал, но кивнул головой в знак согласия. — Наклонитесь ко мне. Голова до сих пор болит? — Ужасно. Внутри точно нет осколков артефакта? — Нет, мы несколько раз проверяли. Возможно осталась проклятая энергия, но я не знаю как от нее избавиться. Никто не знает.       Когда Чимин накладывал бинт, он нехотя опустил взгляд на чужое лицо. За эти дни Чонгук сильно исхудал. Он прикрыл глаза, и Чимин мог видеть сосуды на его веках. Целитель замер. Почувствовав это, Чонгук поднял на него затуманенный от боли взгляд. — Простите меня. — За поведение, за колкости, за жестокость. Чимину нужно было извиниться за многое. Он приблизился к Чонгуку, и теперь чувствовал его теплое дыхание на своих губах. Оно как никогда успокаивало. — И ты меня прости.       Их разделяли сантиметры. Но у Чонгука не хватало сил их преодолеть. У Чимина — смелости. А может это им и не нужно. Чимин сменил повязку и на плече, замечая, что ожог уже покрылся коркой, и положил руки Чонгуку плечи, а тот уткнулся лицом ему в грудь. — Если так больно, может, нужно прилечь? — Не могу больше лежать. — К слову, я привел новых членов команды. Вы их знаете. Это новобранцы, с которыми я ругался. — И ты сам пригласил их в команду? — Я прислушался к вашим словам, командир. У них правда есть потенциал, и я не хочу быть тем, кто не даст ему проявиться. Они быстро научатся. — Ты был прав. — Их взгляды вновь встретились. Чонгук обхватил руками его тело, у Чимина перехватило дыхание. От долгожданности этих прикосновений, от боязни, что Чонгук сделает ему больно. Но охотник касался еле ощутимо, как будто знал, что под рубашкой у Чимина множество синяков и царапин. А может, он предвкушал эту боль. Хотел разделить ее вместе с Чонгуком, утонуть в ней. — Мне нравится твоя непокорность. Не нужно формальностей. Мне невыносимо слышать их из твоих уст. — Это всё, в чем я был прав? — Чимин хотел услышать только одно. — Сможешь ли ты когда-нибудь меня полюбить? — Я…       Чимину на мгновение показалось, что он нашел ответ, но когда он набрал воздуха, чтобы его произнести, у палатки послышался топот. К ним ворвался встревоженный танк, прижимавший шлем к груди. Словно принёс плохую весть. — На нас… Напали. Одиннадцатый отряд отбил нападение, но понес большие потери. Одиннадцатый отряд. Отряд Тэхена. Его спасителя, его щита.       Чимин бросился из палатки в указанном направлении. Его бросало в дрожь, он боялся упасть и потерять драгоценное время. Но, разумеется, ему нечего было бояться. Тэхен сильный, он выживал и не в таких передрягах. Сейчас он стоит и ждёт Чимина, чтобы обнять его и улыбнуться. Тэхен вообще любит улыбаться. Чимин знает, что он душа отряда, к нему все относятся хорошо. И сейчас он наверняка поддерживает товарищей, чтобы те не пали духом.       Целитель видит место сражения. Красная от крови земля, мертвые лежат в скрюченных позах. Он видит нескольких во вражеской форме, но среди них лежат и люди с гербом корейской армии.       Ноги его больше не держат. Чимин падает на колени и забывает как дышать. Ему хочется верить, что глаза его обманывают.       Тэхен лежит с распростёртыми руками, словно собирается заключить кого-то в свои объятья. Его глаза открыты, но они уже не блестят как прежде, а кажутся нарисованными красками. Чимин видит глубокую рану у него в груди, и тут же закрывает ее руками, наваливаясь всем телом, чтобы остановить кровотечение и не дать воздуху попасть в грудную клетку. Но кровь уже не льется, Тэхен больше не дышит. Даже мана, которую Чимин судорожно вливает в танка, просачивается сквозь его тело и впитывается в землю. Кажется, он кричит. Тэхен ему не отвечает. — Это не может быть правдой, не может быть… — Чимин берет его руки, перепачканные в земле и крови, пытается их согреть. Слезы мешают видеть чужое лицо, может, это и к лучшему. Нет ничего ужаснее, чем видеть, как в твоих любимых глазах поселяется тьма. Чимин не был с ним рядом в последний миг. Не был рядом эти несколько дней. О чем они говорили в последний раз? Чимин не может вспомнить. Он думал, что их ждет ещё множество разговоров, поэтому не запомнил. Не ценил. Целитель склонился над остывающим телом и пытался запомнить каждую его черту. Он закрыл Тэхену глаза. Теперь танк как будто спал после тяжёлого дня. — А ведь я даже не знаю, какая у тебя мечта.       Чимин оставил прощальный поцелуй на его губах. Слезы — разводы на чужих перепачканных щеках.       Он поднялся на ноги. Ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог спасти дорогих сердцу людей. Он никчемен.       Чимин развернулся и увидел Чонгука. Тот, бледный как полотно, стоял, облокотившись об солдата, и обеспокоенно на него смотрел. — Чимин… — Командир порывался сделать к нему шаг на слабых ногах, но хилер выставил руки вперёд, умоляя остановиться. — Мне нужно побыть одному.

***

      После неизгладимой тоски и печали пришли злость и раздражение. Чимин пытался успокоиться, но гнев просачивался из него сквозь слезы. Чимин направился к лазарет, чтобы направить свои эмоции в правильное русло.       В большой палатке, которую обустроили для раненых, появились новые пациенты. По большей части из одиннадцатого отряда. Чимин сжал кулаки, пытаясь выгнать мысль, что это из-за них Тэхен сейчас не с ним. Это они его не спасли.       Чимин сжался, желая совладать с негативными эмоциями, но мана в нем словно взбунтовалась. Внутри него как будто что-то взорвалось. Он с криком расправил руки, и из кончиков пальцев посыпались искры.       На мгновение все ослепли. Раненые задохнулись от боли. Лёгкие Чимина словно сжали, не давая им расправиться.       С минуту никто не двигался. Все считали, что погибли. Одни — от ран, второй — от разорвавшей тело маны.       Но после она растворилась. И люди снова смогли дышать.       Охотники переглянулись. От их ран не осталось и следа. Даже у тех, кто потерял конечности, снова появились руки и ноги. Они неверяще уставились на целителя S-ранга. Стояла гробовая тишина.       Когда у Чимин закашлял, поддержка ринулась к нему и подхватила ослабевшее тело. Настолько горячее, что держать его было сложно. Чимин почувствовал во рту вкус крови. Молодая девушка взяла платок и хотела вытереть его лицо, но, подняв глаза на хилера, вздрогнула от испуга и уронила ткань.       От перенапряжения в глазах Чимина лопнули сосуды. Белки стали красными. Он не выглядел как человек. От взрыва маны также пострадали его руки: из-под ногтей лилась кровь, а ладони обожжены.       Чимин слегка оттолкнул людей и попросил таз с водой, чтобы умыться. Охотник как можно быстрее ушел из лазарета. Не хотел слушать ни благодарности, ни что-либо ещё. Было стыдно за свою несдержанность, за причиненную боль. — Чимин! Иди скорей сюда, командир проводит экстренное собрание. Боже, что с тобой? — Член его команды подбегает и помогает целителю дойти до палатки Чонгука. Там уже собрались остальные. На вопросы Чимин не ответил, но завернулся в плащ, чтобы другие не увидели его глаза. Он отошёл подальше от Чонгука, который показывал расположение их войск на карте. Выглядел он не очень хорошо. Как и большинство здесь, наверное. — Лето подходит к концу. Зимой сражаться намного труднее, враг тоже это понимает. Поэтому мы должны закончить всё как можно скорее. Гонец доложил, что другая часть нашей армии совсем близко. Как только мы воссоединимся, нападем на их столицу. Именно там будет решающее сражение в этой войне. — Командир, но разве вы сможете сражаться так скоро? Наши солдаты прибудут со дня на день, значит, у столицы мы будем уже через неделю пути. — Поверь, я восстановлюсь к этому времени. Давайте положим всему конец. Скоро начнётся новая жизнь, новая история.

***

      Чимин наивно полагал, что справился со своими демонами. Что смог стать настоящим охотником, достойным быть частью этой грандиозной силы. Но он ошибался. Чимин во всём ошибался.       Чонгук начал поправляться не из-за его магии. Чонгук так быстро выздоровел только благодаря своей собственной силе и выдержке. Тэхен умер, солдаты его бояться, кем же он стал? На кого он сейчас похож? На целителя S-ранга, спасение армии от смерти? Чимин стал олицетворением самой смерти — он давно умер внутри.       Чимин решил самостоятельно закопать тело своего друга. Не хотел, чтобы оно было погребено в общей могиле. Охотник выбрал место под деревом, почти в самых его корнях. С трудом выкопав глубокую яму, Чимин бережно уложил в нее холодное тело Тэхена. Парень склонился над ямой и, коснувшись корней дерева, начал вливать в него ману. От прилива энергии дерево стало расти на глазах, ветви тянулись выше к солнцу, листва распускалась сочной зеленью, но самое главное, корни тянулись глубже в землю и, плавно огибая тело танка, заключили его в свои объятья, словно защищая. Тэхен был танком, щитом для других охотников. Уберечь его самого никто не смог. Теперь могучее дерево будет защищать Тэхена, пусть и после смерти. — Наконец ты сможешь спать спокойно, без страха перед жестокостью этого мира. Надеюсь, в новом тебе понравится гораздо больше.       Чимину было стыдно показываться перед Чонгуком. Стыдно смотреть в глаза, показывать последствия своей несдержанности. Он ничуть не изменился. Все те слова, сказанные Чонгуком, были лживы, к нему не имели никакого отношения. Чимин чувствовал себя самозванцем. Ему нигде не было места: ни среди простых людей, ни среди солдат. Сможет ли он после смерти обрести покой?       Вторая часть армии соединилась с ними через два дня. Всё это время Чимин избегал Чонгука, благо остальные не задавали неудобные вопросы. Разумеется, все уже знали о произошедшем в лазарете. Жаль только время нельзя повернуть вспять.       Армия сразу направилась в сторону столицы врагов. Крупных городов на пути более не было, только мелкие деревни, которые не могли оказать серьезного сопротивления многотысячной армии, потому быстро сдавались. Чимин не мог понять, в какой момент всё изменилось. В какой момент мирные жители начали видеть в них не спасителей, а обидчиков. Их праведная, справедливая война завершилась на границе. Чимин не знал, как назвать то, что происходит сейчас.       Отдельные вражеские отряды продолжали на них нападать. Было ясно, что враг просто пытается задержать их, выиграть время, чтобы подготовить столицу к осаде. Чимин во многом сомневался, но во время боя отдавал всего себя без остатка. Сехун и Минсок быстро поняли тактику команды и без проблем приспособились к ней.       Перед очередным сражением Чимин заматывал бинтами руки, чтобы минимизировать количество ран. Он задумался, поэтому не заметил, как к нему подошёл командир. — Чимин? — Хилер вздрогнул и обернулся на голос. На секунду их взгляды встретились, Чимин сразу опустил голову. Чонгук учтиво промолчал. Сам он выглядел куда лучше, день ото дня возвращаясь в прошлую форму. Чимин был искренне рад за него. — Да, командир? — Пожалуйста… — Чимин сжался. Он помнит их незаконченный разговор. Боится его продолжения. Сможет ли он полюбить Чонгука? Он знает ответ, но тот ему не нравится. Ему по-прежнему кажется, что он Чонгука не достоин. Чимин бежит от своих желаний. Бежит от самого себя. Но Чонгук его жалеет: — Будь осторожен. — Разумеется.

***

      Чимин старается не лезть на рожон. Его команда клином пробивается в центр вражеского войска, он прикрывает их спины сзади и использует техники, а они щитами закрывают его от чужаков спереди.       Всё шло по плану, пока в какой-то момент на небольшой отряд не набросилось несколько высокоранговых охотников, которым удалось разбить их построение. Таким образом Чимин оказался один, пока другие сражались с противниками. Целитель было вытащил меч и приготовился атаковать ближайшего танка со спины, но путь ему преградил появившийся из ниоткуда маг.       Пытаясь вмиг сократить дистанцию, чтобы не дать охотнику преимущества, Чимин устремился к нему, но в последний миг заметил, как маг взмахнул своим посохом, и его сбило потоком воздуха. Целитель кувырком пролетел несколько метров. Он задохнулся от боли. Пока Чимин пытался подняться, его сослуживцы, увидев, что целителю угрожает опасность, бросились на помощь, но их смело мощным порывом ветра.       Следующим ударом незнакомец отбросил Чимина ещё дальше, в сторону леса. Чимин терял сознание. Но он успел увидеть, как маг неожиданно закричал. В его ногу вонзился нож. Среди толпы хилер заметил бегущего к нему Сехуна. Видимо, тот уже расправился со своим оппонентом. Мужчина резким движением вытащил оружие и мощным броском отправил его назад вместе с порывом ветра. Охотник успел только нырнуть вниз, чтобы избежать встречи с собственным клинком. Где же Чонгук?       Пока никто не мог ему помочь, маг взвалил бессознательное тело целителя себе на спину. Из его посоха выдвинулись крылья, и они взмыли на нем как на воздушном змее в небо. Чтобы подняться ещё выше, маг выпустил струю воздуха в землю, тем самым отталкиваясь от нее и избавляясь от летящих в них копий и мечей. Открыл глаза Чимин только вечером. Связанные конечности затекли, он лежал на холодной земле, но ноги приятно грел костёр. Напротив сидел маг и протягивал руки к огню. Чимину понадобилось некоторое время, чтобы тоже принять сидячее положение. — Куда ты меня отведешь? — К моему королю. — Маг был молод. Сейчас его аура почти исчезла. Видимо, они сделали привал, чтобы он восстановил ману. На незнакомце были лёгкие одежды, наверняка, чтобы не мешать ему летать. Чимин давно не видел отсутствие какой-либо брони. Из-за яркого света огней Чимин не мог толком рассмотреть его черты лица. Впрочем он и не хотел. Но все равно заметил среди коротких волос мелькнувшую в свете огня серёжку. — И что будет дальше? — Это мне неизвестно.       Убивать его не было смысла. Они бы сделали это раньше. Чимина будут использовать для обмена, либо для своей армии. И ни первый, ни второй вариант ему не нравился. Он постоянно доставляет другим проблемы. Чимин обнял свои колени и пытался успокоиться. — Я никогда раньше не встречал магов воздуха. — Нас истребляют так же, как и целителей. Я тоже давненько не видел хилеров выше В-ранга.       На удивление, Чимину не было страшно. Он ощущал себя птицей в клетке, которую передают из рук в руки. Чонгук сказал ему однажды, что он больше не свободный человек. Поэтому в его жизни ничего не изменится, если он попадет в подчинение другому королю. Чимин устал переживать. — Удивительно, что Чонгук смог так долго тебя оберегать. — Чонгук вообще удивительный человек. Вам ли не знать. — Маг поворошил хворост, и в небо взмыло несколько искр. Если он не побоялся развести огонь, значит, смог улететь достаточно далеко от места сражения. Незнакомец был молод. Как впрочем и все остальные. Ведь война — дело молодых, при том, что развязывают их чаще всего старики. На чужом лице однако уже проступали морщины от переживаний. — Да. Его имя ещё долго будет внушать страх в мой народ. — Ты… Меня ненавидишь? — маг воздуха выглядел уставшим. Он тяжело вздохнул и обречённо ответил согласием: — Да, ненавижу. Ты убивал моих земляков, невинных людей. Своими руками и лечил тех, кто это делал. — Они пытались меня убить, они не были невинными. — Им приказали это сделать, они не могли иначе. — Как и я. Думаешь, у меня был выбор? — Замолчи, не хочу больше тебя слушать. — Мы жертвы обстоятельств. Если бы не война, представь, мы могли бы стать друзьями. Почему мы должны позволять другим решать как жить? — Потому что у нас нет их власти. Пойдешь против системы и тебя убьют свои же. Такова жизнь, тебе давно пора это понять. — Ты предлагаешь подчиняться и делать то, что должен? — Да. Выбора у нас нет. — Как тебя зовут? — Доха́. Впрочем, это навряд ли тебе когда-нибудь пригодится. — Ты знаком с S-ранговым магом огня? — Знаком.- На чужом, прежде отчужденном лице, промелькнула улыбка. Но она мгновенно перетекла в опущенные уголки губ. Чимину показалось, что он знает, что чувствует покоритель воздуха. — Но его имя я тебе не назову. — Не хочешь рисковать? — Хочу оставить его себе. — маг хотел встать, чтобы не видеть удивления и скрыть своё смущение, но повреждённая нога дала о себе знать. Чимин успел позабыть, что его ранили. Парень затянул жгут потуже, чтобы остановить открывшееся кровотечение и кряхтел от боли.       Что же Чимин должен делать? Перед ним враг, похитивший его. Перед ним больной, которому он в силах помочь.       Чимин не позволит обстоятельствам командовать собой. Чонгук учил его, что у врагов нет имён, а его имя Чимин уже узнал. Перед ним в первую очередь был человек, чей внутренний мир был ему отчего-то понятен. Может, потому что целитель сам этого захотел, ведь раньше он концентрировался только на собственных чувствах. — Твоя нога. Я могу помочь. — И для этого нужно развязать тебе руки? Я не настолько глуп. — Это необязательно. — Чимин подполз ближе к Дохе́, неуклюже переливаливаясь с боку на бок. Наверняка со стороны он выглядел смешно, но Доха́ покрепче сжал нож и напрягся. Чимин вытянул ногу вперёд и коснулся ей раненой конечности. Через прикосновение он смог передать ману, которая белым светом впиталась в чужую кровь и восстановить повреждённые ткани.       Доха завороженно потрогал свою голень и перевёл удивленный взгляд на Чимина. — Почему… Почему ты это сделал? — Потому что таков мой дар — исцелять раны людей. — А кто… Исцеляет твои? — Я знал двух человек. Один умер, а другой был на грани смерти.Хотя действительно, это уже не умеет значения. Я его больше не увижу. — Чимин задумался. Какой была бы его жизнь, не встреть он Чонгука? Какой будет его жизнь без него? Его сердце обливалось кровью от этих мыслей.       А какой Чимин представлял свою дальнейшую жизнь в целом? Он никогда не заглядывал в будущее, боялся его. Все его прошлые надежды были растоптаны войной, как ему теперь создавать новые, зная, что они хрупки? — Чимин, я думаю, в других обстоятельствах, мы бы правда могли… — Доха́ не договорил. Позади него промелькнула тень. Прежде чем Чимин понял, что это, изо рта мага хлынула кровь. Он зажал горло руками, но бьющую фонтаном кровь было не остановить. Она окропила целителя, он почувствовал ее вкус. Чимин, испуганно закричав, направил выпустил мощный поток энергии в тело Доха́, но было поздно. Как только его руки ослабели, голова отделилась от тела и упала к ногам хилера. Тело же обмякло, мышцы медленно расслаблялись, он как будто аккуратно лег спать. Навсегда. Чонгук подошёл к нему и провел пальцами по запачканной щеке. Быстрым движением разрубил верёвки. Но Чимин не реагировал, всё смотрел, как медленно вытекает кровь из тела мага, чье имя до сих пор вертелось на языке. — Чимин, ты в порядке? — Целитель посмотрел на охотника. Сам Чонгук выглядел неважно: бледный, встревоженный, уставший. — Ты… Ты убил его. — Да, он похитил тебя. Был опасен. — Чонгуку каким-то образом удалось скрыть своё присутствие. Только сейчас Чимин начал ощущать его проступающую ауру. Командир понял, что целитель не сможет идти прямо сейчас, поэтому сел рядом с ним. Чужую голову кинул назад, чтобы Чимин ее не видел. — Но мы… Как же так. — Чимин не двигался. Не мог осознать. Капли крови начали стекать по его лицу. Чонгук вытащил фляжку с водой и помог ему умыться. Когда с процедурой было покончено, целитель наклонился к Чонгуку и заплакал. Командир развернулся к нему и рукой прижал к своей груди, словно пряча от посторонних глаз. — Я должен бояться тебя. Иногда мне правда страшно. — Я никогда тебя не обижу, ты же знаешь. — Его тихий шепот окутывал со всех сторон. Чимин растворялся в нем, тонул. Они были одни во всём мире. — Да, знаю. Меня пугает твой спокойный, ясный и пронзительный взгляд. Но мне хочется, чтобы ты продолжал смотреть на меня. — Чимин заломил брови, чувствуя очередную порцию слёз. Он так устал думать об их отношениях, устал воздвигать между ними стену. — Ты мне наконец скажешь, почему? — А если я совру? — Чимин отстранился от груди командира и приблизился к его лицу. В глазах напротив не отражались звёзды, даже те тонули в его черноте. — Тебя обязательно выдадут глаза. — Чонгук наоборот видел весь мир. Красные пятна почти прошли, но Чонгук успел полюбить даже их. Они были свидетельством чужих страданий, чужой печали. Их исчезновение — свидетельство преодоления проблем, продолжения жизни. — А что будем с нами потом? Когда война кончится. — Мы могли бы жить в моем поместье. — Думаешь, король нас отпустит? Меня? Сможешь ли ты защитить меня? — Чимин пользуется его любовью. — Обещаю, что не отпущу тебя. — Но Чонгук разрешает ей пользоваться.