Fourth of July.

Терпение Донни на исходе. Ему и до этой всей истории не нравилось, что Лео даже не предупредил его о своём уходе, так теперь он ещё и вынужден ждать его, сидя в машине около подъезда дома, из которого Лео должен очень скоро выйти. Вся ситуация не давала ему спокойно поразмыслить, его мысли все были заняты его парнем, его, как Донни казалось, пренебрежением к нему и его беспокойству, которое постепенно нарастало, когда Донни не заметил его дома. Тишина в каком-то смысле помогает ему немного подумать о причинах следственной связи, почему Лео ему не написал. Итан сообщил ему, что Лео спал, но ведь не может быть такого, что Лео заснул сразу, верно? Донни начинает казаться, что в словах Итана была какая-то недосказанность... Может быть, Лео вовсе не спал и попросил его сказать то, что должно было немного снизить обеспокоенность и гнев Донни. Звонок домофона выводит его из раздумий, заставляет повернуть голову в сторону подъезда в надежде, что оттуда выйдет его Лео. И его взгляд немного смягчается, когда он замечает своего парня, выходящим из подъезда следом за каким-то жильцом этого дома. Он видит, каким непринуждённым кажется Лео, когда он даже не сразу осматривается по сторонам, чтобы понять, где именно стоит машина Донни. Это разжигает в нём новый порыв злости, строгости, которая сейчас активно проявляется на его лице. Он сохраняет это выражение лица, чтобы оказать большее влияние на Лео, показать своё беспокойство и недовольство его поступком, когда, уже давно отъехав от дома Итана, они не произносят ни слова. Лео, похоже, колеблется, чтобы заговорить первым, особенно после их очередной ссоры прошлой ночью. Его взгляд устремлён на вид из окна машины, пока, облокотившись на переднюю дверь машины, он молча смотрит в окно. Он пытается отвлечься, не думать о том, чтобы заговорить со своим парнем, снова сделать первый шаг. В такие моменты Донни понимает, что, если никто из них не сделает первый шаг, а ни Лео, ни Донни не собираются этого делать, то вероятность того, что их ссора затянется надолго, очень велика. Донни бросает взгляд на Лео, смотрит на него долго и с долей строгости в надежде, что его парень, как всегда бывало, заговорит с ним первый. Время, которое они проводят в молчании, пока машина Донни стоит на светофоре, длится довольно медленно, что не может не расстраивать его. Возможно, в глубине души его терзает чувство вины за то, что он так обошёлся со своим любимым человеком, за то, что в очередной раз поссорился с ним и даже ничего не сказал после этого, за то, что он даже сейчас боится сказать хоть слово, чтобы начать разговор. Он медленно опускает голову и кладёт вторую руку на руль. Новые начинания, возможность просто сесть и поговорить всегда были довольно сложными и волнующими для Донни. Он знал, с чего следует начать разговор, как расположить собеседника к себе, как успешно закончить ту или иную встречу. Он довольно много практикуется, пока находится на своей работе, мотается по разным встречам с важными персонами и заключает очередной контракт в истории его агенства. Но с Лео... Лео был каким-то другим. Разговаривать с Лео всегда было сложно, но не потому что кто-то из них такой отвратительный, невнимательный. Когда Донни говорил с ним, его концентрация на своих словах куда-то улетучивалась, как и сами слова. Его это пугало, отталкивало, но одновременно с этим манило. Ему была непонятна лёгкость Лео и он хотел узнать её лучше, он хотел понять её. — Выспался? — голос Донни разрезает оглушительную тишину и напряжение между ними, заставляя Лео, наконец, вылезть из своих раздумий. Он пару секунд молчит, то ли от удивления, то ли от нежелания разговаривать. Мысли Лео путаются, ходят в голове хаотично, не давая ему сразу ответить. Он даже не в силах сейчас повернуться к своему мужчине, одарить его хотя бы каким-то взглядом, пускай и даже самым мимолётным. Он только кивает головой и бросает одно единственное слово, надеясь, что оно сможет достаточно рассказать о его состоянии сейчас. — Вполне. Взгляд Донни снова устремлён на проезжую часть, когда светофор в их сторону, наконец, загорается зелёным. Он всё ещё старается контролировать эту внимательность к словам Лео, пока его внимание переключается с дороги на него и обратно. — Если ты всё-таки спал, почему не предупредил меня, что тебя не будет дома? Скажи мне, о чём мне было думать, когда, заходя домой после работы, я не нахожу тебя там? — Донни требовательный, немного строгий сейчас. По нему видно, что он беспокоится за благополучие своего парня. Тело Лео машинально начинает двигаться, пока он пытается унять раздражение словами Донни. Он кладёт руки на свои колени и опускает голову. — Я планировал вернуться домой, когда проснусь, — Лео говорит тихо, скрещивает руки на груди и переводит взгляд на дорогу, — я не думал, что буду спать настолько долго. — Ты так устал на тренировке? — Донни бросает на него быстрый взгляд и закатывает глаза. Ему не очень хочется верить во всё это, даже если Лео говорит правду. Где-то на дне его лёгких у Лео оседает печаль и грусть от того, что Донни даже не помнит, что могло побудить Лео не спать почти всю ночь, оставаясь весь следующий день уставшим и унылым. Но, с другой стороны, это безразличие и лёгкое раздражение на лице Лео даёт ему возможность показать ему, что он не такой плаксивый мальчик и что он готов просто прогнать Донни, если это потребуется. В каком-то роде это была маленькая месть за такое холодное отношения его парня к нему. — Да. Этот сухой и краткий ответ заставляет их обоих замолчать, погружаясь в глубокие раздумья. Они часто молчат, когда все попытки нормально начать разговор проваливаются, не оставляя им другого выбора, кроме как просто игнорировать друг-друга. Они привыкли жить именно так, в молчании и холоде, ведь по-другому они не умеют. По приезду домой всё, что они делают, это перекидываются парой коротких фраз, после чего всё в том же молчании расходятся по разным комнатам. Лео остаётся стоять у шкафа, выбирая новую одежду для сна и переодеваясь после тяжёлого дня. Его мысли где-то далеко, за пределами этой комнаты, этой квартиры, этого жилого дома. Все они были заняты только одним человеком, тем, чьи тёплые руки когда-то мягко касались его холодных рук, согревали своим теплом, отдавая его всего и не жалея о потере этого тепла. Прямо как сейчас... Лео возвращается в реальность, как только чувствует, как родные сильные руки обвивают его торс и прижимают его к себе. Он чувствует горячее дыхание, которым Донни сейчас обдаёт его шею, когда прижимается к нему и наваливается телом сзади. Лео остаётся стоять в недоумении, когда видит в отражении зеркала себя и своего любимого человека позади, кто всего несколько часов был так холоден к нему, к его чувствам и его прикосновениям. — Что ты делаешь..? — ощущать его прикосновения было непривычно, но необычайно радостно, ведь даже это было редкостью для них. Чувствовать, как нос Донни зарывается в его шею, глубоко вдыхая его аромат, было очень приятно, заставило Лео окунуться в те тёплые воспоминания с ним. — Обнимаю тебя. Нельзя? — уголки губ Донни приподнимаются, когда, заглядывая в их отражение через плечо его парня, он видит, как загораются глаза Лео. Изумруд в них становится ярче, будто в его душе, наконец, наступает весна. Он почти слышит, как в его груди щебечут птицы. Лео слишком долго этого ждал. Так долго ждал, что больше уже не будет сдерживаться, чтобы попросить его обняться ещё раз, если этот момент снова настанет. Он не может не улыбаться сейчас, не залиться лёгким румянцем, когда присутствие его любимого человека заставляет его снова расцвести внутри. — Ну... Мне надо переодеться, — голос Лео слегка дрожит, когда его начинает переполнять радость, разливающаяся по его сердцу с теплом. — Переодевайся, — Донни просто пожимает плечами, и, отпускать его, видимо, не планирует. Он чувствует лёгкую волну ностальгии по этим тёплым чувствам и уже начинает задумываться, почему он не обнимает его так часто, — а я... буду наслаждаться видом. Улыбка Лео становится шире, пока он всё ещё пытается унять своё волнение и смущение всей ситуацией. Это было достаточно неожиданно, чтобы скрасить его вечер, улучшить его настроение и заставить забыть все обиды на прежнего Донни. Он готов прощать его столько, сколько этого потребуется, лишь бы Донни всегда находился рядом, держал его за руку и мягко улыбался ему. — Каким ещё видом? Одна из рук Донни сползает с его торса, пробегается по мышцам его спины, вызывая у Лео мелкую дрожь в коленях и уже невозможное желание кричать на весь мир, выть всем в уши о своей любви к этому мужчине, о том, как Лео жить без него не может, о том, как сильно он скучал по нему, такому нежному и любимому. — А таким видом... — голос Донни звучит игриво. Он необычно мягкий, необычно ласковый и любящий. После этого всё, что было до этого кажется обычным кошмаром, в который они попали случайно. Кажется, что как только они проснуться все в холодном поту, напуганные и грустные, они будут лежать рядом друг с другом, чтобы потом обняться, поговорить и снова лечь спать... Лео не хочет возвращаться в этот кошмар, не хочет засыпать снова. — Ой, ну, ты! — щёки Лео заливаются ярким румянцем, на фоне которого его глаза кажутся ярче, чем за все эти последние холодные месяцы, — придумал тоже... — Нет, я серьёзно! — рука Донни снова возвращается на место, обнимает Лео за талию и прижимает ближе к себе, — между прочим, это одна из причин, почему я влюбился в тебя. Неужели ты не помнишь? О, Лео прекрасно помнит. Он помнит, как, выступая на сцене после нескольких недель с момента, как он приехал в Нью-Йорк, он впервые встретился взглядом со своим будущим фанатом, самым преданным и, по его собственным словам, первым. Они встретились после выступления на выходе из здания и даже несколько раз проводили друг-друга взглядом, пока расходились по разным сторонам с надеждой, что когда-нибудь судьба сведёт их снова. Они были ещё совсем детьми в душе, без этих всех забот и проблем, незнающие всех этих трудностей. — Конечно, я помню. Лео с мягкой улыбкой смотрит на своего любимого парня, пока он всё ещё прижимается к нему сзади, показывая свою любовь спустя такого долгого времени. Лео рад видеть его таким, таким нежным и тактильным, таким скучающим по его прикосновениям. Он откидывает голову назад и кладёт её на плечо Донни, пытаясь полностью потеряться в этом сладком ощущении присутствия своего мужчины. Из-за всех этих приятных неожиданностей, сбившие Лео с толку, он не сразу вспоминает то, о чём хотел с ним поговорить. — Милый, — он зовёт его тихо и нежно, лаская своим голосом его уши, — ты сможешь прийти на моё выступление? Донни слабо мычит и приоткрывает глаза, когда слышит, как его парень зовёт его. Его улыбка снова становится шире, и он кивает, по-прежнему глядя на своего парня через отражение в зеркале. Он знает, что он нужен Лео прямо сейчас, и он не уходит. — Да.